Поговорим об этикете

Представленные материалы авторов Трофименко В. П. и Волгина А. Н. были изданы еще в 1991 г. Время заката советской эпохи, с немного выраженными признаками социалистической действительности, но под воздействием перестройки. Это добавляет несколько изюминок в заданную тему, но сути не меняет. Разве только сравнить насколько изменились наши взгляды на отношения между людьми за последние годы, как изменились мы сами. Не только в обращенни к собеседнику «товарищ», но и в вещах непреходящих. Желающим ощутить эту разницу острее следует почитать дореволюционнные издания. Но и те нормы поведения могут быть актуальны и сегодня.

Обращаясь к изданию, для казенности останется добавить:
«Авторы ставили перед собой задачу раскрыть сущность этикета, основные этикетные правила в общественных местах, в трудовом коллективе, в различных ситуациях общения (в гостях, при знакомстве, за столом, в туристической поездке).
Большое внимание уделено также культуре речевого общения: речевому этикету, культуре диалога (умению слушать, вести спор), культуре речи.
Отбирая материал, авторы учитывали бытовую целесообразность правил, традиционность их использования. Издание рассчитано на широкий круг читателей.

Этикет (франц. etiquette) — установленный порядок поведения где-либо. Такое определение дается в ”Советском энциклопедическом словаре”, изданном в 1985 г.

Однако внимательный читатель, заглянув в словари более раннего издания, увидит несколько другие определения.

Например, в ”Словаре иностранных слов” (1954 г.): Этикет (фр. etiquette) — строго установленный порядок и формы обхождения при дворе монархов, в отношениях между дипломатами и т. п.

Или в ”Словаре русского языка” С. И. Ожегова (1973 г.): Этикет — установленный порядок поведения, форм обхождения (в дипломатических кругах, при дворе монарха и т. п.).

Изменения в определении понятия ”этикет” не случайны. Существенная перестройка общественных отношений приводит и к изменениям в этикете, ибо человеческая деятельность всегда варьируется в зависимости от тех социальных условий, в которых она осуществляется, и таким образом отражает их. Этикет как особая знаковая система не исчезает и продолжает обслуживать общество.

Итак, этикет — совокупность правил поведения, установленных в человеческом коллективе и принятых как норма общения в различных жизненных ситуациях.

В конечном счете этикет выражает содержание тех или иных принципов нравственности, хотя и является ритуалом, имеющим чисто внешнюю форму.

Различают этикет неречевой и речевой. Неречевой этикет — это очень разнообразная система знаков: похлопывание по плечу, помахивание рукой (в знак приветствия или прощания), способы размещения людей в соответствии с правилами первенства (за столом, например), преподнесение подарков и т. д. Каждый участник общения получает и передает самую разнообразную неречевую этикетную информацию.

Речевой этикет — это часть правил ритуализованного поведения человека в обществе, словесные (вербальные) формы выражения вежливых отношений между людьми в процессе общения, отражающие существенные для данного общества социальные отношения и функционирующие в силу традиции. Использование этикетных формул обусловлено также полом, возрастом, степенью родства, знакомства лиц, принимающих участие в разговоре. Ситуации играет дополняющую и уточняющую роль в процессе языкового общения. Повторяющиеся слова, словосочетания, предложения, связанные с определенными бытовыми ситуациями и шаблонными темами разговора — формулы обращения, приветствия, поздравления, пожелания, приглашения, просьбы — постоянно встречаются в бытовом общении.

Речевой этикет наряду с информацией — приветствовать, извиняться, благодарить, поздравлять, предлагать, приглашать, соглашаться, отказываться и др. — несет и социальные сведения о говорящем, о его партнере, об их отношениях в официальной или неофициальной обстановке общении.

В широком смысле слова этикет — важная часть общечеловеческой культуры, нравственности, морали, выработанной на протяжении многих веков жизни всеми народами, впитавшая в себя представления о том, что соответствует их понятиям о добре, справедливости, человечности — в области моральной культуры и о красоте, порядке, благоустройстве, бытовой целесообразности — в области культуры материальной. Именно поэтому нецелесообразно отбрасывать многие разумные, продиктованные и проверенные вековым опытом нормы поведения.

Нормы этикета сводятся к основному правилу: неукоснительно, везде и во всем уважать общество в целом и каждого его члена в отдельности и относиться к ним так, как вы относитесь к себе и хотите, чтобы другие относились к вам. Правило очень простое, но — увы! — в повседневной практике человеческих отношений далеко не всегда и далеко не всеми осуществляемое. А между тем, культура человеческих отношений, общения людей между собой играет важную роль на производстве, в быту, при проведении досуга, ибо от профессиональной, нравственной, интеллектуальной культуры в сильнейшей степени зависит производительность и качество труда, психологическое спокойствие и моральное, физическое здоровье окружающих нас людей, эффективное использование своего отдыха. Каждый ежедневно встречается с десятками, а то и сотнями людей, входит с ними в самые разнообразные трудовые, моральные, психологические отношения, и найти правильные, разумные и, главное, социально-полезные решения возникающих иногда коллизий — не всегда простое дело.

Когда принцип уважения к обществу и каждому его члену органически присущ человеку, когда этот принцип неукоснительно руководит суждениями и поступками, то это проявляется во всех случаях общения не только с близкими, знакомыми, сотрудниками, сослуживцами, но и с совершенно незнакомыми людьми и даже в отношении к предметам общественного пользования, к поддержанию чистоты и порядка в общественных местах, ко всему тому, что представляет общественный интерес.

Если же человек не руководствуется этим принципом постоянно и искренне в своих отношениях с окружающими — на работе, в быту, то ему не помогут внешне усвоенные общие правила этикета, он — в зависимости от индивидуальных черт характера и меняющихся обстоятельств — постоянно, реже или чаще, но неминуемо будет отступать от правил и требований общественного поведения.

Каждый из нас может по многим поступкам, проявляющимся в общественном поведении людей, определить почти безошибочно степень их социальной воспитанности и зрелости, преобладание у них привычки думать или не думать об интересах окружающих, думать или не думать, не доставляют ли они своими поступками каких-либо неудобств, неприятностей другим людям, т. е. степень их уважения к правилам общежития. Например, не приходилось ли вам обращать внимание на то, как по-разному люди входят в метро или в здания с автоматически закрывающимися дверями? Одни, открыв такую дверь, непременно оглянутся — не идет ли за ними кто-нибудь, и если идет, то придержат дверь, чтобы она не ударила идущего. Другие, мощно распахнув дверь перед собой и пройдя через нее, затем, не оглядываясь, отпускают ее, совершенно не думая о том, что за ними могут идти дети, инвалиды, больные, которых этот обратный мощный удар двери может сбить с ног, сильно ушибить, причинить травму.

Или: не приходилось ли вам в театре, в концертном зале или кинозале, в которых у кресел общий смежный подлокотник, быть соседом человека, широко и ”навечно” расставившего свои локти и на правый и на левый подлокотники?

Или: не становился ли перед вами человек (когда вы в музее, в картинной галерее, на выставке смотрели на экспонат), который бесцеремонно загораживал от вас то, что вас интересовало?

Или: не протискивался ли на ваших глазах кто-нибудь, расталкивая женщин, детей, инвалидов, к билетному окошечку на вокзале, к кассе в магазине, в вагон метро, автобуса?

Можно привести массу примеров подобного неуважения к окружающим, больше того — презрения к их законным интересам. Такие отклонения от норм общественного поведения сразу покажут вам, что допускающие их люди совершенно не воспитаны социально.

Вопросы этикета интересуют особенно тех, кому по характеру работы приходится часто контактировать с людьми разных профессий, сталкиваться с различными условиями общения не только в своей стране, но и за рубежом. Однако перечислить даже главные нормы этикета во всех жизненных ситуациях невозможно. Поэтому представляется целесообразным ограничиться некоторыми основными положениями. При этом за эталон взяты нормы общеевропейского этикета — самого распространенного в мире.

У каждой эпохи свой стиль, у каждого общества свои правила поведения. Но есть ценности общечеловеческие, и именно на их основе развивается культура любого народа. Неотъемлемая часть культуры — этикет, складывающийся веками, уходящий своими корнями в сферу нравственности.

Этикет — это общественные привычки, обычаи, имеющие исторический характер. Они меняются со временем, своеобразны у каждого народа. Этикет отражает социальную структуру коллектива, теснейшим образом связан с ней.

Роль этикета в человеческом общении невозможно раскрыть без учета таких понятий, как вежливость, такт, мораль, порядочность, добро, совесть.

Этикет, таким образом, входит в сферу интересов разных наук: истории, этнографии, социологии, философии, этики, психологии, лингвистики.

У разных народов разные обычаи, обусловленные историческими и местными условиями, характером народа и другими факторами.

Традиционные этикетные правила часто символизируют принадлежность человека к определенной нации.

Илья Эренбург пишет: ”Житель Вены говорит ”целую руку”, не задумываясь над смыслом своих слов, а житель Варшавы, когда его знакомят с дамой, машинально целует ей руку. Англичанин, возмущенный проделками своего конкурента, пишет ему: ”Дорогой сэр, вы мошенник”, без ”дорогого сэра” он не может начать письмо. Христиане, входи в церковь, костел или кирху, снимают головные уборы, а еврей, входя в синагогу, покрывает голову. В католических странах женщины не должны входить в храм с непокрытой головой. В Европе цвет траура черный, в Китае — белый. Когда китаец видит впервые, как европеец или американец вдет под руку с женщиной, порой даже ее целует, это кажется ему чрезвычайно бесстыдным. В Японии нельзя войти в дом, не сняв обуви. Если к европейцу приходит гость и восхищается картиной на стене, вазой или другой безделушкой, то хозяин доволен. Если европеец начинает восторгаться вещицей и доме китайца, хозяин ему дарит этот предмет — того требует вежливость. Мать меня учила, что в гостях ничего нельзя оставлять на тарелке. В Китае к чашке сухого риса, которую подают в конце обеда, никто не притрагивается нужно показать, что ты сыт. Мир многообразен, и не стоит ломать голову над тем или иным обычаем, если есть чужие монастыри, то, следовательно, есть и чужие уставы” (И. Эренбург. ”Люди, годы, жизнь”).

Первые печатные своды о правилах этикета появились в XV в. в Испании, откуда довольно быстро распространились по другим западноевропейским странам. Везде они предназначались для имущих классов, отражали обычаи, принятые в жизни этих классов.

В русский язык понятие ”этикет” стало входить в начале XVIII века. Правда, еще в середине XVI века был издан ”Домострой” — своеобразный кодекс правил, которыми должен был руководствоваться горожанин в своем поведении и отношении к светской власти, церкви, семье, слугам и т. д. В нем нашло отражение сословно-иерархическое деление русского общества того времени, подчинение младших старшим: внешнее почтение родителю, отцу должны были оказывать и собственные дети и ”дети” крепостные, зависимые.

Правила охватывали разные стороны жизни зажиточных горожан – бытовые обряды, ведение торговых дел, воспитание детей, домоводство, обхождение с гостями и т. п.

Хотя первое издание ”Домостроя” вышло в XVI веке, но еще до сих пор в нашем народе бытуют выражения: ”живет по домострою”, ”домостроевщина” и т. п., употребляемые по отношению к людям, которые в своей семье или в отношениях со своими подчиненными стремятся утвердить свою беспрекословную, неограниченную личную власть, не терпят никаких преград ей. Дело в том, что, наряду со многими полезными бытовыми советами, в социальном плане ”Домострой” утверждал именно такую власть ”главы дома” над жизнью своих домочадцев и слуг, предписывая, в случае неповиновения, ”сокрушать ребра” последним. И эта деспотичная власть ”главы дома” в семье — микромире общества — была отражением такой же неограниченной власти по восходящей линии — боярина, наместника, царя.

К началу XVII века патриархальные требования ”Домостроя” сковывали развитие культуры, перестав соответствовать потребностям прогресса. Петр I начал интенсивно проводить европеизацию русских патриархальных отношений: в специальных указах формулировались предписания внешних форм поведения, и нарушение их сурово каралось.

”Петр ускорял перенимание западничества варварской Русью, не останавливаясь перед варварскими средствами борьбы против варварства” (Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 36, с. 301). Ускоренная, весьма энергично проводившаяся Петром I программа ”европеизации” России наряду с созданием многих новых учреждений, учебных заведений повела к значительному изменению быта, жизненного уклада и обихода дворянства, богатого купечества, а также к большому численному росту той общественной прослойки, которая несколько позже получила название ”разночинной интеллигенции”.

Петр I заботился о том, чтобы правила нового этикета как можно быстрее входили в быт и охватывали как можно более широкие слои населения, особенно молодое поколение.

В 1717 г. по распоряжению Петра I была издана книга ”Юности честное зерцало, или показание к житейскому обхождению, собранное от разных авторов”.

В книге давались советы молодым дворянам, как держать себя в обществе, чтобы иметь успех при дворе и в свете.

Это была компиляция, составленная (в переводе на русский) из многих западноевропейских сводов общегражданского этикета. Есть основания полагать, что при составлении этого сборника была проявлена известная забота о сохранении тех норм сложившегося русского национального этикета, которые диктовались бытовой целесообразностью и специфическими условиями России или являлись национальной гордостью русского народа.

Соответственно этому при дворе, а затем и вообще в дворянстве, вошли в обиход некоторые элементы западноевропейского, преимущественно английского этикета, особенно в одежде, в воспитании детей.

Но широкие народные массы по-прежнему были далеки от всех этих изменений ”в верхах”, воспринимая лишь те крупицы нового, которые непосредственно касались их и медленно входили в менявшийся быт масс. Они продолжали руководствоваться своими, неписанными, но очень крепкими, устойчивыми правилами жизненного поведения, которые веками складывались в быту и находили свое выражение в сказках, песнях и особенно в алмазах народной мудрости — в пословицах. Эти правила несложны, но глубоки, мудры, как основные нравственные правила всех народов. Уважение к ”отцу-батюшке”, к ”родной матушке”, к старшим по возрасту вообще, бережное, любовное отношение к ”красным девицам” и взаимное чувство уважения девиц к ”добрым молодцам”, гостеприимство, честность, трудолюбие, скромность, мужество, любовь к родине — вот какие чувства и качества не предписывались сверху административным путем, а вкладывались, входили в душу русского трудового человека через песню, сказку, пословицу. Эти традиции, этот общенародный этикет переносились затем, в период развития капиталистических отношений, в среду фабричных рабочих, дополнялись, обогащались в ней.

Лучшие традиции русского национального этикета развивались и в среде разночинной интеллигенции, которая усваивала передовые идеи мировой культуры, развивала их на национальной почве и создала величайшие произведения в области литературы, всех видов искусств, в области философии, науки и техники. В этой интеллигенции, вышедшей из демократических слоев населения, вырабатывались принципы новых отношений между людьми, отвергались, высмеивались бессмысленные условности как дворянского этикета, так и мещанско-купеческого быта, провозглашались и пропагандировались естественность, простота в общении людей между собой.

Конечно, в русском дореволюционном обществе не могло быть этикета, одинакового и практически приемлемого для всех сословий (не говоря о разных национальностях). В литературных памятниках различных исторических периодов мы встречаем фрагменты этикета, бытовавшего в дворянско-помещичьей, купеческой, мещанской, крестьянской и рабочей среде.

Несомненно, в каждой культуре и в каждом социальном слое, даже в каждом поколении людей имеются свои правила этикета. Однако их относительная независимость от внутренних нравственных убеждений, мировоззрения делает многие из них очень устойчивыми и приемлемыми для самых различных эпох, культур, классов и сословий.

Очень интересные мысли об интеллигенте прошлого века находим у писателя Сергея Залыгина: ”… человек, именующий себя интеллигентом, тем самым брал на себя совершенно определенные моральные обязательства.

Мерилом интеллигентности были не только убеждения и мораль, и творчество как таковые, но и поступки. Человек, оскорбивший прислугу, незнакомого прохожего, мужика, приехавшего на базар, нищего, сапожника, кондуктора, в интеллигентской среде не принимался, от него отворачивались, но тот же человек, надерзивший начальству, а то и плюнувший ему в лицо (тогда говорилось ”в физиономию”), вызывал полное доверие.

Но доносить нельзя было ни на кого, даже на начальника… Грубость не допускалась нигде, кроме как в отношениях с начальством — странно, но факт. Карьеризм ни в какой степени не поощрялся, но в отдельных случаях был терпим…

Обогащение было презираемо, особенно в тех случаях, когда разбогатевший человек никому не оказывал материальной помощи…

Именно потому, что интеллигентность предусматривала мораль поступка и образа жизни, она и не была сословностью, и граф Толстой был интеллигентом, и мастеровой был им…

Кодекс интеллигентности никогда и нигде не был написан, но понятен был всем, кто хотел его понять, тот и знал, что такое хорошо и что такое плохо, что можно, а чего нельзя.

Кроме того, интеллигентность обозначала еще и товарищество, взаимопомощь и совет…

И еще был неписаный порядок: всякого рода осуждение, порицание, недовольство по отношению друг к другу редко высказывались вслух, тем более многословно, это считалось плохим тоном. Хороший тон был — дать понять. Дать понять тем, что человека переставали приглашать в гости, не приходили к нему, сухо с ним здоровались или не здоровались совсем, но это уже в самых крайних случаях. Кроме того, в каждой компании был человек, который ”не стеснялся”. Он и произносил в лицо осуждение тому, кто, по общему мнению, это заслужил. К такому нестеснительному относились с уважением: он может! И еще была такая черта как доверие”. (С. Залыгин. ”К вопросу о бессмертии. Из заметок минувшего года”. — ”Новый мир”. 1989, №1, с.17-18).

Сегодня чрезвычайно актуально все, что связано с понятием ”культура” — понятием очень многозначным и емким:

культура политическая, парламентская, административная, правовая, городская, массовая, материальная, духовная, музыкальная;

культура демократии, управления, труда, производства, торговли, продавца, общении, поведения, речи, диалога, полемики, дискуссии, спорта и др.

Названные сочетания слов, функционирующие в современном речевом общении, может быть, не всегда точно и полно определяют понятие, о котором идет речь, но сам факт их широкого употребления достаточно информативно характеризует нашу сегодняшнюю повседневную жизнь.

Что же такое культура, цивилизация, мораль?

культура [лат. cultura] — 1) совокупность материальных и духовных ценностей, созданных человеческим обществом и характеризующих определенный уровень развития общества; различают материальную и духовную культуру; в более узком смысле термин ”культура” относят к сфере духовной жизни людей; 2) уровень, степень развития, достигнутая в какой-либо отрасли знания или деятельности (культура труда, культура речи и т.д.); 3) степень общественного и умственного развития, присущая кому-либо; 4) возделывание, обработка почв, с/х угодий. /Словарь иностранных слов, изд. 11-е стереотип., М., 1984, с. 266/.

Цивилизация [лат. civilis — гражданский]. 1) уровень общественного развития, материальной и духовной культуры (определяемой уровнем развития производительных сил), достигнутый данной общественно-экономической формацией; 2) современная мировая культура. (Там же, с. 555).

Мораль [фр. morale] — 1) нравственность, совокупность норм и принципов поведения людей по отношению к обществу и другим людям; одна из основных форм общественного сознания;

2) нравственный, поучительный вывод;

3) нравоучение, поучение. /Там же, с. 323/.

Мораль регулирует поведение и сознание человека во всех сферах общественной жизни — в труде, быту, политике, науке, в семейных, личных, внутригрупповых и др. отношениях. В отличие от особых требований, предъявляемых человеку в каждой из этих областей, принципы морали имеют социально-всеобщее значение и распространяются на всех людей, фиксируя в себе то общее и основное, что составляет культуру межчеловеческих взаимоотношений.

Принципы морали поддерживают определенные общественные устои, строй жизни и формы общения /или, напротив, требуют их изменения/ в самой общей форме, в отличие от более детализированных, традиционно-обычных, ритуально-этикетных норм. В отличие от простых обычаев, нормы морали не только поддерживаются силой устоявшегося и общепринятого порядка, властью привычки, но и получают выражение в заповедях, принципах о том, как должно поступать.

Трудности в общении обусловлены объективными и субъективными причинами. С одной стороны, объективные причины — это расширение сферы общения, свободы выбора друзей, знакомых, работы, досуга, профессионализация личности и др. С другой стороны, в настоящее время, поглощенные суетой, напряженным трудовым ритмом, люди стали уделять мало внимания духовной, нравственной стороне общении — нравственной культуре.

Нравственная культура предполагает доброжелательность в отношении к окружающим, умение считаться с интересами и вкусами других людей. Нравственная культура определяет, на какой основе происходит общение и к чему сводится. Каждый человек должен развивать в себе способности к общению, уметь анализировать свое поведение, оценивать свои ошибки.

Основа нравственной культуры — система нравственных норм. Нормы нравственности связывают интересы общества и личности, предполагают свободный выбор поступка. Суть нравственности в том, что, принимая решение, затрагивающее чьи-либо интересы, нельзя не прислушиваться к голосу своей совести. Совесть, благодарность, долг, вина — элементарные нравственные понятия. Мораль, нравственность как одна из важнейших сторон жизнедеятельности человека, специфическое явление общественной жизни изучается философской наукой — этикой.

Этика выясняет место морали в системе других общественных отношений, анализирует ее природу, происхождение и историческое развитие.

Совесть — категория этики, характеризующая способность личности осуществлять нравственный самоконтроль, самостоятельно формулировать для себя нравственные обязанности, требовать от себя их выполнения и производить самооценку совершаемых поступков.

Совесть проявляется как в форме рационального осознания нравственного значения совершаемых действий, так и в форме эмоциональных переживаний (напр., ”угрызения совести”).

Долг — категория этики, в которой выражается нравственная задача индивида, группы лиц, народа в конкретных социальных условиях и ситуациях, становящаяся для них внутренне принимаемым обязательством. Содержание долга толковалось различно в зависимости от понимания обязанностей, лежащих на человеке в ту или иную эпоху; оно всегда было связано с конкретными проблемами времени и данного общества.

Долг необходимо рассматривать как конкретизацию общих требований морали применительно к возникшим обстоятельствам, положению, способностям и возможностям человека, которые определяют условия и меру его личной ответственности и составляют содержание его мотивов и совести.

Моральные требования к человеку имеют в виду не достижение каких-то частных и ближайших результатов в определенной ситуации, а следование общим нормам и принципам поведения.

Обращая внимание на внешнюю сторону поведения — такт, манеру держаться, — нельзя забывать и о внутренних нравственных убеждениях и чувствах — совести, долге, ответственности.

Нравственная культура — это духовная наполненность, подлинная интеллигентность. Нравственная культура тесно связана с культурой общения людей, ибо потребность в общении испытывает каждый нормальный человек. Именно нравственная культура в большой степени определяет смысл и результативность общения, благодаря ей люди легко включаются в общение, какой бы характер оно ни приобретало: деловой, дружеский, общественно-политический и т.д.

Сейчас, когда общественная жизнь развивается очень быстрыми темпами, общение становится более сложным, требует большой психологической выносливости, гибкости, умения правильно расходовать свои душевные силы.

Формирование современной нравственности проходит в сложных условиях и зависит от многих факторов. Для общения необходима при этом глубокая общекультурная основа — нравственная культура, которая является условием осмысленной и плодотворной жизни, душевного здоровья личности.

Девиз ”Разрешено все, что не запрещено” как-то сразу был перенесен в нашей жизни из деловой сферы в нравственную, эстетическую, политическую.

И появляются сцены, подобные этой:

”На Красноярском почтамте молоденькая девица, не удовлетворенная обслуживанием, громко, во всеуслышание отчитала связистку:
— Козлы, сидите здесь за сто рэ и еще выпендриваетесь.

И ушла — в золоте, в куртке из варенки, — полная внутреннего превосходства над другими. Ей не было стыдно.” (”Правда”, 1990, 21 дек.).

Вот в этом и все дело, что ей не было стыдно! А ведь стыд — одно из проявлений нравственного самосознания личности, моральное чувство, в котором человек выражает осуждение своих действий, мотивов и моральных качеств. Человек либо самостоятельно в эмоциональной форме осознает безнравственность их, либо сознается в этом самому себе под воздействием осуждения со стороны окружающих. В отличие от совести, стыд имеет более внешний характер: человек оценивает свои поступки глазами окружающих.

Стыд — это внутреннее сознание предосудительного, внутренняя исповедь перед совестью, угрызение совести в дурном поступке (В. Даль).

Стыду, как и совести, противопоставлены наглость, нахальство, бессовестность, бесстыдство, т. е. те проявления безнравственности, о которых мы говорим и пишем. И для того, чтобы добро, совесть одерживали верх, нужна постоянная работа души, труд.

В последнее время с каждым днем остро чувствуется не только дефицит продуктов питания, промышленных товаров, но и сострадания, милосердия.

Вот как определяется понятие ”милосердие” в словаре В. Даля.

Милосердие — значит сердоболие, сочувствие, любовь на деле, готовность делать добро всякому, жалостливость, мягкосердность. Милосердствовать — сострадать, соболезновать, жалеть или желать помочь.

Благотворить — значит делать добро, помогать бедным, дряхлым, увечным, неимущим.

Добро — все, что честно и полезно, все, чего требует от нас долг человека, гражданина, семьянина: худо тому, кто добра не делает никому; в ком добра нет, в том и правды мало; за добро добром платят. /В. Даль. Толковый словарь живого русского языка. Т. П, с. 327, т. 1, с. 443, М., ”Русский язык”, 1979/.

”А что такое доброе дело?” — спросите вы.

Этот вопрос задает и Дейл Карнеги (1888-1955), американский специалист в области человеческих взаимоотношений и ораторского искусства, перу которого принадлежит множество книг по этим проблемам. Отвечая на вопрос что же такое доброе дело, Д. Карнеги приводит многочисленные примеры, подтверждающие основной его тезис: доброе дело — это то, что дарит радость другому человеку.

Почему, если совершать каждый день доброе дело, это оказывает такое удивительное воздействие на того, кто его совершает?

Потому, что стремление доставлять удовольствие другим не позволяет нам эгоистично думать о себе, впадая в меланхолию, беспричинный страх, беспокойство. Об этом давно говорили и врачи-психиатры. Нужно проявлять живой, искренний интерес к окружающим людям, ведь у каждого из них свои проблемы, мечты и стремления. Они тоже стремятся поделиться ими с кем-нибудь.

Что это вам принесет? Большое счастье! Большое удовлетворение!

Аристотель назвал такое поведение ”просвещенным эгоизмом”. Заратуштра сказал: ”Делать добро другим — не обязанность. Это — радость, ибо это улучшает здоровье и увеличивает счастье”. Китайская пословица гласит: ”Ароматом роз всегда веет от руки, которая их дарит”.

Д. Карнеги подчеркивает, что именно так ставили вопрос о добре великие философы и вероучители с самого начала письменной истории человечества — Христос, Конфуций, Будда, Платон, Аристотель, Сократ… И еще Карнеги вспоминает Т. Драйзера — самого знаменитого американского атеиста двадцатого века.

Драйзер высмеивал все религии, как сказки, и считал, что ”жизнь — это повесть, которую пересказал дурак: в ней много слов и страсти, нет лишь смысла”. Однако Драйзер восхищался одной великой заповедью Христа — заповедью о служении другим. ”Для того, чтобы он (человек) мог получить хоть какую-то радость на отведенном ему коротком отрезке пути, — говорит Драйзер, — он должен думать и составлять планы, как улучшить положение не только для себя, но и для других, поскольку радость, испытываемая им самим, зависит от того, насколько он радуется за других и насколько другие радуются за него.

Если мы собираемся улучшить положение для других, — настаивал Драйзер, — то нам надо спешить. Время уходит. По этому пути я пройду лишь один раз. Так пусть же я уже сейчас совершу какой-нибудь достойный поступок или проявлю доброту. Пусть я не отложу и не упущу случая это сделать, ибо по этому пути я никогда больше не пройду”.

— Делайте доброе дело каждый день, проявляя интерес к окружающим, — не устает повторять свой тезис Карнеги.

Нам надо быть терпимее друг к другу, — говорит драматург Виктор Розов. — Сейчас ведь все ругают, все ругаются. И вот рявкнет какая-то из продавщиц, именно не скажет, а рявкнет — ты же ей вежливо ответишь: извините, я вот вас побеспокоил. И вдруг все смещается. Сколько раз я замечал: когда начинаешь говорить мягко и хорошо, сразу сникает агрессивность с противоположной стороны…

Добро есть соль жизни. Без этой соли она портится, и наступает всеобщая смерть. (”Правда”, 1991, 2 февр.).

О недостатке милосердия и сострадания в нашем обществе сегодня с болью и тревогой пишут многие.

Вот, например, заметка председателя Московского городского правления Всероссийского общества слепых Ф. Астафьева.

— Однажды наблюдал такую сцену, — возмущается автор. — В небольшую (по нашим временам) очередь встала женщина. За нею очень медленно, тихо и как-то неловко подошел другой покупатель. При этом он толкнул стоявшую впереди гражданку. Она дернулась, громко закричав:

— Ты что не видишь? Лезешь прямо на людей!

— Да, не вижу, извините, я слепой.

Женщина оглянулась. Перед ней стоял человек с белой тростью. Вместо того, чтобы и самой попросить у него прощения за грубость, ”дама” пожала плечами, равнодушно отвернулась…

С волнением и надеждой на сострадание напоминает Ф. Астафьев о том, что нужно быть внимательными, деликатными к людям, лишенным зрения. Прислушаемся к этим словам, будем милосердными:

— От вас требуется элементарная помощь. Если вы заметили, что слепой человек сбился с маршрута, не кричите ему об этом на расстоянии. Подойдите поближе и спокойно подскажите, как выбраться на правильный путь. В автотранспорте достаточно довести его до двери и указать на поручень, положив на него руку слепого. При выходе — то же самое.

Пожалуйста, не забывайте уступить ему место в транспорте, ведь при резком торможении или толчке так трудно найти точку опоры. На кромках тротуаров, ступеньках, уступах, спусках предупреждайте незрячего. Если можно, пройдите эти расстояния вместе с ним. От вас требуется самая малость, только не забывайте о ней. (Ф. Астафьев. ”Человек с белой тростью”. — ”Московская правда”, 1991, 2 февр.).

Нравственное состояние нашего общества волнует тех, кому не безразлична судьба отечества, будущее наших детей и внуков.
Не вправе молчать и журналисты, потому что нравственность общества сегодня зависит и от них.
И журналисты не молчат.

— Мне стыдно и неловко смотреть в глаза ветеранам, — пишет корреспондент ”Правды” В. Трохин.

Газеты и телевидение убеждают их в никчемности и ненужности пройденного пути — он, дескать, полностью был ошибочным. Они стыдятся уже говорить о своей молодости, словно повязанные какой-то общей виной перед человечеством. Фронтовики стыдливо прячут ордена. Да и как иначе, если оскверняются памятники их товарищам, павшим в боях от Волги до Эльбы, единственная вина которых в том, что честно отдали свой долг Родине. Посмотрите на их лица в толпе городского рынка. О чем они думают, идя мимо прилавка с бешеными ценами и зажав в кармане остатки сторублевой пенсии? Становится ли им легче от депутатских дебатов, единственным результатом которых пока является быстрое ухудшение уровня жизни? И не тревожно ли у них на сердце за нашу нравственность, когда они подходят к газетным киоскам?

И вообще герои ныне не в моде. Какая корысть от подвига или просто порядочного поступка? В Свердловском районе Красноярска среди бела дня шла жестокая драка. Несколько человек били одного. Девочка-подросток, дочь того человека, металась, молила о помощи. Вокруг было много народу. Никто из прохожих не остановил потасовку. А отца девочки забили насмерть. Преступление не раскрыто — милиция не может найти свидетелей. Вот вам и пример крайнего нравственного отупения. (”Правда”, 1990, 21 дек.).

— Что же случилось с нами, если ныне жестокосердие стало едва ли не нормальным проявлением людской натуры? — взволнованно обращается к читателям корреспондент ”Литературной газеты” Н. Зенова.

Кошмарная эта история произошла в свердловском гастрономе ”Центральный”. Давились за молоком и кефиром. Кефир кончился раньше. Покупательница с чеком, на который не хватило кефира, просила заменить его молоком. Продавец не вняла. Покупательница произвела ”самозахват” чужих бутылок, крепко взяв их за горлышки. Продавец потянула бутылки к себе. Покупательница не отпускала. Продавец выразила свое отношение словами. Покупательница накинулась и укусила продавца за руку. Продавец ударила ее бутылкой. Итог: покупательницу отправили в травмпункт, где наложили швы, продавца — в психоневрологический диспансер, где поставили диагноз — нервное истощение.

И обе написали заявление о привлечении друг друга к уголовной ответственности.

… Мне жаль покупательницу: у нее маленькие дети — как же им без молочного?

Жаль продавца — совсем еще девочка, а здоровье уже ни к черту.

И еще мне жаль судью, которому придется искать конкретного виновника там, где его попросту нет. (”Литературная газета”, 1991, № 6).

— Жалость унижает человека? — задает полемичный вопрос Л. Михайлова, корреспондент отдела писем и изучения общественного мнения ”Правды”, как бы продолжая мысль, высказанную в предыдущей заметке.

Иногда думаю: а может, потому и давили сострадание, что боялись этого простого и такого сердечного чувства? Ведь оно словно самой природой дается нам для одоления эгоизма. ”Человек жалью живет”, — говорили в народе. Не с постоянно стиснутыми кулаками, а с любовью, состраданием, пониманием. Жалость заставляет быть душевно зрячим. Недаром на Руси всегда выделяли слабого, немощного, малого, сирого. Сердцем постигали истину, которая нам с таким трудом ныне дается, — помоги ближнему… Нормальный человек даже дворнягу бесприютную способен пожалеть, обогреть — хотя, на первый взгляд, какая от нее польза?

А польза человеку от всего живого, живущего — именно в самой этой дарованной вокруг жизни! Без нее каждый из нас — одинок, нищ и тоже обречен на безжалостность.

У нас сегодня в ходу все больше слово ”милосердие”. Слово прекрасное. Но, по-моему, мы его затаскали и столь часто поминаем, что порой, право, неловко. Бесплатная похлебка для стариков — милосердие. Продажа войлочной обуви в магазине по пенсионным книжкам — милосердие. Концерт эстрадной звезды для сирот — милосердие. Помилуйте, есть же всему этому вполне достойное определение — благотворительность. Или нам непременно что ”повыше” подавай? Недавно вздрогнула, услыхав в открытом эфире: ”Сегодня, когда милосердие так активно внедряется в наше общество…” Это что же — как кукуруза или мелиорация?

Душам нашим еще оттаивать и оттаивать, коль чувства жалости и доброты десятилетиями считались чем-то зазорным. Милосердие, на мой взгляд, сродни самоотречению, и не всякому дано до него дотянуться. Не на каждый день оно рассчитано. Путь к нему лежит через такие простые движения души, как сочувствие, доброжелательность. А сердечной боли сегодня столько — инвалиды, нищие пенсионеры, многодетные семьи, искалеченные ”афганцы”, беженцы, беспризорники, безработные…

Сердобольность всегда почиталась за высокое чувство. Она позволяет нравственно раскрыться душе человеческой.

Бабушка моя 92 года жизни своей безвыездно прожила в заштатном уральском городишке, — вспоминает корреспондент Л. Михайлова в цитируемом материале. — Происхождения была стопроцентно мещанского. В юности, правда, окончила гимназию, а потом — рожала, кормила, растила, крутилась с оравой в восемь человек. Отчего же память накрепко связала это: бабушка и благородство?

Вот ясно вижу, как спешит, торопится ей навстречу по дворовой тропке Вовка — брат моей первой школьной подружки Аси. Ася — красавица (это можно понимать и в семь лет), она — нарядное и любимое дитя матери. А Вову мама ”не хотела”, но он, упрямец эдакий, явился-таки на свет. Рука скрючена, нога вывернута, из полуоткрытого рта стекает слюна. ”Марь Федоровна, Марь Федоровна! — кричит Вовка во все горло. — Я пришел!”. И тянется, тянется к моей бабушке бледно-зеленым лицом своим. И в глазах Вовкиных такой свет!.. Сколько лет прошло — помню!

Ни про гуманизм, ни про милосердие бабушка никогда не говорила. Она просто жалела. Непременно подкармливала беднягу. Выслушивала так, как мама родная наверняка не слушала. Отгоняла от него обидчиков. Звала только Вовой, хоть вся улица кликала Вовкой. Думаю, Вовка оттого и кричал всякий раз громогласно свое ”я пришел!”, что чувствовал: не случайный, не зряшный он на земле, коль принимает его столь желанно живая душа. (”Правда”, 1990, 13 сент.).

Да, нам очень не хватает сегодня в общении теплоты, доброжелательности, внимания. Но люди не перестали быть людьми, а значит у них должен звучать в душе ”надежды маленький оркестрик”. Именно так называется заметка в ”Правде” А. Дмитракова из г. Пушкина, Ленинградской области:

— Пасмурным ноябрьским вечером я возвращался, как и тысячи других ленинградцев, с работы, троллейбус не подходил уже минут двадцать. От томительного ожидания и скверной погоды настроение портилось. Вокруг быстро росла толпа. Люди, прячась под зонты, тихо переругивались.

Неожиданно позади нас метрах и двухстах — у станции метро ”Пушкинская” — возникли нежные звуки духового оркестра. Играли старинный вальс ”На сопках Маньчжурии”. Многие в толпе изумленно стали оборачиваться, всматриваясь в дождливый сумрак. Я разглядел горстку музыкантов под небольшим навесом метрополитена.

Дождь все лил. Троллейбус не появлялся. Толпа на остановке росла. Постояв еще немного, я рассудил, что даже если случится чудо и троллейбус появится, то все равно при таком количестве ожидающих мне в него не сесть. Пойду-ка поближе к музыкантам и пережду с полчаса.

С недавних пор в Ленинграде духовые оркестры начали выступать в самых оживленных местах — возле станций метро, на вокзалах, в парках, возрождая забытые традиции и пробуждая в людях чувства добра, любви к старинной духовой музыке.

Я подошел к музыкантам. Их было человек пять-шесть пожилого возраста. Лишь один трубач, стоявший чуть в стороне, был молодой и краснощекий. Они внешне мало отличались от остальных прохожих, одеты так же обыкновенно, простые и скромные лица. На неровном мокром асфальте лежал раскрытый футляр, на дне которого виднелись несколько смятых вымокших рублей и горстка блестящих серебряных монеток. Изредка проходящие мимо люди бросали в него деньги. Сунув руку в карман куртки, бросил мелочь и я. Встав поодаль, продолжал наблюдать. Вот к музыкантам подошел небольшого роста темноволосый человек.

— Генацвале, сыграй что-нибудь грузинское.

— Хорошо, генацвале, — в тон ему ответил молодой трубач, взглянул на товарищей, качнул головой, и они дружно заиграли почему-то веселую песенку из мультфильма про Чебурашку и крокодила Гену.

— Ой, молодцы, — грузин поднял руки вверх и принялся отплясывать под мелодию что-то вроде лезгинки. Люди вокруг улыбались и аплодировали. Неожиданно в круг выбежал какой-то мальчуган лет пяти и тоже стал выписывать ногами замысловатые кренделя рядом с жизнерадостным южанином.

— Ай, джигит, — воскликнул тот, наклонился, подхватил мальчика на руки и вместе с ним продолжил танец.

Люди улыбались. Звенела звонкая медь труб. Я тоже улыбнулся и почувствовал, что стало вокруг заметно теплее, хотя погода ничуть не изменилась. Музыканты, словно не замечая холода, дождя, пасмурных туч, не слыша пронзительного скрежета тормозов машин, выводили одну мелодию за другой. Трогательно было глядеть на эти одухотворенные бледные лица. По-видимому, они не были профессионалами. Порой кто-то из них давал ”петуха”, барабанщик не всегда успевал точно попадать в такт, но это не огорчало ни их самих, ни слушателей.

Происходило чудо. Разглядывая горстку музыкантов, люди начинали улыбаться, добреть, лица их заметно смягчались, губы расплывались в мягкие, светлые улыбки. Ни у одного проходящего человека я не заметил брезгливого или презрительного выражения на лице. На глазах у многих стариков выступали слезы — звучали мелодии их далекой молодости. Мне показалось, что сгинула куда-то инфляция, не существует страшных очередей в магазинах, утихла межнациональная рознь и люди вокруг стали дружелюбны, отзывчивы. (”Правда”, 1990, 19 нояб.).

Как же сохранить себя нравственно? Как сохранить в себе доброту, отзывчивость? Как сохранить в человеке человеческое? С этими вопросами еженедельник ”Собеседник” обратился к академику Д. С. Лихачеву.

— Культура, только культура может помочь нам. И в отсутствии ее — причина многих бед. У нас в упадке ныне и человеческая культура, и культура государственности, и просто культура общения, — говорит Лихачев.

— Когда я сижу в зале съезда народных депутатов, слушаю их, мне становится не по себе. Как неумело они выступают, не экономят времени — ни своего, ни чужого, не могут точно и кратко сформулировать свои мысли, отвлекаются от существа дела на различные побочные соображения, пытаются добиться чисто внешнего успеха, говорят для телевидения.

Какой должна быть культура человека — в двух словах не обрисовать. Это целая программа воспитания общества, и у нас в стране должна быть долгосрочная концепция по развитию культуры.

Все начинается с детства. Воспитание нравственности начинается с колыбели. Когда мать улыбается ребенку, радуется ему — это уже воспитание самых глубин нравственности, его дружественного отношения к миру.

Далее школа. Центральная фигура в обществе, от которой зависит его будущее, — это учитель, педагог. Эти люди должны быть материально обеспечены, потому что когда учитель приходит в класс в бедной одежде, невольно он не вызывает уважения учеников.

И еще: мудрость — в книге.

Объединить нас может только высокая культура. Культура едина для всего человечества, всем она дорога. Не дорога она только тем людям, которые лишены ее. Забота о культуре должна быть всеобщей. (”Нас спасет культура”. — ”Собеседник”, 1991, № 1).

Несмотря на то, что правила приличия не всегда едины, подчас условны и относительны, их соблюдение необходимо, так как это предупреждает недоразумения между людьми и делает общение более приятным. Среди правил вежливости есть обязательные, соблюдаемые в интересах общества, и необязательные, при которых каждый может действовать по своему усмотрению, чувству такта и вкуса.

Правила поведения необходимо соблюдать осмысленно, в зависимости от ситуации, места и времени. Вежливость, умение вести себя зависят от общего развития человека, должны опираться на естественность, непринужденность.

Сегодня значение культуры поведения возрастает. Хорошие манеры необходимы каждому. На первый взгляд кажется, что любой человек может легко и быстро освоить основные правила поведения. В определенной степени это так. Но труднее самовоспитываться, намного сложнее, чем воспитывать других. Мало знать, как себя вести.

Необходимо применять эти знания на практике, применять систематически, и тогда они станут второй натурой. Это возможно, если каждым будет осознана насущная необходимость культуры поведения, освоен тот багаж знаний эстетики поведения, хороших манер, который накоплен человечеством.

Хорошие манеры удлиняют жизнь, потому что берегут нервы и человеческие силы. Необходимо уважение не только к себе, но и к тем, кто нас окружает, ибо человеческое поведение не может строиться лишь на одних эмоциях.

Самообладание и самоконтроль помогают нам в этом.

Хороший тон — это целый комплекс взаимоотношений человека с обществом, который нельзя сводить лишь к внешней стороне общения.

Существует тесная связь того, что понимается под проявлением вежливости, и того, что составляет глубокое нравственное естество человека.

Современное понятие ”хороший тон” — это не только нормы поведения в обществе, но и культура в самом широком смысле этого слова.

Терпимость — ценное качество человека, если это понимать не как равнодушие и беспринципность. Тактичность, вежливость предполагают уважение к интересам окружающих. Мало знать правила этикета, нужно чувствовать внутреннюю потребность соблюдать их, только в этом случае имеют смысл и сами правила.

Взаимная вежливость — насущное требование нашей жизни, хорошие манеры необходимы каждому. Если они станут внутренней потребностью, то помогут в значительной степени изменить человеческие взаимоотношения.

Хороший тон нужен для того, чтобы было удобно всем людям, чтобы им всегда доставляло удовольствие общение с окружающими.

Есть ли, например, хоть какая-нибудь связь между правилами хорошего тона и правилами уличного движения? Вы думаете: ”Нет!”

Ошибаетесь. Есть. Ибо от невоспитанности до аварии с человеческими жертвами — один шаг.

Этика общения на дорогах обусловлена прежде всего правилами дорожного движения. Но не только ими. Есть еще неписаные этикетные правила, определяемые уровнем культуры и доброжелательности.

В романе ”Таксопарк” И. Штемлера есть такая сцена:

”Лениво вскинув полусогнутую ладонь, милиционер произнес, глядя в сторону:

— Нарушаешь? Плохо со зрением, да? Висит знак — левый поворот запрещен, а ты дуешь…

Сергачев стоял молча…

— Ты что, не слышишь? Попрошу права, — повторил милиционер.

— А собственно, почему вы мне ”тыкаете”, сержант?

— Что? — изумился милиционер.

— Я рабочий человек, сержант, и нахожусь сейчас на своем рабочем месте — кто дал вам право обращаться ко мне на ”ты”?

— Что это… вы, товарищ таксист, разговорились?

— Вот. Так-то лучше, сержант, — усмехнулся Сергачев. — Конечно, если вы скажете, что вы не кончали лицей, я вам поверю. — И он легко и весело протянул милиционеру свое удостоверение”.

В этом диалоге четко видна запрограммированная (почему? кем? для чего?) недоброжелательность стража порядка к таксисту: обращение на ”ты”, употребление просторечного слова ”дуешь”, иронично-фамильяр­ного вопроса ”плохо со зрением, да?”. Но самое смешное и грустное — искреннее удивление милиционера, услышавшего вопрос о ”праве” обращаться к таксисту на ”ты”.

К чести милиционера, он сумел быстро оценить ситуацию, понять справедливость вопроса возмущенного Сергачева и отреагировать должным образом: появилось обращение на ”вы” — товарищ таксист. Последняя фраза Сергачева о лицее — подводит итог диалогу: этикет необходим во всех ситуациях общения, но увы! — не всегда и не все об этом помнят.

Пресса, радио, телевидение уделяют много внимания тому, о чем мы ведем речь. А как же иначе? Ведь Москва упорно не уступает лидерства в скорбном соревновании столиц мира по числу жертв уличного движения.

— Причин много, — пишет корреспондент ”Правды” С. Богатко. — Но среди многих причин есть одна, играющая далеко не последнюю роль, — это наша взаимная вредность. Говорят, вещи познаются путем сравнения. Вот побывал я недавно в двух латиноамериканских столицах — Лиме (Перу) и Боготе (Колумбия). Первое впечатление от уличного движения — жуть! Машин лавина. Движутся все быстро, резко — то на газ, то на тормоз; непрерывно маневрируют, сигналят так, что вой стоит. Ужаснулся: как только люди выживают?! Техническое состояние автопарка в Лиме, например, такое, что Москва по сравнению — сплошные лак, хром и глянец. Катят механизмы ржавые, драные, мятые, жеваные, перелатанные. Иные без радиаторных решеток, бамперов, а то и вовсе без крыльев. Разве что колеса на месте. И все это движется энергично, круто. В Боготе автопарк побогаче, почище, но тоже далек от идеала. Латиноамериканцы и сами признают, что у них правила движения намного либеральней, чем в Европе или США. Но… За десять дней я раз пятнадцать был обыскан полицейскими от макушки до пяток. Что делать, почти 30 лет в Колумбии идет война. Но ни разу не видел, чтобы тамошний ”гаишник” задержал машину за нарушение. И не высмотрел ни единого случая аварии или наезда на пешехода. Не поверив своим глазам, стал расспрашивать. Действительно, и статистика подтверждает: аварий относительно мало. При небольших трениях и касаниях виновники рассчитываются на месте или обмениваются данными страховых полисов.

В чем же тут дело? Как объясняют русские, живущие в Перу и Колумбии, латиноамериканец за рулем более собран, а главное — доброжелателен к окружающим. Он весело, по-дружески уступит, поможет, предупредит об опасности. Стоит только водителю или справа сидящему пассажиру показать рукой, что трудно сделать маневр, тотчас пропустят, сверкнув зубами: ”Амиго!..”

К горькому сожалению, на московских улицах совсем другой этикет, иные царят нравы. Прижать, подрезать, подставить под удар, навести на препятствие — бейся, товарищ! — стало почти нормой. Уступить кому-то, хоть ”скорой”, считается чуть ли не позором. Словно идет какая-то злобная игра всех против всех. И зачастую не из какой-то выгоды, корысти, а просто по вредности.

Латиноамериканец, попав в пробку, обязательно оставит зазор, чтобы пешеходы могли просочиться, и если посигналит, то предупреждая или поторапливая. Москвич на машине обязательно подожмет бампером и грозит ”пехотинцу” фарами, прогазовкой, сигналом, да еще высунется и перечислит обитателей Московского зоопарка. Какая-то эпидемия беспричинной злобности.

В последнее время, правда, и в Москве появились признаки стремления к миру и согласию. На нескольких машинах я видал очень трогательный, совсем ”неуставный” знак — чайник в треугольнике. Покупают в ”Детском мире”, приклеивают на стекло. Дескать, признаюсь, что я — водитель так себе, не претендую на звание аса, не обижайте меня. Такая добрая самоирония делает честь водителям в первом поколении.

Но это лишь нотки смягчения. Жестокие нравы пока господствуют. И тут никакой, самый распрекрасный Моссовет нам не поможет. Только если задумаемся и откровенно ”поговорим” с собой о том, стоит ли платить за вредность, за минутное удовольствие ущемить ближнего такую высокую цену — жизнями, кровью, разбитыми машинами… (”Правда”, 1990, 24 окт.).

”Пешехода надо любить”. Во имя этой любви работают днем и ночью сотрудники ГАИ, строятся ограждения панелей и дорогостоящие подземные переходы, развешиваются дорожные знаки и всевозможные указатели, на мостовых разрисовываются места перехода — и все для того, чтобы обезопасить жизнь пешехода. А иному пешеходу кажется, что это ущемление его прав: ему хочется перейти именно здесь, хотя он знает, что здесь не положено и опасно. Пешехода надо любить. И пешеходу надо любить водителя. Выигрывают от этого оба. И в этом — связь между правилами хорошего тона и правилами уличного движения.

Все правила поведения, которые формировались в процессе истории человечества, обоснованы практически.

За время долгого развития человечества многие правила изменились, дополнились, многие вообще исчезли, часть сохраняется традиционно.

Человек всегда стремился к порядку, и поэтому в простом народе сложились свои неписаные, передаваемые из поколения в поколение, обычаи и правила поведения, отражающие народные традиции.

Правила поведения всегда отражают также и требования гигиены. Подавляющее большинство обычаев, управляющих поведением, непосредственно связаны с психической гигиеной. В обычаи людей они внедрялись непроизвольно, на основе приобретаемого опыта. Современный человек должен уметь сознательно регулировать свои отношения с окружающими, исходя, в первую очередь, из требований психогигиены.

Требованиям гигиены подчинена большая доля правил поведения за столом, да и вообще правил приличия.

Правила вежливости запрещают шуметь, тревожить и раздражать окружающих. Вежливость требует самообладания в словах и поступках.

И, наконец, все общепринятые правила поведения в той или иной степени связаны с понятием прекрасного.
Хороший тон нужен во всех сферах общения.

Хороший тон нужен для всех и для каждого. Вот почему культуру поведения надо воспитывать с детства, сохранять приобретенные навыки хорошего тона на всю жизнь.

Если лишь выучить наизусть все учебники хорошего тона и все инструкции, как себя вести, воспитанным человеком не станешь, потому что воспитание — процесс серьезный, кропотливый и длительный.

Из правил, казалось бы даже мелких, которые в результате самовоспитания и самодисциплины должны стать привычкой, и складываются нормы человеческого общежития.

Самые правильные советы и рецепты смогут принести плоды только в том случае, если будут глубоко усвоены и крепко войдут в сознание.

Общие правила поведения, внешней культуры обязательны для каждого воспитанного человека.

Этика, такт являются необходимой нормой для воспитанного человека. Этика объединяет в себе понятие такта, и то, что принято называть порядочностью. Без этики не может быть вежливости и хороших манер. Лишенные этической основы, они превращаются в слою противоположность, помогают скрывать нечестные намерения и недостойные поступки.

Нравственные нормы — своеобразный регулятор поведения.

Воспитанность связана с внутренней культурой человека, именно поэтому особую значимость приобретает единство внешней и внутренней культуры людей. Поведение человека зависит от мировоззрения, духовного мира, знаний, эрудиции.

Правила этикета очень конкретны и направлены на регулирование внешних форм общения, они дают тактические рекомендации поведения в заранее оговоренных условиях и ситуациях. Правила этикета определяют, как человек обращается с другими людьми, каковы его внешний вид, манера вести себя, жесты, способы приветствий, поведение за столом и т. д.

Именно на регулирование взаимоотношений людей в разных сферах труда и быта, на согласование личного и общественного интересов направлены правила общения. Они возникли как ответ на потребность людей облегчить, организовать, упорядочить свои контакты, сделать их более полезными, красивыми, радостными.

Соблюдение этих правил — проявление общей культуры человека. Проблемам общения посвящены многие специальные книги, искусству общения можно учиться и по произведениям художественной литературы.

Процесс общения в самых разнообразных формах проявления рассматривает также психология как специальная научная отрасль.

О большом интересе к проблеме этикета в наши дни свидетельствуют не только работы, специально посвященные этому вопросу, но и многочисленные публикации на страницах газет и журналов; в них определяется сущность и значение этикета, раскрываются основные его требования, относящиеся к различным проявлениям человеческих отношений.

— Перестройка всколыхнула наше общество, — пишет в газете ”Правда” журналист Вера Ткаченко, — по-хорошему его взбудоражила и освежила, но, как и следовало ожидать, в чем-то и обострила противоречия, выявила массу нерешенных проблем, среди которых совершенствование человека, считаю, — одна из самых острых. Почему? Да потому, что все мы хотим жить по-новому. Лучше, чище, зажиточнее и культурнее, чем раньше. А для этого мы и сами должны стать другими, учиться по-новому думать, трудиться, вести себя дома, в коллективе, в общественных местах. Что значит по-новому? Думаю, всем нам надо быть строже, требовательнее к себе, не распускаться, не терять ”форму” воспитанности, добропорядочности, доброжелательности к окружающим…

Да, людям надо самим учиться культуре общения, ибо это не мелочь. В жизни ведь все взаимосвязано: какова нравственная атмосфера, таковы и настроение, и дисциплина, и даже производительность труда. Не станем терпимее к окружающим и взыскательнее к самим себе — и в деловой сфере будем не приумножать и набирать в работе, а терять, тратя попусту силы и нервы на изматывающие перепалки, ”выяснение отношений” и сведение счетов. Главное, понять, ради чего живем, ж не опускать руки в строительстве нравственного, культурного человека, как говаривали в старину — доброго гражданина своего Отечества.

Иначе может сложиться ошибочное представление, что мы отказались от уроков вежливости потому, что в борьбе за культуру поведения продвинулись страшно далеко, и в связи с этим исчезла всякая надобность мозолить людям глаза благостными настенными призывами, равно как и устными, льющимися из динамиков. Что у нас перевелись начисто проявление хамства, неуважение друг к другу, раздражительность, нетерпимость. Что нет среди нас любителей швырять под ноги прохожих обертки от мороженого и сигарет, оставлять после себя на пляже и на привале в лесу бумажный хлам, консервные банки и бутылочное стекло. Что нашими словами-любимцами, без которых мы шагу не шагнем, уже стали такие бесхитростные и простые выражения, надежно блокирующие всякие стрессы, как ”извините”, ”прошу”, ”позвольте”, ”пожалуйста”, ”спасибо” и все в таком роде. И, наконец, — даже дух захватывает! — что любезная сердцу культура житейского поведения и уважительный, доброжелательный тон не только овладели массами, но и проникли в сферу газетно-журнальных дискуссий и стали неотъемлемыми компонентами профессиональной и бытовой этики критиков, писателей и братьев-журналистов.

Увы, нам еще далеко не только до идеала — до элементарной культуры человеческого общежития…

Устойчивый дефицит вежливости, чего греха таить, притупил наши чувства, так что теперь лишь в самых острых случаях мы прибегаем к валидолу. Притерпелись. Свыклись. Сжились. Даже книгу жалоб перестали требовать — уж слишком хлопотно получить к ней доступ! Но зато каким стыдом опалит многих из нас, как бывает уязвлено наше гражданское самосознание, когда ”человек со стороны” ткнет пальцем в ”отдельные недостатки” нашего общественного бытия!…

Хотелось бы, чтобы мы задумывались почаще над тем, какие мы есть, и просто так, без всякой материальной выгоды, а исключительно ”для себя”, ради своего человеческого достоинства, относились бы к окружающим вежливо и терпимо. Вежливость действует благодетельно, смягчает общественные нравы, делает жизнь людей легче, веселее, да и здоровее тоже: ведь как часто ранит душу одно только сказанное походя грубое слово!..

Может, и впрямь добрые, любезные слова — лучшие цветы человеческой души? И разве не стоит немного постараться, чтобы в жизни у нас было как можно больше приветливости и доброты, благожелательных, ласковых слов и легких, веселых добрых минут от общения с ближними? (Вера Ткаченко. ”Розы и жабы”. — ”Правда”, 1988, 19 апр.).

Прежде чем излагать основные нормы этикета, с которыми чаще всего приходится считаться в повседневной жизни, — еще несколько общих замечаний о тех человеческих качествах, отсутствие которых превращает самое строгое внешнее выполнение этих норм в безжизненную, лишенную всякого человеческого содержания форму, а иногда — в их карикатуру. Мораль человеческого общения требует не бессмысленного, бездушного следования правилам поведения, а глубокого понимания их социальной необходимости и, следовательно, такого же их выполнения, как и других общественных обязанностей. Остановимся на таких понятиях этики, как вежливость, тактичность, скромность.

”Вежливость — это сумма маленьких жертв, приносимых нами окружающим людям”, — писал американский философ Эмерсон. Широко известна фраза знаменитого испанского писателя Сервантеса: ”Ничто не стоит так дешево и не ценится так дорого, как вежливость”. Не кажется ли вам, что подтекст того и другого определения один и тот же: я приношу людям ”маленькие жертвы”, оказываю ничего не стоящие мне знаки внимания — не только потому, что к этому меня обязывают присущие мне, как высшему в живой природе существу, требования ума и сердца, не по естественному желанию сделать приятное или полезное, а потому, что в ответ на это я жду таких же, а, может быть, и больших ”жертв” и знаков внимания к себе? Не принижает ли в ваших глазах такой — какой-то оценочный, потребительский — подход к понятию о вежливости самую сущность, ”душу” этого понятия? Ведь вежливость вежливости рознь. Всем известны выражения: ”холодная вежливость”, ”ледяная вежливость”, ”презрительная вежливость” и т. п., в которых эпитеты, соединенные с этим, одним из прекраснейших человеческих качеств, не только уничтожают его сущность, но и превращают ее в прямую противоположность. Ведь нельзя провести разницу в выражениях ”хамская вежливость” и ”вежливое хамство”, в которых сущность одна — хамство.

Вежливость социально воспитанного человека может быть лишь вежливостью доброжелательной, так как она — лишь одно из проявлений искренней, совершенно бескорыстной, органически присущей такому человеку благожелательности по отношению ко всем людям, с которыми ему приходится общаться на работе, в доме, где он живет, в общественных местах, которые он посещает. Со многими товарищами по работе, со знакомыми в быту вежливость может перейти в дружбу, но органическая, повседневная, никогда не покидающая человека благожелательность к другим людям вообще — обязательная база подлинной вежливости. Без нее вежливость всегда ущербна. И это естественно: высшая культура поведения в обществе — там, где поступки человека в любых ситуациях вытекают из нравственных принципов, диктуются ими и соответствуют им.

Общечеловеческая мораль лежит в основе и таких благородных качеств, как тактичность, чуткость по отношению к окружающим. Их содержание — внимание и глубокое уважение к внутреннему миру общающихся с нами людей, искреннее желание и умение понять их, почувствовать, что может доставить им радость, удовольствие или, наоборот, вызвать у них раздражение, досаду, обиду. Тактичность, чуткость — это и чувство меры, которое следует соблюдать в разговоре, в бытовых и служебных отношениях, умение не переходить границу, за которой в результате наших слов или поступков у человека возникают незаслуженные им обиды, огорчения, а иногда и большая сердечная боль. Тактичный человек в общении с другими всегда учитывает конкретные обстоятельства: разницу возраста, пола, общественного положения, места разговора или выступления, наличие или отсутствие посторонних лиц и т. д.

Подлинное, а не показное уважение к другим — обязательное условие тактичности как в личных отношениях, так и в общественной жизни. Вспоминается один ”ответственный товарищ”, который во время собраний коллектива или на совещаниях не стеснялся громко бросать во время выступлений ”нижестоящих” такие слова, как ”чушь”, ”ерунда” и т. п. Это вело к тому, что его собственные высказывания по обсуждающимся вопросам, даже содержавшие весьма здравые суждения (чего было не отнять), встречались в аудитории с холодком. О нем говорили: ”Природа отпустила ему столько уважения к людям, что ему его хватает только для себя”. Подобные люди вызывают сожаление. Их самоуважение без уважения к другим неизбежно ведет к чванству, высокомерию, что в конечном счете обрекает их на отчуждение, духовное одиночество, социальную неполноценность.

Но культура поведения вышестоящего по отношению к подчиненным, нижестоящим обязательна не только для первого. В равной степени она обязательна и для вторых в их отношениях с первыми. Она выражается прежде всего в честном, добросовестном отношении к своим обязанностям, в строгой, сознательной, а не казенной дисциплинированности, а также, в свою очередь, в человеческом уважении, вежливости, тактичности по отношению к руководителю.

Иногда понятие ”тактичность” требует того, чтобы вы сделали вид, что не заметили совершенную другими какую-то бытовую мелкую ошибку.

Тактичность, чуткость подразумевают также способность быстро и безошибочно определять реакцию собеседников на наши высказывания, поступки и в нужных случаях самокритично, без чувства ложного стыда извиниться за допущенную ошибку, оплошность. Это извинение не только не уронит вашего человеческого достоинства, но, наоборот, укрепит его во мнении мыслящих людей, показав им вашу скромность, являющуюся одним из ценнейших человеческих достоинств.

Скромный человек никогда не стремится показать себя лучше; способнее, умнее других, не подчеркивает свое превосходство над ними, не говорит о своих качествах, не требует для себя никаких привилегий, особых услуг, удобств и т. п.

Вместе с тем скромность не ассоциируется ни с робостью, ни с застенчивостью. Это совершенно различные категории. Обычно подлинно скромные люди в критических ситуациях, требующих быстрых и решительных действий, оказываются намного тверже других в отстаивании своих принципов.

В последние годы повсеместно отмечается стремление к упрощению многих условностей, предписывающихся этикетом тридцать-сорок лет назад. Это — одно из знамений времени: темпы современной жизни, изменившиеся и продолжающиеся быстро меняться социально-бытовые условия широких народных масс сильнейшим образом влияют на изменения в самом подходе к требованиям этикета с точки зрения здравого смысла — так было во все времена, менявшие облик общества. Поэтому очень многое из того, что было принято в начале или даже в середине уходящего века, может сейчас показаться абсурдом.

Тем не менее, главные, лучшие традиции этикета, основанные на такой непреходящей общечеловеческой базе, как здравый смысл, чувство красоты, порядка, остаются в своем освященном веками виде. Поэтому чувство меры, вежливость, тактичность, скромность, а главное — искренняя благожелательность по отношению ко всем людям — вот качества, которые безотказно помогут в любых жизненных ситуациях, даже тогда, когда вы не знакомы с какими-либо мелкими правилами этикета, которых существует на Земле великое множество.

---

Приветствие — обычай наиболее распространенный в нашей повседневной жизни, требующей большого чувства такта, воспитанности и дружелюбия.

Приветствием начинается любой разговор, форм приветствии множество, и каждая форма имеет свое происхождение.
Как приветствовать?

Кто приветствует первым?

Кого и где приветствовать?

Общее правило приветствия при встрече: первыми приветствуют младшие — старших, мужчины — женщин. Исключения из этого правила: вошедший в комнату, будь то мужчина или женщина, первым приветствует присутствующих, уходящий — первым прощается с остающимися.

В случае, когда в комнате находятся несколько человек, здороваются сначала с хозяйкой дома, затем с другими женщинами, затем — с хозяином и другими мужчинами.

Здороваясь с мужчиной, женщина первой подает руку. Если она ограничивается поклоном, то мужчине не следует протягивать ей руку. То же — между старшими по возрасту и младшими мужчинами.

Мужчины всегда встают (за исключением очень пожилых и больных, которым трудно подниматься), здороваясь и с женщинами, и с мужчинами.

Женщина, здороваясь с мужчиной, не встает; здороваясь с женщиной, — встает. Исключения: хозяйка дома, принимая гостей, всегда встает, здороваясь с ними. Женщины также встают, здороваясь с очень пожилыми мужчинами.

Поздоровавшись со своим сверстником, мужчина может сесть. Если же он здоровается с более пожилым мужчиной или с женщиной, то ему следует сесть лишь после того, как сядут они, или по их позволению. Если хозяйка дома предложит сесть, а сама продолжает стоять — садиться не следует.

Не было принято (да и сейчас большинство людей продолжает воздерживаться от этого) здороваться и прощаться через порог, через стол, через какую-либо перегородку.

Однако за последние годы, мы были свидетелями показа по телевидению сцен дипломатических церемоний даже на самом высоком уровне, во время которых руководители стран или правительств пожимали друг другу руки через стол или какой-либо барьер. Шефы протокольных отделов министерств иностранных дел по этому поводу воздерживаются от высказываний.

Кто кого приветствует первым при ”равных условиях” (возраст, пол, общественное положение)? Для ответа на этот вопрос, может быть, следует вспомнить пункт французского военного устава, в котором говорится, что из равных по чину офицеров при встрече первым здоровается более воспитанный. На самом деле, это, на наш взгляд, единственно правильное решение вопроса не только для военных, но и для штатских лиц.

Не принять протянутую вам руку — значит нанести подавшему ее тяжкое оскорбление: так поступают лишь по отношению к лицам, которых считают или крайне недостойными, или крайне враждебными.

Если вы в перчатках, то, здороваясь, перчатку нужно снять. Исключение — для женщин, здоровающихся с мужчинами: они при этом перчатку не снимают. Естественно, женщинам в таких случаях руки не целуют. Обычай целовать руку женщинам на Западе распространен больше, чем у нас. Он сохраняется в случаях, когда в зависимости от тех или иных обстоятельств (юбилей, награждения и т. п.) желают подчеркнуть особое уважение и расположение к женщине. Поцелуй должен быть ”символическим”, выражаться в совершенно легком прикосновении губ к руке. Сочное ”чмоканье” считается вульгарным. И на Западе, и у нас не целуют руки девушкам. Не принято также целовать руку при встрече на улице. Во время приемов гости целуют руку только хозяйке дома.

---

Как правило, следует всегда знакомить между собой людей, которых вы знаете, если они во время вашего разговора с кем-либо подходят к вам и если те, с кем вы разговариваете, не знакомы с ними.

Порядок представления: первым вы называете младшего по возрасту (при одинаковом возрасте — по положению, при равном положении — подошедшего), представляя его старшему, а затем представляете старшего младшему.

Если знакомят мужчину и женщину, то представляют сначала мужчину, затем — женщину. Делать наоборот считается весьма некорректным.

Исключение: если молодую женщину знакомят с очень пожилым мужчиной, то женщину представляют первой.

При представлении называются: имя, отчество, фамилия, иногда — если требуется — добавляется краткое указание на общественное положение (инженер, врач, преподаватель и т. д.). Естественно, при знакомстве с очень известными людьми — писателями, артистами, учеными и т. п. — это добавление опускается: оно показывало бы, что вы считаете того, кому представляете ”знаменитость”, очень неосведомленным человеком.

Если вы хотите во время собраний, выставок, тех или иных церемоний познакомиться с кем-либо из присутствующих, то лучше, если вас представит этому лицу кто-то знающий и вас, и того, с кем вы хотите познакомиться. Если таких людей не найдется, то допускается представиться самому, но делать это можно лишь в исключительных случаях, важность которых оправдывала бы такое отступление от этикета, с обязательным соблюдением необходимых ”дистанций” (например, рядовому инженеру было бы нескромно представляться министру и т. п.), чтобы не рисковать натолкнуться на даже очень вежливое недоумение. Однако самопредставления на практике допускаются. В таких случаях следует предварительно извиниться, затем, назвав себя, указать свою должность или профессию и, в случае благоприятного отношения к вам, кратко изложить причину, заставившую вас обратиться с просьбой уделить вам несколько минут.

Кода вас просят познакомить с кем-либо, кого вы знаете, то во многих случаях (за исключением тех, в которых вы совершенно не сомневаетесь) лучше предварительно выяснить отношение того, с кем хотят познакомиться, к этому предлагаемому ему знакомству. Такая процедура оградит вас от возможных упреков и недовольства тех, которые вовсе не желали приобретать этих знакомств.

---

Прежде всего — общее правило: в гости ходят только по приглашению. Если даже вам говорят: ”Мы вам всегда рады” или — больше того: ”Вы — всегда желанный гость”, элементарная вежливость требует того, чтобы день и час вашего визита к знакомым или друзьям были заранее согласованы с ними. Исключения из этого правила могут допускаться лишь в отношении близких родных и очень больших ”закадычных” друзей. Но и по отношению к ним необходимо соблюдать такт и в случае желательности иди необходимости встречи стараться предварительно предупреждать о ней.

Без предварительной договоренности нельзя также приводить с собой в гости других своих друзей, знакомых, детей. Не берут с собой в гости и своих ”четвероногих друзей”. Хозяевам, в свою очередь, следует избавлять гостей от присутствия своих домашних животных — далеко не всем нравится, когда их обнюхивает или облизывает им руки собака или забирается на колени, на плечо кошка.

Напоминаем, приходить в гости нужно по возможности ближе к обусловленному времени: придете раньше — у хозяйки не все готово, да и сама она еще не одета для приема гостей, придете позже — у нее все может остыть, подгореть и т. п., и ее удовольствие от угощения гостей будет отравлено.

В гости не приносят своего плохого настроения. Если вы знаете, что вы — единственный или самый желанный среди других гостей и если у вас в силу каких-то исключительных обстоятельств — всякое бывает! — безнадежно подавленное, скверное настроение — лучше позвонить или приехать к пригласившим минут за 15 до назначенного срока, объяснить положение и извиниться перед пригласившими за невозможность принять на этот день их приглашение. Вас поймут, т. к. большинство людей, принимая гостей или идя в гости, ожидает и отдает предпочтение не обильному и вкусному столу, а ищет интересной беседы, живого обмена мнениями, человеческого тепла и дружбы.

Хороший обычай — приносить, приходя в гости, цветы, которые хозяйке следует ставить на видном месте. Реже приносят небольшие подарки — книгу, грампластинку, игрушку детям и т. п.

Вопрос о детях при приеме гостей очень важен. Как уже упомянуто, приводить с собой в гости детей можно лишь по договоренности с приглашающими. С другой стороны, принимая гостей в присутствии своих детей, нужно отдавать отчет в том, что ваше, может быть, и законное, восхищение их талантами, не обязательно должно разделяться гостями. Поэтому — поменьше рассказов об их способностях, еще меньше — демонстрации их.

Если ваш ребенок раскапризничался или совершил какой-либо проступок в присутствии гостей, не наказывайте его перед ними. Без шума и брани его нужно удалить, не включая гостей в процесс воспитания, последнее допустимо лишь в случаях очень близкого знакомства и дружбы между семьями.

Не следует позволять детям вмешиваться в разговор, прерывать старших, шептать вам что-нибудь ”по секрету” на ухо, донимать гостей вопросами или своими рассказами, если к этому не приглашают.

Своим детям, придя с ними в гости, не позволяйте самовольно бегать по квартире, забираться с ногами на диван, кресла (от этого нужно отучать и дома), открывать ящики, переставлять вещи и т. п.

Чужим детям не следует делать замечаний в присутствии их родителей.

Вежливый гость ”не замечает” того, что может быть ему неприятным, казаться неправильным в поведении хозяев. Он не вмешивается в разногласия, которые могут возникнуть между ними, не занимает сторону кого-либо из них. В свою очередь, тактичные, вежливые хозяева не приглашают гостей быть арбитрами в их делах.

Приглашения гостям нужно делать, как минимум, за неделю до встречи: все могут быть заняты, у всех время может быть ”расписано” на много дней вперед, и не следует обижаться, если на ваше приглашение вежливо ответят, что, ”к сожалению”, по тем или иным причинам оно на предложенный вами день не может быть принято.

Безусловно, не следует приглашать одновременно людей, о которых вам известно, что они не симпатизируют друг другу. Если вы не знаете о характере взаимоотношений приглашаемых — лучше поставить в известность каждого из них о том, с кем предстоит встретиться.

Устные приглашения (на работе, при встрече в театре и т. п.) не следует делать в присутствии других ваших знакомых, которых вы одновременно не приглашаете. Не следует также рассказывать о ”замечательном вечере”, проведенном вами у кого-либо из общих знакомых, в присутствии тех, кто также знаком с хозяевами этого ”замечательного вечера”, но не был приглашен на него.

Разговоры при приеме гостей нужно стараться сделать общими, поддерживать обстановку участия в них всех приглашенных, однако насильно ”втягивать” в разговор никого не следует.

Хозяину нужно быть готовым к роли ”председателя собрания”: если вы замечаете, что среди приглашенных возникает опасность разговора на заведомо нежелательную для кого-либо тему — нужно постараться придать беседе другое направление. Готовых рецептов здесь дать нельзя — это дело вашего такта и опыта.

Не следует поддерживать и развивать неблагоприятные отзывы об отсутствующих общих знакомых. Эти случаи нужно стараться прекратить в самом начале их возникновения какой-нибудь шуткой, отвлекающим замечанием.

С женой при приглашенных — ни споров, ни слащавых нежностей. Не обменивайтесь с ней ”понимающим” взглядом в случае какой-либо неловкости, оплошности, допущенной кем-либо из приглашенных. Не обменивайтесь и репликами на иностранном языке, если гость его не знает — это особенно оскорбительно для него: всем известно, что так поступали ”светские люди” при своих слугах, чтобы не быть понятыми ими.

---

Знание правил поведении за столом особенно важно для тех, кому в силу их профессиональных обязанностей часто приходится принимать участие в деловых встречах, сопровождающихся официальными завтраками, обедами.

Зачастую, особенно сейчас, когда развиваются деловые отношения с иностранными фирмами, предприятиями, людям приходится сталкиваться с незнакомыми блюдами, видами обслуживания и т. п. Ведь каждая страна имеет свои кулинарные особенности, свои приемы обслуживания приглашенных.

Наиболее надежная рекомендация в случаях, когда вам придется встретиться с чем-нибудь дотоле неизвестным — не торопитесь, внимательно понаблюдайте за тем, как ваши хозяева или более опытные соседи по столу ”управляются” с этим неизвестным. Поступая так, вы редко допустите ошибку. Но если даже вы ее допустили, не огорчайтесь чрезмерно: к подобным ошибкам ”новичков” относятся с должным пониманием.

В целом же основные правила ”застольного” этикета у нас не отличаются от принятых в большинстве стран мира.

Садиться за стол нужно так, чтобы вам было удобно есть и пить: не придвигаться к нему вплотную, но и не отдаляться от него так, что потом нужно будет наклоняться к блюдам. Не принято ставить локти на стол, на нем держат лишь кисти рук. Не рекомендуется сидеть за столом ”развалившись” — откидываться на спинку стула.

Если рядом с вами садится женщина, вам следует помочь ей сесть — выдвинуть стул, дождаться, когда она сядет (а она может сесть лишь после того, как сядет хозяйка дома), пока сядут все другие женщины и ”главный гость” (он всегда справа от хозяйки), затем садиться вместе с другими присутствующими мужчинами.

Место салфетки. Очень пожилые люди еще помнят времена, когда ее заправляли за воротничок сорочки (отсюда пошло оставшееся в языке выражение ”заложить за галстук”, что означало — крепко выпить). Сейчас у нас и на Западе салфетку и женщины, и мужчины кладут на колени, где она и остается до окончания церемонии. По окончании еды, при выходе из-за стола, ее кладут слева от тарелки. Салфеткой не принято крепко вытирать губы. Ее лишь слегка прикладывают к ним перед тем, как отпить вина или воды, чтобы не оставлять на стекле жирных следов.

На официальных завтраках, обедах, ужинах перед каждым кладется несколько ножей (справа от тарелки) и вилок (слева от нее). Пользование ими — по ходу подачи блюд, от краев к центру (к тарелке), по очереди при смене блюд. Внимание: хоти рыбные блюда не режут ножом, однако иногда к некоторым из них кладут специальный нож не дли того, чтобы резать, а дли того, чтобы им придерживать рыбу, от которой вилкой берется мясистая часть.

При еде первого блюда (суп, бульон и др.) не следует набирать ложку ”верхом”, чтобы не расплескивать с нее. Жидкость сливать в рот тихо, не ”схлебывать”. Ни в коем случае не следует остужать первое блюдо, дуя на него (или в ложку), помешивая ложкой в тарелке, если горячо — подождите, пока достаточно остынет.

Иногда первые блюда подаются в чашках. Знатоки этикета говорят, что если чашка с двумя ручками, то из нее нужно есть, как из тарелки, если же с одной ручкой, то из нее нужно пить первое блюдо, как чай или кофе. На практике приходилось наблюдать отступление от этих правил. В подобных случаях — общий совет: поступайте, как ваша хозяйка, ошибки не будет.

При еде из тарелки ее не следует наклонять для того, чтобы вычерпать жидкость ”досуха”.

Хлеб берется руками, не вилкой. От него по мере надобности отламывают небольшие кусочки. Откусывать от целого ломтя считается вульгарным.

Намазывать на хлеб масло, икру и пр. также следует не на весь ломоть сразу, а на отламываемые от него кусочки.

Не принято оставлять надкусанные кусочки хлеба и катать из мякиша шарики — оба эти требования этикета идут, очевидно, от прекрасных крестьянских традиций, порожденных уважением к хлебу и как к продукту труда крестьянина, и как к основе его питания.

Мясные блюда не разрезают сразу, а от них постепенно отделяют маленькие кусочки.

Так же поступают с блюдами из птиц, дичи. В кругу близких друзей допускается ”обгладывание” косточки, причем ее берут в руки. На неофициальных завтраках и обедах такой пример показывает иногда хозяйка дома, желая этим жестом подчеркнуть, что считает приглашенных такими же близкими, как членов своей семьи, и приглашает их ”быть как дома”. Разумеется, гостю можно (но не обязательно) последовать такому приглашению, но проявление ”инициативы” в этом деле было бы расценено как бесцеремонность и неуважение к хозяйке и к другим приглашенным.

Это же относится и к распространенной привычке собирать остатки соуса кусочками хлеба. Если это сделают пригласившие — вы можете последовать их примеру. Если они этого не сделают — воздержитесь и вы.

Когда подают фрукты, не разглядывайте их, выбирая ”получше”: это — тяжелое оскорбление хозяйке дома и нескромность по отношению к другим приглашенным. Поэтому следует брать то, что ”глядит” на вас — без выбора. Совершенно недопустимо перебирать фрукты пальцами, ощупывать их. Это было бы расценено как проявление крайней невоспитанности.

Кофе не нужно подавать с заранее разведенным в нем сахаром или сливками. Все это подается отдельно, и каждый берет все по своему вкусу. Многие пьют кофе без сахара и сливок. То же — с чаепитием. Опуская в кофе, чай кусочки сахара, следует делать это осторожно, чтобы не забрызгать соседа. Чайную ложечку уподобляют только для того, чтобы растворить в кофе (чае) сахар. После этого ее кладут на блюдце, где она и должна остаться.

На официальных завтраках и обедах и у нас, и на Западе принято обносить гостей вторыми и третьими (а иного и больше) блюдами дважды. Это нужно иметь в виду, чтобы решить для себя вопрос: можно ли оставлять часть кушанья недоеденной? Если оно вам понравилось и вы хотели бы, чтобы вам вновь предложили его, то, покончив с первой ”порцией”, положите нож (справа) и вилку (слева) острыми концами в свою тарелку: это — знак обслуживающему персоналу, чтобы в случае второго обноса этим кушаньем оно было вновь вам предложено. Если блюдо вам не понравилось или вы были удовлетворены его количеством, то следует положить вместе нож и вилку в тарелку справа — это означает, что при втором обносе вы это кушанье брать не будете.

Если кушанье вам понравилось, то при втором обносе и у нас, и на Западе большей частью не стесняются взять ”еще немного”.

Считается крайне невежливым говорить за столом о своих вкусах — что вам нравится и что нет, и диетических предписаниях, сделанных вам врачом, о влиянии на ваше здоровье тех или иных ингредиентов пищи и т. п.

”На трапезу не опаздывают!” — этого старинного правила очень твердо придерживаются не только при официальных церемониях. Хозяйки всего света очень не любят, когда гости опаздывают к завтраку, обеду или ужину. Спросите у них — они объяснят вам причину этого. Опоздания не должны превышать официального протокольно допустимого лимита — 15 минут. После получасового ожидания вы не вправе обижаться, если за стол сядут без вас или вам не предложат уже обошедшего гостей блюда: вы нарушили ”конвейер”, по которому идет обслуживание приглашенных. В силе остается правило, которому следовали еще древние римляне: ”Tarde venientibus ossa” (”Опоздавшим — кости!”). Да и отведенное вам ”по рангу” место за столом может быть занято другим гостем, и вам следует также воспринять это без обиды, как справедливое наказание. А вообще опоздания в таких случаях расцениваются везде как признаки неорганизованности, несобранности допустившего их человека и его неуважительного отношения к имеющим с ним дело людям.

В равной степени невежливым считается и прибытие по приглашению ранее обусловленного срока: у хозяйки не все может быть готово, ”хлопот полон рот”, а ей приходится принимать гостей, отрываться от незаконченных дел. Для хозяек этот вариант небрежности гостей даже хуже первого.

Разговор за столом следует вести с обоими соседями, не отдавая предпочтения одному из них. Если вы оказались рядом с незнакомыми вам людьми, можно представиться им.

Считается крайне невежливым рассматривать, чисты ли тарелки, стаканы и т. д., и совершенно недопустимым — протирать их салфеткой или носовым платком. Если посуда покажется вам (и даже является на самом деле) недостаточно чистой — терпите, не морщась и не показывая ни малейших признаков недовольства, просто сделайте для себя необходимые выводы на случай повторных приглашений в этот дом.

Такую же стоическую позицию следует занять, если и нашем кушанье попадется что-либо несъедобное (щепочка, волос и т. п.), что, кстати, может случиться даже ”в лучших домах Филадельфии”: ни в коем случае не показывайте и малейших признаков ваших ощущений. Если вы не хотите приобрести в лице хозяйки непримиримого врага — отодвиньте ”находку” в край тарелки, прикройте гарниром — и продолжайте трапезу как ни в чем не бывало.

Курить за столом можно лишь в тех случаях, если к этому приглашают хозяин или хозяйка. Но общая тенденция сейчас такова, что от этого следует воздерживаться. Однако, если большинство (начиная с хозяина) относится к клану никотинных самоубийц, то, не будучи все же инициатором, вы можете примкнуть к нему.

Выходить из-за стола мужчинам можно лишь после того, как вышли хозяйка, хозяин и все присутствующие женщины.

Уходить с официальных церемоний можно лишь после того, как уйдет ”главный гость”, в честь которого она устраивалась. На товарищеских встречах, наоборот, не следует дожидаться ухода того, кто может считаться хозяевами самым желанным гостем, которого они хотели бы задержать дольше других. В таких случаях руководствуйтесь формулой Ж.-Ж. Руссо: ”Умный человек удаляется за минуту до того, когда он был бы лишним”. Не мешает вспомнить и восточную мудрость: ”Гость необходим хозяину, как дыхание человеку. Но если дыхание входит и не выходит — человек умирает”.

В поведении за столом, в обращении с приборами, в манере еды может встречаться много мелких незнакомых нам деталей, особенно в общении с иностранцами — ведь в каждой стране есть присущие только ей специфические правила, зависящие иногда от традиций национальной кухни. Поэтому — еще раз: присматривайтесь, как поступают хозяйка, хозяин и ваши соседи по столу, и делайте все, как они, — ошибок не будет.

---

Распространенный во всем мире обычай — делать друг другу по различным поводам подарки — прекрасен по своей человеческой сущности: доставить другому радость, удовольствие, принести ему какую-то пользу, помощь. Однако именно поэтому к выбору подарков нужно относиться с большим вниманием и тактом, иначе вместо радости и удовольствия можно вызвать у получившего от вас подарок в лучшем случае недоумение или досаду. Ведь нужно помнить, что в большинстве случаев подарки носят символический или утилитарный характер, поэтому, если вы подарите женщине бутылку спиртного, а старику — тяжелые гантели, то это будет воспринято как насмешка. Конечно, это — крайние примеры бестактности поднесения подарков, но вспомните, не случалось ли вам быть свидетелем, когда у получившего подарок на лице появляется недоумение, означающее: ”А что мне с этим делать?”

Относительно легче делать подарки людям, вкусы, привычки, наклонности или потребности которых вы хорошо знаете. В этих случаях редко можно ошибиться, и все дело лишь в ваших материальных возможностях. Но как угадать вкусы, наклонности, потребности малознакомых вам людей? Здесь главную роль должны сыграть ваша наблюдательность по отношению к тем, кому вы хотите что-либо подарить. Вам заблаговременно нужно позаботиться о том, чтобы по отдельным высказываниям, замечаниям сделать вывод об их хобби, образе жизни. Можно получить некоторые сведения об этом от их хороших знакомых (конечно, не путем расспрашивания, а по отрывочным замечаниям, репликам и т. п.). Нельзя только спрашивать тех, кому предназначается подарок, что они хотели бы получить. Такие вопросы допускаются лишь по отношению к детям, да и то только дошкольного возраста.

Самое неправильное при выборе подарка — ориентироваться на свой собственный вкус: он может быть весьма далек от вкуса того, кому хотите сделать приятное.

Говорят, что безошибочно хорошие подарки — книги и цветы. Однако, делая и эти подарки, нужно соблюдать такт, обязательно принимать во внимание пол, возраст, профессию и т. д. получающего подарки. На Западе (да и у нас) женатый мужчина не дарит цветов девушке, женщина — мужчине. Что касается книг, то можно посоветовать: во-первых, не следует дарить книг, содержание которых вам неизвестно, во-вторых, характер книг также нужно соотносить с индивидуальными данными получателя подарка (пол, возраст, интересы и т. п.). Приходилось быть свидетелями крайней бестактности по отношению к одному пенсионеру, получившему в подарок альбом репродукций картин большого художника, хотя дарившим было хорошо известно, что получатель недавно почти потерял зрение и не может ни читать, ни писать. Между тем хорошие знакомые знали, что он очень любит классическую музыку. Казалось бы, напрашивался наилучший выбор подарка, но сработал чей-то бездушный стандартный подход к ”юбилейному” случаю.

Не следует делать знакомым очень дорогих подарков, они ставят получивших в неловкое положение: ведь на подарки среди ”просто знакомых” принято отвечать примерно такими же, а возможность поднести дорогой подарок не у всех бывает.

С подносимых вами подарков следует предварительно снимать (если это возможно) указатель цен — они нежелательны во всех случаях.

Все подарки (за исключением цветов) вручаются или посылаются в закрытом виде.

Когда подарок вручается лично, получающий должен раскрыть его в присутствии дарящего, за исключением случаев, когда при этом присутствует кто-либо (не из членов семьи дарящего или получающего), не сделавший подарка.

При получении любого подарка за него благодарят, даже в случаях разочарования или досады.

Если сделанный вам подарок — бытовая вещь, в последующем не упускайте случаев при встречах с подарившим показать, что вы пользуетесь ею: этим вы доставите ему большое удовольствие, а это, в свою очередь, — хороший подарок (не исключающий, однако, выражения и ответной вещественной благодарности).

---

Можно с уверенностью сказать, что уровень социальной воспитанности гражданина в большой степени определяется его поведением в общественных местах, где его стремления и желания перекрещиваются со стремлениями и желаниями десятков, сотен других людей. Именно в этих обстоятельствах высоким критерием социального поведения людей является принцип: поступай по отношению к другим так, как ты хотел бы, чтобы они поступали по отношению к тебе, — принцип, в котором заключена сущность нормального человеческого общения — внимание к другим при их внимании к тебе. Там, где этот принцип нарушается, и возникают конфликты, трудности, осложняющие наш быт.

В театре, кино — воздерживайтесь от обмена мнениями во время хода пьесы или фильма, подождите для этого наступления антракта, перерыва; ведь ваши реплики мешают соседям слушать и смотреть. Проходя к своему месту в ряду перед ранее севшими, делайте это повернувшись к ним лицом. Сидеть следует спокойно, не наклоняясь то вправо, то влево и не заставляя сидящего за вами все время следовать за вашими движениями для того, чтобы увидеть хоть что-нибудь на сцене или на экране. Это особенно следует учитывать, если у вас пышная шевелюра или (в кино) высокий головной убор.

На концертах — даже пламенным меломанам следует воздерживаться от того, чтобы подпевать артистам или подсвистывать оркестру, отбивать такт ногами или дирижировать.

В музеях, на выставках — постарайтесь не загораживать другим обзор картин, экспонатов, не мешать другим слушать объяснения гида. Свои впечатления и замечания, если вам захочется поделиться ими со своими спутниками, нужно высказывать так, чтобы это слышали только они.

Не следует трогать экспонаты, ощупывать их.

В общественном транспорте, к сожалению, особенно часты нарушения самых элементарных правил цивилизованного человеческого общежития, особенно в больших городах.

Можно сказать, что существовавшие ранее правила пользования общественным транспортом (и в былые времена плохо соблюдавшиеся) сейчас практически отменены. Робкие ссылки на них со стороны редких смельчаков, возмущенных особо грубыми проявлениями невежества, встречают озлобленный, резкий отпор. Конечно, основная причина этого глубоко ненормального явления — тяжкий экономический кризис, приведший к предельно острому положению во всех областях народного хозяйства, в том числе и общественного транспорта, и неизбежно связанное с этим кризисом общее падение нравов, социальной культуры. Перегрузки в школе не позволяют ввести еще и занятия по правилам общественного поведения, а в семье… Вспоминается такой случай: в вагон метро входит инвалид: все сидячие места заняты; с одного места приподнимается девочка лет двенадцати, но сидящая рядом с ней молодая женщина — очевидно, мать — резко останавливает ее попытку и с суровым видом что-то шепчет ей; девочка испуганно-послушно опускается на свое место. Ее порыв никто не поддержал — иные, более совестливые, делают вид, что дремлют, другие ”поглощены” чтением, во взглядах третьих читается вопрос: ”Почему именно я должен уступать место?”. А современная мама — Простакова — считает себя непогрешимой, любящей ”образцовой матерью”, и ей не приходит в голову мысль о том, что если бы все матери были такими же, то их деткам предстояла бы в старости весьма жалкая участь.

Или другой случай: в автобусе весьма пожилой человек предложил свое место вошедшей женщине лет пятидесяти; она вначале недоуменно посмотрела на него и лишь после повторного предложения села. Не нужно быть большим наблюдателем, чтобы установить, как редки, очень редки случаи, когда в метро, автобусах, в электричке уступают места инвалидам, пожилым людям, пассажирам с малолетними детьми даже занявшие отведенные для этих категорий места ”современные д’Артань­яны”. К их позору следует добавить, что девушки гораздо чаще проявляют свою социальную воспитанность и душевную чуткость.

Особенно тяжело сказывается несоблюдение правил посадки в общественный транспорт на инвалидах, больных и пассажирах с малолетними детьми. Существовавший порядок посадки их с передней площадки практически неосуществим для них — подошедший вагон автобуса или троллейбуса бурно атакуется ”инвалидами четвертой группы”, как метко назвал их один из тех инвалидов, которые иногда часами ждут возможности попасть в салон машины. Этот инвалид пояснил свое определение так: ”Эта четвертая группа — инвалиды моральные, люди, лишенные стыда и совести. К сожалению, их в несколько раз больше, чем в первых трех группах, вместе взятых”. Глядя на ”порядок” в общественном транспорте, не согласиться с этим, пожалуй, трудно.

В магазинах — первое правило этикета цивилизованного человека — не стараться быть обслуженным вне очереди.

Не рекомендуется самому перебирать и переставлять товары на прилавках, снимать их с полок.

В продовольственных магазинах не рекомендуется трогать руками товары без упаковок.

В магазинах готового платья и обуви не следует приводить в отчаяние продавцов неосуществимыми просьбами относительно желаемых вами сочетаний форм, фасонов, расцветок, качества изделий.

На улице. Социологи подсчитали, что в большом городе каждый человек ежедневно проходит по улицам мимо нескольких тысяч людей. Легко себе представить что было бы, если бы действовала формула поведения: ”Каждый молодец на свой образец”. Совершенно очевидно, что нормы нашего поведения на улице приобретают большое общественное значение и определяют характер человеческого общежития города.

При современном темпе жизни люди обычно на улице торопятся. Но то обстоятельство, что каждому ”некогда”, не дает никому ни права, ни оснований толкаться, отстранять других, наоборот, обязывает к тому, чтобы не превращать общее движение в анархическую толкотню. Именно поэтому правилом подлинно вежливого человека является необходимость извиниться перед тем, кого он нечаянно толкнул, что нередко случается.

Понаблюдайте за движением в людных местах и вы убедитесь в том, что очень многие просто-напросто не задумываются над тем, что они своими действиями создают массу неудобств для окружающих и для самих себя.

Начнем с того, что у нас, как и в большинстве стран, движение правостороннее. Поэтому следует воспитать в себе твердую привычку придерживаться правой стороны (за исключением случаев, когда по тем или иным причинам это явно нецелесообразно). Встречных надо обходить справа; сумку, портфель, различные вещи держать в правой руке.

Будучи в компании, следует считаться с шириной тротуара. Нельзя двигаться шеренгой в 4—5 человек: обычно даже трое идущих рядом занимают половину его ширины.

Если приходится останавливаться по какой-либо причине, то следует отводить ”к сторонке”, выбирать место, где вы доставляете меньше всего помех другим — вспомните при этом, как вам иногда приходилось досадовать на тех, кто задерживает ваше движение на улице, когда вы куда-нибудь торопитесь.

И всегда следует помнить, что на улице, как и в других местах, нужно быть особенно внимательными по отношению к инвалидам, детям, беременным женщинам — уступать им дорогу, помогать переходить улицу, помогать входить в общественный транспорт, поднимать оброненные ими вещи и т. п.

Воздерживайтесь от балансирования и размахивания на ходу руками, особенно если в них есть что-нибудь — зонт, трость, портфель и т. п.

Не рекомендуется останавливать на улице знакомого, если он идет не один: неизвестно, понравится ли знакомство с вами человеку, которому ваш знакомый обязан будет в этом случае вас представить, да и нужно ли это знакомство вам самому.

В обратном случае если вы не один, но вам очень нужно остановиться для краткого разговора со встреченным на улице знакомым, предварительно спросите разрешения на это у вашего спутника и, в случае его согласия, представив его этому знакомому, можете переговорить с ним в присутствии вашего спутника.

Очень невежливо отзывать встреченных вами знакомых от их спутников (кроме того вы можете натолкнуться на отказ) или отходить от своего спутника для разговора со знакомым.

---

Мы часто (и, к сожалению, не всегда необоснованно) жалуемся на низкую культуру отношения к посетителям со стороны различного рода чиновников в наших учреждениях — на их грубость, невнимательность, бездушие (”им лишь бы скорее отделаться от нас”) и т. п., но редко задумываемся о том, а не виновны ли иногда мы сами в таком отношении к нам, подготовились ли мы как следует к посещению учреждения, в которое обращаемся: четко ли продумали обоснованность своей просьбы, понятно ли изложили ее сущность, представили ли нужные документы (если они требуются для обоснования просьбы) и т. д. Да и наше поведение при посещении учреждения могло настроить людей, к которым мы обращались, на неодобрительное отношение к нам: закрыли ли мы за собой дверь, войдя в комнату, сняли ли головной убор, поздоровались ли, подойдя к столу, с тем, к кому обращаемся, подождали ли, если он занят чем-либо (пишет, считает деньги, разговаривает с кем-то и т. п.), когда он закончит это дело, наконец — как мы вели себя, покидая учреждение.

Излагать свои просьбы нужно, по возможности, кратко, ясно, спокойно. Если слушающему вас что-то непонятно — не обязательно только он виновен в этом. Нужно постараться добиться полного понимания вашего дела, не нервничая по поводу ”бестолковости” слушающего вас. В любом учреждении взаимное уважение вступающих в контакты сотрудников и посетителей — обязательное условие нормальной работы, и любая ”мелочь” из перечисленных выше может сказаться и сказывается — положительно или отрицательно — на результате каждого контакта.

---

Большинство людей проводит по меньшей мере треть своей рабочей жизни в различных коллективах, в которых их деятельность неразрывно связана с деятельностью других, и от того, как, в каких формах осуществляются эти связи — от характера взаимоотношений между членами коллектива — в весьма большой степени зависят результаты его работы.

Дружный, слаженный, дисциплинированный коллектив всегда и быстрее, и лучше выполнит свое дело, чем тот, в котором происходят частые конфликты, нет порядка в организации работы. Не поэтому ли иные идут на работу с легким, спокойным сердцем, а иные — с досадой, раздражением, которые неминуемо сказываются на результатах и их личного труда, и труда всего коллектива?

Вот почему жизненно важно воспитать в себе основные качества, определяющие социальную ценность каждого члена любого трудового коллектива: глубокую благожелательность к людям вообще (это — моральная база общей культуры человека) и строгую дисциплину в отношении к своим трудовым обязанностям, к соблюдению общественного порядка (это — материальная база общей культуры).

Внимание к другим, вежливость, благожелательность, чувство товарищества по отношению к работающим рядом с вами — вот те качества, которые выше всего ценятся в каждом коллективе. Если они присущи большинству его членов, да еще сопровождаются высокими профессиональными данными и дисциплиной, то такой коллектив всегда будет работать успешно даже в трудных условиях.

Несколько конкретных замечаний о поведении в коллективе. Начнем с критики тех, кто, по нашему мнению, мешает успешной работе коллектива. Прежде всего огромное значение имеет тон критики — товарищеский, спокойный, доказательный или озлобленный, с резкими словами и без веских оснований. В первом случае критика будет воспринята (во всяком случае — присутствующими) как желание помочь, во втором — как неуважение или даже оскорбление и может вызвать такую же ответную реакцию.

Важным условием товарищеского мира в коллективе является соблюдение золотого правила — не говорить ничего плохого, отрицательного об отсутствующих при общем разговоре людях. Еще у древних римлян было установлено: ”об умерших — или хорошо или ничего”. Моральным основанием этого требования они правильно считали то, что умершие не могут выступить в свою защиту в том случае, если их хулят. Но не в таком же ли положении находятся живые люди, о которых с осуждением говорят в их отсутствие? Поэтому следует и самому воздерживаться от негативных высказываний об отсутствующих и вызывать такие высказывания. Враждебность между людьми, ссоры на личной почве в коллективе возникают чаще всего именно потому, что брошенное кем-то непродуманное слово подхватывалось ”длинным языком” второго, шло к третьему, четвертому и, в конечном счете, к скандалу.

Успех дела в коллективе складывается из многих компонентов, и сложные нити взаимоотношений — не последние среди них. А взаимоотношения во многом зависят от умения вести себя, от знания правил культуры поведения, от такта и доброго желания. Более того, именно в настоящее время неизмеримо возросла роль культуры управления, культуры взаимоотношений людей в процессе служебной деятельности.

Одна из важнейших сторон служебного этикета — стиль руководителя в его отношении к подчиненным, те нормы, которые обеспечивают наиболее разумное его поведение с точки зрении интересов дела.

Руководитель должен быть компетентным в своей области человеком.

Если руководитель не обладает необходимой подготовкой, всей полнотой знаний дли руководства делом, то создается опасное для дела положение, когда некомпетентный человек получает право решать, а компетентный — обязывается выполнять неквалифицированные решении. Компетентность руководителя — предпосылка его авторитета. Отсюда вытекает существенное требование служебного этикета, относящееся к руководителю любого ранга, — овладение наукой управления, совершенствование профессиональных знаний, повышение общей культуры, без которой нельзя всерьез говорить о выполнении всех требований служебного этикета.

Руководитель получает разнообразную информацию, на основе которой он должен решить ту или иную проблему и отдать соответствующие распоряжения. В этой ситуации большое значение имеет этическая сторона, соблюдение правил этикета.

Руководитель никогда не должен считать себя специалистом во всех вопросах, решаемых коллективом. Руководитель, некомпетентный в каких-либо специальных вопросах, за решение которых он хотя и отвечает, но практически ими не занимается (а занимается кто-либо из подчиненных), не должен стесняться того, что знает меньше подчиненного. Обратившись к подчиненному с такими примерно словами: ”В этом вопросе вы более компетентны, чем я, каково ваше мнение?”, — руководитель, со вниманием относящийся к квалифицированным мнениям подчиненных, обеспечивает себе хороший деловой контакт с ними, приобретает репутацию человека, лишенного зазнайства и чванливости.

Пост, который занимает руководитель, механически не делает его более компетентным во всех вопросах, чем его подчиненные. Дальновидный, умный руководитель никогда не выскажет окончательного мнении, не выслушав и не оценив всесторонне мнения подчиненных, в том числе и те, которые в корне расходятся с его мнением. Если руководитель не анализирует разные точки зрения, нетерпеливо перебивает подчиненных (”Все и так ясно”), то он не может всесторонне оценить и решить сложные вопросы, возникающие в процессе руководства. Поэтому с самого начала руководящей деятельности очень важно научиться не отметать чужие взгляды лишь потому, что они чужие.

Корректность, выдержка необходимы для успеха в деле и для создания деловой атмосферы в коллективе.

Но в то же время руководитель обязан принимать решения, требовать их выполнении от подчиненных и нести ответственность за принятое решение. Авторитет решения, а значит и руководителя, будет сильнее, если это решение основано на разумном подходе, целесообразности, всесторонней продуманности, а не на административной силе.

Если руководитель допустил ошибку, как быть в таком случае? Признать ошибочность своей точки зрения, позиции или сделать вид, что ничего не произошло, умолчать? Легче и проще умолчать, а мудрее и принципиальнее — признать ошибку. Умение признать ошибку перед людьми — это качество сильного и умного руководителя, который много знает, умеет, но — ничто человеческое ему не чуждо — он может ошибаться.

Служебный этикет обязывает руководителя уметь организовать дело так, чтобы служебные обязанности подчиненных были четко разграничены, и каждый был ответственен за порученный участок работы. Доверие к человеку должно сочетаться со строгим контролем за исполнением. Руководитель не должен допускать раздражительности, грубости, равнодушия к людям. Это унижает человека, отражается на отношении к делу, эффективности труда.

Умение выслушать и внимательно отнестись к мнению других — одно из тех качеств, которые обязательно должен иметь руководитель. В процессе общения руководителя с подчиненными способность слушать и слышать собеседника играет значительную роль.

Один из самых известных в последние двадцать лет представитель делового мира США Ли Якокка, председатель совета директоров компании ”Крайслер”, в книге ”Карьера менеджера” (Пер. с англ. — М., ”Прогресс”, 1990) справедливо замечает, что не каждый менеджер обязан быть оратором, ”но это же стыдно, когда человек больших способностей не в состоянии понятно рассказать о своих замыслах, выступая перед советом директоров или соответствующим комитетом. Однако хорошему менеджеру нужно уметь слушать по крайней мере так же, как уметь говорить. Слишком много людей не могут уразуметь, что подлинное общение — процесс двусторонний. Если вы хотите внушить работающим у вас людям стремление хорошо трудиться и проявлять инициативу, нужно уметь внимательно слушать. Мне, как менеджеру, самое большое удовлетворение доставляет видеть, как работник, на которого аппарат уже наклеил ярлык посредственного или бездарного, на деле добивается признания, причем только потому, что кто-то выслушал его, вник в его трудности и помог ему их преодолеть”.

Парламентский корреспондент ”Нового времени” Н. Андреев замечает: ”Руководителей, которые способы ”выбить” план, дополнительную продукцию — криком ли, нажимом, приказом, громыханием кулака по столу, — мы имеем предостаточно и убедились: они не способны кардинально изменить ситуацию. Их ведь интересует только уголь, лес, металл, а люди — лишь как средство достижения плановых показателей.

А вот министров, которые бы действовали элегантно, научно, использовали бы экономические методы, умели бы разговаривать и договариваться с людьми, достигать компромисса, у нас не было. И кто знает, может, они сумели бы предвидеть и предупредить забастовки, а не гасить их, когда они уже вспыхнули. Отпечаталось в памяти, — продолжает автор корреспонденции, — как Михаил Щадов, только что назначенный министром угольной промышленности, щедро раздавал рукопожатия народным депутатам: ”Спасибо за доверие. Постараюсь оправдать”. Он вышел из зала заседаний Верховного Совета и, потирая руки, на моих глазах и в присутствии других людей объявил своей свите: ”Значит так. Сначала полечу в Кузбасс Потом на Украину. Затем в Казахстан. И где-то в конце августа на Урал. Прижму кое-кого так, что они у меня запищат”.

Нормальным взаимоотношениям в коллективе не способствует и привычка руководителя комментировать слова выступающего на трибуне оратора-подчиненного, прерывать его в ходе выступления, а иногда (к сожалению) и грубо обрывать на полуслове, если мнение по обсуждаемому вопросу не совпадает с мнением руководителя.

Допущенная руководителем грубость или резкость подавляет человека, лишает интереса к работе, способности творчески мыслить. Характерно, что руководитель, проявляющий грубость и бестактность в общении с подчиненными, в кабинете вышестоящего начальника бывает вежлив, предупредителен, Ничего удивительного нет. Перевоплощение легко объясняется отсутствием истинной культуры, невоспитанностью.

”Нужны ли нам элегантные министры?” — такой вопрос задает корреспондент. И в самом деле. Кто достоин быть министром? ”А может, действительно настало время элегантных министров? — продолжает задавать вопросы парламентский корреспондент. — Министру пришлось изменить программу своих ближайших действий и вылететь в Кузбасс раньше, чем он, видимо, планировал. И разговор ему там пришлось вести совсем в ином тоне, нежели тот, на который он настраивался. Не он прижал, а его прижали шахтеры списком требований”. (”Новое время”, 1989, № 31).

Служебный этикет требует соблюдении этических норм в ситуации психологически не очень приятной для руководителя: подчиненному необходимо сказать о недостатках в работе. Воспитанный руководитель, вызвав к себе подчиненного, не будет начинать разговор с упреков, пока не выяснит все обстоятельства дела, пока не выслушает объяснений. Оценка действий подчиненного может быть резкой по существу, но форма должна быть корректной, свидетельствующей об умении руководителя держать себя в рамках общепринятых приличий в любых ситуациях. Проявить корректность — значит сохранить достоинство, не опуститься до уровня распущенного обыватели.

В служебных отношениях корректность помогает устранить то, что мешает интересам дела, создавая ненужную напряженность. Не менее важна в служебных отношениях тактичность — чувство меры, умение ощущать границу, за которой в результате слов или действий возникает незаслуженная обида. Иногда совершенно правильное по существу замечание облекается в обидную форму, которая отвлекает внимание от содержании высказываний. Подчиненный, будучи задет, неспособен воспринять то разумное, что содержится в замечании руководителя. Тактичный руководитель не задаст вопроса, который поставит собеседника в неловкое положение. Навязчивость, назойливость, даже если они вызваны самыми лучшими побуждениями, например, желанием помочь, вызывают отрицательную реакцию. Чувство меры, позволяющее проявить уважение к достоинству другого человека и вместе с тем обнаружить собственное достоинство, — вот к чему сводится тактичность.

Есть еще одно правило служебных отношений: руководитель должен оберегать авторитет подчиненных. Отбросив личную неприязнь, если она имеется, подавляя в себе отрицательные эмоции, руководитель должным образом оценит успехи подчиненного, будет всячески их поддерживать. Умный руководитель не будет приписывать себе заслуга подчиненных. Руководитель, который положительно относится только к своим служебным успехам, который не способен по достоинству оценить достижении подчиненных и показать их в коллективе, доказывает своим поведением, что он плохой руководитель. Наоборот, чем больше руководитель показывает заслуги подчиненных, тем лучше он как руководитель коллектива: он хорошо подобрал работников.

Любому руководителю нередко приходится выступать перед коллективом. Тон выступления, акценты, соотношение ”металла” в голосе и слов, рассчитанных на убеждение, должны быть особенно продуманы.

Непреложным требованием служебного этикета является строгое соблюдение регламента, что выражает более общую норму этикета — необходимость максимальной экономии времени и четкости, предельной ясности во всех служебных разговорах. Недопустимы нарушения регламента во время различных собраний и заседаний, когда утверждается или является общепринятым регламент один для всех и действует совсем иной регламент для руководителя; иногда он выступает вообще вне всякого регламента.

До сих пор мы говорили о требованиях этикета, относящихся к руководителю. Это одна из сторон служебного этикета. Другая сторона — правила служебного этикета, обращенного непосредственно к рядовым работникам или к подчиненным, правила, которые определяют, как они должны вести себя по отношению к руководителю и друг к другу. Дисциплина, неукоснительное выполнение служебных распоряжений руководители, сделанных в рамках его компетенции, составляют важнейшее требование служебного этикета, обращенное к каждому работнику.

Как совместить требования субординации, то есть подчиненности, входящее в понятие трудовой дисциплины, со стремлением подчиненного отстоять самостоятельное мнение по тому или иному деловому вопросу? Культурный работник, оказавшись в такой ситуации, не будет кричать, хлопать дверьми кабинета руководителя, скандалить, угрожать ему. В таких случаях подчиненный так же, как и руководитель, обязан действовать, строго придерживаясь рамок трудового законодательства, правил внутреннего распорядка. Неприятное впечатление производит человек, который начинает жаловаться на производственные, деловые просчеты руководителя, ”сигнализировать” не тогда, когда эти промахи или нарушения были, а после того, как он почувствует себя лично в чем-либо ущемленным. Выходит, руководитель был для него хорош, пока не задевались его личные интересы. Как только это случилось — пусть будут ”обнародованы” все действительные и мнимые грехи руководителя. Не очень-то красиво выглядит и человек, который начинает критиковать своего руководителя лишь в том случае, когда вышестоящие инстанции принимают решение снять его с занимаемой должности. А раньше? Раньше он не хотел ”портить отношений”, заботился о своем личном спокойствии и благополучии. Интересы дела у него были на последнем месте. В этой связи следует обратить внимание на то, что доброжелательная, конструктивная, направленная на осуществление интересов дела критика является неотъемлемым правом подчиненного.

Иногда вежливость, тактичность смешивают с проявлением угодничества, подхалимства. Это разные вещи. Вежливость, доброжелательность должны проявляться ко всем, в том числе и к руководителю. Угодничество, подобострастие подчиненного перед начальником всегда осуждалось людьми с чувством собственного достоинства, развитым самосознанием, независимостью мнений и суждений о людях и деле. Это Молчалин из ”Горя от ума” признавался:

Мне завещал отец:
Во-первых, угождать всем людям без изъятья.
Хозяину, где доведется жить,
Начальнику, с кем буду я служить;
Слуге его, который чистит платье,
Швейцару, дворнику для избежанья зла,
Собаке дворника, чтоб ласкова была.

Важнейшее требование, предъявляемое служебным этикетом к каждому работнику, — аккуратность: чистота рабочего места, выполнение элементарных требований санитарии и гигиены.

И еще одно всеобщее правило: в коллективе курить можно только с разрешения всех присутствующих, ибо говорят: ”Если курящие имеют право на существование, то некурящие — тоже”.

Правила предложения огня при закуривании — те же, что и при представлении: младший предлагает старшему, мужчина — женщине. Если предлагаете закурить от спички — дайте ей хорошо разгореться.

При разговоре папиросу, сигару, трубку обязательно вынимают изо рта и не пускают дым в лицо собеседнику. Совершенно недопустимо разговаривать и держать сигарету в углу рта, этим жестом показывают свое презрение к собеседнику.

В обществе, прежде чем закурить, удостоверьтесь, есть ли поблизости пепельница, иначе вам придется стряхивать пепел туда же, куда и класть обгоревшую спичку, затем и окурок — в свою спичечную коробку, так как нельзя посыпать пеплом ковер или просто пол, отряхивать пепел с сигареты в чайное блюдце и гасить ее в цветочном горшке.

Гасить окурки нужно тщательно, не оставляя их чадить.

И у нас, и на Западе не принято ”прикуривать” сигарету от сигареты другого курящего. На Западе не принято курить на улицах даже мужчинам, а закурившая на улице женщина будет отнесена к категории ”легких”.

---

Пожалуй, нигде с такой душевной болью не ощущаешь неизжитое бескультурье, как в природных лесах, на берегах рек и ручьев, на лужайках и в перелесках. Все, кто помнит, какими были, скажем, подмосковные рощи 30—40 лет назад, и сравнивает их с нынешними, не может не говорить об этом без чувства горечи, неизбывной печали, которую испытывают при потере, утрате того, что не просто красит нашу жизнь, но является одной из ее основ.

Конечно, многие губительные для окружающей природной среды явления вызваны неумело, ненаучно проводившейся индустриализацией, пренебрежением к соблюдению необходимых технических требований, но не меньшую, пожалуй, долю вносило и продолжает вносить в это умерщвление природы отношение к ней равнодушных, не думающих о ее ”здоровье” людей, стремящихся в то же время взять у нее все для сохранения своего здоровья — от тех, кто выезжает ”на лоно природы” в выходные дни или во время отпуска. Такие люди забывают о том, что вредя природе, они как раз отнимают здоровье не только у себя, но и у своих потомков.

А между тем, чтобы избежать этого и в то же время удовлетворить законную и естественную потребность отдохнуть после работы с максимальной пользой для восстановления и физических, ж духовных сил, не требуется чрезвычайных затрат времени и труда, а лишь простое понимание того, что небрежность, равнодушие одного человека могут надолго отравить жизнь сотен и тысяч других людей.

— Мне больно видеть те места, которые вызывали когда-то мое восхищение, — говорит пожилая москвичка. — Я просто страшусь сейчас не только прилечь, но даже присесть на траву в ближнем подмосковном лесу — можно сесть на разбитую бутылку, на заржавленную банку… И вообще, леса вокруг Москвы стали превращаться в какие-то свалки самого различного мусора.

И такое мнение далеко не единично. Может быть, эти высказывания слишком эмоциональны, но нельзя отрицать, что они, к сожалению, отражают реальное положение.

Каждому здравомыслящему человеку хорошо известно главное правило отдыха на природе — причинять ей как можно меньше вреда: не рубить деревьев, не ломать с них ветвей, для костра (если его так уж необходимо развести) употреблять лишь валежник, разжигать костры на старых кострищах (их, к сожалению, искать легче, чем валежник), не рвать цветов, которые будут через час-два выброшены, а при прощании с местом отдыха тщательнее, чем у себя дома, собрать весь мусор, все отбросы и закопать их в укромном месте. Костер затушить так, чтобы от него не оставалось ни одной искорки, не исходило ни малейшей струйки дыма, вспоминая при этом каждый раз о том, что, без сомнения, приходилось читать не раз о наших лесных пожарах. Не сливать в речки и ручьи никаких нечистот. В общем — помнить о том, что вредя природе, мы вредим прежде всего себе и что она будет такой, какой мы ее делаем. Помнить нужно при этом и о том, что если оставленные нами в лесу, на берегу речки, на лужайке газеты, оберточная бумага исчезнут, смешаются с почвой через год-два, то процесс такого исчезновении жестяных консервных банок требует до десятка лет, полиэтиленовых пакетов — несколько десятков лет, а осколки стеклянной посуды будут угрожать даже нашим правнукам. Поэтому, пожалуйста, убирайте за собой после отдыха на лоне природы весь мусор, как вы делаете это у себя дома.

---

При поездке в любую страну нужно прежде всего иметь в виду, что вас там будут считать типичным представителем нашей страны — и по тому, как вы одеты, как вы себя ведете, что вы говорите.

Подготовка к поездке зависит от географического положения страны (главное — юг или север), от продолжительности поездки, от ее целей и характера, от видов транспорта, которыми придется в ней пользоваться.

На наш взгляд, обязательным элементом каждой подготовки, вне зависимости от других факторов, должно быть по возможности полное знакомство со страной или странами, которые вы хотите посетить. Если у вас нет для этого достаточно времени и возможностей, можно, конечно, ограничиться внимательным прочтением соответствующей статьи в энциклопедическом издании. Это позволит вам лучше понять объяснения гидов при посещении тех или других достопримечательных мест, музеев страны, шире взглянуть да образ жизни, обычаи, характер ее жителей.

Ваш гардероб должен определяться программой поездки, климатом страны, временем года. Но в любом случае следует считаться с тем, что слишком ”богатый” гардероб был бы вам везде большой помехой. Брать с собой больше двух мест — большого и маленького вообще не рекомендуется. Список нужных вам в поездке вещей следует очень хорошо продумать, исключив из него все, без чего можно обойтись, — ведь, очевидно, к этим вещам добавятся еще какие-то, возможно довольно емкие и весомые.
Правила поведения в любом виде транспорта обычно доводятся до сведения пассажиров. Они должны безусловно выполняться, ибо разрабатывались специально для того, чтобы создать пассажирам наиболее благоприятные условия путешествия. Нарушения этих правил в зависимости от их характера могут вести к весьма неприятным последствиям.

Если правильно утверждение ”сколько голов, столько и умов”, то так же правильно ”сколько народов, столько и обычаев”. И если мы считаемся с ”умом” другого человека, то тем более необходимо считаться с обычаями страны, которую мы посещаем, какими бы странными эти обычаи нам не казались. Поэтому, если мы ж своей стране, будучи в гостях, не позволяем себе критиковать образ жизни пригласивших нас — их привычки, обстановку, кухню и т. д., то уж совершенно недопустимо делать это в чужой стране. Вежливость, внимательность, любезность во всех странах мира ценятся одинаково. А если вы в чужой стране и допустили — по незнанию — какую-то бытовую оплошность, то ваша вежливость, естественность, доброжелательность по отношению к окружающим компенсируют ваш промах, ибо каждый из них понимает, что знать все обычаи и бытовые привычки всех народов просто невозможно.

Однако туристу из любой страны полезно знать главные, основные общечеловеческие принципы общении, которых и следует придерживаться при поездках за рубеж.

Нам кажется, что они хорошо отражены в правилах, рекомендуемых всем туристам Генеральным европейским управлением по туризму. Приводим их:

1. Не забывайте, что в своей стране вы всего лишь обыкновенный гражданин среди миллионов своих сограждан, в то время как за границей от ваших поступков зависит мнение о вашей стране.

2. Если вам покажется ненароком, что за границей все хуже, чем на родине, оставайтесь дома. А если вам покажется, что все лучше, не возвращайтесь на родину, у вас ее нет.

3. За границей не шумите, ведите себя спокойно.

4. Не привлекайте внимания своей одеждой. Одеваться надо скромно, согласно общепринятым стандартам.

5. Петь можно лишь тогда, когда вас об этом просят.

6. Не старайтесь отличиться там, где заведомо известно, что проиграете. А выиграв, не слишком бурно выражайте свою радость.

7. Помните о том, что красочные выражения вашего языка не всегда в прямом переводе совпадают с иностранными.

8. Старайтесь разобраться в том, что вам незнакомо, что вы видите впервые.

9. Не пытайтесь поучать, лучше учитесь сами.

---

Приводим в переводе с французского некоторые рекомендации по общественному поведению в различных странах мира.

Называйте титул каждого, с кем разговариваете. Если его титул вам неизвестен, то можно, во всяком случае, обращаться так: ”Herr Doktor”. Вы редко ошибетесь, так как существует целая гамма докторов (литературы, наук и т. д.), и это слово не зарезервировано, как у нас, только для медиков.

Замужней женщине придавайте титул ее мужа (Frau Doktor) или обращайтесь к ней ”Gnadige Frau” (милостивая государыня).
К девушкам следует обращаться ”gnadiges Fraulein”, потому что просто ”Fraulein” называют только служанок или продавщиц в магазинах.

Перед тем, как выпить, поднимите ваш бокал и чокнитесь с вашим хозяином. В ресторане приветствуйте всех находящихся около вас, даже незнакомых, выражением ”Malzeit”, означающим приблизительно: ”Приятного аппетита!”

Манера держаться за столом так же, если не более, важна, как и во Франции. Поэтому соблюдайте основные правила этого ритуала.

Никогда не кладите руки на стол, держите их на коленях.

Приборы не снимаются с тарелок, так как подставки для ножей в Англии не употребляются.

Не перекладывайте приборы из одной руки в другую, нож должен находиться все время в правой руке, вилка — в левой, с концами, обращенными к тарелке. Так как различные овощи подаются одновременно с мясными блюдами, вам следует поступать так: вы накалываете маленький кусочек мяса и при помощи ножа набираете на этот кусочек овощей; научитесь реализовывать трудное равновесие, овощи должны поддерживаться кусочком мяса на выпуклой стороне зубьев вилки. Вы должны добиться этого, так как если вы рискнете наколоть на вилку хотя бы горошинку, то вас сочтут невоспитанным.

Никогда не обращайтесь к незнакомым лицам, пока вы им не представлены.

Рукопожатие у нас напрасно называется английским словом ”hand­shake” — не увлекайтесь им. Оно употребляется весьма редко, лишь при первом представлении.

Не целуйте рук.

Не делайте при публике таких комплиментов, как ”какое у рас красивое платье” или ”как восхитительны эти пирожные”, — это расценивается как величайшая неделикатность.

За столом не разрешаются отдельные разговоры. Все должны слушать того, кто говорит, и, в свою очередь, говорить, чтобы быть услышанным всеми.
Если вы приглашены на обед, то не колеблясь надевайте смокинг, а на официальный вечер — фрак.

Если вы хотите слыть джентльменом, — никогда не произносите этого слова. Только во Франции позволяют себе часто говорить: ”Это — настоящий джентльмен!” или ”Это — не джентльмен”. Английская пословица гласит: ”Джентльмен — тот, кто никогда не употребляет этого слова”.

Шотландцев и ирландцев называйте ”британцами”, но никогда — ”англичанами”.

В ресторане не давайте чаевых подчеркнутым образом, их нужно незаметно подложить под край тарелки.

Вежливость заключается в показе прекрасного аппетита и в том, что вы хорошо справляетесь с солидными порциями каждого предложенного вам блюда.

Воспитанная женщина, которая, заботясь о своей фигуре, еле притрагивается к пище, в глазах бельгийцев вызывает сожаление.
При каждом подходящем случае говорите: ”S’il vous plait” (Пожалуйста. фр.). Это выражение употребляется при любых обстоятельствах: не расслышали ли вы, соглашаетесь ли вы или отказываетесь. С этими четырьмя маленькими словечками вы в любом случае будете уверены, что ”попали в точку”.

Если вас просят остаться на завтрак — не принимайте этого приглашения: оно является простой формальностью, так его и рассматривайте. Если его повторяют — снова откажитесь. Только после третьей атаки вы можете принять приглашение, так как на этот раз оно искренне.

Никогда не наносите визитов в часы послеобеденного отдыха.

В поезде непременно предложите вашим соседям закусить вместе с вами. Они откажутся, так же, как и вы должны это сделать, если это будет предложено вам. Все это — лишь правило вежливости.

Никогда не пишите на конверте полностью ”Mister” или ”Mistress”.

Написанные таким образом, эти слова приобретают совершенно другой — весьма уничижительный смысл. Полностью пишется только ”Miss”.

Если вы хотите встретиться в Америке с друзьями — предварительно позвоните или, известив о своем приезде, ждите их приглашения.

Если у вас есть рекомендательные письма к ”общим друзьям”, то пошлите эти письма по почте, предоставив инициативу приглашения этим друзьям.

Когда вы звоните по телефону, то не говорите: ”Говорит мадам N”, а: ”Говорит Сюзанна N”.

Не обменивайтесь рукопожатием при каждой встрече.

За столом не съедайте полностью содержимое тарелки, не собирайте соуса, оставляйте немного каждого блюда.

Никогда не давайте чаевых билетерам в театрах.

Если вы приглашены на религиозную церемонию бракосочетания — необходимо прибыть точно во время, указанное в приглашении. Малейшее опоздание — недопустимая грубость. Вас встретят у дверей церкви близкие жениха, на которых лежит обязанность разместить прибывших. Они спросят вас, являетесь ли вы подругой (другом) невесты или жениха. Друзья одного из бракосочетающихся помещаются на одной стороне, друзья другого – на противоположной. Поздравления принимаются не в церкви, а дома или в помещении, в котором устраивается прием.

При похоронах также необходимо прибыть точно в указанное время. При выходе соболезнования не приносятся.

Будьте сдержанны, холодны, держитесь настороже. Избегайте рукопожатий, не делайте комплиментов. Соблюдайте исключительную точность во времени при каждой встрече или приглашении.

В поезде, как и в Испании, сделайте символический жест приглашения закусить вместе с вами. Воздерживайтесь от принятия такого же приглашения ваших попутчиков, ограничившись пожеланием им ”Buon appetito” (Приятного аппетита! ит.).

Не скупитесь на чаевые и не вздумайте сами нести ваш чемодан. Спагетти ешьте, навертывая их на зубцы вилки, — этому трудному делу нужно научиться.

Мужчины, будьте щедры на поцелуи рук.

У знакомых справляйтесь сначала о здоровье их детей, а затем об их здоровье.

Никогда не просите в качестве аперитива (вино к закуске) порто — там это вино считается десертным.

Не вздумайте отправиться с визитами, не предоставив предварительно вашу обувь заботам экспертов — уличных мальчишек-чистильщиков.

Никогда не звоните раньше 11 часов утра.

Не делайте женщинам комплиментов на публике.

Употребляйте при всех обстоятельствах слово ”Tack”, то есть ”спасибо”. Это коротко, легко запомнить, и слово будет вашим пропуском повсюду.

Не целуйте рук. Не наносите визита, не согласовав его накануне.

Никогда не входите в квартиру, не вытерев тщательно обувь.

Приносите цветы.

Не пейте во время еды.

В Марокко согласитесь выпить три стакана — ни одного меньше — чая с мятой, которые вам предложат после еды.

Пожав руку хозяину, поднесите свою руку к губам.

В Тунисе, здороваясь на улице, поклонитесь, поднесите правую руку ко лбу, затем к губам, затем к сердцу. ”Я думаю о тебе, я говорю о тебе, я уважаю тебя” — таков смысл этого красивого обычая.

Подробно расспрашивайте своего хозяина о нем, о его детях, но некогда — о его жене. И особенно не спрашивайте его, ожидает ли она ребенка.

Войдя в ресторан, снимите головной убор, пальто. Попросите официанта указать свободный столик.

К официанту во Франции обращаются ”garcon”, к метрдотелю ”Maitre d’hotel” (он не носит фартука), к официантке ”mademoiselle”.

Не заставляйте официанта долго ожидать, выбирая свое меню.

Не стесняйтесь отклонить услуги ”Sommelier” (официант, ведающий спиртными напитками), если действительно не хотите никакого вина. Из-за ложного стыда его брать не нужно.

Призывая официанта, не хлопайте в ладоши, тем более — не стучите ножом или вилкой по стакану.

Не привлекайте к себе внимания замечаниями, упреками. При любых обстоятельствах будьте сдержанны.

Закончив еду, попросите счет. В случае несогласия с ним сделайте свои замечания тихо.

Во многих ресторанах в меню обозначено: ”Цены — с включением чаевых”. Если такого анонса нет — нужно прибавить к счету 10%.

Если вам понравилось обслуживание, вы можете дать чаевые и в первом случае.

В ресторанах ”хорошего тона” счет представляется оплачивающему на тарелке под салфеткой, чтобы скрыть сумму от посторонних глаз. В таком случае плату кладут под эту же салфетку.

Принято отвечать на приветствия официантов и метрдотелей, в гардеробной давать чаевые.

От авторов. Как видите, эти рекомендации указывают на значительные различия в принятых правилах общегражданского этикета даже в некоторых соседствующих между собой странах. Тем большие различия наблюдаются на разных континентах. Поэтому — еще раз: попав в ”чужой монастырь” внимательно относитесь к его ”уставу”.

---

В процессе общения между людьми важнейшую роль играет речевой этикет, т. е. словесные формы выражении вежливых отношений, тесно связанные с определенными моментами ситуации и обусловленные культурным уровнем, полом, возрастом, степенью родства, знакомства участников коммуникации. В речевой ситуации всегда есть говорящий, его собеседник, место и время речи, мотив и цель общения, тема разговора, средство общения.

Речевой этикет используется в ограниченном кругу определенных ситуаций, поэтому, оценивая вежливость и культуру человека, оценивают, как правило, его умение соблюдать правила речевого этикета.

Речевой этикет отражает народный опыт, своеобразие условий быта, обычаев каждого народа.

Именно поэтому речевой этикет является важным компонентом национальной культуры.

Этикет как установившийся в обществе свод правил регулирует поведение людей в соответствии с социальными требованиями.

Речевой этикет регулирует правила речевого поведения человека в обществе.

Система речевого этикета — это устойчивые, стереотипные формулы обращения, приглашения, просьбы, благодарности, извинения, поздравления, пожелания, приветствия.

В составе речевого этикета большое место занимают обращения — отдельные слова или словосочетания, употребляющиеся в диалоге.

Обращения отражают отношения, устанавливающиеся между людьми в процессе общения, и квалифицируют его участников.

В системе обращений, принятой в обществе, проявляются официальные отношения, установившиеся между людьми, принадлежащими к определенным общественным группам.

Обращения делятся на официальные, принятые в обществе, и обращения, определяемые неофициальными отношениями людей.
Изменение общественных отношений ведет к изменению и в системе речевого этикета: старые формы либо уходят из активного словарного употребления, либо приобретают другие оттенки значений. Наибольшее изменение претерпевают обращения официальные, в меньшей степени изменяются обращения неофициальные.

После Октября система формул речевого этикета претерпела существенные изменения. Новые социально-экономические и культурные отношения разрушили старую систему отношений и вызвали к жизни новые социально обусловленные формулы речевого этикета. Обращения господин /госпожа/, барин /барыня/, сударь /сударыня/, милостивый государь /милостивая государыня/ стали уходить из речевого общения, на смену им пришли новые, а названные формулы приобрели различные оттенки значений. Были отменены дворянские титулы и звания князь, барон, упразднена сословно-иерархическая лестница, а в связи с этим из активного речевого употребления ушли обращения ваше сиятельство, ваше превосходительство, ваша светлость, ваше высокоблагородие, ваше высокородие, ваш благородие.

В современном русском словоупотреблении сохранились лишь некоторые официальные формулы обращений, принятые в дореволюционной России. В дипломатическом языке существуют слова, не являющиеся терминами в полном смысле этого слова, а служащие для выражения международной вежливости. Международная вежливость — понятие, обозначающее правила, которые, не будучи юридически обязательными, применяются в международной практике вследствие их практического удобства на началах взаимности или по желанию применяющего их государства. Речевые формулы международной вежливости разнообразны. В основном они употребляются только при дипломатических сношениях. Таковы обращения к представителям капиталистических государств, иностранным дипломатам: господин, госпожа. В этикете дипломатических отношений используются также титулы и формы титулования, не принятые в СССР. При обращении к главам монархических государств употребляются обращения ваше величество, ваше высочество.

В официальных обращениях глав капиталистических государств к главе Советского государства также принято титулование ваше превосходительство и обращение господин.

Обращение господин еще сохранялось после революции в специфической буржуазной среде дольше, чем другие формы обращения. Определенное время жило и обращение мадам, иногда его можно услышать в разговорной речи и сейчас.

После революции появились новые формы официальных обращений — товарищ и гражданин. Слово товарищ — очень старое слово, которое имело много значений: соратник, соучастник похода или торгового путешествия. Из косвенного значения спутник, которое было в ходу уже в старину, например, боярин /такой-то/ со товарищи, выработалась должностная дореволюционная терминология: товарищ прокурора, товарищ министра, то есть помощник, заместитель министра. После революции слово товарищ употреблялось по отношению к товарищам по партии, по классу. В конце 30-х годов, во время Отечественной войны и после нее слово товарищ стало использоваться как общепринятое обращение.

Столь же интересна жизнь слова гражданин, употребляющегося в роли обращения. До конца XVIII века использовалось слово гражданин в значении жителя города. Затем значение слова претерпело изменения. Уже в начале XIX века, наряду с прежним значением слова — житель города, слово гражданин употребляется и в другом значении: член общества. В этом значении слово функционирует во второй половине XVIII века. Слово гражданин в XIX веке обозначает человека, приносящего пользу обществу, подчиняющего личные интересы общественным.

Император Павел попытался вывести из употребления в России слово гражданин после Великой французской революции, стремясь противопоставить манеры русского монархического общества манерам революционной Франции. (Запрещено было также носить круглые шляпы, ибо императору и в этом виделась солидарность с революционной Францией).

После Октября обращение гражданин стало использоваться как официальное, обращение товарищ — как менее официальное.

Товарищ — стилистически нейтральное, употребляемое чаще по отношению к мужчине.

Товарищ преподаватель /водитель, милиционер, продавец, пассажир и т. д./ — официальное, употребляемое по отношению к мужчинам и женщинам по признаку профессии или характера занятий в данный момент (при обращении к женщине существительные — названия профессий — не могут употребляться в форме женского рода: секретарша и т. д.).

Товарищ начальник /заведующий, директор и т. д./ — официальное, может употребляться и по отношению к руководителям, фамилия и имя которых известны.

Товарищи! Товарищи делегаты /родители, студенты, радиослушатели, телезрители/ — нейтральное, употребляется в качестве обычной формы обращения к аудитории.

Товарищ Петров! — официальное, употребляемое по отношению к малознакомому человеку. Товарищи пассажиры! — слышим мы в транспорте. Товарищи, дорогие товарищи! — звучит с экрана телевизора и по радио.

Универсальными обращениями в магазине являются сочетания: Товарищ продавец! Товарищ кассир! Они подходят для любой ситуации торгового общения. Конечно, если и тональность соответствует деловой обстановке. Обращение девушка!, которое мы слышим в магазинах, едва ли годится для женщины любого возраста, стоящей за прилавком.

Уместнее обратиться с ”волшебными” словами: Простите… Извините… Будьте добры… Будьте любезны… Скажите, пожалуйста… Не будете ли вы так добры…, так любезны… Прошу вас… Подойдите, пожалуйста, сюда… Не скажете ли вы… Не посоветуете ли вы… Я бы хотел посоветоваться с вами… Окажите мне помощь, пожалуйста… Не трудно ли вам помочь мне…

Названные словосочетания — это наиболее распространенные формы привлечения внимания, за которыми следует вопрос, просьба, предложение.

Подчеркнуто вежливые словосочетания типа Не будете ли вы так любезны… Извините за беспокойство… Простите за беспокойство… — употребляются обычно людьми старшего поколения.

Все мы — покупатели. Поэтому общение покупателя с работниками торговли должно приносить удовлетворение обеим сторонам. Не случайно во многих магазинах висят таблички: ”Покупатель ж продавец! Будьте взаимно вежливы!”. У каждого из нас есть право на уважение окружающих, но есть и обязанность уважать окружающих. Соблюдение правил этикета и есть выражение этого взаимного уважения, вежливости: в магазине, на работе, на отдыхе, в транспорте.

В роли обращений могут выступать слова, помогающие точно адресовать речь: нянечка, водитель, дежурный, доктор, сосед и др. Сами по себе эти обращения не являются вежливыми или невежливыми. Все зависит от ситуации, в которой они использованы. Например, обращение к дежурному в классе возможно — дежурный, обращение к постороннему человеку с повязкой дежурного — товарищ дежурный, телефонистки междугородних станций употребляют в общении между собой слово дежурненькая.

К незнакомому человеку часто обращаются со словами: мужчина, женщина, дед, бабка, тетенька, дяденька, мамаша, мать, отец. Такая форма обращений невежлива и неуважительна.

К постороннему человеку можно обратиться со словами: гражданин, товарищ, молодой человек, девушка.

В телевизионной передаче ”Человек и закон” (декабрь 1990 г.) журналист проводит опрос москвичей: какие формы обращений они употребляют, предпочитают, предлагают. Обращения сударыня, господа воспринимались как непривычные. Часто называлось как употребительное девушка, гражданка. Мужчины, обращаясь друг к другу (как они сказали, по-свойски), использовали обращения мужик, браток. Все опрошенные отмечали широкое употребление обращений мужчина и женщина.

Сегодня отношение к словам гражданин, господин, товарищ в роли обращений далеко не однозначное и не простое.

В этой связи очень интересна полемичная статья журналиста Н. Андреева в ”Новом времени”. Название статьи говорит само за себя: ”Здравствуйте, товарищи капиталисты!”. Не менее информативен и подзаголовок: ”То, что во всем мире — дело воспитания и вкуса, у нас — большая политика”. Итак, о чем же идет речь в статье?

”На одном научном симпозиуме докладчик начал выступление с обыкновенных слов: ”Дорогие товарищи!” Сидящие в зале товарищи от такого обычного обращения начали недоуменно переглядываться, а потом понимающе засмеялись: господин профессор изволит шутить. К советской аудитории по-товарищески обратился Пол Крэг, профессор экономики из США, один из архитекторов рейганомики. От него было привычнее услышать: Дамы и господа!..

Казалось, обращение — это дело воспитания, вкуса, культуры. Однако в нашем социалистическом обществе по тому, как обращаются к человеку, можно судить о его политической ориентации, идеологии, классовой принадлежности. Обращением как бы сразу определялся статус гражданина: если товарищ, то, стало быть, наш, идеологически проверенный, классово чистый. Господин — тут внимание, этого можно подозревать во всем: в контрреволюционности, эксплуататорских наклонностях, антикоммунизме. Гражданин — тут уж явный уголовный подтекст. Был товарищ, а стал гражданин подследственный.

Вообще слову товарищ место в довольно узкой сфере жизни — официальной, партийной. Употреблялось оно и употребляется на собраниях, официальных мероприятиях. Повседневная жизнь, быт отторгли его. И не по каким-то контрреволюционным соображениям, а просто им неудобно пользоваться. Товарищ, конечно, гордое слово, а хочется не только гордости, но и теплоты, мягкости, доверительности, чтобы обращение различало нас по полу. Товарищ Иванова — и сразу возникает нечто в кожанке, с маузером. Потому и внедрились у нас эти чудовищные обращения — мужчина, женщина, девушка…

Обращение товарищ — это привязанность к партийной этике. И не только к этике коммунистической партии, но и к этике социал-демокра­тических и социалистических партий. Из-за чего иногда возникают довольно любопытные коллизии. В свое время к Брежневу приехал в качестве председателя Социалистического интернационала Вилли Брандт. И он обращался к Генеральному секретарю ЦК КПСС Товарищ Брежнев. И генсек, который до того во время официальных визитов в ФРГ называл канцлера Брандта господином, теперь к председателю Социнтерна обращался по-свойски: Товарищ Брандт. В ходе этого визита возник забавный эпизод. Во время официального приема Андрею Андреевичу Громыко нужно было куда-то отбыть. И Брежнев непринужденно объяснил гостю: ”Господин Брандт, господин Громыко должен покинуть нас…”.

Видимо, стоит вспомнить, что и члены национал-социалистской рабочей партии Германии обращались друг к другу не иначе как товарищ. Что, кстати, создает немало трудностей для наших переводчиков, кода им надо перевести прямую речь того или иного фашистского вождя. Сошлись на том, что так и писали: ”Камрады, к вам обращаюсь я, ваш фюрер…”

Сегодня тема эта — как обращаться к тому или иному человеку — приобретает новый политический смысл. Например, как обращаются друг к другу члены Совета Федерации СССР? Ведь во многих республиках вполне официально введено обращение господин, госпожа. Так обращаются в республиканских парламентах, в быту. И даже в Верховном Совете России избегают обращения товарищ. Обычное обращение, судя по стенограмме заседаний сессии, — Уважаемый депутат, Уважаемые коллеги. Видимо, к Витаутасу Ландсбергису Михаил Горбачев обращается господин. А к Анатолию Горбунову, Председателю Верховного Совета Латвии? В республике Горбунов — господин, но ведь он в прошлом занимал партийный пост. Все как-то перемешалось…

Если затронуть лингвистическое происхождение слова господин, то оно имеет латинские корни, ведет родословную от слова хозяин. И это очень чутко уловил народный депутат СССР Н. Петрушенко. При обсуждении закона о собственности он сказал: ”Сегодня нас не могут не насторожить слова о трудовой частной собственности, а завтра, кода миллиарды теневой экономии и мафиозные деньги позволят сделать частную собственность доминирующей, не приведет ли это к реставрации капитализма? Поддержит ли вас народ, товарищи депутаты? И так хочется сказать в адрес тех депутатов, кто это предлагал, не товарищи, а господа депутаты”. Интересно, как обратился бы депутат Петрушенко к рабочим КамАЗа, владеющим акциями? Какие-никакие, а собственники. Они еще товарищи? Или уже господа? Скорее всего господа. Господа своей собственности, господа своей судьбы. Чтобы быть господином, надо чем-то владеть.

Мы, работающие в прессе, — говорит Н. Андреев, — к своему изумлению, тоже попадаем все чаще в разряд ”господ”. Фраза из читательского письма: ”Нечего хитрить, товарищи журналисты, или, может быть, уже господа?” Нет-нет да и прорвется: ”Эти господа демократы”. Конечно, никакие мы не господа, ничем мы не владеем, собственности у нас никакой. Но и как оскорбление это вряд ли можно принять.

Обращение господин, госпожа никак не может быть ни оскорбительным, ни уничижительным. Одна моя знакомая в Риге говорит. ”А мне нравится, когда ко мне в магазине обращаются госпожа”. Возникают сегодня в жизни какие-то новые отношения, и они отражаются на взаимоотношениях между людьми. В том числе и на том, как они обращаются друг к другу. Помнится, в 60-х годах Владимир Солоухин предлагал ввести обращение сударь, сударыня. Тогда над этим посмеялись, как над причудой. Возможно, что сейчас к этому отнеслись бы серьезнее.

Все-таки в нашей жизни не хватает доброжелательности, расположенности, если угодно — товарищества. Очень часто натыкаешься на озлобленность, агрессивность, подозрительность. Собрался я недавно в командировку в Череповец. Узнал, что там есть предприятие — объединение ”Аммофос”, на котором люди вопреки суровой реальности перестройки пытаются что-то делать. И есть у них успехи. Звоню директору предприятия В. Бабкину, кстати, народному депутату России: собираюсь к вам, хочется рассказать о светлом в нашей жизни, дать людям надежду… Натыкаюсь на агрессивный тон: вам нечего здесь делать, я вас не звал, разговаривать и видеть вас не хочу. Вот вам и товарищество. Захотелось махнуть в командировку в Хьюстон — там, я слышал, есть предприятие, где умеют работать, — прийти к менеджерам: ”Здравствуйте, товарищи капиталисты! Поделитесь передовым опытом по-товарищески…”

Уверен, многие воспримут эти заметки как призыв отказаться от обращения товарищ и перейти на господа. Ни к чему я не призываю. Не в силах ни журналист, ни даже вся печать ввести новое обращение. И даже Верховному Совету страны это не под силу. Этого не введешь даже референдумом. Должны серьезно измениться социальные условия жизни, чтобы утвердилось какое-либо новое обращение человека к человеку. Навязать его нельзя. Только общество в состоянии выработать, как его членам удобнее обращаться друг к другу”. (”Новое время”, 1991, № 2).

Одно из ярких средств проявления учтивости — вежливое вы в соответствии с интимным ты. Названные местоимения выражают определенную тональность общения, делая его нейтральным, деловым, дружеским, интимным или даже нарочито грубым и невежливым.

Переход с вы на ты (и обратно) социально и психологически обусловлен. Исконно русским, традиционным, является обращение на ты. Многие века русские люди так говорили со всеми: близкими, старшими по возрасту, вышестоящими на общественной лестнице. Таковы обращения в сказках, в молитвах к царю, Богу. В XVIII веке, когда усилиями Петра I в России утверждается европейский стиль поведения, в русском языке появляется обращение на вы, заимствованное из западноевропейских языков. Обращение во множественном числе к одному человеку имело первоначально особый смысл: ты один стоишь многих. Этим как бы подчеркивалась особая вежливость друг к другу.

Попав в Россию, европейская форма на вы стала смешиваться с привычными, собственно русскими формами на ты. Языковые традиции у каждого народа очень крепки и глубоки. Сначала, да и позднее — в XIX веке, — столкновение вы и ты было причиной многих курьезов, комичных и нелепых речевых ситуаций. В рассказе А. Чехова ”Ты и Вы” приводится такой диалог между следователем и свидетелем:

— Чай, знаешь Северина Францыча?

— Нужно говорить вы… Нельзя тыкать! Если я говорю тебе… вам вы, то вы и подавно должны быть вежливым!

— Оно, конечно, вышескородие! Нешто мы не понимаем? Но ты слушай, что дальше…

Ревнители чистоты русского языка, активные противники всяческих заимствований, выступали и против вежливого европейского вы. В. И. Даль назвал такое обращение ”искаженной вежливостью”, а для убедительности своей позиции привел пословицу: ”Лучше по чести тыкать, нежели с подвохой выкать”. Уничижительный смысл этого рифмующего присловья очевиден.

Столкновение двух форм обращения в русском языке, восходящих к двум разным языковым системам (ты — исконно русское, вы — западно-европейское), усугубляется и другим противоречием. Оно связано со смысловым содержанием, которое наполняет сами эти обращения.

Обращение на ты, имеющее в русском языке длительную историю, особенно выразительно. Оно может означать, с одной стороны, дружески-интимное обращение, существующее между людьми близкими, хорошо знакомыми, возлюбленными и т. п. В соединении с различными словами-приложениями братец, матушка, мать моя, отец мой, дядя, дядюшка, дедушка, друг мой, дружок и т. п. оно способно отразить самые различные оттенки в отношениях между людьми и в то же время смягчить речь, придать ей исключительную искренность. Стилистическое своеобразие того и другого обращения чутко уловил А. С. Пушкин:

Пустое вы сердечным ты
Она обмолвясь заменила,
И все счастливые мечты
В душе влюбленной возбудила.
Пред ней задумчиво стою:
Свести очей с нее нет силы;
И говорю ей: как вы милы!
И мыслю: как тебя люблю!

Элементарная вежливость требует уважительного отношения к любому незнакомому человеку.

Только недостатком нравственного воспитания, культуры можно расценивать одностороннее обращение на ты к коллегам, особенно по отношению к старшим по возрасту. В несоблюдении возрастной дисциплины проявляется бесцеремонность, душевная глухота и невоспитанность.

Переход на ты в деловом общении может быть только двусторонним и добровольным: это связано с духовным сближением людей и теплотой отношений. Инициатива в переходе на ты должна исходить от старшего по возрасту и служебному положению.

Обращение на ты при отсутствии неофициальных отношений между людьми воспринимается как оскорбление, не говоря уже о нарушении этикета.

Тонкое наблюдение делает, например, А. П. Чехов во время поездки на Сахалин. Рассказывая о посещении камер ссыльных в Александровской тюрьме, писатель обращает внимание на то, что надзиратели в каторжных не видят людей, а сами пьянствуют в обществе ссыльных, торгуют спиртом. Поэтому ”ссыльное население не уважает их и относится к ним с презрительною небрежностью. Оно в глаза величает их ”сухарниками” и говорит им ТЫ. Чиновники говорят надзирателю ТЫ и бранят его как угодно, не стесняясь присутствия каторжных” (А. П. Чехов. ”Остров Сахалин”).

Обращение на вы без сочетания с именем и отчеством может быть также оскорбительным: ”Слушайте, вы”.

В сфере делового общения в наши дни активно выступает вежливое вы. Корректно такое обращение к студентам и старшеклассникам.

”Среди обращений на ты и вы очень важное место занимают обращения, касающиеся взаимоотношений руководителей с подчиненными”, — справедливо замечает В. Каджая, автор статьи в газете ”Megapolis express”. Вот что он пишет: ”Иные руководители, обращаясь на ты к подчиненным, пытаются подвести под эту манеру общения своеобразную теоретическую базу: я, мол, человек простой, привык без церемоний. На деле же презрение к ”условностям” этикета оказывается тоже ”детской болезнью левизны”, только применительно к сфере человеческих взаимоотношений. Давно уже разговор об этикете не воспринимается как буржуазный пережиток. Хорошие манеры, воспитанность — одна из граней культуры, поэтому культурный, воспитанный человек никогда не сделает ничего такого, что может обидеть или унизить другого. Именно такой гуманный смысл вкладывается в понятие ”воспитанность”. И чем выше культура человека, тем больше развито в нем чувство собственного достоинства, тем болезненнее переживает он обращение начальника на ты. Он чувствует себя униженным человеком, а униженный работник — всегда плохой работник.

У культурного человека вы всегда звучит естественно и тепло, а не холодно и чопорно, как представляется некоторым сторонникам обращения на ты.

В официальной обстановке одностороннее ты, если оно исходит от младшего по должности, выглядит фамильярностью, а если от старшего — хамством, двустороннее же ты придает ей оттенок панибратства”.

Кроме обращения на ты, автор статьи верно подметил еще одну распространенную форму неравноправного обращения, когда с вами говорят на вы, но забывают, что у вас есть отчество.

”Меня, например, каждый раз коробит, — пишет В. Каджая в цитируемой статье, — когда в передаче ”Лицом к городу” глубоко уважаемый мною Г. X. Попов величает ведущего передачу Ноткина просто Борисом, а тот его — по имени-отчеству. А ведь Борис Ноткин — далеко не юноша, он старше того же Сергея Станкевича, который часто принимает участие в передаче, но вот к нему Гавриил Харитонович обращается исключительно ”Сергей Борисович”.

Формально обращение на ты с подчиненными осуждается, но далеко не всегда и не везде с подчиненными говорят на вы независимо от возраста, пола и служебного положения”.

Автор заканчивает свои наблюдения оптимистично: ”Хорошие манеры стали этической нормой, которая все в большей степени пронизывает наши отношения на работе и в быту. Уже почти не встретишь начальника, который бы стучал по столу кулаками и обрушивал на своих подчиненных водопад площадной брани. Времена меняются, а вместе с ними меняемся и мы. Меняемся, слава Богу, к лучшему” (Megapolis express, 1991, № 2).

Итак, на вы следует обращаться:

— к малознакомому или незнакомому человеку;

— к своему другу или приятелю в официальной обстановке общения (в присутствии официальных лиц, на собрании, заседании и пр.);

— к равному и старшему по возрасту и положению;

— при подчеркнуто-вежливом отношении.

Обращение на ты возможно:

— к хорошо знакомому человеку,

— в неофициальной обстановке общения,

— при дружеских, интимных отношениях,

— к равному или младшему по возрасту.

Смена привычного ты на вы может быть обусловлена различными причинами и расценена тоже может быть по-разному.

В неофициальной обстановке — это признак подчеркнутой вежливости, обиды.

Герой рассказа В. Крупина ”В ее городе” Ковалев — в подавленном состоянии. Его все раздражает, в том числе и разговоры жены. Но она этого не понимает, и Ковалев зло бросает ей:

— Господи! Неужели ты не можешь понять, что у меня, как у всякого человека, могут быть свои и радости, и горести. Неужели даже час нельзя принадлежать себе?

— Ну хорошо, хорошо! Можете оставаться сколько угодно с самим собою.

Когда она обижалась на него, то переходила на ”вы”.

В официальной обстановке смена ты на вы (напр., в среде педагогов) — это проявление сложившихся в данной социальной среде общепринятых норм обращения. При студентах преподаватели обычно называют друг друга на вы и по имени-отчеству.

Местоимения Вы, Вам, Ваш пишутся с прописной буквы, когда обращение на вы к какому-либо лицу свидетельствует о большой вежливости. Такое правописание употребляется при обращении к незнакомому или малознакомому человеку, к равному и старшему (по возрасту, положению) при подчеркнуто вежливом отношении к нему.

В современном речевом общении для выражения приветствия употребляется формула здравствуйте, здравствуй стилистически нейтральная и не имеющая социальной соотнесенности, распространены также формулы, употребление которых зависит от времени суток: Доброе утро! /с добрым утром!/, Добрый день! Добрый вечер!

Здравствуй употребляется обычно в неофициальной обстановке между знакомыми людьми при обращении на ты. Однако возможно функционирование сочетания здравствуй, обращение на ты, и по имени-отчеству: Здравствуй, Павел Михайлович! В этом случае использование формулы обусловлено степенью знакомства говорящих (близкое) и возрастом (так обычно называют друг друга люди среднего и пожилого возраста).

Среди формул приветствия много конструкций эмоционально окрашенных, типа: Кого я вижу! Сколько лет, сколько зим! Как я рад, рак я рад! Как поживаете! Рад вас видеть!

Эти конструкции употребляются самостоятельно или параллельно с другими формулами приветствия и обращения.

Между хорошо знакомыми людьми (чаще — молодыми) возможны непринужденные приветствия типа Салют! Привет!, но они не литературны, и поэтому рамки их употребления ограничены. Наиболее употребительна в речевом этикете для обозначения прощания нейтральная формула — до свидания /до скорого свидания/. В значении прощания на длительный срок или навсегда используется слово прощай! /прощай­те!/.

Для выражения прощания употребляются также конструкции: будь здоров (будьте здоровы), всего доброго, всего хорошего, всех благ, спокойной ночи, доброй ночи, счастливо оставаться, счастливого пути, час добрый, не поминайте лихом, с оттенком пожелания, стилистически нейтральные и нечетко социально обозначенные.

Этикетные формулы поздравления и пожелания занимают важное место в обращении, их употребление создает атмосферу радости, добра, уважения к людям — близким, друзьям, коллегам.

Многочисленные лишенные социальной окраски, стилистически нейтральные конструкции с организующим центром поздравляю: поздравляю /ем/ тебя /вас/, сердечно поздравляю /ем/, от всей души /от всего сердца/ поздравляю /ем/, поздравляю /ем/ с праздником, днем рождения, Новым годом.

В неофициальной обстановке при обращении знакомых или близких людей может употребляться конструкция без глагола поздравлять: с праздником, с днем рождения, с именинницей.

Торжественно официальный оттенок имеет конструкция позволь /те/ поздравить тебя /вас/.

Поздравления почти всегда связаны с пожеланиями: от всего сердца желаю вам; успехов вам; счастья; удачи; желаю вам всего хорошего; желаю вам всего, всего.

Широко распространена в речевом общении обязательная для благоприятного контакта формула благодарности.

В ответ на добрые дела, слова, чувства человеку свойственно испытывать благодарность. Моральное требование платить добром за добро возникло очень давно, ибо оно является проявлением принципа справедливости во взаимоотношениях людей.

Арсенал возможностей поблагодарить человека достаточно обширен. Наиболее употребительно слово спасибо, возникшее в результате сращения в одно слово устойчивого словосочетания спаси Бог, постепенно утратившего первоначальное значение. Спасибо используется в качестве этикетной формулы самостоятельно или с уточняющими словами: спасибо; спасибо за все; спасибо за хлеб, соль; и на том спасибо.

Другой ряд этикетных формул благодарности со словом благодарю: благодарю /вас/, очень вам /тебе/ благодарен.

Для усиления значения формулы благодарю вас возможно употребление после нее сочетаний: вы очень добры, вы очень любезны, иногда вбирающих в себя значение благодарности и употребляющихся самостоятельно.

В ответ на благодарность возможно использование слова пожалуйста и словосочетаний: не стоит, не за что /нейтральн./, всегда к вашим услугам /официальн./.

Важнейший элемент культуры общения — извинение. В речевом этикете наиболее употребимы формулы, стержневыми словами в которых являются глаголы извинить, простить.

Очень широкие социальные границы имеет нейтральное прости /те/, употребляющееся при обращении к человеку с извинением за совершенный проступок, за беспокойство, за какое-либо нарушение этикетных норм, для предупреждения о чем-нибудь.

При извинении за незначительный проступок и нарушение этикета используется извини /те/.

В художественной литературе XIX века — у Чехова, Л. Н. Толстого, Достоевского, Гончарова, Блока — часто встречается форма глагола извиняюсь, отвергаемая традиционной литературной нормой как грубопросторечная. В старом, дореволюционном просторечии форма извиняюсь возникла, возможно, не без влияния вежливо подобострастного слушаюсь, но постепенно она стала простым разговорным дублетом литературного извините.

Например, у Чехова:

”Елена Андреевна. Когда вы мне говорите о своей любви, я как-то тупею и не знаю, что говорить. Простите, я ничего не могу сказать вам”.

”Войницкий /не пускает ее/. Ну, ну, моя радость, простите… Извиняюсь /целует руку/” /”Дядя Ваня”/.

В сочетании со словом пожалуйста глаголы извини/те, прости/те/ обозначают усиленную вежливую просьбу извинить за сделанное, сказанное, за что-то неприятное.

Очень разнообразны структурные варианты формул извинения со словом прошу: прошу извинения, прошу прощения, прошу извинить меня, прошу простить меня.

Порядок расположения компонентов в формуле может варьироваться: прошу извинить меня, прошу меня извинить.

Названным формулам синонимично слово виноват /виновата/, имеющее самые разнообразные оттенки, обусловленные ситуацией общения и индивидуальными особенностями речевой манеры говорящего.

Возможны модели с отрицанием: не сердитесь на меня; не сердитесь на то, что…

Формулы извинения типа: простите, извините, виноват (виновата), прошу прощения, прошу извинения — возможны в том случае, если говорящий собирается побеспокоить кого-то /просьбой, вопросом/.

Формулы речевого этикета могут приобретать характер вводных — например, сочетания извините за выражение, извините за откровенность, простите за откровенность.

Ответом на извинение обычно являются слова: пожалуйста, не стоит, ничего, ну что вы, какие пустяки, ничего страшного, это мелочь и др.

Просьба чаще всего передается нейтральными моделями: прошу, прошу вас, умоляю, бога ради /ради бога/.

В неофициальной обстановке при общении знакомых людей употребляется формула ”будь/те/ другом”, имеющая оттенок дружеской просьбы. В сочетании с другими формулами просьбы типа ”умоляю” выражает настойчивую дружескую просьбу:

”Толкачев (Мурашкину). Будь другом, ничего не спрашивай, не вдавайся в подробности… дай револьвер! Умоляю!” (А. П. Чехов. ”Трагик поневоле”).

Социальные рамки функционирования этой формулы очень широки. То же значение дружеской просьбы имеет фразеологизм не в службу, а в дружбу, употребленный в неофициальной беседе дружески настроенных людей.

Очень широко употребительна в различных ситуациях формула просьбы, включающая пожалуйста и глагол в форме императива: пожалуйста, скажи…; пожалуйста, объясни…; не разговаривайте, пожалуйста… и т. д. Глагол может стоять перед или после слова пожалуйста. Столь же широко употребительны формулы просьбы, организующим центром которых является структура я (по) просил бы вас + инфинитив глагола: я просил бы вас не перебивать, просил бы вас уточнить сказанное и т. д.

Неофициальная обстановка, дружеские отношения между людьми социально равными обусловливают функционирование в разговорной речи формулы у меня к тебе /вам/ просьба. Содержание просьбы обычно заключается в последующих репликах: ”У меня к тебе просьба: позвони завтра”.

Нередко просьба разрешить что-либо или позволить что-то сделать высказывается в вопросительной форме. Вежливое, ненастойчивое обращение может начинаться словами: Можно…?, Нельзя ли…?, Не могу ли я…?, с последующим уточнением — попросить, предложить, обратиться, посоветоваться с вами (и указанием, что именно хотят попросить).

Официальная просьба может быть выражена словами: разрешите, позвольте, но обязательно с последующим уточнением сути просьбы.

Например, разрешите позвонить, позвольте спросить и др.

В качестве самостоятельной формулы приглашения или организующего центра формулы часто выступает слово прошу, привлекающее внимание к тому, о чем просят.

Прошу, просим вас — вежливая форма угощения или приглашения войти, сделать что-либо.

Приглашение выслушать то, о чем собирается сообщить говорящий, или обратить на что-то внимание выражается формулой прошу внимания. Содержание действия, к которому привлекается внимание окружающих, обычно подсказывается последующими репликами диалога или ситуацией.

Если кто-либо приглашает другого человека выйти к нему или оторваться от дела, которым он занят, или просто хочет сказать ему несколько слов, в разговорной речи людей социально равных в неофициальной обстановке используется формула приглашения на минуту, на минуточку, со значением не только приглашения, но и просьбы.

Мягкое, некатегоричное приглашение содержится в конструкциях: Приглашаю тебя /вас/ к себе, Могу ли я пригласить вас?

Формулы речевого этикета очень разнообразны структурно, имеют различные оттенки в значении и употреблении, тесно связаны с ситуацией, обусловлены тематикой диалога и многими другими факторами.

---

Соблюдения определенных форм общения и прежде всего речевого этикета требует диалог по телефону. Основное правило пользования телефоном на работе и дома — вежливость.

Впечатление о невидимом собеседнике часто складывается не только (и даже не столько) от того, что он говорит, но и от того, как он говорит. Телефон может многое сказать о звонившем.

”Приведу для примера мелкий огорчительный эпизод, въедливо скребущий память, — читаем в ”Правде” корреспонденцию В. Ткаченко. — Однажды вечером я набрала номер телефона своих старых знакомых, почтенной четы пенсионеров. Ответил незнакомый женский хрипловатый голос. Тут же, поняв свою ошибку, поспешно говорю: ”Извините, пожалуйста, кажется не туда попала…” В ответ женщина мерзко, по-уличному выругалась. Когда я вешала трубку, рука дрожала, а на душе было противно и тошно, точно ненароком наступила на жабу. Не хочу понапрасну обижать это несимпатичное, но вполне безобидное животное, оно ни в чем не виновато перед людьми, но образ этот не моя фантазия. Есть русская сказка о злой мачехе, обожавшей свою уродливую, грубую, ленивую дочку и ненавидевшей лютой, завистливой ненавистью кроткую, добрую, прелестную падчерицу. Справедливая фея воздала должное каждой: когда дочка-грубиянка открывала рот, на землю шлепались жабы, а у маленькой милой падчерицы каждое сказанное слово превращалось в живую, благоуханную розу… ”Сказка — ложь, да в ней намек…” (Вера Ткаченко. ”Розы и жабы”. — ”Правда”, 1988, 19 апр.).

”Однажды я позвонила довольно известному и весьма уважаемому человеку, — читаем в ”Неделе” заметку на эту же тему. — Назвалась, объяснила цель звонка. Ответил раздраженный женский голос:

— Некогда ему сейчас этим заниматься.

— Простите, но я еще не сказала о сути дела. Речь идет об очень важном…

— Я же вам ответила, он ничего не будет делать. Я его жена. Больше, пожалуйста, не звоните” (”Неделя”, 1984, № 39).

Или еще пример: ”Набираю номер телефона, прошу нужного мне человека.

— Не туда попали, — отвечают с раздражением.

— Простите, это завод?

— Роддом! — со смаком восклицает кто-то, хохочет и бросает трубку. Короткие гудки.

Что делать? Теряюсь в догадках: или ошибся, набирая, или неправильно соединили, или записан не тот номер. Приходится звонить снова. Внимательно набираю номер — тот же голос. Пытаюсь выяснить, на завод ли попал, хочу назвать номер, который набирал. Куда там! Невидимый собеседник сразу переходит на ”ты”, роддом превращается в кладбище, и все ”остроумие” завершается не хохотом, а бранью.

Да, бывают еще, к сожалению, такие разговоры по телефону. Чем вызваны и смех, и брань? Неумением вести себя, наплевательским отношением к другому человеку, стремлением насолить, оставаясь безнаказанным. Бестактность, грубость всегда портят настроение.

”Шутка” насчет роддома, неуместное веселье покажутся милой забавой, если вспомнить случай, который произошел недавно и заставил взяться за перо.

Заболел близкий товарищ. Через три дня позвонил в справочное бюро больницы, спросил о его состоянии.

– Очень тяжелое, – произнес бесстрастный мужской голос – Непременно приезжайте.

Кинулся со всех ног в больницу, разыскал врача, назвал фамилию приятеля, со страхом жду ответа. А врач на меня глядит с удивлением, переспрашивает:

— Очень тяжелое? Что вы! Откуда взяли?

Рассказываю о звонке в справочное.

— Мужской голос? Да там сегодня с утра Наташа сидит… Разыграл вас кто-то.

Это уже не безобидный ”роддом” (”Дома, на работе, в людях” Сб. 4-й. Сост. М. Козырев и др. М., ”Московский рабочий”, 1978, с. 85—86).

Часто возникает такая ситуация. С утра звонит телефон: спрашивают то ателье, то прачечную, то магазин, то какого-то Игоря Николаевича и т. д. и т. п. Вы заняты, вы спешите, вы раздражены чем-то, но если вы добрый, воспитанный человек, вы никогда не будете грубить, бросать трубку, ”поучать”, как надо пользоваться телефоном (”набирайте правильно”, ”не звоните, если не знаете, куда звоните”), не будете неумно и цинично шутить: ”нет, это не ателье, это зоопарк (кладбище и даже морг)”. Вариантность подобных ответов зависит от уровня бескультурья говорящего.

А ведь все очень просто, если общаются воспитанные, вежливые люди: спокойно объяснить, что человек ошибся номером, ведь чаще всего в таком случае виновата бывает автоматика. Даже если вы очень рассержены, не стоит кричать, грубить, угрожать. Разговор по телефону должен быть предельно вежливым по интонации.

(Полезные советы, как себя вести, если вы звоните и если вам звонят, можно найти, например, в статьях: Л. А. Шкатова ”У меня зазвонил телефон”. — ”Русская речь”, 1986, № 4; П. В. Веселов ”Служебный телефонный разговор”. — ”Русская речь”, 1971, № 5).

Итак:

если вы собираетесь звонить, необходимо подумать, ”телефонный ли тот разговор, который предполагается вести, или дело подождет до личной встречи? Удачно ли выбрано время: может быть, уже поздно или еще рано беспокоить звонком? Какова обстановка, в которой находитесь вы и предполагаемый собеседник: позволяет ли она договориться по телефону?

Звонящий поступает правильно, если в начале разговора спросит, не помешал ли он и могут ли ему уделить несколько минут.

Часто спрашивают, надо ли приветствовать незнакомого человека, ответившего по телефону. Это зависит, прежде всего, от характера предстоящего разговора. Если вы звоните, например, в справочное бюро или в учреждение, работникам которых приходится давать ответы на многочисленные вопросы, здороваться не обязательно: ”Номер директора сорок седьмой школы, пожалуйста”. ”Волшебное” пожалуйста извиняет отсутствие приветствия. А вот другие варианты начала разговора: ”Будьте добры, Николая Ивановича”, ”Сережу можно?”, ”Аню, пожалуйста”.

Может быть и так, что вас неправильно соединили. Если в ответе на ваш звонок сообщается, кто у телефона: ”Диспетчер слушает…”, ”Поликлиника”, ”Дежурный”, нет нужды переспрашивать: ”А это не… собес, склад, магазин № 3 и т. п.?” Лучше положить трубку, предварительно извинившись перед тем, кого напрасно побеспокоили. Нетактично также превращать случайного абонемента в справочное бюро: ”Это не облздрав, значит? А телефона облздрава вы случайно не знаете? Нет? Может, скажете номер поликлиники вашего района?” Чаще всего такие вопросы вызывают справедливое недовольство у отвечающего.

Ответ на телефонный звонок может быть: ”Да”, ”Алло”, ”Слушаю”, ”Слушаю вас”. Если тот, кого просят к телефону, отсутствует, можно спросить: ”Может быть, что-либо ему передать?”. Если звонящий предпочитает не представляться, невежливо нарушать анонимность звонка.

Если просят пригласить кого-либо, вы отвечаете: ”Сейчас”, ”Одну минуту”, ”Подождите, пожалуйста”. Нетактично проявлять назойливое любопытство и задавать вопросы типа: ”А зачем он вам?”.

Если вы поняли, что неверно набрали номер, не спрашивайте: ”Какой у вас номер?”, ”Куда я попал?”.

Если в очередной раз подвела автоматика и вы ”попали не туда”, следует извиниться и уточнить номер: ”Простите, ваш номер такой-то?”. Желателен корректный, вежливый ответ: ”Вы ошиблись”, ”Вы не туда попали”.

Не спешите вешать трубку, если вам сразу не отвечают по домашнему телефону. Можно подождать пять-шесть гудков: человек, которому вы звоните, вероятно, по разным причинам не может быстро подойти к телефону.

Если вам позвонили и кто-то из ваших домашних не может подойти к телефону, попросите перезвонить через какое-то время или, если звонивший вам знаком, скажите, что ему перезвонят, как только будет возможность.

Телефонный разговор первым заканчивает тот, кто позвонил. Этикет требует, чтобы мужчина опустил трубку после того, как ее опустит женщина, молодой человек не может прекратить разговор до того, как кончит говорить человек старше его по возрасту, а подчиненное лицо в служебном разговоре может опустить трубку после того, как это сделает лицо вышестоящее. Иногда последние слова произносит тот, кто получил ответы на все свои вопросы, послужившие поводом для разговора.

Заканчивая разговор, не забудьте попрощаться. Никогда не обрывайте резко телефонную беседу, скажите доброе слово: ”Спасибо вам большое за ценную информацию”; ”Сердечно благодарю вас за помощь”; ”Извините за беспокойство”; ”Прошу простить, если я доставила вам много хлопот, до свидания”; ”Спасибо, что вы позвонили. Мне было очень приятно поговорить с вами”; ”Звоните, всегда рады вас слышать”.

Если телефон механически отключился, перезванивает тот, кто звонил.

К сказанному можно еще добавить следующее.

Если находящийся у вас в гостях человек просит разрешения позвонить по телефону, хозяину не обязательно стремиться немедленно оставлять его одного. Если все же такая потребность становится очевидной, надо постараться сделать это как можно менее демонстративно.

Бывает так, что, собираясь в гости, вы сообщаете кому-либо номер телефона квартиры, где будете находиться.

Придя в гости, сразу же следует извиниться и предупредить об этом звонке хозяев. Тот, кто будет вам звонить, должен подчеркнуто вежливо просить хозяев об одолжении вас пригласить. Во время звонка не следует долго занимать телефон.

Не стоит звонить слишком поздно знакомым, не стоит звонить без крайней необходимости по делам в выходной день сослуживцам. И, конечно, стоит не забывать, что к знакомым желательно заходить, предупредив о визите по телефону.

Телефонный разговор выступает как необходимое средство общения в деятельности любого учреждения, предприятия, организации. Искусство ведения деловых телефонных разговоров заключается в том, чтобы в минимально короткий отрезок речи сообщить все, что следует, и получить ответ.

Если вы сняли трубку на работе, уместно сразу же сказать: ”Кафедра такая-то”, ”Канцелярия”, чтобы звонящему сразу же было ясно, куда он попал.

Правила элементарной вежливости требуют, услышав ответ, поздороваться и назвать себя, а не допрашивать человека на другом конце провода: ”Это кто?”, ”С кем я говорю?”, ”Кто у телефона?”. В ответ чаще всего в этой ситуации вы услышите адекватно неинформативное: ”А кто вам нужен?”. Чтобы избежать этого никому ничего не дающего диалога, нужно после того, как вы представились, сразу сказать, с кем (и, может быть, по какому вопросу) вы хотите поговорить.

В деловых телефонных разговорах обязательны четкость и оперативность.

Если была предварительная договоренность, звонить нужно в точно назначенное время.

Нарушением правил вежливости будет телефонный звонок на работу по личному или частному делу, если это не вызвано крайней необходимостью. Таким звонком можно поставить человека в неловкое положение. Если вы звоните на работу, ждать ответа следует не более трех гудков. Обычно на работе человек находится рядом с телефонным аппаратом, и если он не берет трубку, значит, занят и не может ответить.

Нельзя забывать, что несмотря на иллюзию пространственной близости говорящих по телефону, их всегда разделяет невидимая ”перегородка”, которую условно можно назвать технической. Эта перегородка в значительной степени определяет структуру телефонных диалогов, поскольку разговор по телефону представляет именно диалог, ограниченный временем, а не расстоянием. Наличие технической перегородки вызвало к жизни ряд реплик корректирующего свойства: Вы меня слышите? Простите, я не ошибся? Простите, правильно ли я вас понял? Не могли бы вы повторить? Простите, вы сказали…

Такие реплики, обеспечивающие непрерывность разговора, вносит избыточную информацию в телефонный разговор, но эта информации оправданная.

Самая обычная вещь в служебных разговорах — перебивания. Поэтому диалоги изобилуют паузами. Пауза в телефонном разговоре выполняет роль сигнала, адресованного другой стороне с целью получить подтверждение, что информация принята. В целом пауза в речи выполняет ту же роль, что запятая, точка с запятой, тире, двоеточие и другие знаки препинания на письме. Она может означать, что разговор окончен, что мысль завершена, позволяет избежать перебивания речи и создает ритм в разговоре. Умение вести телефонный разговор в значительной степени заключается как раз в том, чтобы вовремя сделать паузу и тем самым предоставить возможность другой стороне высказать свое отношение к рассматриваемому вопросу.

Паузы возникают также при нежелании раскрыть свои чувства, при нежелании комментировать сказанное и, конечно, при недостатке слов, что нельзя не учитывать, поскольку в телефонном разговоре времени на обдумывание бывает мало.

Лаконизм телефонного разговора достигается за счет вопросов, требующих конкретного и короткого ответа: Кто заказчик? Когда линия вступит в строй? Кому нужна наша помощь?

Средством придать большую убедительность высказыванию может служить риторический вопрос: Разве мы не предупреждали вас еще в январе?! А что нам оставалось делать?!

Умение внимательно слушать собеседника необходимо в любой ситуации общения, в условиях ”телефонного общения” — особенно. Слова да, да; слушаю; слышу вас; понимаю; конечно — необходимые сигналы внимания.

Различного рода перерывы в связи, недопонимания особенно вредят телефонному общению. Повторения и уточнения дают гарантию того, что вас поняли: ”Повторите, пожалуйста, как вы меня поняли”; ”Итак, как мы с вами договорились…”; ”Повторите, пожалуйста, число”, ”Будьте добры, уточните номер квитанции…” Весьма полезны в деловом разговоре повторы особенно важных вопросов: ”Так вы сказали, что…”, ”Значит, мы с вами условились о …”, ”Так ли я вас понял: вы хотите прийти?”.

Повторения не требуют предварительного обдумывания и поэтому очень часто используются в диалоге по телефону.

Если вы звоните по телефону-автомату, старайтесь говорить лаконичнее: невежливо долго вести разговор, не обращая внимания на то, что другие ждут своей очереди. В то же время ожидающие должны быть терпеливыми и не мешать разговору, непрерывно постукивая монетой по стеклу, или, что еще невежливее, бросать реплики типа: ”Сколько можно говорить об одном и том же!”, ”Нашли тему для разговора!”. Однако, если говорящий беспредельно затягивает диалог, злоупотребляя терпением ожидающих, можно и должно вежливо попросить его быстрее закончить разговор.

”Телефонных” разговоров множество, и едва ли можно от всех ошибок предостеречь. (Кстати: в разговоре по телефону необходимо соблюдать нормы произношения глагола ”звонить”: звонимшь, звонимт, звонямт. ”К вам никак не дозвонимшься”. ”Если мне позвонямт…”. Неприемлемо в официальной речи использовать для замены глагола ”звонить” просторечные формы ”звякнуть”, ”брякнуть”).

Телефон дает возможность поддерживать и расширять наши контакты, хотя, конечно, телефон в какой-то мере создает лишь иллюзию общения: диалог не сопровождается жестами, мимикой, мы не видим глаз, позы собеседника.

Беседа по телефону должна быть вежливой, доброжелательной и, по возможности, краткой.

---

Сегодня в прессе часто и тревожно звучат сочетания со словом экология: экология человека, культуры, нравственности. Можно и должно говорить об экологии человеческого общения, экологии слова, потому что слово — оружие, которое может нанести рану.

Весомость и емкость слова, необъятная значимость его в жизни человека запечатлены народной мудростью в многочисленных пословицах, поговорках, притчах. Напомним притчу о мудром Эзопе, древнегреческом баснописце.

Однажды на пир к богатому и знатному купцу пришли гости. Кто-то из них сказал хозяину:

— Всему городу известно, что у тебя остроумный и находчивый раб. Пошли его на базар, пусть принесет нам самое прекрасное, что есть на свете.

Хозяин велел позвать Эзопа.

— Ты слышишь, Эзоп? Вот тебе деньги, сходи на базар и купи самое прекрасное, что есть на свете.

Раб уходит и возвращается с подносом, покрытым салфеткой. Ее поднимают, а там лежит язык.

— Эзоп, ты же принес язык!

— А разве это не самое прекрасное, что есть на свете? Языком мы произносим слова нежности, верности, любви, языком мы провозглашаем мир, языком мы произносим слово ”свобода”.

Через некоторое время кто-то подсказал хозяину:

— Пусть твой раб пойдет и принесет самое ужасное, что есть на свете.

Вновь Эзоп возвращается с тем же подносом. Под салфеткой лежит язык.

Удивлению гостей нет предела.

— Эзоп, ты же опять принес язык!

— А разве это не самое ужасное? Языком мы произносим слова ненависти, языком мы объявляем войну, языком мы произносим слово ”раб”.

С этой умной притчей перекликается высказывание И. Эренбурга: ”Я знаю силу слова, я говорю это с гордостью и горечью. Слово может помочь человеку стать героем, призвать его к благородным поступкам, разжечь в его сердце любовь, и слово может принизить человека, одурманить его, заглушить совесть, толкнуть на низкие дела”.

Газеты часто публикуют материалы о состоянии современного русского языка. Читатели присылают массу писем, в которых звучит тревога за его судьбу.

Профессор В. Я. Дерягин, комментируя читательскую почту в статье ”Экология слова”, обращает внимание на важность проблемы, необходимость совместных действий государства, общественности, писателей, ученых, школы в борьбе за повышение уровня общей культуры народа (”Советская Россия”, 1988, 1 марта).

Культура речи — это составная часть общей культуры человека, умение точно, выразительно передать свои мысли.

Культура речи — это конкретная реализация языковых средств и возможностей в условиях повседневного, массового устного и письменного общения.

Культура речи предполагает знание норм языка, его выразительных возможностей.

Норма в языке — это наиболее распространенные языковые варианты, наилучшим образом выполняющие свою функцию и закрепившиеся в речевой практике.

Норма — категория историческая. Основа ее — стабильность, устойчивость. Но в то же время норма подвержена изменениям: это вытекает из природы языка как явления социального, находящегося в постоянном развитии вместе с обществом. Известная подвижность языковой нормы обусловливает вариантность выражения одного и того же явления. Научная языковая нормализация проходит в постоянной борьбе с двумя крайностями: пуризмом и антинормализаторством.

Пуризм (лат. purus — чистый) — это неприятие всяких новшеств и изменений в языке.

Антинормализаторство — проповедь вседозволенности, в основе которой лежит отрицание научной нормализации языка, поклонение стихийности в его развитии (См. Тимофеев Б. ”Правильно ли мы говорим? Заметки писателя”. Л., 1963; Чуковский К. И. ”Живой как жизнь”. М., 1966; Югов А. ”Судьбы родного слова”. М., 1962).

Литературный язык — нормированный, кодифицированный язык, в котором состав словаря отобран из лексического богатства общенародного языка, значение и употребление слов, произношение и правописание регламентированы, формообразование и словообразование подчинены общепринятым образцам.

В литературный язык /все единицы которого строго нормированы, зафиксированы в словарях, справочниках и учебных пособиях по языку и рекомендованы к употреблению как обязательные/ не входят диалекты, жаргоны и просторечие.

Диалект — разновидность (вариант) данного языка, употребляемая более или менее ограниченным числом людей, связанных тесной территориальной, профессиональной или социальной общностью и находящихся в постоянном и непосредственном языковом контакте.

Например, на юге нашей страны употребляются диалектизмы: ”синенькие” вместо ”баклажаны”, ”бурак” вместо ”свекла”, ”дикт” вместо ”фанера”.

”Первые годы революции отличались необыкновенной непоседливостью учреждений. Они постоянно переселялись. Шумно заняв какой-нибудь дом, учреждение прежде всего строило внутри множество фанерных (или, как говорят на юге, ”дикховых”) перегородок с такими же фанерными хлипкими дверями” (Паустовский К. ”Повесть о жизни”).

Жаргон — язык отдельных социальных групп, сообществ, искусственно создаваемый с целью языкового обособления, отличающийся главным образом наличием слов, непонятных людям непосвященным. (Воровской жаргон. Жаргон канцелярский. Жаргон спортивный и др.).

Вот эпизод: Харьков. Период гражданской войны. Градоначальник обходит заключенных в тюрьме.

— За что сидишь?

— За фармазон.

— Это что такое?

— Медное кольцо за золото продал.

— Ты за что?

— У фраера бочата из скулы принял.

— Ты что, не русский?

— Это карманщик, ваше благородие. Говорит, что часы из кармана у какого-то господина вытащил (И. Болгарин, Г. Северский. ”Адъютант его превосходительства”).

За пределами литературного языка находятся вульгаризмы — грубые слова или выражения: морда, рожа, рыло, харя, жрать, околеть и т. п.

В норму литературного языка не входят также просторечия — слова, выражения, формы словообразования, черты произношения, характеризующиеся оттенком грубоватости, упрощения, сниженности: башка, замызганный, рехнуться, вовнутрь, инженерам, средствам и т. п.

Язык отражает состояние нравственности в обществе. Просторечие и жаргон выдают лень мышления, хотя, на первый взгляд, помогают общению, упрощая этот процесс. Неправильная, пересыпанная жаргонными выражениями речь свидетельствует о плохом воспитании человека.

В этой связи представляются актуальными мысли К. Паустовского о том, что по отношению каждого человека к своему языку можно совершенно точно судить не только о его культурном уровне, но и о его гражданской ценности. Истинная любовь к своей стране немыслима без любви к своему языку. Человек, равнодушный к родному языку, — дикарь. Он вредоносен по самой своей сути, потому что его безразличие к языку объясняется полнейшим безразличием к прошлому, настоящему и будущему своего народа.

Язык не только чуткий показатель интеллектуального, нравственного развития человека, его общей культуры, но и лучший воспитатель. Четкое выражение своей мысли, точный подбор слов, богатство речи формируют мышление человека и его профессиональные навыки во всех областях человеческой деятельности.

Академик Д. С. Лихачев справедливо замечает, что ”Неряшливость в одежде — это неуважение к окружающим вас людям и к самому себе. Дело не в том, чтобы быть одетым щегольски. В щегольской одежде есть, может быть, преувеличенное представление о собственной элегантности, и по большей части щеголь стоит на грани смешного. Надо быть одетым чисто и опрятно, в том стиле, который больше всего вам идет, и в зависимости от возраста. Язык в еще большей мере, чем одежда, свидетельствует о вкусе человека, о его отношении к окружающему миру, к самому себе.

Бравирование грубостью в языке, как и бравирование грубостью в манерах, неряшеством в одежде, — очень распространенное явление, и оно в основном свидетельствует о психологической незащищенности человека, его слабости, а вовсе не о силе. Говорящий стремится трубой шуткой, резким выражением, иронией, циничностью подавить в себе чувство страха, боязни, иногда просто опасения. Грубыми прозвищами учителей именно слабые волей ученики хотят показать, что они их не боятся. Это происходит полусознательно. Кроме того, это признак невоспитанности, неинтеллигентности, а иногда и жестокости. Но та же самая подоплека лежит в основе любых грубых, циничных, бесшабашно иронических выражений по отношению к тем явлениям повседневной жизни, которые чем-либо травмируют говорящего. Этим грубо говорящие люди как бы хотят показать, что они выше тех явлений, которых на самом деле они боятся. В основе любых жаргонных, циничных выражений и ругани лежит слабость. По-настоящему сильный и здоровый, уравновешенный человек не будет без нужды говорить громко, не будет ругаться и употреблять жаргонных слов. Ведь он уверен, что его слово и так весомо.

Наш язык — это важнейшая часть нашего общего поведения и жизни. И по тому, как человек говорит, мы сразу и легко можем судить о том, с кем мы имеем дело: мы можем определить степень интеллигентности человека, степень его психологической уравновешенности, степень его возможной ”закомплексованности”.

Учиться хорошей, спокойной, интеллигентной речи надо долго и внимательно — прислушиваясь, запоминая, замечая, читая и изучая. Но хотя и трудно — это надо, надо. Наша речь — важнейшая часть не только нашего поведения, но и нашей души, ума, нашей способности не поддаваться влияниям среды, если она ”затягивает” (См.: ”Слово лектора”, 1989, № 4, с. 46-47).

Культуре речи посвящено множество публикаций, особенно в газетах и журналах. Эти публикации — крик души людей, болеющих за родной язык, стремящихся ему помочь.

Помочь, например, в борьбе с руганью, жаргонами, просторечиями. Языку очень трудно выбрасывать из своего океана пену жаргонов, наносы матерщины и вульгарности просторечий. Он безгласно ожидает помощи, а ее так мало.

”У нас же повсеместна матерщина, — с горечью замечает писатель В. Крупин. — Причем все больше ругаются женщины и даже девушки, девочки, и их отнюдь не единицы. Почему грубость просторечий сохраняется и множится? Почему жаргон в последнее время резко выплеснулся из пределов профессиональных групп, почему блатное обращение ”Привет, киска, бобер у себя?” понятно и употребимо в самых различных слоях общества как обращение с вопросом к секретарше о том, в кабинете ли начальник.

Все, о чем бы мы ни говорили, все и всегда зависит от состояния нравственности. Язык это чувствует. В этом все дело”.

И еще одна деталь, подмеченная В. Крупиным. ”Торопясь куда-то, — пишет он, — я чуть не ударился однажды о надпись ”Проход запрещен”. Но если есть надпись ”Проход запрещен”, — значит, проход есть. Язык не дает лгать.

”Проносить и распивать спиртные напитки воспрещается” — значит, приносят и распивают, иначе зачем бы писать?

”Не курить, не сорить” — значит, и курят, и сорят.

”Покупатели и продавцы, будьте взаимно вежливы”. — Стало быть, приходится к этому призывать”. (См. В. Крупин. ”На что уходит сила словотворчества”. — ”Литературная газета”, 1981, 28 окт.).

Современная разговорная речь чрезвычайно богата словами с уменьшительными суффиксами.

”Я постараюсь кратенько сказать…”

”Вот передо мной сводочка свеженькая о поступлении мяса в Москву”, — слышим мы с экрана телевизора в передаче ”Добрый вечер, Москва!”

”Во втором салоне сумочки с полочек снимите”, — предупреждает стюардесса в самолете.

”Пожалуйста, мне два десяточка яичек”, — просит покупательница, протягивая продавцу визитку.

”Лидочка! Чашечку кофейку с сахаром”, — говорит статный юноша, обращаясь к буфетчице в кафе учебного заведения.

У прилавка, в кафе, в поликлинике, у канцелярского стола, в телефонных разговорах то и дело приходится слышать:

— Будьте добры, колбаски полкило!

— Два билетика, прошу вас!

— Будьте любезны, подайте два салатика и двое сосисочек!

— Мне справочку заверьте, пожалуйста!

— Как поясничка ведет себя?

— Укрепим фончик: валерьяночку, пустырничек, обязательно прогулочки, гимнастику…

— Дежурненькая! Номерочек не подскажете?

”Пожалуйста, дайте мне конвертиков без марочек на пять копеечек и еще два с марочками”, — просит пожилая женщина у почтовой служащей, чуть ли не приседая на каждом ласковом суффиксе.

Почему, казалось бы в разных ситуациях, столь употребительны слова с уменьшительно-ласкательными суффиксами?

Известно, что экспрессивно-уменьшительные суффиксы используются в языке для обозначения маленького предмета: сравним, например, грецкие орехи и кедровые орешки, антоновские яблоки и райские яблочки, обеденный стол и детский столик. Уменьшительные суффиксы употребляются также для выражения ласкового отношения к адресату речи или к предмету, о котором говорят.

В названных словах нет этих оттенков уменьшительности, нет и теплых отношений между говорящими.

В приведенных фразах речь не шла о маленьких конвертах, об особых крохотных марках, об уменьшенных билетах, справках, номерах.

Может быть, изобилие ласковых суффиксов отражает нежные отношения между говорящими? Ласковым тоном, обращенным к ребенку, еще можно объяснить употребление уменьшительных слов вопреки размерам называемых ими предметов: ”Смотри, какие буковки, Лиза, болышущие-пребольшущие”, — показывает мать девочке в окно троллейбуса на трехметровые буквы ”Ярмарка”; ”Тетя сначала ручки вымоет”, — говорит малышу пришедшая гостья.

Хотя ж смешно звучат фончик, грудная клеточка, пустырничек, но в словах врача, медсестры, обращенных к взрослому больному, можно услышать отношение сильного к слабому, потребность утешить, одобрить. Но почему употреблены слова: сосисочки, билетики, бутылочки, копеечки?

Что это? Чрезмерное уважение, доброжелательность, высокий уровень культуры, изысканная вежливость? Чем мотивировано это ”сюсюканье”?

За этими фразами чувствуется желание нейтрализовать возможную раздражительность или неуважительность облеченного маленькой властью человека по ту сторону прилавка, почтовой перегородки или кассового окошка, на том конце телефонного провода, — самоуничижение как своего рода инстинкт самозащиты. В них чувствуется заискивающий тон, стремление не натолкнуться на резкость, а возможно, и грубость.

Обилие ”вежливых” уменьшительных слов, распространившееся в последнее время, пришло из городского просторечия и, к сожалению, активно завоевывает себе место в речевом общении, свидетельствуя отнюдь не о высоком уровне культуры.

О социально-психологических истоках подобного явления писал еще до революции А. И. Куприн: ”Скоро я заметил, что и мать моя в этих домах держала себя искательно и приниженно… И еще говорила она постоянно уменьшительными словами, входившими в обиход обитательниц Вдовьевого дома. Это был язык богаделок и приживалок около ”благодетельниц” кусочек, чашечка, вилочка, ножичек, яичко, яблочко и т. д. Я питал и питаю отвращение к этим уменьшительным словам, признаку нищенства и приниженности”.

Чехов в повести ”Степь”, например, пользуется уменьшительными словами для языковой характеристики хозяина постоялого двора, угодливо заискивающего перед гостями. Чтобы казаться необыкновенно вежливым и любезным, он говорит: кушайте на здоровьечко, вчера утречком. В ”Вишневом саде” лакей Фирс, чистя щеткой одежду помещика Гаева, сетует: ”Опять не те брючки надели”.

В речи персонажей писатель отражает особенности социально типизированных для каждой эпохи форм общения.

Отказываясь от неподходящего старого, новое время, новые общественные отношения ищут новых средств вежливости. Некоторые наречия /например, ”немножко”/ начинают употребляться не в своем значении: ”Наблюдения верны, но немножко свалены в одну кучку”, — оценивает рецензент работу коллеги; ”Пора нам немножко закончить обсуждение”; ”Зайдите в соседнюю комнату, потому что мы немножко разные секторы”, — переадресовывает сотрудница посетителя; ”Тут дело получилось немножко так: руководитель еще не прочел самой диссертации”.

Ясно, что слово немножко во всех этих фразах употреблено не в соответствии со своим смыслом (действия и признаки, к названиям которых оно относится, не определяются с точки зрения меры и степени), говорящий как бы хочет смягчить сказанное, оправдаться, извиниться.

В последние годы распространилось употребление глагола подсказать (преимущественно в просьбах) в несвойственном ему значении. Этот глагол в русском языке обозначает одно из двух действий: первое — ”плохое”, связано с подсказкой на уроке, на экзамене; второе — ”хорошее”, как бы разговорный синоним глагола посоветовать, помочь сделать выбор, помочь принять одно из возможных решений, апеллирующее как бы к опыту, старшинству собеседника: ”Подскажите, какой маршрут для похода выбрать”; ”Подскажите, какой фильм нам посмотреть”

Но когда говорят: ”Подскажите, пожалуйста, сколько времени”; ”Вы не подскажете, какой размер эти ботинки”; ”Вы не подскажите, какая следующая остановка” и т. д., — здесь нет ситуации советования, выбора, поэтому глагол подсказать употребляется незаконно, вместо сказать (вместо ”Скажите, пожалуйста…”). Приставка под, однако, вносит в вопрос ненужный оттенок как бы ослабленности, незаметности действия, характеризуя тем самым приниженность спрашивающего. Конечно, не все употребляющие это слово чувствуют себя при этом приниженно. Многие люди просто от нечуткости к языку повторяют то, что говорят другие. Может быть, им кажется, что так вежливее. Но такая ”вежливость” — ложный друг говорящего, она его плохо рекомендует.

А люди, лишенные языкового слуха, не замечают оттенка угодливости и зависимости во фразах вроде ”Завтра подъеду к вам”, ”Подскочу за вами после работы”, ”Заведующий подправил…”, ”Товарищи подсказали…”

”Заискиваньем дело не поправится”, — пишет Б. Евтушенко в своем гражданственно актуальном стихотворении ”Заискиванье”. Нельзя не согласиться с поэтом, что заискиваньем не должно быть подменено равенство. Достоинство неотъемлемо от подлинной вежливости. Но не может быть и настоящего равенства без достойной вежливости. (См. Золотова Г. А. ”Как быть вежливым?” — ”Русская речь”, 1985, № 5). Еще одна деталь современного словоупотребления. ”В выступлениях журналистов, комментаторов, народных депутатов то и дело звучит вводный деепричастный оборот ”честно говоря”. Что ни скажут, обязательно уверяют, что говорят честно, хотя никто их ни в чем не подозревает. И я тоже не хочу сказать, что дело тут в нечестности выступающего”, — пишет Ю. Манн в статье ”Говорим как думаем. Заметки о языке, истории и о нас самих.

Дело в коллективной психологии, которая десятилетиями вырабатывала ощущение, что политика и журналистика далеки от честности. Вот и хочется убедить в противоположном… Уходят слова, но остаются интонации. Отмирают или снимаются скомпрометированные лозунги и определения, но остается образ мыслей, который как меняющий обличье вирус, внедряется в модные слова и новые речевые конструкции. Язык запечатлевает стиль мышления. Язык разоблачает этот стиль” (”Известия”, 1991, 18 янв.).

Культура диалога включает в себя множество требований: уважение к личности собеседника, способность слушать и слышать другого человека, умение корректно вести спор и др.

Слушание — процесс, требующий определенных навыков, так как слушая, мы делим с говорящим ответственность за общение.

В процессе слушания особенно важны два вопроса: как мы слушаем и почему мы не слушаем.

На эти вопросы очень интересные ответы дает И. Атватер в книге ”Я вас слушаю… Советы руководителю, как правильно слушать собеседника”.

Итак:

”Внимательно ли вы слушаете, читатель? Часто ли просите собеседника повторить сказанное? Часто ли неправильно понимаете то, что слышите?

Чтобы понять, насколько хорошо или насколько плохо вы слушаете, сделайте следующее упражнение. При случае, когда вы будете вести беседу, спросите себя: ”Действительно ли я слушаю собеседника или я просто жду своей очереди высказаться?” Попробуйте ответить на следующие вопросы:

Легко ли я отвлекаюсь?

Не делаю ли я вид, что слушаю? Может быть, я слушаю просто из вежливости?

Часто ли я перебиваю собеседника?

Как я слушаю, если слушать совсем неинтересно?

Как отношусь к ошибкам в поведении собеседника?

Не делаю ли поспешных выводов?

Может, я не слушаю, а обдумываю свой ответ?

Как вы вели себя? Удивляет ли это вас? Чем больше из описанных выше действий вы обнаружите в своем поведении, тем меньше по существу вы слушаете”.

Далее И. Атватер отвечает на вопрос, почему мы не слушаем.

”Так почему же?

Часто мы не слушаем из-за довольно очевидных причин: когда чем-либо расстроены или когда то, что нам говорят, не представляет для нас никакого интереса. Иногда мы просто ленимся или устали. Ведь слушать — трудное занятие.

Мы не слушаем потому, что чрезмерно заняты собственной речью.

Мы не слушаем потому, что ошибочно думаем, что слушать — значит просто не говорить. Это далеко не так. От высказываний воздерживаются по многим причинам. Собеседник, возможно, вежливо ждет своей очереди или обдумывает предстоящее высказывание.

Слушание — активный процесс, требующий внимания к тому, о чем идет речь. Поэтому оно требует постоянных усилий и сосредоточенности на предмете беседы.

Мы не слушаем потому, что поглощены сами собой, своими переживаниями, заботами или проблемами.

Мы не слушаем просто потому, что не хотим. В отдельные моменты каждый может отвлекаться от разговора. Едва ли вы будете слушать внимательно в момент возбуждения или когда у вас уже сложилось определенное мнение по обсуждаемому вопросу. Кроме того, в состоянии волнения или неуверенности может возникнуть боязнь услышать то, о чем вы меньше всего хотели бы узнать. Едва ли вас будет внимательно слушать и тот, кто считает себя специалистом обсуждаемой темы и имеет готовые ответы на все вопросы.

И еще, все мы резко реагируем на персональную критику в наш адрес, хотя это — как раз именно то, из чего можно извлечь пользу, слушая внимательно.

Мы не слушаем также и потому, что не умеем слушать. Это нисколько не удивительно, если вспомнить, что люди приобретают любые навыки, в том числе и слушать, следуя примеру или подражая другим в период формирования личности. Те, кто воспитывается в семье с низкой культурой общения, склонны повторять дурные привычки, как, например, стремление переговорить собеседника, истолковать молчание другого как слушание, высказать скоропалительные выводы.

Многие начинают учиться слушать только тогда, когда это становится необходимым или когда они понимают, что это в их интересах.

Мы не слушаем еще и потому, что судим. В результате многолетней клинической практики психологи пришли к такому выводу: одной из главных причин неэффективного слушания является ”наша склонность к суждениям, оценкам, одобрению и неодобрению заявлений других”. Мы склонны судить все и вся, что видим или слышим, в основном потому, что это касается нас лично.

Другими словами, наша первая реакция — это суждение о явлениях со своих личных позиций. Очень часто, однако, реакция, основанная на личных убеждениях, является серьезной помехой эффективного слушания.

Умение слушать в отличие от слышать приобретается путем тренировки. Совершенствованию этого умения обычно уделяется немного внимания, хотя именно оно определяет уровень общения. Не приходится удивляться, что многие люди оценивают эти свои навыки всего лишь как средние. Но мы можем изменить свои привычки слушать. Совершенствовать умение слушать можно путем освоения техники слушания и выработки у себя одобрительной установки по отношению к говорящему.

Какова бы ни была цель общения, всегда полезно знать приемы правильного слушания.

— Выясните свои привычки слушать. Каковы ваши сильные стороны? Какие вы делаете ошибки? Может, вы судите о людях слишком быстро? Часто ли вы перебиваете собеседника? Какие помехи общения наиболее вероятны в ваших ответах? Какие из них используются вами чаще всего? Лучшее знание своих привычек слушать является первым этапом в их изменении.

— Не уходите от ответственности за общение. Помните, что в общении участвуют два человека: один — говорит, другой — слушает, причем в роли слушающего каждый должен выступать попеременно. Когда бы это ни случилось, но если вам не ясно, о чем говорит собеседник, вы должны дать ему это понять — или путем постановки уточняющих вопросов, или активным отражением того, что вы слышите, или просьбой поправить вас. Как может кто-нибудь узнать, что вы его не понимаете, пока вы сами не скажете об этом?

— Будьте физически внимательными. Повернитесь лицом к говорящему. Убедитесь в том, что ваша поза и жесты говорят о том, что вы слушаете. Сидите или стойте на таком расстоянии от собеседника, которое обеспечивает удобное общение обоим. Помните, что говорящий хочет общаться с внимательным, живым собеседником, а не с каменной стеной.

— Сосредоточьтесь на том, что говорят собеседник. Поскольку сосредоточенным внимание может быть недолго (менее одной минуты), слушание требует сознательной концентрации внимании. Стремитесь свести к минимуму ситуационные помехи, например, телевизор или телефон. Не допускайте ”блуждания” мыслей. Помочь сконцентрироваться на том, о чем говорит собеседник, вероятнее всего, может ваше физическое внимание и речевая активность.

— Старайтесь понять не только смысл слов, но и чувства собеседника.

Слушайте не только информацию, но и передаваемые чувства. Например, работник, который говорит ”Я закончил работу с этими письмами”, передает иную мысль, чем работник, который говорил ”Слава Богу, наконец-то я покончил с этими проклятыми письмами!” Хотя содержание этих сообщений одинаково, последнее сообщение в отличие от первого выражает еще и чувству.

— Следите за выражением лица говорящего и за тем, как часто он смотрит ни вас пристально и как он поддерживает с вами визуальный контакт. Следите за тоном голоса и скоростью речи. Обратите внимание на то, как близко или как далеко от вас сидит или стоит говорящий, способствуют ли жесты, мимика усилению речи говорящего или они противоречат высказываемому словами.

— Придерживайтесь одобрительной установки по отношению к собеседнику. Это создает благоприятную атмосферу для общения. Чем больше говорящий чувствует одобрение, тем точнее он выразит то, что хочет сказать. Любая отрицательная установка со стороны слушающего вызывает защитную реакцию, чувство неуверенности и настороженность в общении.

— Слушайте самого себя. Слушать самого себя особенно важно для выработки умения слушать других. Когда вы озабочены или эмоционально возбуждены, то меньше всего способны слушать, что говорят другие. Если же чье-то сообщение затронет ваши чувства, выразите их собеседнику: это прояснит ситуацию и поможет вам слушать других лучше.

Основное внимание в процессе совершенствования ваших привычек слушать следует уделить положительным рекомендациям, однако полезно помнить и о некоторых ошибках.

— Не приникайте молчание за внимание. Если собеседник молчит, то это еще не означает, что он слушает. Он может быть погружен в собственные мысли. Встречаются и такие, которые могут одновременно пространно излагать, обрабатывать информацию и отлично слушать. В идеале нужно уметь переходить от высказывания к слушанию легко и естественно.

— Не притворяйтесь, что слушаете. Это бесполезно; как бы вы ни притворялись, отсутствие интереса и скука неминуемо проявятся в выражении лица или в жестах. Притворство обычно воспринимается как оскорбление. Лучше уж признаться в том, что в данный момент вы слушать не можете, сославшись, например, на занятость.

— Не перебивайте без надобности. Большинство из нас в социальном общении перебивают друг друга, делая это подчас неосознанно. Руководители чаще перебивают подчиненных, чем наоборот. Мужчины перебивают чаще, чем женщины. Если вам необходимо перебить кого-либо в серьезной беседе, помогите затем восстановить прерванный вами ход мыслей собеседника.

— Не делайте поспешных выводов. Как мы уже выяснили, каждый неосознанно склонен судить, оценивать, одобрять или не одобрять то, о чем говорится. Но именно такие субъективные оценки заставляют собеседника занять оборонительную позицию. Помните, такие оценки — барьер содержательного общения.

— Не дайте ”поймать” сами себя в споре. Когда вы мысленно не соглашаетесь с говорящим, то, как правило, прекращаете слушать и ждете своей очереди высказаться. А уж когда начинаете спорить, то настолько увлекаетесь обоснованием своей точки зрения, что подчас уже не слышите собеседника. А ведь он уже давно говорит вам: ”Это и есть то, что я пытаюсь вам сказать!” Если возникает настоящее несогласие, следует обязательно выслушать собеседника внимательно до конца с тем, чтобы понять, с чем именно вы не согласны, а уж после этого излагать свою точку зрения.

— Не задавайте слишком много вопросов. Полезно задавать вопрос для уточнения сказанного. Чрезмерно большое количество вопросов в известной степени подавляет собеседника, отнимает у него инициативу и ставит в оборонительную позицию.

— Не будьте излишне чувствительными к эмоциональным словам. Слушая сильно взволнованного собеседника, будьте осторожны и не поддавайтесь воздействию его чувства, иначе можно пропустить смысл сообщения.

— Не давайте совета, пока не просят. Непрошенный совет дает, как правило, тот, кто никогда не поможет. Но в тех случаях, когда у вас действительно просят совета, установите, что собеседник хочет узнать на самом деле. Иначе можно допустить такую же ошибку, какую сделала молодая мать в разговоре со своим маленьким сыном. В ответ на вопрос сына ”откуда я появился?” она разразилась лекцией о воспроизводстве человеческого рода, и все это только для того, чтобы в конце услышать: ”А Билли сказал, что он из Чикаго. Я хотел узнать, откуда появились мы”.

— Не прикрывайтесь слушанием как убежищем. Пассивные, неуверенные в себе люди иногда используют слушание как возможность избежать общения и самовыражения. Они не только не говорят, но на самом деле и не слушают. Они воздерживаются от высказывания своих мнений и чувств из-за боязни неодобрения или критики. Как ни парадоксально, но молчание тем самым мешает эффективному общению” (Иствуд Атватер. ”Я вас слушаю… Советы руководителю, как правильно слушать собеседника”. Пер. с англ. М., ”Экономика”, 1988).

Не менее интересные и полезные советы, связанные с данной темой, высказывает один из самых известных в последние двадцать лет представителей делового мира США Ли Якокка, председатель совета директоров компании ”Крайслер” (См. его книгу: ”Карьера менеджера”. Пер. с англ., М., ”Прогресс”, 1990).

В нашем обществе, наряду с прочими, к глубочайшему сожалению, обозначился еще один дефицит — дефицит умения спорить.

В спорах рождается истина, в спорах, а не в перебранке. Если оппонент заранее не желает слышать никаких доводов, спор изначально бесплоден: стоит ли обмениваться уколами с человеком невежливым.

”Для канадского парламента, например, характерны подчеркнутая вежливость во время дискуссии и строгий порядок, — замечает корреспондент ТАСС В. Василец. — Наблюдая с галереи для прессы за работой основной палаты — палаты общин, трудно понять, как устанавливается и почему соблюдается дисциплина, почему парламентарии не так уж часто перебивают друг друга и ораторы не выстраиваются в очередь у микрофона. Бросается в глаза лишь то, что спикер палаты, ведущий заседание, обладает абсолютной властью, перечить которому никому не приходит в голову.” (”Правда”, 1990, 28 дек.).

В условиях, когда наше общество поддерживает курс на плюрализм мнений, свободу дискуссий, — неумение дискутировать свидетельствует о невысокой политической культуре.

Умение полемизировать, владение ораторским искусством имеет очень большое значение для политического деятеля. Об этом убедительно и эмоционально пишет В. И. Попов, опытнейший дипломат, бывший советский посол в Великобритании. Автор обращает внимание на то, что английские премьеры и лидеры оппозиции прекрасно владеют словом, находчивы в споре.

”Маргарет Тэтчер не была прирожденным оратором, но сумела выработать у себя прекрасные ораторские и политические навыки. Успех ее речей зависит от очень хорошего знания предмета и умения изложить свои мысли простым и ясным языком.

Маргарет Тэтчер — мастер коротких и эффектных выступлений, особенно полемических. Она говорит, что ей нравится спорить. Очень достойно выглядит Тэтчер в интервью. Причем никогда не позволяет прерывать себя и, если ее хотят перебить, повышает голос, повторяя свою мысль, не давая возможности сбить себя и доводя изложения своей концепции до конца. Обычно получается так, что ведет интервью Тэтчер”.

В. И. Попов вспоминает эпизод, который, наверное, известен всем телезрителям: трое советских журналистов брали интервью у М. Тэтчер во время ее визита в СССР. Несмотря на их наступательную манеру, Тэтчер спокойно отразила все атаки. Так же она ”расправлялась” и с гораздо более опытными западными профессионалами.

”Умеет ли Тэтчер слушать? Как многие политики, она предпочитает говорить сама, но, — отмечает автор, — Тэтчер умеет и внимательно слушать собеседника, чтобы не только лучше понять его точку зрения и оценить доводы, но и найти слабые места в позиции собеседника и сосредоточить на них свое внимание. Это для политика немаловажное достоинство. Тэтчер умеет проявить к собеседнику максимум внимания, такта и предупредительности. Улыбка не раз появляется на ее лице даже во время очень серьезного разговора” (”Мировая экономика и международные отношения”, 1990, № 12, с. 130—131).

Эффективный диалог требует высокой степени зрелости социальных и культурных отношений между людьми и в то же время именно диалог способствует поиску истины и взаимопонимания.

Однако, к сожалению, диалог часто является не поиском истины (при котором возможно сомнение и понимание относительности собственных познаний), а настаиванием на своей точке зрения, причем тем более категоричной, чем меньше человек знает. Но ведь в настоящем диалоге нет победителей и побежденных, ибо выигрывают обе стороны, добывая истину и только истину.

Научная основа спора исключает объективизм как неспособность оценки фактов с критических позиций и субъективизм как неумение понять реальный ход развития события, подойти к рассмотрению события конкретно исторически.

— четкое обозначение предмета и цели спора;

— точное определение понятий, которыми приходится оперировать в споре;

— обоснованность и последовательность аргументации, полноту изложения мысли;

— этические нормы, предполагающие взаимно корректное поведение оппонентов;

— знакомство с идеями оппонентов из их уст, а не из уст их толкователей.

Искусству спора, умению вести диалог нужно учиться, ибо оппонент имеет право на свою точку зрения. Эффективный диалог возможен при условии глубокого понимания проблемы с обеих сторон, стремлении аргументировать свою точку зрения, не исключая при этом возможности в какой-то мере изменить ее в ходе обмена мнениями, если аргументация оппонента будет более убедительной. Искусство вести диалог предполагает уважение к оппоненту, ибо никто не обладает монопольным правом на истину.

Академик Д. С. Лихачев обращает внимание на то, что лучше всего человек проявляет свою воспитанность, когда он ведет дискуссию, спорит, отстаивая свои убеждения. В споре сразу же обнаруживается интеллигентность, логичность мышления, вежливость, умение уважать людей и самоуважение. Вежливый спорщик внимательно выслушивает человека не согласного с его мнением. Если ему что-либо неясно в позициях противника, он задаст дополнительные вопросы. Если даже все позиции противника ясны, умный спорщик выберет самые слабые пункты в его утверждениях и переспросит, это ли утверждает противник.

Внимательно выслушивая своего противника и переспрашивая, спорящий достигает целей: 1) противник не сможет сказать, что его ”неправильно поняли” что он ”этого не утверждал”; 2) своим внимательным отношением к мнению противника спорящий сразу завоевывает себе симпатии среди тех, кто наблюдает за спором; 3) спорящий, слушая и переспрашивая, выигрывает время для того, чтобы обдумать свои собственные возражения (а это тоже немаловажно), уточнить свои позиции в споре.

В дальнейшем, возражая, никогда не следует прибегать к недозволенным приемам спора, необходимо придерживаться следующих правил: 1) возражать, но не обвинять; 2) не пытаться проникнуть в мотивы убеждений противника (”вы стоите на этой точке зрения, потому что она вам выгодна”, ”вы так говорите, потому что вы сам такой” и т. п.); 3) не отклоняться в сторону от темы спора; спор нужно уметь доводить до конца, то есть либо до опровержения тезиса противника, либо до признания правоты противника.

Академик Лихачев особо останавливается на последнем утверждении. ”Если с самого начала вести спор вежливо и спокойно, без заносчивости, то можно тем самым обеспечить себе спокойное отступление с достоинством. Нет ничего красивее в споре, как спокойно, в случае необходимости признать полную или частичную правоту противника. Этим завоевывается уважение окружающих. Этим показывается, как дорога истина в споре. Этим противник как бы призывается к уступчивости, смягчению крайности своей позиции. Конечно, признавать правоту противника можно только тогда, когда дело касается не нравственных принципов, не общих убеждений (они всегда должны быть самыми высокими). Человек не должен уступать оппоненту из трусости, из карьерных соображений, но уступить с достоинством в вопросе, который не заставляет отказаться от своих убеждений, или с достоинством принять свою победу, не злорадствуя над побежденным в споре, не торжествуя, не оскорбляя законного самолюбия оппонента. Одно из самых больших интеллектуальных удовольствий — следить за спором, который ведется умелыми и умными спорщиками. Нет ничего более глупого в споре, чем спорить без аргументации. Когда у спорящего нет аргументов, — появляются просто ”мнения”, — с иронией резюмирует Д. С. Лихачев. (См.: ”Слово лектора”, 1986, № 1, с 45).

Кстати, о твердости в отстаивании своих принципов: представляется, что известный у нас американский автор Д. Карнеги, дает иногда советы, вызывающие большое сомнение. Так, например, его рекомендация ”Лучший способ одержать верх в споре — избежать его” на практике означала бы отказ от решения жизненно важных вопросов, а совет ”Никогда не говорите собеседнику прямо, что он не прав” приемлем только в той части, что не нужно говорить ”прямо”, ”в лоб”, а лишь выбирать подходящую форму, и в этом плане лучше пользоваться старой латинской формулой: ”Высказывайся по форме мягче, по существу — тверже”. Возражая по форме мягко, вы показываете собеседнику уважение к его точке зрения, высказываясь по существу вопроса твердо, приводя хорошо обоснованные доказательства своего мнения, вы приглашаете его дать доказательства вашей неправоты, если они есть. Спокойный тон, обязательное глубокое понимание аргументации собеседника, хорошо продуманная контраргументация, основанная на точных данных, — вот в чем решение мнимого противоречия между требованиями ”хорошего тона” и твердости в отстаивании своей точки зрения в дискуссиях. Лишь тогда, когда ваш собеседник пытается оперировать заведомо неправильными данными или сводит обсуждение большого принципиального вопроса к обывательскому уровню, следует прекратить дискуссию — она, очевидно, была бы бесполезной из-за разницы подходов к ней.

В процессе общения важную роль играют мимика, жесты, поза говорящих.

Мимика — движения мышц лица, выражающие внутреннее душевное состояние.

Жест — движение рукой или другое телодвижение, что-то обозначающее или сопровождающее речь.

Жест — немой язык, вольный или невольный, обнаружение знаками, движениями чувств, мыслей (В. Даль).

Эффективность слушания зависит не только от точного понимания слов говорящего, но и от мимики, жестов, позы, подтверждающих или опровергающих устное сообщение.

Правильное, адекватное восприятие жестов, мимики помогает слушающему точнее интерпретировать слова собеседника, повышает результативность общения.

Автор книги об умении слушать И. Атватер обращает особое внимание и на этот аспект общения.

”Выражение лица, мимика, — говорит он, — главный показатель чувств. Легче всего распознаются положительные эмоции — счастье, любовь и удивление. Труднее воспринимаются, как правило, отрицательные эмоции — печаль, гнев и отвращение.

Художникам и фотографам давно известно, что лицо человека асимметрично, в результате чего левая и правая стороны нашего лица могут отражать эмоции по-разному. Недавние исследования объясняют это тем, что левая и правая стороны лица находятся под контролем различных полушарий мозга. Левое полушарие контролирует речь и интеллектуальную деятельность, правое управляет эмоциями, воображением. Связи управления перекрещиваются так, что работа доминирующего левого полушария отражается на правой стороне лица и придает ей выражение, поддающееся большему контролю. Поскольку работа правого полушария мозга отражается на левой стороне лица, то на этой стороне лица труднее скрыть чувства. Положительные эмоции отражаются более или менее равномерно на обеих сторонах лица, отрицательные эмоции более отчетливо выражены на левой стороне. Однако оба полушария мозга функционируют совместно, поэтому описанные различия касаются нюансов выражения.

Особенно экспрессивны губы человека. Всем известно, что плотно сжатые губы отражают глубокую задумчивость, изогнутые губы — сомнение или сарказм. Улыбка, как правило, выражает дружелюбие, потребность в одобрении. В то же самое время улыбка как элемент мимики и поведения зависит от региональных и культурных различий: так, южане склонны улыбаться чаще, чем жители северных районов. Поскольку улыбка может отражать разные мотивы, следует быть осторожным в истолковании улыбки собеседника. Однако чрезмерная улыбчивость, например, часто выражает потребность в одобрении или почтении перед начальством.

Лицо экспрессивно отражает чувства, поэтому говорящий обычно пытается контролировать или маскировать выражение своего лица. Например, когда кто-либо случайно сталкивается с вами или допускает ошибку, он обычно испытывает такое же неприятное чувство, как и вы, и инстинктивно улыбается, как бы выражая тем самым вежливое извинение. В этом случае улыбка может быть в определенном смысле ”заготовленной” и поэтому натянутой, выдавая смесь беспокойства и извинения.

Чувства человека можно определить по жестам, по тому как он стоит или сидит, по его движениям.

Когда говорящий наклоняется к нам во время разговора, мы воспринимаем это как любезность, видимо, потому, что такая поза говорит о внимании. Мы чувствуем себя менее удобно с теми, кто в разговоре с нами откидывается назад или разваливается в кресле.

Наклон, при котором сидящие или стоящие собеседники чувствуют себя удобно, зависит от характера ситуации или от различий и их положении и культурном уровне. Люди, хорошо знающие друг друга или сотрудничающие по работе, обычно стоят или сидят сбоку друг возле друга. Когда они встречают посетителей или ведут переговоры, то чувствуют себя более удобно в положении лицом друг к другу. Женщины часто предпочитают разговаривать, несколько склонясь в сторону собеседника или стоя с ним рядом, особенно если они хорошо знают друг друга. Мужчины предпочитают положение лицом друг к другу. Американцы и англичане располагаются сбоку от собеседника, тогда как шведы склонны избегать такого положения. Арабы наклоняют голову вперед.

Когда вы не знаете, в каком положении ваш собеседник чувствует себя наиболее удобно, понаблюдайте, как он стоит, сидит, передвигает стул или как движется, когда думает, что на него не смотрят.

Во время разговора люди постоянно поворачивают голову. Несмотря на то что кивание головы не всегда означает согласие, оно действенно помогает беседе, как бы давая разрешение собеседнику продолжать речь. Кивки головой действуют на говорящего одобряюще и в групповой беседе, поэтому говорящие обычно обращают свою речь непосредственно к тем, кто постоянно кивает. Однако быстрый наклон или поворот головы в сторону, жестикуляция часто указывают на то, что слушающий хочет высказаться.

Обычно и говорящим, и слушающим легко беседовать с теми, у кого оживленное выражение лица и экспрессивная моторика.

Активная жестикуляция часто отражает положительные эмоции и воспринимается как признак заинтересованности и дружелюбия. Чрезмерное жестикулирование, однако, может быть выражением беспокойства или неуверенности”.

Эти интересные наблюдения мы находим в книге И. Атватера ”Я вас слушаю…”, о которых шла речь выше.

Специалисты-психологи по жестам безошибочно определяют основные черты характера человека. Во всяком случае, даже не очень наблюдательный человек может установить, следя в течение некоторого времени за жестами другого, насколько этот человек выдержан, спокоен, эмоционален, воспитан и т. д. Если справедливо утверждение, что ”стиль — это человек”, то, кажется, в значительной степени о жестах можно сказать то же.

Вот главные советы, которые можно дать в этом отношении.

Здороваясь, делают легкий поклон, не рывком, а спокойно. Ноги при этом держат вместе, не ”циркулем”.

Находясь в обществе, не следует беспрестанно поправлять галстук, прическу, одергивать одежду и т. п.

Не принято сидеть в обществе, подперев щеку рукой или положив голову на обе руки. Не рекомендуется также сидеть или стоять в ”наполеоновской” позе — скрестив руки на груди, а также опершись ладонями на колени.

В разговоре с кем-либо не принято стоять или сидеть, заложив руки в карманы, так же, как и широко размахивать руками, теребить или перебирать что-либо пальцами, браться за пуговицы пиджака или за рукава собеседника.

Непринято показывать на что-либо пальцем. Если нужно указать какое-то направление — указывают всей ладонью.

При еде или чаепитии часто отгибают мизинцы. Это считается излишней манерностью.

Если вам при разговоре нужно покашлять — обязательно прикрывают рот ладонью, если чихнуть — платком.

Большой невежливостью считается во время разговора позевывание; это расценивается как знак того, что общение с собеседником вам крайне надоело и вы показываете, что хотите как можно скорее закончить разговор с ним.

Похлопывание по плечу или по спине допустимо лишь при разговоре с людьми, связанными с вами большой и давней дружбой. По отношению ко всем другим этот жест может быть оценен как недопустимая или нежелательная фамильярность.

Интонация и тембр голоса также важные компоненты общения, тонкие грани этикета, по мнению И. Атватера.

Умеющий слушать, как и тот, кто читает между строк, слышит больше, чем значат слова говорящего. Он слышит и оценивает силу и тон голоса, скорость речи. Он замечает отклонения в построении фраз, как, например, незаконченность предложений, слышит частые паузы. Тон голоса — особо ценный ключ к пониманию чувств собеседника. Чувства находят свое выражение независимо от произносимых слов. Можно ясно выразить чувства даже при чтении алфавита. Легко распознаются обычно гнев и печаль.

Нервозность и ревность относятся к тем чувствам, которые распознаются труднее.

Сила и высота голоса также полезные сигналы для расшифровки сообщения говорящего. Некоторые чувства, например, энтузиазм, радость и недоверие, обычно передаются высоким голосом. Гнев и страх тоже выражаются высоким голосом, но в более широком диапазоне тональности, силы и высоты звуков. Такие чувства, как печаль, горе и усталость, обычно передаются мягким и приглушенным голосом с понижением интонации к концу каждой фразы.

Скорость речи также отражает чувства говорящего. Люди говорят быстро, когда они взволнованы или обеспокоены чем-либо, когда говорят о своих личных трудностях. Тот, кто хочет нас убедить или уговорить, обычно говорит быстро. Медленная речь обычно свидетельствует об угнетенном состоянии, горе, высокомерии или усталости.

Допуская в речи незначительные ошибки, как, например, повторяя слова, неуверенно или неправильно их выбирая, обрывая фразы на полуслове, люди невольно выражают свои чувства и раскрывают намерения. Неуверенность в выборе слов проявляется тогда, когда говорящий не уверен в себе или собирается удивить нас. Обычно речевые недостатки более выражены в состоянии волнения или когда собеседник пытается нас обмануть.

Важно также понимать значение междометий, вздохов, нервного кашля, фыркания и т. п. Этот ряд бесконечен. Ведь звуки могут означать больше, чем слова. Это также верно для языка жестов.

Продолжая мысли, высказанные в книге И. Атватера, можно обратить внимание на следующее. В общении существенную роль играет тон, в котором отражаются все эмоциональные оттенки. По тону можно судить о настроении человека, в какой-то мере тон отражает и характер говорящего; достаточно четко показывает с воспитанным или невоспитанным человеком мы имеем дело. Тон в разговоре равнозначен жестам и позе в манере держаться.

В зависимости от того, каким тоном произнесено слово, воспринимается во многом и его значение.

В транспорте часто слышим: ”Проходите вперед!”. Эти два слова могут быть произнесены по-разному: с оттенком просьбы, требования, совета, предупреждения. Но, конечно, было бы очень желательно, чтобы эти слова произносились вместе с волшебным словом ”пожалуйста” вежливо, мягко, доброжелательно.

В конце концов ни плохое самочувствие, ни пережитая неприятность, ни повседневные заботы не дают нам права быть невежливыми с окружающими.

Существенным элементом речевой культуры является умение правильно ставить ударения. Постановка ударений с отступлением от литературной нормы производит отрицательное эмоциональное воздействие на слушателей, мешает быстрому и адекватному восприятию информации.

К сожалению, ошибки в постановке ударений допускаются даже комментаторами радио, телевидения, журналистами, депутатами всех уровней.

Ниже приводятся слова, при произношении которых часто встречается неправильное ударение.

Необходимо обратить внимание на то, что слова, приведенные в перечне, сопровождаются запретительными пометами: не рекомендуется (не рек.), неправильно (неправ.).

Варианты, снабженные пометой ”не рекомендуется” (не рек.), находятся в настоящее время за пределами нормативного употребления, хотя нередко этой пометой отмечаются варианты, о которых можно предполагать, что в перспективе они станут нормативными.

Варианты с пометой ”не рекомендуется” в какой-то степени меньше компрометируют речь носителя языка, чем варианты с пометой ”неправильно”.

Однако тому, кто хочет, чтобы его речь считалась образцовой, следует избегать употребления слов с пометой ”не рекомендуется”.

---

аге́нт, аге́нтство (! неправ. а́гент, а́гентство)
алкого́ль (! неправ. а́лкоголь)
алфави́т (! не рек. алфа́вит)
аре́ст (! неправ. а́рест)
аристокра́тия
афе́ра (! неправ. афёра)
аэропо́рт, аэропо́рты, аэропо́ртов (! не рек. аэропорты́, неправ. аэропорта́ (род. п. ед.ч.)

*
ба́йховый (чай)
балова́ть, балу́ю, балу́ет, бало́ванный (! не рек. ба́ловать, ба́лую, ба́лует)
балова́ться, балу́юсь, балу́ется (! не рек. ба́ловаться, ба́луюсь, ба́луется)
бамбу́к, бамбу́ка (! не рек. бамбука́)
безме́н
блоки́ровать, блоки́роваться
бомбардирова́ть, бомбардиро́ванный
боя́знь
бряца́ние (! неправ. бря́цание)
бряца́ть, бряца́ю, бряца́ет (! неправ. бря́цать, бря́цаю, бря́цает)

*
валово́й (! неправ. ва́ловый)
взбешённый (! неправ. взбе́шенный)
взять, взяла́, взята́, взя́то, взя́ты (! неправ. взя́ла, взя́та, взято́, взяты́)
внести́, внёсший, внесённый, внесён, внесена́, внесено́, внесены́ (! неправ. вне́сенный, вне́сен, вне́сена)
вор, мн.ч. во́ры (! не рек. воры́, неправ. род. п. вора́)
временщи́к
втри́дорога (! не рек. втридорога́)
вы́боры, вы́боров, о вы́борах (! неправ, выбора́, выборо́в, о выбора́х)
вы́говор, вы́говоры, вы́говоров (! неправ. выговора́, выговоро́в)
вы́зов, вы́зовы, вы́зовов (! неправ. мн.ч. вызова́, вызово́в)
газопрово́д (! неправ. газопро́вод)
гастроно́мия (! неправ. гастрономи́я)
герб, герба́, гербы́, гербо́в (! неправ. ге́рба, ге́рбы, ге́рбов)
гравёр, (! не рек. гра́вер)
гражда́нство (! неправ. гра́жданство)
гу́сеница, гу́сеницы (! неправ. гусени́ца)
гу́сеничный (! неправ. гусени́чный)

*
давни́шний, давни́шняя, давни́шнее
демокра́тия
диало́г (! не рек. диа́лог)
диспансе́р (! неправ. диспа́нсер)
дли́нен, длинна́, дли́нно, дли́нны (! не рек. длинён)
добела́ (! не рек. до́бела)
добы́ча (! неправ. до́быча)
договорённость (! неправ. догово́ренность)
догово́рный (! не рек. договорно́й)
дозвони́ться, дозвоню́сь, дозвони́тся (! не рек. дозво́нится)
доизбра́ть, доизбрала́, доизбра́ло, дои́збранный, дои́збран (! не рек. доизбрало́, неправ. доизбра́ла)
доморо́щенный

*
заброни́ровать (закрепить что-нибудь за кем-нибудь)
забронирова́ть (покрыть броней)
зави́дно (! неправ. за́видно)
завсегда́тай
задо́лго (! неправ. за́долго)
заку́порить (! неправ. закупо́рить)
занято́й (человек) (! не рек. за́нятый)
запломбирова́ть (! неправ. запломби́ровать)
звони́ть, звони́шь, звоня́т, звони́т (! не рек. зво́нит)
зло́ба
зна́чимость
зyбча́тый (! не рек. зу́бчатый)

*
избалова́ть, избало́ванный (! не рек. изба́ловать, изба́лованный)
избра́ть, избрала́, избрало́ (! неправ. избра́ла)
и́здавна (! не рек. издавна́)
изобрете́ние (! неправ. изобре́тение)
испове́дание (! неправ. исповеда́ние)
и́сподволь
исте́кший (не истёкший)
истери́я

*
катало́г (! не рек. ката́лог)
кати́ть, качу́, ка́тишь, ка́тят
каучу́к (! не рек. ка́учук)
кварта́л (! неправ. ква́ртал)
кедро́вый (! не рек. ке́дровый)
киломе́тр (! неправ. кило́метр)
кинематогра́фия (! не рек. кинематографи́я)
кичи́ться, кичу́сь, кичи́тся
кладова́я (! неправ. кладо́вая)
колла́ж
конте́йнер, в конте́йнерах, конте́йнеры
крапи́ва
креме́нь (! неправ. кре́мень)
ку́хонный (! неправ. кухо́нный)

*
магази́н (! неправ. мага́зин)
мастерски́ (! не рек. ма́стерски)
медикаме́нт, медикаме́нты (! неправ. медика́менты)
миллиме́тр (! неправ. милли́метр)
му́соропрово́д (! неправ. му́соропро́вод)
мыта́рство (! неправ. мы́тарство)

*
наве́рх (! не рек. на́верх)
нагово́р
надо́лго (! неправ. на́долго)
наём, на́йма (! неправ. найм)
наёмник (! не рек. нае́мник)
нажи́ть, нажила́, нажи́вший; на́жит, нажита́, нажи́в, на́житы (! не рек. нажило́, на́жита, нажи́та; ! неправ. на́жила, нажи́ла, на́живший, на́жив)
на́искось (! неправ. наиско́сь)
наме́рение (! неправ. намере́ние)
нао́тмашь (! неправ. на́отмашь)
нача́ть, нача́л, начала́, на́чало, на́чали; нача́вший; на́чатый; на́чат, начата́; на́чато, на́чаты (! неправ. на́чала, нача́тый, на́чавший, на́чав, нача́л)
нача́ться, начался́, начала́сь, начало́сь, начали́сь, нача́вшийся, нача́вшись (! неправ. на́чался, на́чалась, на́чалось, на́чались, на́чавшийся, на́чавшись)
некроло́г (! не рек. некро́лог)
неподалёку (! не рек. неподалеку́)
непревзойдённый (! неправ. непревзо́йденный)
новорождённый, новорождённая (! не рек. новоро́жденный, новоро́жденная)

*
обвести́, обведённый, обведён, обведена́, обведено́, обведены́ (! неправ. обведе́нный)
обезу́меть (! не рек. обезуме́ть)
обеспе́чение (! не рек. обеспече́ние)
облегчи́ть (! неправ. обле́гчить)
обувно́й (! неправ. о́бувный)
одновреме́нный (! неправ. одновремённый)
озло́бленный (! не рек. озлоблённый)
опе́ка (! неправ. опёка)
опто́вый (! неправ. о́птовый)
осве́домить, осве́домлю, осве́домишь; осведомлённый, осведомлён, осведомлена́, осведомлено́, осведомлены́ (! не рек. осведоми́ть)
осе́длость (! неправ. осёдлость)
отзы́в (депутата) (! неправ. о́тзыв)
отку́порить (! неправ. откупо́рить)
отнести́, отнесённый, отнесён, отнесена́ (! неправ. отне́сенный, отне́сен, отне́сена)
оцени́ть, оценённый, оценён, оценена́ (! неправ. оце́ненный, оце́нен, оце́нена)

*
парали́ч, паралича́ (! неправ. пара́лич, пара́лича)
парте́р, парте́ра (! неправ. па́ртер, па́ртера)
пле́сневеть (! не рек. плесневе́ть)
подня́ть, подняла́, по́дняло, по́днятый, по́днят, поднята́, подня́вший, по́днято, по́дняты, подня́в (! не рек. подняло́, по́днята; неправ. подня́тый, подня́т, подня́та, подня́то, подня́ты, по́днявший, по́дняв)
по́хороны, похоро́н, похорона́м (! не рек. по́хорон, по́хоронам)
прав, права́, пра́во, пра́вы (! не рек. правы́); Вы правы́ (не совершаете
ошибки, выражаете истину)
преми́нуть, преми́ну, преми́нет (! неправ. не премину́ть, не премину́, не приминёт)
премирова́ть, премиру́ю, премиру́ет, премиро́ванный (! не рек. преми́ровать, преми́рую, преми́рует, преми́рованный)
при́быль, при́были (мн. ч.), при́былей (! неправ. мн.ч. прибыля́, прибыле́й)
привести́, приведённый, приведён, приведена́ (! неправ. приве́денный, приве́ден, приве́дена)
пригово́р, пригово́ра, пригово́ры, пригово́ров (! не рек. при́говор; мн. ч. приговора́, приговоро́в)
прида́ть, придала́, прида́ло, прида́н, при́даны (! неправ. при́дала, прида́ла, приданы́)
призывни́к, призывника́ (! неправ. призы́вник, призы́вника)
призывно́й (возраст)
призы́вный (клич)
приня́ть, при́нял, приняла́, при́няло, при́няли, приня́вший, при́нятый, при́нят, принята́ (! не рек. приняло́, при́нята; ! неправ. при́няла, приня́л, при́нявший, при́няв)
приобрете́ние (! неправ. приобре́тение)
приро́ст, о приро́сте (! неправ. при́рост)
провести́, проведённый, проведён, проведено́, проведена́ (! неправ. прове́денный, прове́ден, прове́дена)
проторённый (! неправ. прото́ренный)

*
разви́ться, разви́лся, развила́сь, развило́сь, развили́сь (! неправ. разви́лись) разда́ть, ро́здан, раздана́, ро́здано, ро́зданы (! неправ. ро́здала, разда́ла, разданы́)
раску́порить, раску́порю, раску́порит, раску́пори, раску́порь (! неправ. раскупо́рить, раскупо́рю, раскупо́рит, раскупо́рь)
рассредото́чение (! неправ. рассредоточе́ние)
расцени́ть, расце́нит, расценённый, расценён, расценена́ (! неправ. расце́нен, расце́ненный, расце́нена)
реме́нь, ремня́ (! неправ. ре́мень, ре́мня)
сантиме́тр, сантиме́тра (! неправ. санти́метр)
сбы́ться, сбы́лся, сбыла́сь, сбыло́сь, сбыли́сь (! не рек. сбы́лось, сбы́¬лись; неправ. сбы́лась)
свёкла (! неправ, свекла́)
си́лос (! не рек. сило́с)
сирота́, мн. сиро́ты, сиро́т, сиро́там (! неправ. си́роты, си́рот, си́ро¬там)
скла́д, мн. скла́ды, скла́дов (! неправ. мн. склады́, складо́в)
соболе́знование (! неправ. соболезнова́ние)
соболе́зновать, соболе́зную, соболе́знует (! неправ. соболезнова́ть, соболезну́ю, соболезну́ет)
сре́дство, мн. сре́дства, сре́дствам (! неправ. мн. средства́, средства́м)
ста́тус
стату́т
ста́туя (! неправ. стату́я)
сформирова́ть, сформиру́ет, сформиро́ванный

*
тамо́жня, тамо́жни м. тамо́жен (! неправ. та́можня)
танцовщи́к (! не рек. танцо́вщик)
текстово́й, текстова́я, текстово́е (! не рек. те́кстовый)
тигро́вый (! не рек. ти́гровый)
толи́ка: малая толи́ка (! не рек. то́лика)
то́пливный (! неправ. топли́вный)
торт, то́рта, мн. то́рты, то́ртов (! не рек. торты́, торто́в; неправ. им. мн. торта́)
тра́нспорт, мн. тра́нспорты, тра́нспортов (! неправ. мн. транспорта́, транспорто́в)
тре́нер, мн. тре́неры, тре́неров (! неправ. мн. тренера́, тренеро́в)
трубопрово́д (! неправ. трубопро́вод)
убыстри́ться (! неправ. убы́стриться)
уве́домить, повелит. уве́доми, уве́домь; уве́домленный, уве́домлен, уве́домлена (! не рек. уведоми́ть, уведоми́, уведомлённый, уведомлён, уведомлена́)
увезти́, увёзший, увезённый, увезён, увезена́ (! неправ. уве́зенный, уве́зен, уве́зена)
украи́нский (! не рек. укра́инский)
умере́ть, умерла́, у́мерло, уме́рший, уме́рши (! не рек. умерло́, у́мер¬ший, у́мерши, неправ. у́мерла)
упро́чение (! неправ. упроче́ние)
унести́, унёсший, унесённый, унесён, унесена́ (! неправ. уне́сенный, уне́сен, уне́сены)

*
факси́миле
фарфо́р
фее́рия (! не рек. феери́я)
фейерве́рк (! не рек. фе́йерверк)
фили́стер (! неправ. филистёр)

*
хара́ктерный (упрямый)
характе́рный (профиль, танец, поступок) (! неправ. хара́ктерный)
хло́пок, хло́пковый (! неправ. хлопко́вый)
хода́тай
хода́тайство (! грубо неправ. ходата́йство)
хода́тайствовать (! грубо неправ. ходата́йствовать)
христиани́н (! неправ. христиа́нин)

*
цел, цела́, це́ло, це́лы (! неправ. целы́)
цель, це́лей (! неправ. целе́й)
цеме́нт (! неправ. це́мент)
цили́ндровый (! не рек. цилиндро́вый)

*
ша́баш — субботний отдых, предписываемый еврейской религией; сборище ведьм
шаба́ш — кончено, довольно
шасси́ (! неправ. ша́сси)
швея́
шестерня́ (! неправ. ше́стерня)
шофёр (! неправ. шо́фер)
 
*
щаве́ль (! неправ. ша́вель)
щёлка (! не рек. ще́лка)
щёлкать (! не рек. щелка́ть)
щёлочка (! не рек. ще́лочка)

*
экипирова́ть, экипиру́ю, экипиру́ет, экипиро́ванный (! не рек. экипи́ровать, экипи́рует, экипи́рованный)
экспе́рт (! не рек. э́ксперт)

---

Люди не могут нормально жить, обмениваться опытом, трудовыми и бытовыми навыками, не контактируя друг с другом и не влияя друг на друга. Для культурно развитого человека общение становится потребностью, ибо общение — это обмен действиями, поступками, мыслями, переживаниями с другими людьми. Общение — одновременно процесс самовоспитания, обращение человека к собственной душе, совести, внутренним побуждениям.

В настоящее время начинает осознаваться теснейшая зависимость между экономикой, воспитанием, отношением к труду и культурой человека. Актуальнейшая проблема сегодня — нравственный облик, культура личности, т.к. в решении экономических, общесоциальных и культурных вопросов важны усилия не только коллектива, но и каждого человека.

Повышенный интерес к моральной проблематике в последнее время вызван также осознанием довольно низкой культуры в сфере общения.

Общение — сложный процесс, предполагающий стремление к истине.

Общение — сложный процесс, предполагающий умение слышать и слушать другого человека.

Общение — сложный процесс, предполагающий уважение к личности собеседника, с которым ведется диалог.

Подлинно человеческое общение строится на уважении достоинства другого человека, соблюдении выработанных человечеством норм нравственности.

Нравственная культура человека показывает, насколько глубоко и органично требования нравственности воплотились в поступках.

Нравственная культура личности включает опыт человечества, который помогает поступать нравственно в традиционных ситуациях, достигая оптимального сочетания традиционного и творческого элементов, соединения конкретного опыта личности с общественной моралью.

Нравственная культура личности включает также культуру чувств, культуру поведения, этикет.

Наиболее обобщенной формой разграничения и противопоставления нравственного и безнравственного является добро — одна из важнейших категорий этики. Внешнее проявление доброжелательности, такт, деликатность, внимательность характеризуют вежливого человека, для которого уважение к людям — повседневная норма общения. Вежливость — элементарное требование культуры поведения.

Если нравственные нормы определяют содержание поступков, предписывают, что именно люди должны делать, то культура поведения раскрывает, каким конкретно образом осуществляются в поведении требования нравственности, каков внешний облик поведения человека, в какой мере органично, естественно и непринужденно эти нормы стали повседневными жизненными правилами.

Уважение к людям выражается в правилах вежливости, деликатности, в такте, предупредительности, в умении беречь чужое время, аккуратности в выполнении обещаний, своевременности и точности в осуществлении договоренности.

В широком плане в понятие культуры поведения входят все аспекты внутренней и внешней культуры человека: этикет, культура быта, организация личного времени, гигиена, эстетические вкусы в выборе предметов потребления (умение одеваться, украсить жилище); эстетические свойства присущей человеку мимики и пантомимики, выражений лица и телодвижений (грация); культура труда, способность правильно организовать рабочее время и место, найти целесообразные приемы для достижения максимально полезных результатов.

Особо следует обратить внимание на культуру речи: умение говорить и слушать, вести беседу — важное условие взаимопонимания, проверки истинности или ложности своих мнений, представлений.

Речь — наиболее содержательное, емкое и выразительное средство общения. Высокая речевая культура предполагает высокую культуру мышления, ибо незрелые мысли нельзя выразить в ясной доступной форме.

Воспитанность, культуру человека характеризует также ”немой язык” человеческих чувств — взгляд, жест, поза, манера держаться в разговоре, на трибуне.

Необходимость этикета обусловлена самим фактом существования человеческого общества. Этикет — условие жизни человека в обществе, благоприятно влияющее и на решение экономических задач, т. к. прогресс цивилизации предполагает гармоничное сочетание интересов личности и общества, создание условий для полного проявления положительных качеств людей в интересах человечества.