И.И. Маркин. Курская битва - Канун решающих сражений

Оглавление

КАНУН РЕШАЮЩИХ СРАЖЕНИЙ

Наступил апрель 1943 года. Вешнее солнце растопило снега, и по всему простору южной части Средне-Русской возвышенности и Левобережной Украины закурилась испарениями черная, как вороново крыло, плодородная земля. Раскисли дороги, захлебнулись водой бесчисленные балки и овраги, вспухли и вышли из берегов реки и ручьи. Ни конному проехать, ни пешему пройти! Тяжелое бездорожье сковало все. Но ни половодье, ни вдохновенная радость весны не остановили неумолимого хода войны. С запада на восток, из центра Европы сплошным потоком шли воинские эшелоны, по железнодорожным магистралям и веткам стягиваясь к Брянску, Орлу, Сумам, Белгороду, Харькову. Сотни тысяч людей, тысячи орудий, минометов, пулеметов, танков, самолетов стягивало гитлеровское командование в район Орла, Белгорода и Харькова. Промышленность фашистской Германии непрерывно усиливала военное производство и направляла а армию огромное количество вооружения и боевой техники. В районах развертывания операции «Цитадель» накапливались колоссальные запасы боеприпасов, горючего и военного снаряжения. В штабах немецко-фашистских соединений и частей дорабатывали и уточняли планы наступления, укомплектовывали и обучали войска. С каждым днем все шире развертывала боевую деятельность фашистская авиация, нанося удары по боевым порядкам, по тылам и коммуникациям советских войск. Особенно ожесточенной бомбежке подвергались узлы дорог в районах Курск, Касторное, Елец, Валуйки.

Никогда еще с такой тщательностью гитлеровское командование не готовило наступление своих войск. Одновременно с подготовкой самой операции «Цитадель» гитлеровское командование начало специальную операцию против советских партизан, боевые действия которых приняли грандиозные размеры.

К весне 1943 года на временно захваченной гитлеровцами территории действовало более 300 тысяч советских партизан. Почти каждый день летели под откосы немецкие воинские эшелоны, взрывались мосты, нарушалось железнодорожное движение. Только с января по май 1943 года советскими партизанами было уничтожено железнодорожных эшелонов:
— на участке Полоцк — Смоленск — 82;
— на участке Борисов — Орша — 68;
— в районе Минск, Могилев, Жлобин — 269;
— на участке Пинск — Гомель — 136.

Особенно активные действия советские партизаны развернули в Брянских лесах, непосредственно в тылах орловской группировки гитлеровцев. В апреле 1943 года гитлеровское командование на борьбу с партизанами Брянских лесов бросило не только полицейские, охранные и карательные части и соединения, но и полевые войска с артиллерией, танками и авиацией. Сосредоточив большое количество войск и боевой техники,- гитлеровцы пытались взять Брянские леса в огненное кольцо и, сжимая это кольцо, уничтожить советских патриотов. Весь апрель 1943 года брянские партизаны вели ожесточенную борьбу, не имея связи с «Большой землей». Испытывая недостаток в вооружении, боеприпасах и особенно в продовольствии, они мужественно защищались, широко маневрировали силами и сами переходили в наступление. В конце апреля положение брянских партизан стало исключительно тяжелым. Гитлеровцам удалось разрезать их на несколько частей, окружить каждую часть в отдельности и поставить под угрозу полного уничтожения. Однако советские партизаны стремительными ударами вырвались из окружения, перешли в другие районы и, сохранив свои силы, начали подготовку новых операций в тылу гитлеровских войск.

В это же время, когда ударные группировки немецко-фашистских войск готовились к наступлению на Курск с севера и с юга, советские войска развернули ускоренную подготовку обороны Курского выступа.

В апреле — июне 1943 года на всем Курском выступе развернулась гигантская работа. Днем поля казались безжизненными, но как только сгущалась ночная тьма, все приходило в движение. По дорогам из тыла к фронту спешили грузовики, повозки, тягачи. Они подвозили снаряды, мины, гранаты, патроны, горючее, продовольствие. На железнодорожных станциях разгружались эшелоны с войсками, боевой техникой, боеприпасами, горючим.

Напряженная работа кипела на оборонительных рубежах, полосах и позициях. Отрывались траншеи, ходы сообщения, убежища, блиндажи, оборудовались огневые позиции, командные и наблюдательные пункты, укрытия для боеприпасов, горючего, продовольствия и машин. Все зарывалось в землю, пряталось от вражеского огня и наблюдения.

В ночной темноте бесшумно передвигались саперы, устанавливая противотанковые и противопехотные мины, фугасы, проволочные заграждения. По невидимым, только им известным путям и дорогам пробирались связисты, наводя, проверяя и маскируя бесчисленные нити проводов. Каждую ночь уходили за передний край разведчики и под утро возвращались обратно, приводя пленных и доставляя все новые и новые сведения о противнике.

В ночном небе слышался непрерывный гул моторов. Тихоходные «кукурузники», «огородники», «стрекозы», так ласково называли на фронте вездесущие «По-2», сбрасывали на позиции фашистов тысячи бомб, держа противника в постоянном напряжении. Часто негромкий звук самолета «По-2» заглушался мощным гудением тяжелых бомбардировщиков, которые шли в глубокий тыл противника и там на станциях, на железнодорожных перегонах бомбили вражеские эшелоны с войсками и боевой техникой, обрушивали свой смертоносный груз на военные объекты врага. Кончалась короткая ночь, и на полях под Курском вновь все замирало.

В короткие сроки вся полуокружность Курской дуги была опоясана целым комплексом оборонительных полос, боевых и запасных позиций с широко развитой системой ходов сообщения, основных, запасных и ложных позиций, противотанковых и противопехотных препятствий и заграждений, командных и наблюдательных пунктов, убежищ и укрытий для личного состава и боевой силы. Наиболее прочная оборона создавалась на направлении предполагаемых главных ударов противника — между железной и шоссейной дорогами Орел — Курск и северо-западнее Белгорода. Вся система обороны строилась в первую очередь, как противотанковая, способная противостоять массированным ударам крупных сил бронетанковой техники противника. Для борьбы с танками противника привлекались артиллерия, танки, авиация, стрелки — истребители танков, устраивались минные поля, сюрпризы.

О размахе оборонительных работ на Курском выступе ярко свидетельствует такой факт. Воины Центрального и Воронежского фронтов, готовясь к отражению наступления врага, отрыли почти десять миллионов метров траншей и ходов сообщения. Если бы все эти траншеи и ходы сообщения вытянуть в одну линию, то глубокая канава, по которой в полный рост может пройти человек, протянулась бы через всю Европу и Азию от Атлантического и до Тихого океана. Труд, затраченный на земляные работы в районе Курского выступа, позволил бы отрыть судоходный канал протяжением почти в две тысячи километров.

Одновременно с ускоренным созданием обороны советские войска развернули всестороннюю боевую учебу. Готовя наступление, гитлеровцы особенно рассчитывали на внезапное и массированное применение новой бронетанковой техники — танков «тигр», «пантера» и «фердинанд». Образцы этой боевой техники советским войскам удалось захватить во время боев под Харьковом в феврале 1943 года. Советское командование немедленно организовало изучение боевых качеств и особенностей новых танков противника. На полигонах и в военно-научных организациях проводились широкие и всесторонние испытания «тигров», «пантер», «фердинандов», которые дали возможность выявить их слабые стороны и наиболее уязвимые места. На основе данных этих испытаний были усилены боевые качества советских противотанковых средств борьбы, а советские войска были снабжены всеми необходимыми сведениями о новых танках гитлеровцев. В кратчайшие сроки все советские воины узнали, что в действительности представляли собой «тигры», «пантеры», «фердинанды», изучили их наиболее уязвимые места и освоили методы борьбы с новой бронетанковой техникой врага.

Одновременно с индивидуальной подготовкой воинов к борьбе с фашистскими танками советское командование и штабы разрабатывали новые приемы и способы противотанковой обороны, планировали маневр силами и средствами на угрожаемые направления, готовили и тренировали войска.

Орловский плацдарм занимал важное место в планах немецко-фашистского командования. Первоначально гитлеровцы предполагали использовать этот плацдарм для сосредоточения ударной группировки с целью наступления на Москву вдоль железнодорожной и шоссейной магистрали Орел, Тула, Москва. Это направление выводило на южные подступы к Москве, а равнинная местность с широко развитой сетью дорог была удобна для действий крупных соединений бронетанковых и механизированных войск.

Насколько важное значение гитлеровское командование придавало орловскому плацдарму, можно судить хотя бы по тому, что даже во время тяжелого положения под Сталинградом оно продолжало держать в районе Орла крупную группировку своих войск.

После образования советскими войсками Курского выступа орловский плацдарм приобрел для врага еще большее значение. Он нависал над Курским выступом и преграждал путь советским войскам на запад: на Брянск, Могилев, Мозырь, на границу между Украиной и Белоруссией. С орловского плацдарма гитлеровцы могли держать под постоянной угрозой флангового удара советские войска в районе Курского выступа, что они и предприняли в июле 1943 года.

Оборона на орловском плацдарме создавалась в течение почти двух лет. Гитлеровцы, широко используя принудительный труд местного населения, превратили цлацдарм в сложную систему самых разнообразных оборонительных сооружений. Основу обороны составляли мощные оборонительные полосы, эшелонированные на большую глубину.

Главная оборонительная полоса противника глубиной 5—7 км состояла из системы опорных пунктов и узлов сопротивления, связанных между собой широко разветвленной сетью траншей и ходов сообщения. По всей полуокружности плацдарма на переднем крае были отрыты три, а местами четыре сплошные траншеи, по которым можно было свободно передвигаться в полный рост. Перед передним краем и в глубине обороны были устроены проволочные заграждения в 1—2 ряда кольев, проволочные заборы на металлических кольях, рогатки, установлены многочисленные противотанковые и противопехотные минные поля. Все подступы к переднему краю противника прикрывались многослойным перекрестным огнем пулеметов, артиллерии и минометов. На основных направлениях было установлено большое количество бронеколпаков — небольших железобетонных сооружений, которые вкапывались в землю и укрывали пулеметные огневые точки.

Все узлы сопротивления и опорные пункты были подготовлены для круговой обороны. В глубине обороны гитлеровцы построили промежуточные и тыловые рубежи, отсечные позиции, на которых размещались вторые эшелоны и резервы. Наиболее сильные тыловые оборонительные рубежи были подготовлены по берегам рек.

На территории орловского плацдарма гитлеровцы создали широкую сеть аэродромов и посадочных площадок для самолетов, сконцентрировали большие запасы материально-технических средств, построили новые дороги. Оборону орловского плацдарма несла 2-я танковая армия, а во время решающих событий к ней были привлечены все силы 9-й армии, в составе которой были не только пехотные, но и большое количество танковых дивизий, что в последующем и явилось причиной крайне напряженных и ожесточенных боев.

Разгром орловской группировки противника и ликвидация его мощного плацдарма были возложены на войска трех фронтов: Западного под командованием генерала В.Д. Соколовского, Брянского под командованием генерала М.М. Попова, а впоследствии и Центрального под командованием генерала К.К. Рокоссовского.

Планируя ликвидацию орловского плацдарма противника, советское командование рассчитывало мощными концентрическими ударами с трех сторон в общем направлении на Орел расколоть вражескую группировку войск на изолированные друг от друга части и затем последовательно уничтожить их.

Для выполнения этого плана Верховное Главнокомандование создало ударные группировки:
— на северо-западной оконечности орловского плацдарма, и районе слияния рек Жиздра и Рессета в составе усиленной 11-й гвардейской армии Западного фронта;
— в северной части плацдарма, северо-восточнее города Болхов в составе усиленной 61-й армии Брянского фронта;
— и восточной части орловского плацдарма, восточнее Орла и составе усиленных 3-й и 63-й армий Брянского фронта.

Одновременное нанесение мощных ударов с трех сторон и дробление всей вражеской обороны на отдельные, изолированные части должны были с самого начала операции поставить противника в крайне тяжелое положение. Враг лишался возможности маневрировать силами и средствами и использовать свои резервы для отражения ударов советских войск. Вся орловская группировка противника ставилась под угрозу окружения и полного уничтожения.

Согласно указаниям Ставки Верховного Главнокомандования еще в апреле 1943 года советские войска приступили к подготовке наступления на орловский плацдарм. Штабы фронтов, армий, соединений и частей, предназначенных для ведения операции, заблаговременно разработали подробные планы наступления и проверили их на штабных и командно-штабных учениях, на военных играх и учениях с войсками.

При подготовке наступления особое внимание было уделено разведке и изучению противника. Вся оборона врага была взята под непрерывное наблюдение. Вблизи его переднего края располагались сотни наблюдательных пунктов. Отмечалось малейшее движение в расположении гитлеровцев. То, чего нельзя было увидеть с наземных наблюдательных пунктов, фиксировалось авиационной разведкой. Советские летчики фотографировали расположение противника, наблюдали за передвижением его войск, отмечали малейшие изменения в системе оборонительных сооружений.

Каждую ночь разведчики захватывали пленных, отыскивали минные поля, уточняли расположение и состояние системы обороны противника. С каждым днем на штабных картах все яснее и яснее вырисовывалась группировка врага и система его обороны.

Задолго до начала наступления развернулась напряженная боевая учеба войск. В течение мая и июня на специальных учебных полях, оборудованных по типу вражеской обороны, войска практически изучали различные способы ведения наступательного боя, учились штурмовать оборону противника, отражать его контратаки, закреплять захваченные рубежи, с ходу и с планомерной подготовкой форсировать реки, вести борьбу в городах, в крупных населенных пунктах, в лесах и на открытой местности.

Одновременно с подготовкой войск и штабов развернулась всесторонняя подготовка материально-технического обеспечения операции. Ночами по железным и грунтовым дорогам к фронту непрерывным потоком шли боеприпасы, горючее, снаряжение, обмундирование, продовольствие, пополнения личным составом, вооружением и боевой техникой.

Таким образом, подготовка Курской битвы не ограничилась только созданием мощной обороны на Курском выступе; она включала в себя сложный комплекс различных мероприятий и оборонительного и наступательного характера. Такое планирование и такая подготовка боевых действий определили одну из важнейших особенностей Курской битвы — срыв планов наступления гитлеровцев не только упорной обороной, но и переходом крупных масс войск в решительное наступление в тот момент, когда фашистские войска еще продолжали наступать, располагая значительными силами и средствами для выполнения намеченных задач.

В конце апреля 1943 года войска Центрального и Воронежского фронтов в основном закончили организацию обороны, а 2 мая Верховное Главнокомандование предупредило командование этих фронтов, что противник в ближайшие дни перейдет в наступление. Советские войска были приведены в полную боевую готовность, но прошли сутки, вторые, третьи, а гитлеровцы наступления не начинали. Что же случилось?

Действительно главное немецкое командование назначило начало операции «Цитадель» на первые числа мая. 18 апреля командующий группой армий «Юг» фельдмаршал Манштейн в специальном письме убеждал Гитлера как можно скорее начать наступление на Курск и доказывал, что победа под Курском возместит все поражения на других участках фронта. Но Гитлер и многие из его окружения начали сомневаться в успехе наступления под Курском. Несмотря на то, что подготовка операции «Цитадель» шла полным ходом, в течение всего апреля 1943 года в главном немецком командовании обсуждался вопрос, стоит или не стоит начинать эту операцию? Слишком свежи и отчетливы были впечатления от разгрома под Сталинградом и в зимней кампании 1942/43 года.

4 мая 1943 года в Мюнхене Гитлер собрал специальное военное совещание по поводу операции «Цитадель», на котором присутствовали начальник генерального штаба генерал Цейтцлер, главный инспектор танковых войск генерал Гудериан, начальник штаба ВВС Ешоннек, командующие группами армий «Центр» и «Юг» фельдмаршалы Клюге и Манштейн, командующие армиями, участвующие в операции «Цитадель» и другие «высокопоставленные» лица немецко-фашистской армии.

Основной доклад об обстановке на Курском выступе и подготовке операции «Цитадель» сделал командующий 9-й немецкой армией генерал-полковник фон Модель. Модель указывал, что советские войска на Курском выступе создали сильно укрепленную оборону, обильно насыщенную новыми противотанковыми средствами, способными успешно противостоять даже массированным атакам новой немецкой тяжелой бронетанковой техники. Опасения Моделя в неуспехе операции «Цитадель» зашли так далеко, что он открыто заявил:
«Противник рассчитывает на наше наступление, поэтому, чтобы добиться успеха, нужно следовать другой тактике, а еще лучше вообще отказаться от наступления».

Доклад Моделя, по словам фельдмаршала Манштейна, произвел на Гитлера огромное впечатление. Он начал опасаться, что подготовка наступления на Курский выступ затянулась и поэтому не удастся окружить крупные силы советских войск, что наличных немецких сил, особенно танков, недостаточно для успешного прорыва советской обороны и признал необходимым усилить танковые дивизии, предназначенные для ведения операции «Цитадель», и к 10 июня перебросить под Курск значительное количество танков «тигр», «пантера» и отдельный батальон сверхтяжелых самоходных установок «фердинанд». Кроме того, Гитлер приказал усилить броню танков Т-IV и штурмовых орудий путем установления на них специальных дополнительных экранов. Все это требовало продления сроков подготовки операции «Цитадель». Фельдмаршалы Манштейн и Клюге, а также начальники генерального штаба и штаба ВВС выступили против отсрочки операции «Цитадель».

В ответ на эти возражения Гитлер заявил, что он еще подумает, и совещание закончилось, не выработав определенного решения.

11 мая Гитлер отдал приказ об отсрочке операции «Цитадель» до середины июня. Под Курск в спешном порядке началась переброска большого количества танков и штурмовых орудий. Однако и к середине июня ударные группировки немецко-фашистских войск не были готовы к наступлению. Немецкая промышленность, несмотря на достижение ею максимального уровня производства военной продукции, не успевала вовремя выпускать нужного количества танков, и только к началу июля численность бронетанковых сил, предназначенных для ведения операции «Цитадель», была удвоена и доведена до намеченной Гитлером цифры.

Из всех пехотных дивизий, предназначенных для участия в операции «Цитадель», две трети дивизий насчитывали по 12 500 солдат и офицеров и по 190 орудий и минометов в каждой; остальная одна треть пехотных дивизий имела по 9657 человек и по 160 орудий и минометов. Большинство танковых дивизий (в том числе и танковые дивизии СС) насчитывало по 16 000 солдат и офицеров и по 209 танков и самоходных орудий в каждой. Наиболее полно были укомплектованы танковые дивизии СС «Мертвая голова», «Адольф Гитлер», «Райх», 2, 3, 4, 8, 9, 11, 18, 19, 20-я танковые дивизии, а также 6, 7, 31, 78, 86, 167, 168, 198, 216, 292, 320 и 332-я пехотные дивизии.

Тем временем, пользуясь отсрочкой вражеского наступления, советские войска продолжали непрерывно усиливать, совершенствовать и развивать оборону на Курском выступе, сосредоточивать и подтягивать к нему резервы, готовиться и к отражению ударов врага и к переходу в решительное контрнаступление.

1 июля Гитлер вызвал в свою ставку в Восточной Пруссии всех командующих группами армий, армиями и командиров корпусов сухопутных войск и военно-воздушных сил и выступил перед ними с пространным докладом о дальнейших перспективах войны. Он доказывал, что отсрочка операции «Цитадель» дала большие преимущества немецкой армии, так как ударные группировки получили значительное пополнение личным составом и особенно боевой техникой и теперь способны не только сокрушить оборону советских войск, но и нанести им такие поражения, от которых они никогда не смогут оправиться. Говоря об общих перспективах войны, Гитлер утверждал, что положение Германии не так опасно, как думают многие, что в 1936, 1938, 1939 и 1940 годах положение было намного опаснее, что операция «Цитадель» откроет для Германии путь к окончательной победе. В своем докладе Гитлер особо остановился на отношении к народам Советского Союза. Он заявил, что нельзя больше давать обещаний самостоятельности или каких-то благ отдельным народам Советского Союза, так как это плохо действует на немецких солдат, что немецкие солдаты должны знать, что они воюют не ради чьих-то интересов, а за «жизненное пространство» для самих себя, для своих детей и внуков.

На этом совещании Гитлер приказал решительное наступление на Курском выступе начать утром 5 июля 1943 года.

2 июля 1943 года, через сутки после речи Гитлера на военном совещании в Восточной Пруссии, где он приказал операцию «Цитадель» начать утром 5 июля, командующие Центральным и Воронежским фронтами получили специальную телеграмму советского Верховного Главнокомандования, в которой говорилось, что наступление противника на Курский выступ может начаться между 3 и 6 июля. По этой телеграмме все советские войска сразу же были приведены в полную боевую готовность и заняли свои места в обороне.

А на стороне противника, там, где ожидалось его наступление, вдруг все неожиданно затихло. Даже ночью в районах южнее Орла и западнее Белгорода не отмечалось обычного движения войск и боевой техники. И, наоборот, в полутора—двух сотнях километров южнее Харькова по дорогам Донбасса взад и вперед начали сновать грузовики, тягачи, танки, повозки. Казалось, от Курской дуги все отхлынуло и устремилось в Донбасс. Но советское командование ясно видело, что это был маскировочный маневр, рассчитанный на отвлечение внимания от действительных районов наступления и на обеспечение внезапности хотя бы первоначального удара. Не ввел советское командование в заблуждение и широко разрекламированный немецким радио визит командующего группой армий «Юг» фельдмаршала Манштейна в Бухарест для вручения Антонеску золотого знака за крымскую кампанию. Советские войска стояли в полной боевой готовности и ждали вражеского наступления на Курск со стороны Орла и Белгорода.

Фельдмаршал Манштейн утром 3 июля вылетел в Бухарест, а к вечеру этого же дня возвратился в свой штаб и сразу же на специальном поезде с оперативной группой выехал на фронт в район Белгорода. Из Орла придвинулся к фронту и командующий второй ударной группой гитлеровцев генерал-полковник Модель со своим штабом. В ночь на 4 июля орловская и белгородская ударные группировки немецко-фашистских войск начали занимать исходные положения для наступления на Курск. В эту же ночь северо-западнее Белгорода на сторону советских войск перешел солдат противника по национальности словен, который показал, что гитлеровцы подготовились для удара на Курск.

Ясная звездная ночь на 4 июля была последней спокойной ночью на Курском выступе. Неторопливо разгорался погожий рассвет. Легкая дымка покрыла тихие, уснувшие поля. С восходом солнца лениво поползли редкие серебристые облака. Вокруг царила безмятежная тишина. На позициях советских войск сменились дежурные расчеты, подъехали кухни. Солнце поднималось все выше, дымка рассеялась и наступил по-летнему жаркий солнечный день. Только в далекой вышине нарастали и ширились кучевые облака, все чаще и чаще бросая густые тени на безмолвные светлые просторы.

Томительно и нудно тянулось время. Командиры и наблюдатели, не отрываясь ни на секунду, следили за противником; стрелки, пулеметчики, артиллеристы, минометчики замерли на своих местах; до боли в ушах вслушивались в безмолвный эфир радисты. Все на советских позициях было готово к отражению ударов врага.

Но проходил час за часом, а в стане противника по-прежнему царила тишина. Спокойно прошел обед, и вновь потянулось напряженное ожидание.

И вдруг в 15 час. 55 мин. где-то западнее Белгорода послышался едва уловимый гул авиационных моторов и сразу же по всем сетям советских войск разнеслась команда: «Воздух». Развернув пушки и пулеметы, подготовились к встрече врага зенитчики; на аэродромах загудели моторы истребителей, наперебой заговорили друг с другом командные и наблюдательные пункты.

В 16 часов перед боевым охранением 67 и 52-й гвардейских стрелковых дивизий в районе Бутово, Стрелецкое, Яхонтов (схема 2) выплыли из-за облаков 75 бомбардировщиков и 27 истребителей противника. Встретили их удары зениток, с аэродромов взмыли в воздух советские истребители. Вражеские бомбардировщики, не доходя до переднего края главной полосы нашей обороны, развернулись в круг и обрушились на позиции боевого охранения. За десять минут на узкую полосу местности было сброшено более 2500 бомб. Едва отбомбились и еще не ушли бомбардировщики, как в 16 час. 10 мин. по боевому охранению наших войск в районах Герцовка, Бутово, Драгунское, Яхонтов открыли шквальный огонь артиллерия и минометы противника и под прикрытием их огня бросились в атаку танки и пехота.

Схема 2. Боевые действия на обоянском направлении с 4 по 6 июля 1943 года

Для увеличения — нажмите на изображение

Атака противника была встречена массированным огнем боевого охранения и артиллерии 71, 67 и 52-й гвардейских стрелковых дивизий. Разгорелись ожесточенные бои. На отдельные малочисленные гарнизоны боевого охранения советских войск гитлеровцы бросили крупные силы. На две стрелковые роты 71-й гвардейской стрелковой дивизии в районе Нов. Горянки и Герцовка наступали до пяти батальонов пехоты и 30 танков. В направлении Бутово атаковали до двух полков пехоты и 30 танков; перед селами Драгунское и Стрелецкое развернулись до полка пехоты и несколько танков. В борьбу с советским боевым охранением вступили части двух пехотных дивизий и танковой дивизии СС «Мертвая голова». Их наступление шквалом огня непрерывно поддерживали артиллерия и минометы, а с воздуха удар за ударом наносили крупные группы бомбардировщиков. С 16 до 20 часов позиции советского боевого охранения бомбили более 400 вражеских самолетов.

Несмотря на огромное превосходство врага в силах и средствах, воины советского боевого охранения не дрогнули и смело вступили в неравную борьбу. Им на помощь пришли артиллерия и минометы, стоявшие в главной полосе обороны, и советские истребители. Первые атаки врага на всех участках были отбиты. Дополнительно подтянув силы и нанеся новые огневые удары с воздуха и с земли, гитлеровцы возобновили атаку. Пользуясь огромным превосходством в силах и средствах, в районе Бутово противнику удалось продвинуться к позициям советского боевого охранения, а пять его танков в 16 час. 55 мин. прорвались на южную окраину деревни. Сосредоточенным огнем советской артиллерии прорвавшиеся танки были уничтожены, а остальные силы противника отброшены назад.

Особенно ожесточенные атаки обрушил противник на 3-й стрелковый батальон 151-го гвардейского полка 52-й гвардейской стрелковой дивизии на рубеже Стрелецкое — Яхонтов. Сотни снарядов и мин сплошными взрывами покрыли позиции гвардейцев. Под прикрытием непрерывных ударов авиации и артиллерии фашистские танки и пехота с трех сторон навалились на 3-й батальон. Отрезанные от соседей, советские гвардейцы в неравных условиях борьбы мужественно и стойко отражали атаки врага. В разбитых траншеях, под непрерывным огнем, оглушенные и засыпанные землей, они ни на секунду не прекращали борьбы и отбили все атаки с фронта и с флангов. Гвардии рядового Степана Русских трижды засыпало землей, но он трижды откапывал сам себя и из ручного пулемета уничтожил более двадцати гитлеровцев. На группу истребителей танков, которых возглавил прибывший в 3-й батальон парторг полка гвардии капитан Иван Логинович Ларин, надвигалось более двадцати вражеских машин. Советские воины подпустили танки и, выждав, когда ахнул залп реактивных минометов и накрыл фашистские танки, открыли по ним прицельный огонь. На высоте перед позицией советских бронебойщиков почти одновременно запылали одиннадцать вражеских танков. Гвардии капитан Ларин был трижды ранен, но из боя не ушел и продолжал руководить группой бронебойщиков.

Несмотря на огромные потери, гитлеровцы продолжали отчаянно рваться вперед. На одном участке им удалось ворваться в нашу траншею. Заместитель командира батальона по политической части гвардии капитан Севастьян Никитич Малыш собрал группу бойцов и стремительной контратакой выбил гитлеровцев из траншеи.

Не сумев сломить сопротивление гвардейцев лобовой атакой, противник начал обтекать их с флангов и после ожесточенного боя прорвался в тыл. Советские воины, перегруппировав свои силы, заняли круговую оборону и смело приняли бой в окружении. Пять вражеских атак отбил стоявший в дзоте пулемет гвардии старшего сержанта Арсентия Ивановича Бакланова. Потеряв больше двух десятков танков и несколько сотен солдат, гитлеровцы не смогли сломить сопротивления бесстрашных гвардейцев и были вынуждены остановить наступление.

В районе деревни Бутово героически сражалась с гитлеровцами группа бойцов 3-го стрелкового батальона 199-го гвардейского стрелкового полка 67-й гвардейской стрелковой дивизии под командованием коммуниста гвардии старшего лейтенанта Алексея Никитича Старчикова. Командир отделения бронебойщиков гвардии младший сержант Федор Матвеевич Быстров из противотанкового ружья поджег два фашистских танка, а один танк подбил. Гвардии рядовой Андрей Гладких, получив дважды ранение, продолжал оставаться у своего ручного пулемета и уничтожил более тридцати гитлеровцев.

Выполнив приказ своего командира «Ни шагу назад!», горстка советских гвардейцев более семи часов дралась с целым батальоном гитлеровцев, погибла в неравном бою, но своих позиций не оставила.

С 16 часов и до наступления темноты части двух пехотных и одной танковой дивизии противника штурмовали гарнизоны и позиции советского боевого охранения северо-западнее Белгорода и только на отдельных участках вышли к нашему переднему краю, где были остановлены огнем с главной полосы обороны.

На Центральном фронте весь день 4 июля стояла тишина. С наступлением темноты затихли бои и на Воронежском фронте. Однако в районе Белгорода и Томаровка, в глубине вражеского расположения, как только опустились сумерки, в разных местах загудели танковые и автомобильные моторы, послышался глухой шум передвигающихся войск. Это гbr /— и восточной части орловского плацдарма, восточнее Орла и составе усиленных 3-й и 63-й армий Брянского фронта.лавные силы белгородско-харьковской ударной группировки противника начали выдвижение на рубеж атаки. На орловсbr /ко-курском направлении, наоборот, и вечером 4 июля было удивительно тихо. Но коварной и обманчивой была эта тишина. Еще в ночь на 4 июля части девяти пехотных и одной танковой дивизий противника заняли исходное положение для наступления и, затаясь, ждали сигнала атаки (см. схему 5). В 22 часа 4 июля группа разведчиков Центрального фронта, получившая задачу проникнуть в расположение врага, южнее села Тагино обнаружила 17 фашистских саперов, которые проделывали проходы в наших минных полях. Советские разведчики ударили по вражеским саперам. В непродолжительном бою 14 вражеских саперов были убиты, двое бежали и один взят в плен. Тут же допрошенный пленный показал, что немецко-фашистские войска приведены в боевую готовность и 5 июля в два часа по европейскому времени после короткой артиллерийской подготовки перейдут в решительное наступление на орловско-курском направлении. Одновременно с этим начнется наступление на Курск с юга, со стороны Белгорода. Показания этого пленного, а также наступление противника на боевое охранение Воронежского фронта и подтягивание вражеских войск к переднему краю в районе Белгород—Томаровка окончательно раскрыли планы гитлеровского командования. До наступления вражеских ударных группировок оставалось всего несколько часов. Советское командование в целях срыва наступления противника и нанесения потерь его войскам решило провести заранее спланированную контрподготовку.

В 22 часа 30 мин. над командными пунктами 6 и 7-й гвардейских армий Воронежского фронта взметнулись в темное небо десятки цветных ракет и сразу же ахнули залпом более 600 советских орудий и минометов. Все пространство между Белгородом и Томаровкой, где заняла исходное положение для наступления ударная группировка гитлеровцев, покрылось множеством взрывов. С предельным напряжением били советские артиллерия и минометы. К ним присоединили свой огонь пулеметчики, автоматчики и стрелки на переднем крае. Пять минут бушевал неудержимый шквал огня.

В 2 часа 10 мин. 5 июля начали контрподготовку артиллерия и минометы Центрального фронта. В течение полутора часов били они по войскам 9-й немецкой армии, занявшим исходное положение для наступления на орловско-курском направлении.

Советская контрподготовка ошеломила гитлеровцев и нанесла им большой урон. Только в результате контрподготовки Центрального фронта было подавлено до 90 батарей, 60 наблюдательных пунктов, взорвано 6 складов с боеприпасами и горючим. Особенно велики были потери немецко-фашистских войск в личном составе. Их ударные группировки заняли исходное положение для наступления, а войска находились в плотных боевых порядках. Поэтому каждый удар советской артиллерии и минометов выводил из строя десятки людей. Так, одна из рот 195-го пехотного полка только убитыми потеряла 80 человек. В 167-м пехотном полку потери достигали 600 человек. В 216-м штурмовом истребительно-противотанковом дивизионе вышли из строя 12 орудий.

Особенно сильное воздействие советская контрподготовка оказала на моральное состояние немецко-фашистских войск. Немецкие солдаты воочию убедились, что замысел наступления на Курский выступ раскрыт, внезапность сорвана и наступать придется на противника, который готов к встрече этого наступления. Многие немецкие солдаты и офицеры проведенную контрподготовку приняли за начало наступления советских войск. «Русские опередили нас, — думали и говорили многие немецкие солдаты и офицеры, — теперь не мы будем наступать, а они». Не принес успокоения и зачитанный во всех подразделениях специальный приказ Гитлера, обращенный к войскам, предназначенным для наступления на Курск, где говорилось: «Колоссальный удар, который будет нанесен сегодня утром советским войскам, должен потрясти их до основания… Помните,— обращаясь к солдатам, писал Гитлер, — что от вашего удара может зависеть все!»

Кончалась тревожная душная ночь с 4 на 5 июля. На рассвете 5 июля немецко-фашистские ударные группировки бросились в атаку на Курск с юга и с севера, начались ожесточенные сражения, вошедшие в историю под названием «Курская битва».

<<< Назад Вперёд >>>

Оглавление