И.И. Маркин. Курская битва - Случайность или закономерность?

Оглавление

СЛУЧАЙНОСТЬ ИЛИ ЗАКОНОМЕРНОСТЬ?

Всего за одну неделю мощные ударные группировки немецко-фашистских войск, нацеленные для окружения и полного разгрома советских войск на Курском выступе, в ходе ожесточенной борьбы были измотаны, обескровлены и, не выполнив даже части своих задач, вынуждены были остановить наступление.

Крупная стратегическая операция, которую гитлеровское командование готовило более трех месяцев и на которую оно возлагало большие надежды, не только не достигла своей цели, но даже не получила оперативного развития, придя к полному краху еще при решении тактических задач.

В военно-исторической литературе об этом периоде второй мировой войны, окончательно определившем перелом в ее развитии, ознаменовавшем переход немецко-фашистской армии от стратегии наступательной к стратегии оборонительной, написано много книг и исследований. Основной вопрос этих работ, как и вообще военно-исторических описании, — это выяснение причин, которые привели к достигнутым результатам.

Рассматривая Курскую битву, все военные историки и теоретики сходятся в одном: битва за Курский выступ была проиграна немецко-фашистской армией; она завершила перелом в ходе второй мировой войны. Было положено начало разгрому немецко-фашистских войск на советско-германском фронте в летней кампании 1943 года. Однако буржуазные историки и теоретики, особенно бывшие деятели немецко-фашистской армии, рассматривая причины поражения гитлеровцев под Курском, вместо выявления подлинной сути исторической действительности, все дело сводят к второстепенным моментам, связанным в основном с деятельностью Гитлера, как политического и военного руководителя фашистской Германии.

Наиболее показательны в этом отношении высказывания одного из вдохновителей и организаторов наступления немецко-фашистских войск под Курском, бывшего командующего группой немецких армий «Юг» фельдмаршала Манштейна.

Манштейну, больше чем кому-либо другому, известны не только общие положения, но и детали организации и проведения пресловутой операции «Цитадель». Он, несомненно, знал все явные и скрытые пружины, которые двинули немецко-фашистские войска в наступление на Курск и привели их к позорному разгрому.

Через десять лет после окончания второй мировой войны Манштейн выступил с большой книгой «Утерянные победы», в которой Курской битве, вернее, ее оборонительной части, посвящена объемистая глава под названием «Цитадель».

Спустя 12 лет после Курской битвы, когда все выяснилось, улеглось и отстоялось, главной причиной провала наступления немецко-фашистских войск под Курском Манштейн считает «отсутствие момента внезапности» и во всем обвиняет Гитлера. Если бы, много раз повторяет Манштейн одну и ту же мысль, немецкие войска нанесли удар по советской обороне сразу же после окончания весенней распутицы в конце апреля или в начале мая 1943 года, то советские войска, еще не успевшие оправиться от зимнего наступления, были бы наголову разгромлены, и вся борьба на советско-германском фронте приняла бы иной характер.

Манштейн выдвигает и еще несколько других, неглавных причин провала операции «Цитадель». Прежде всего он считает, что для проведения операции сил было выделено недостаточно и что сама операция остановлена слишком рано, когда, по мнению Маиштейна, сражение еще только достигло своей высшей точки и вопрос «поражение или победа» еще не был решен.

Всего этого можно было бы, утверждает Манштейн, избежать, если б немецкое главное командование весной 1943 года сделало бы из общей обстановки ясные выводы и для проведения операции «Цитадель» выделило необходимые силы. Гитлер же действовал нерешительно.

Следовательно, не конкретные условия и обстоятельства, сложившиеся в ходе войны, определяли судьбу наступления немецко-фашистских войск под Курском, а только промахи и ошибки немецкого главного командования, и в особенности лично Гитлера.

Чтобы убедиться в исторической необоснованности и предвзятости утверждений Манштейна, так же как и других бывших «высокопоставленных» лиц немецко-фашистской армии, все беды сваливающих на Гитлера, не нужно специальных изысканий. Для этого достаточно изучить их собственные высказывания, где они, сами того не желая, опровергают самих себя.

Могли ли немецко-фашистские войска начать наступление сразу же после весенней распутицы, чтобы достигнуть внезапности удара и застать советские войска врасплох, когда они еще не оправились от зимнего наступления?

Маиштейну, больше чем кому-либо другому, было известно, что как раз там, где ударная группировка его группы армии «Юг» готовила наступление, оборону заняли гвардейские соединения 6 и 7-й гвардейских армий, которые, разгромив сталинградскую группировку гитлеровцев, для укомплектования и приведения себя в порядок имели почти три месяца.

Более того, определяя перспективы развития событий, сам Манштейн пришел к выводу, что советские войска могут перейти в наступление еще в начале февраля 1943 года, и предложил Гитлеру свой, так называемый «план ответного удара о чем он весьма пространно пишет в своей книге «Утерянные победы». Получается явная несуразица: в одном месте Манштейн утверждает, что русские могут начать большое наступление, и для срыва этого наступления предлагает подготовить ответный удар, а десятью страницами дальше, когда было нужно как-то оправдать провал им самим проведенной операции, доказывает, что русские весной были слабы и что поэтому немедленный переход немецких войск в наступление мог застать их врасплох.

Эту явную противоречивость утверждений Манштейна можно было бы принять за раздумье в суждениях, если бы суждения высказывались еще до начала наступления на Курский выступ. Но свою книгу Манштейн написал через 12 лет после Курской битвы, на себе испытав ее последствия и имея слишком достаточно времени для размышления. Фельдмаршал Манштейн как большой военный специалист не мог не знать, что если войска получили на усиление вдвое большее количество боевой техники, то и сила их удара по меньшей мере удваивается, а при определенных условиях увеличивается в несколько раз. А при подготовке операции «Цитадель» именно так и было. Перенеся время начала этой операции с первых чисел мая на июль, Гитлер удвоил количество войск и особенно боевой техники в ударных группировках, которые готовились к наступлению на Курск. Если в начале мая группа армий «Юг», как пишет в своей книге Манштейн, для удара на Курск имела 686 танков и 160 самоходных орудий, то к 3 июля в группе уже было 1080 танков и 376 самоходных орудий, не включая сюда большое количество танков, полученных на пополнение ударной группировки уже в ходе наступления. И если удвоенного количества войск и боевой техники оказалось далеко не достаточно для прорыва обороны советских войск, то как же смогли бы разгромить те же самые советские силы более слабые ударные группировки немецко-фашистских войск?

Так что легенда о провале операции «Цитадель» вследствие того, что началась она слишком поздно, не выдерживает даже поверхностной критики.

Так же неосновательны и утверждения Маиштейна, что для операции «Цитадель» было выделено недостаточно сил и что сама операция остановлена слишком рано, когда ударные группировки еще обладали достаточными силами, чтобы разгромить советские войска и, как пишет Манштейн, «не упустить победу». Два этих положения сами себе противоречат. Действительно, как могли недостаточно сильные ударные группировки, понеся за восемь суток ожесточенной борьбы огромные потери и пройдя за это время до намеченной цели всего одну пятую часть расстояния, нанести новые сокрушительные удары и сломить те самые войска, которые они не смогли сломить в течение первых восьми суток наступления? Если ударные группировки в самом деле были слабы, то наступление еще до его начала было обречено на провал. И, наоборот, если ударные группировки после огромных потерь и восьми суток ожесточенной борьбы еще могли разгромить советские войска, то эти группировки не были слабыми, а с самого начала наступления обладали колоссальной ударной мощью.

Таким образом, из простого анализа утверждений фельдмаршала Манштейна достаточно ясно, что провал операции «Цитадель», как и другие поражения немецко-фашистской армии на советско-германском фронте, определялся не только ошибками и промахами немецкого главного командования и Гитлера лично, а более глубокими причинами политического, экономического и морального характера.

Прежде всего, как и вся война против Советского Союза, надуманное гитлеровцами наступление под Курском носило агрессивный, захватнический характер, служило не целям защиты немецкого народа, а порабощения народов Советского Союза, захвата и удержания его территорий и богатств. Поэтому фашистская Германия вела войну несправедливую, не отвечавшую коренным интересам ее народных масс и, наоборот, Советский Союз вел священную, справедливую войну, имевшую целью защитить и отстоять свободу и независимость народов Советского Союза, их революционные завоевания и их будущее. Это давало Советскому Союзу и его Вооруженным Силам огромные преимущества, которых не было и не могло быть у фашистской Германии и ее армии.

С точки зрения экономической, как мы уже отмечали в первой главе, в 1943 году фашистская Германия была в весьма благоприятном положении. Ее промышленность непрерывно увеличивала военное производство и по всем видам военной продукции превзошла выпуск за все время с начала войны. Однако советская военная промышленность к этому времени превзошла немецкую промышленность по темпам развития и, значительно быстрее выпуская военную продукцию, в больших масштабах обеспечивала свои Вооруженные Силы всем необходимым для ведения войны.

Несмотря на огромный рост военного производства фашистской Германии (с 1942 во 1944 год военнное производство увеличилось в 6 раз), военная промышленность Германии не могла восполнить те огромные потери, которые несла немецко-фашистская армия в войне против Советского Союза. Потери немецко-фашистской армии превышали производственную мощность фашистской Германии. Так, например, если во втором полугодии 1943 года немецкой военной промышленностью было произведено 13 213 самолетов, а в наличии в войсках имелось 38 925 самолетов, то в первом полугодии 1944 года, несмотря на производство 17 089 новых самолетов, наличие их в войсках сократилось до 36 999 штук. Хотя производство самолетов за полгода и увеличилось на 3876, то наличие их в войсках уменьшилось на 1926. Немецкая промышленность уже не была в состоянии восполнить огромные военные потери. Это ставило немецко-фашистскую армию в катастрофическое положение.

Не менее тяжелое положение в фашистской Германии было и с пополнением армии личным составом. Людские ресурсы Германии не могли восполнить те огромные потери в людях, которые немецко-фашистская армия несла на советско-германском фронте. Так, по явно преуменьшенным немецким данным о потерях в людях, если в 1942 году в армию было призвано 2 млн. человек, то численность армии возросла лишь на 1,4 млн. человек. Еще более показательны данные за 1943 год, когда в армию было призвано 1800 тыс. человек, а ее численность возросла всего на 900 тыс. человек, достигнув рекордной цифры за всю войну. А в 1944 году, несмотря на дополнительный призыв 1200 тыс. человек, численность армии не увеличилась, а сократилась на 400 тыс. человек.

Все это вело немецко-фашистскую армию и всю фашистскую Германию к неизбежной катастрофе. И наоборот, Советские Вооруженные Силы, несмотря на большие людские и материальные потери, окрепли и неизмеримо выросли, став той великой силой, которая не только могла противостоять немецко-фашистской армии, но и имела все возможности для ее полного разгрома. Советская экономика к этому времени оправилась от потерь первого года войны, полностью перестроилась на военный лад и во всевозрастающих размерах снабжала фронт всем необходимым для борьбы с врагом.

К весне 1943 года значительно изменилось и моральное состояние войск воюющих сторон. После легких головокружительных успехов первых лет второй мировой войны немецким войскам пришлось пережить такие потрясения, как поражение под Москвой, разгром под Сталинградом и в зимней кампании 1942/43 года. Сладостное опьянение победами сменилось тяжелым похмельем новых неудач. Миф о непобедимости немецко-фашистской армии был уже развенчан, и в умах немецких солдат, как грозное предзнаменование, стоял призрак Сталинграда. Война для простого немца стала уже не легкой прогулкой с целью захвата «жизненного пространства», обогащения и развлечений, а постылым и опасным делом, которое требует не только крови и увечий, но и риска собственной головой.

И наоборот, советские воины, пройдя трудные испытания и пережив горечь поражений в начальный период войны, после блистательных успехов под Москвой, под Сталинградом и особенно в наступлении зимой 1942/43 года во всей полноте почувствовали могущество и несокрушимость своей великой Родины, уверовали в собственные силы и на будущее смотрели вдохновенно и радостно, видя там долгожданную победу. Не призрак разгрома и поражения висел над советскими воинами, а твердая уверенность в неизбежность полного разгрома врага и в свои собственные силы и возможности.

Все эти экономические, военные и моральные изменения привели к закономерному перелому в ходе войны. Начало этому перелому положил разгром немецко-фашистских войск под Сталинградом; критический момент февраля 1943 года гитлеровцам удалось преодолеть вводом в дело всех своих наличных сил и попыткой перейти в контрнаступление под Харьковом и Белгородом. Однако преодоление этого кризиса, выразившееся в переходе советских войск после длительного наступления к обороне, конечно, еще не означало ликвидации тех преимуществ, которых достигли Советские Вооруженные Силы над немецко-фашистской армией. Эти преимущества не только продолжали оставаться, но и возрастали, увеличивались. Правда, силы немецко-фашистской армии в период затишья на фронтах не убывали, а увеличивались, но вместе с этим в еще больших размерах росли и Советские Вооруженные Силы, которые получали непрерывный приток людских и материальных ресурсов от своего тыла.

С чисто военной точки зрения наиболее целесообразным для немецко-фашистской армии весной 1943 года был отказ от наступательной стратегии и переход к оборонительным способам действий. Это давало возможность выиграть время, сэкономить силы и в конечном счете затянуть войну, к чему пришло главное немецкое командование после катастрофы под Курском, мечтая удержать фронт сначала на Днепре, а затем на сильно укрепленных границах Германии. Однако с точки зрения политической, а военная стратегия всегда подчинена политике, отказ от наступления и переход к оборонительным способам ведения войны означал безоговорочнее признание гитлеровским руководством, своего поражения. Поэтому так долго раздумывало главное немецкое командование и так часто колебался Гитлер, вырабатывая решение на летнюю кампанию 1943 года. Перед ними во весь рост вставала мрачная перспектива позорного конца войны, и это толкало главное немецкое командование и лично Гитлера на отчаянный риск: заранее зная, что силы Советской Армии значительно возросли, собрать всё, что можно, и в последний раз попытаться повернуть ход событий в свою пользу. Победить или погибнуть — это и было основной идеей решения главного немецкого командования на летнюю кампанию 1943 года. При этом гитлеровское командование не ставило перед собой, как было в летнюю кампанию 1941/42 года, далеко идущих целей. Оно понимало, что полностью разгромить Советскую Армию и заставить ее капитулировать теперь уже было невозможно. Гитлеровское командование уже соглашалось на так называемый «ничейный исход войны», для чего было необходимо прежде всего ослабить Советскую Армию, чтобы она не смогла развернуть крупных наступательных операций. С военной точки зрения идеальные условия для достижения этой цели представлял Курский выступ, где стояли большие силы советских войск и куда в случае перехода немецко-фашистских войск в наступление, несомненно, должны были подойти основные резервы советского командования.

Так что и само решение на проведение операции «Цитадель» не было случайным, отвечающим только личным желаниям Гитлера или кого-либо из высокопоставленных руководителей. Принять такое решение гитлеровское командование вынуждали неумолимые обстоятельства, созданные всем предшествующим ходом войны. Или попытаться провести операцию «Цитадель» или сразу же признать свое поражение — другого выхода у гитлеровского командования не было. И оно, все еще надеясь отыграться, приняло решение на наступление под Курском.

Приняв это окончательное решение, главное немецкое командование и лично Гитлер сделали все от них зависящее, чтобы добиться победы. В этом легко убедиться, рассмотрев материалы, которые приводит в своей книге фельдмаршал Манщтейн. Посмотрим на приведенную им таблицу боевого состава войск, привлекавшихся для проведения операции «Цитадель»

Всего: Три танковых и два армейских корпуса в составе четырнадцати пехотных, шести танковых и двух моторизованных дивизий.

В общем итоге в операции «Цитадель» должна была участвовать 41 дивизия, из них 22 пехотные, 17 танковых и две моторизованные. При этом по специальному указанию Гитлера все дивизии, предназначенные для участия в операции «Цитадель», были укомплектованы до полного штата: большинство пехотных дивизий в своем составе имели по 12 500 солдат и офицеров и по 190 орудий и минометов, а почти все танковые дивизии насчитывали по 16 000 солдат и офицеров и по 209 танков в каждой.

Учитывая только танковые и пехотные дивизии, предназначенные для участия в операции «Цитадель», немецко-фашистское командование для наступления на Курский выступ сосредоточило более полумиллиона солдат и офицеров. Кроме того, наступление обеспечивали военно-воздушные силы и огромное количество специальных соединений, частей и подразделений, не входивших в состав дивизий и привлекавшихся из подчинения корпусов, армий, групп армий и главного немецкого командования. Все это более чем удвоило численность немецко-фашистских войск, предназначавшихся для проведения операции «Цитадель».

Такие крупные массы войск, в сочетании с огромным количеством боевой техники, особенно танков и самоходных установок, представляли собой могучую ударную силу, которая, действуя на узких участках фронта, была способна сокрушить любую оборону.

Рассчитывая бить наверняка, гитлеровское командование непрерывно усиливало ударные группировки под Курском, что неизбежно требовало времени, а следовательно, и изменения сроков начала операции. Только желание всесторонне подготовиться к операции и бить наверняка руководило гитлеровским командованием при изменении сроков начала наступления. И действительно главные ударные группировки немецко-фашистских войск к первым числам июля 1943 года были подготовлены в совершенстве. Перед советскими войсками стояла грозная сила, готовая все смять и сокрушить на своем пути.

Что же остановило эту несокрушимую силу, обескровило ее и заставило поспешно перейти от наступления сначала к обороне, а затем к не менее поспешному отступлению?

Силу эту остановила и обескровила Советская Армия, ее люди, ее вооружение, ее возможности.

Оборона, как известно, тяжелый и очень сложный вид боя. Оборонительные боевые действия протекают в трудных и невыгодных для обороняющихся войск условиях. Для наступления противник всегда сосредоточивает превосходящие силы и средства. На главных направлениях это превосходство достигает трех—пятикратных размеров и более. Поэтому каждому обороняющемуся воину приходится вести борьбу не один на один, а одному против нескольких врагов.

Концентрация сил и средств на участках прорыва при наступлении немецко-фашистских войск на Курск превзошла все, что знала до этого военная история. Для подтверждения этого достаточно сказать, что на решающих направлениях в отдельные моменты гитлеровцы на каждый километр фронта сосредоточили до 500 солдат и офицеров, до 100 танков, множество артиллерии, минометов, пулеметов и другой боевой техники.

Оборонительные сражения на Курской дуге показали, что стойкие и мужественные советские войска, руководимые опытным и талантливым командованием, способны преодолеть все трудности оборонительного боя и в короткие сроки разгромить любые ударные группировки врага.

В тяжелых оборонительных боях на Курской дуге еще раз во всем величии проявились основные качества воина страны победившего социализма: великая любовь к своей Родине, отвага, мужество, беззаветный героизм, стойкость, бесстрашие. Эти качества были воспитаны повседневной работой Коммунистической партии, глубокой верой в правоту своего дела, сознанием справедливого характера Великой Отечественной войны. Воин Советской Армии знал и понимал, что он ведет борьбу за святое и правое дело, за свободу и независимость своей Родины.

С первых дней Великой Отечественной войны Коммунистическая партия показала советскому народу всю глубину опасности, нависшей над нашей Родиной, над каждым советским человеком. В ходе войны советские люди воочию убедились в зверином облике империалистических хищников. Немецкие фашисты пытались превратить наши республики в свои колонии, а советских людей — в рабов.

Великая Отечественная война с особой силой продемонстрировала преимущества советского общественного и государственного строя. Каждый советский человек видел и знал эти преимущества. Поэтому защита своей Родины от иностранных поработителей была кровным делом каждого человека. Воин Советской Армии дрался на фронте за свои собственные интересы, отстаивал свою жизнь и счастье своей Родины. Это давало ему огромные силы в борьбе, вселяло непоколебимую уверенность в окончательной победе и вдохновляло его на героические подвиги.

Однако личного мужества и героизма каждого отдельного человека еще недостаточно для достижения победы в современной войне, когда в боях одновременно участвуют многие сотни тысяч людей и огромные массы самой различной боевой техники. Успех в современной войне достигается только соединенными усилиями всех людей, участвующих в сражении. Нужна величайшая организованность и сплоченность всех, кто участвует в борьбе. Это достигается сознательностью и мастерством каждого отдельного человека, умелыми действиями командования.

Роль командования в современной войне особенно велика. Это наглядно показало оборонительное сражение на Курской дуге.

Мы уже отмечали, что оборона характеризуется тем, что инициатива находится в руках наступающего, который по своему усмотрению выбирает место и время нанесения ударов и скрытно сосредоточивает для этого силы и средства. Это дает наступающему возможность наносить внезапные удары и вынуждать обороняющегося вести бои в невыгодных условиях. Так пыталось действовать и гитлеровское командование на Курской дуге. Оно выбрало для ударов наиболее, как ему казалось, уязвимые места в обороне Советской Армии и скрытно сосредоточило здесь крупные ударные группировки.

Однако замыслы гитлеровцев были своевременно вскрыты советским командованием. Оно более чем за три месяца до развертывания решающих событий на Курской дуге раскрыло замыслы гитлеровцев и точно определило не только цели и задачи летнего наступления немецко-фашистской армии, но и направления главных ударов ее основных группировок. На основании глубокого анализа развития военных событий перед Советской Армией заблаговременно были поставлены задачи по подготовке к отражению наступления немецко-фашистских войск. Благодаря этому советские войска на Курской дуге смогли создать мощную, глубоко эшелонированную оборону.

Советское командование не позволило немецко-фашистской армии использовать одно из главнейших преимуществ наступающего — возможность наносить удары там, где их меньше всего ожидает противник.

Кроме точного определения целей, задач и направлений главных ударов немецко-фашистской армии, в летнем наступлении 1943 года было установлено и время перехода вражеских ударных группировок в наступление, о чем своевременно были предупреждены войска.

Своевременно предупрежденные о замыслах врага, войска Центрального и Воронежского фронтов встретили наступление противника во всеоружии, и ни для кого из советских воинов на Курской дуге удар врага не был неожиданным.

Мероприятия советского командования по подготовке разгрома врага на Курской дуге не ограничились вскрытием замыслов противника и предупреждением об этих замыслах своих войск. Оно своевременно приняло все необходимые меры для решительного разгрома врага и создания наиболее благоприятных условий для наших войск. Была разработана совершенная система, обороны на Курском выступе, было организовано взаимодействие между фронтами, войска были обеспечены всем необходимым для ведения современного боя.

Подготовленная на Курском выступе оборона обладала способностью остановить наступление превосходящих сил противника. Вся оборона строилась не на пассивном отражении ударов противника, а на сочетании стойкого удержания всех полос и позиций с широким маневром силами и средствами по фронту и из глубины, с нанесением контратак и контрударов по врагу. Во фронтах, армиях, соединениях, частях и подразделениях были разработаны различные варианты боевых действий по разгрому наступающего врага.

Помимо создания прочной активной обороны, советское командование до начала боев провело огромную работу по обеспечению войск всем необходимым для ведения боя. Соединения, части и подразделения были пополнены личным составом, вооружением и боевой техникой. К началу оборонительных боев были созданы крупные запасы боеприпасов, горючего, продовольствия. Насколько велики были работы по созданию запасов материальных средств, можно судить, например, по тому, что за период оборонительных боев советская артиллерия на Курском выступе израсходовала 1198 вагонов снарядов различных калибров и имела еще в запасе такое количество снарядов, которого было вполне достаточно для перехода от обороны к наступлению на огромном фронте.

Наиболее характерной особенностью действий советского командования при подготовке разгрома врага под Курском является творческое планирование боевых действий. Оно предусматривало (с точным расчетом) не только срыв вражеского наступления, но и полный разгром основных группировок противника путем последовательного наращивания сил, создания благоприятных условий для контрнаступления и перехода в решительное контрнаступление. Первоначально, как известно, против вражеских ударных группировок действовали сравнительно небольшие силы советских войск, но уже на второй день наступления противника, не считая дивизионных, корпусных и армейских резервов, были введены в сражение общевойсковые, танковые и артиллерийские соединения из резерва командующих фронтами. В частности, на белгородско-курском направлении были введены в сражение танковые соединения 1-й танковой армии. В последующем усилия обороняющихся войск непрерывно наращивались: количественное превосходство противника на главных направлениях постепенно сводилось к минимуму. Переломным моментом в Курской битве явились последние дни оборонительных сражений, когда советское командование привело в действие, помимо обороняющихся Центрального и Воронежского фронтов, Западный и Брянский фронты и мощные оперативные резервы. Необходимо отметить, что ввод в действие этих новых сил был осуществлен в самый острый и критический для противника момент, когда наступление его ударных группировок зашло в тупик и для продолжения наступления он был вынужден привлечь все наличные силы. Это было 10 июля, когда и северная и южная ударные группировки противника были измотаны, обескровлены и не могли продолжать наступление в прежней группировке. Для усиления северной группировки противник был вынужден начать стягивание к участку прорыва своих последних резервов на орловском плацдарме, а на южном участке ввести последнюю пехотную дивизию (198 пд) и подтягивать из Донбасса 24-й танковый корпус.

Как раз в этот критический момент советское Верховное Главнокомандование отдало приказ войскам Западного и Брянского фронтов начать штурм орловского плацдарма, а в состав Воронежского фронта для перехода в контрнаступление включило соединения 5-й гвардейской и 5-й гвардейской танковой армий. Эти действия советского командования сразу же резко изменили всю обстановку на орловско-курском направлении. Одновременно с этим советское командование, создав ударную группировку в районе Донбасса, приказало и ей начать активные действия.

Получив удары от войск Западного и Брянского фронтов на орловском плацдарме, гитлеровцы сразу попали в безвыходное положение. Резервов для парирования наступления Западного и Брянского фронтов у них уже не было. Оставался единственный выход: остановить наступление на Курск и часть сил ударной группировки бросить против перешедших в наступление советских войск. Это и был переломный момент в Курской битве. Положение гитлеровцев еще более осложнилось с 12 июля, когда войска Воронежского фронта, усиленные резервами Ставки Верховного Главнокомандования, перешли в контрнаступление, когда начались активные действия и в районе Донбасса. Это уже было началом катастрофы. Вместо наращивания усилий на белгородско-курском направлении главное немецкое командование вынуждено было свой последний резерв — 24-й танковый корпус — возвращать из Харькова в Донбасс.

В итоге умелых действий советского командования гитлеровцы были поставлены перед выбором: или, продолжая наступление на Курск, поставить под разгром всю свою орловскую и донбасскую группировки, что означало катастрофическое поражение, или, остановив наступление на Курск, попытаться сдержать натиск советских войск, выиграть время и, маневрируя силами и средствами, избежать катастрофы. Последнее было единственным, наиболее благоразумным выходом.

Таким образом, крах наступления немецко-фашистских войск под Курском явление не случайное, обусловленное только промахами и ошибками гитлеровского руководства. Разгром наступавших ударных группировок гитлеровцев был подготовлен и осуществлен талантливыми действиями советского командования и героической борьбой советских войск, руководимых и направляемых великой Коммунистической партией Советского Союза.

<<< Назад Вперёд >>>

Оглавление