Юрий Николаевич Говоруха-Отрок (29.01.1850 — 08.08.1896) — русский литературный и театральный критик, публицист, прозаик. Родился в Курской губернии (Таврово, Белгородский уезд) в старинной дворянской семье. Отца потерял еще в раннем детстве. Мать Ю.Н. Говоруха-Отрока, урожденная Елагина после смерти мужа вторично вышла замуж, за доктора Прожанского, от которого имела несколько детей.
Детство Ю.Н. Говоруха-Отрок провел в имении отца, до своего переезда в Харьков и поступления там во вторую гимназию. В гимназии он попадает под влияние современной ему радикально революционной публицистики 1860-х годов: Чернышевского, Писарева, Добролюбова и других. Позже, уже в зрелом возрасте Ю.Н. Говоруха-Отрок крайне не любил «заветы шестидесятников» называя деятелей этого времени «не отпетыми мертвецами».
Выйдя из 5-го класса гимназии Ю.Н. Говоруха-Отрок поступил на физико-математический факультет Императорского Харьковского университета.
В этот период своей жизни он видел себя романистом и драматургом. Именно поэтому, несмотря на значительное влияние революционной литературы, он все же ни в гимназии, ни в университете не переставал читать как мировую, так и русскую классику. Любовь к литературе, сочеталась у него со страстным увлечением театром.
По свидетельству хорошо его знавшего Н.И. Черняева, Ю.Н. Говоруха-Отрок был пылким и увлекающимся юношей, не умеющим устраивать свои финансовые дела.
Финансовое положение Ю.Н. Говоруха-Отрока было во времена его молодости весьма шаткое. Отцовское имение из-за мало доходности было продано, и на вырученные деньги он учился в университете. Одно время истощив свои деньги, он даже хотел поступить на сцену. При содействии актера Стружкина, своего дальнего родственника он примкнул к странствующей труппе и сыграл несколько крупных ролей (например, Хлестакова) в провинции, не то в Таганроге, не то в Ростове. Но вскоре, Ю.Н. Говоруха-Отрок понял, что сцена не его удел и раз и навсегда расстался с мыслью стать актером.
Время учебы в университете, совпало с его женитьбою. Женился он рано, в 18 с небольшим лет, на дочери уездного врача, урожденной Поповой, которой было тогда едва 16 лет. Будучи во многом противоположностями в жизни, они сходились на любви к литературе, театру и в увлечении революционными писаниями.
Хорошо знавший их Н.И. Черняев, писал, вспоминая о них так: «У Юрия Николаевича была страстная, нервная и общительная натура. Он легко сближался с людьми, имел много приятелей и знакомых, любил оживленную беседу и готов был спорить до петухов о “проклятых вопросах”. У Софьи Федоровны была сосредоточенная и замкнутая натура; она больше слушала, чем говорила, и редко высказывала свои мысли. Она производила впечатление изящной, доброй и милой, но несколько холодной женщины с ироническим складом ума».
Финансовое положение семьи оставалось скверное в эти годы, так как оба супруга были крайне не практичны и если бы не мать Софьи Федоровны помогавшей им по хозяйству, то дело было бы совсем плохо.
Тем временем началось так называемое «хождение в народ» революционеров, в 1874 году в Харьков приехал один из инициаторов этого движения некто Ковалик. Ю.Н. Говоруха-Отрок познакомился с ним и некоторыми представителями этого брожения, посетил несколько революционных сходок. Но вскоре вышел из организованного революционного кружка. Однако, когда весною 1874 года, Ю.Н. Говоруха-Отрок поехал в С.-Петербург в надежде получить работу в каком-нибудь столичном журнале, то был арестован и посажен в Петропавловскую крепость, по делу «о пропаганде в Империи» (иначе по делу 193-х).
Как вспоминал, в последствии сам Ю.Н. Говоруха-Отрок «все мое политическое преступление, состояло, в сущности, в болтовне на разные революционные темы — в болтовне, которая тогда была в ходу между молодежью» (Тюрьма и крепость // Русское обозрение. 1894. Январь).
О крепости Ю.Н. Говоруха-Отрок писал: «Камера была просторная и, как я потом убедился, теплая; но видом она напоминала склеп, с сводчатыми стенами, с высоко. К потолку почти поднятым решетчатым окном. Тут была железная кровать, стол и табуретка. В двери маленькое стеклянное окошко, куда время от времени, заглядывал кто нибудь; ниже в той же двери четыреугольное окошко, запертое на замок, куда подавали обед, чай. На столике я заметил маленькую книжку в черном переплете — это было Евангелие. Кормили в крепости и содержали хорошо: давали три раза, утром и вечером чай с хлебом, хороший обед из трех блюд. Так кормятся только достаточные студенты, бедные — хуже. В праздники пища еще улучшалась, а на Рождество и на Светлый праздник — и очень. На Светлый праздник — давали кулич, крашенные яйца, ветчину и т. д. Давали даже казенные папиросы. Кроме того, те из арестованных, у кого были свои деньги, могли покупать для себя что угодно через смотрителя: табак, сигары, съедобное, сласти, даже вино, с разрешения доктора, в котором, впрочем, никому не отказывалось. Только заключение было уже вполне и абсолютно одиночное» (Тюрьма и крепость // Русское обозрение. 1894. Январь).
На процессе 193-х Ю.Н. Говоруха-Отрок был оговорен «товарищем», что будто бы хотел ударить ножом какого-то жандармского полковника за плохое обращение с «политическими». Ю.Н. Говоруха-Отрок был приговорен к ссылке в Тобольскую губернию в арестантские отделения на год и три месяца. По ходатайству суда ему был учтен срок предварительного заключения, и таким образом просидев в тюрьме Ю.Н. Говоруха-Отрок был выпущен на свободу.
Прожив несколько месяцев после освобождения в 1877 году, в С.-Петербурге, Ю.Н. Говоруха-Отрок сблизился с Михайловским и «Отечественными записками», где поместил несколько критических заметок.
Истратив последние деньги, Ю.Н. Говоруха-Отрок в конце лета или начале осени 1877 года, возвращается в Харьков, где работает то помощником библиотекаря Императорского Харьковского университета, то сотрудником газеты «Харьков» (1878).
В начале 1880-х годов он дебютирует, как прозаик в петербургских журналах «Слово» и «Вестник Европы», а также в харьковском журнале «Мир» (редактирует литературный отдел в 1881-1882). В этих произведениях (рассказы «Эпизод из ненаписанного романа», «Fatum», «Отъезд», «Развязка», «Поцелуй любви. Восточная легенда», «История о британском короле Лире и о трех его дочерях», повесть «До горького конца», пьеса «В болоте») Ю.Н. Говоруха-Отрок достаточно критически высказывался по поводу народовольческого движения.
По поводу этой критики, харьковские радикальные круги пытались устроить гонения на Ю.Н. Говоруха-Отрок. Так однажды, Юрий Николаевич, сидя за кружкой пива в одном заведении, подвергся словесному оскорблению, сводившемуся в обвинении в измене, ответом на что со стороны Ю.Н. Говоруха-Отрока последовало разбитие кружки о голову оскорбителя. Поднялся необычайный шум, который впрочем ни к чему ровным счетом не привел.
Наконец, в 1881 году Ю.Н. Говоруха-Отрок выходит на свою дорогу, на путь публицистики и художественной критики. Он становится сотрудником харьковской газеты «Южный край» (1881-1889).
Еще в тюрьме Ю.Н. Говоруха-Отрок познакомился с трудами Н.Я. Данилевского («Россия и Европа»), Н.Н. Страхова и А.А. Григорьева. В статьях А.А Григорьева Ю.Н. Говоруха-Отроку нравилось то впечатление, которое «производила та искренность и та безграничная любовь к литературе, которые светится в каждой строчке, написанной Григорьевым». Аполлон Григорьев стал для Ю.Н. Говоруха-Отрока «новым открытием» и учителем в художественной критике.
Вскоре, на писательство Ю.Н. Говоруха-Отрока обратили внимание столичные газеты и его пригласили работать в Москву. С ноября 1889 г. он становится ведущим литературным, а с 1893 г. и театральным обозревателем газеты «Московские ведомости» (писал под псевдонимом Ю. Николаев). Он быстро знакомится со многими выдающимися консервативными писателями того времени: Н.Н. Страховым, К.Н. Леонтьевым, Л.А. Тихомировым, П.Е. Астафьевым, о. Иосифом Фуделем, В.В. Розановым и некоторыми другими.
Мировоззрение Ю.Н. Говоруха-Отрока эволюционировало от народовольческих увлечений к твердым православно-монархическим убеждениям. «Говоруха, — писал Л.А. Тихомиров, — был прежде всего — до мозга костей православный. Не в какие-нибудь социальные строи верил он, не в программы, а в Бога. Как православный — он был монархист, убежденный, искренний. Как православный же, он имел ряд требований к личности, конечно, не представляющих ничего общего с тою беспорядочною распущенностью, которую нынче выдают за ее свободу. Как православный, Говоруха любил народ за его веру, за его христианскую выработку» (Памяти Ю.Н. Говорухи-Отрока. М., 1896).
Ю.Н. Говоруха-Отрок не был славянофилом и представлял уже другое поколение русских мыслителей, которое развивало философию русского самосознания далее, очищая от всего наносного, что привнесено было европейским образованием в славянофильские сочинения.
Девяностые годы XIX столетия в русской публицистике стали годами ожесточенных споров правых и левых изданий о славянофилах. В 1890-х либеральные журналы и либеральные публицисты во главе с Вл. Соловьевым повели целое наступление на славянофилов, отказывая этому учению в жизнеспособности и желая раз и навсегда опровергнув его — похоронить.
Одним из активнейших участников этих споров был Ю.Н. Говоруха-Отрок. Он писал, «чтобы показать несостоятельность самой сущности славянофильства, надо доказать, во первых, что православие не есть учение вселенское, каким оно было при Христе и Апостолах; во-вторых, что основу исторической жизни Русского народа составляет не православие, а что-нибудь иное; в третьих, что культурное развитие народов не имеет, вообще, в основе своей начала религиозного — и, наконец, что в учении Церкви Православной не примиряются все противоречия раздирающие европейский мир: противоречия Церкви и государства, нации, философии и религии, социализма и свободы, что в православии нет той великой объединяющей мысли, того великого объединяющего чувства, в которых может разрешиться трагическая коллизия созданная ходом европейской истории и отчасти перенесенная на нашу почву» (Поход на славянофилов // Московские ведомости. 1890. 21 января).
Для Ю.Н. Говоруха-Отрока главнейшим русским началом являлось Православие и в выяснении его значения для России, он видел главнейшую заслугу славянофильского движения. «Лишь в лоне Церкви возможно правильное развитие общества» (Московские ведомости. 1894. 10 марта).
При всех публицистических талантах Ю.Н. Говоруха-Отрока, современники все же считали, что истинным предназначением его стала художественная критика. В.В. Розанов писал о Ю.Н. Говоруха-Отроке, что он был лучший публицист-критик наших 80-х и 90-х годов XIX века» (Розанов В.В. Литературные изгнанники. Спб., 1913). Ему вторил Н.Н. Страхов: «я его тоже постоянно читаю, и только радуюсь, что у нас теперь явились такие критики, каких давно не слыхать было» (Розанов В.В. Литературные изгнанники. СПБ, 1913). «Настоящую область, — писал Л.А. Тихомиров, — его творчества, где он был на верху своей силы, составляла художественная критика. Здесь все его способности сливались удивительно удачно, чтобы создать первоклассного писателя, который, конечно, войдет в историю литературы. Здесь он был у себя дома, все чуял, все понимал, все умел выразить» (Памяти Ю.Н. Говорухи-Отрока. М., 1896.)
Критика Ю.Н. Говоруха-Отрока исходила из высоких идеалов христианства, отсюда и большие нравственные и художественные требования, которые он предъявлял всякому писателю, к творчеству которого обращался. «Чтобы касаться отрицательных явлений жизни, — писал Ю.Н. Говоруха-Отрок, — художник сам должен сознавать свои человеческие несовершенства, должен сам иметь христианское настроение, которое есть только одно: настроение кающегося мытаря… Гордому, высоко ценящему себя человеку трудно и невозможно поставить себя на одну доску с злодеем, безумцем, отщепенцем или с жалким бродягой, отверженцем общества, с уличным вором, с проституткой, трудно пережить их жизнь, переболеть их язвами, перестрадать их страданиями; трудно признать их равными себе людьми и своими братьями».
Насколько, вообще, замолчан нашей историей литературы Ю.Н. Говоруха-Отрок, ярко может проиллюстрировать пример с известнейшей фразой Короленко: «человек создан для счастья, как птица для полета». Эта реплика писателя-народника вызвана утверждением принадлежащим Ю.Н. Говоруха-Отроку в котором философия человеческой жизни представляется совершенно по иному. «Человек существует не для счастья» на земле, писал Ю.Н. Говоруха-Отрок и «жизнь его есть подвиг страдания и искупления» (К вопросу о сущности русского «либерализма»; Московские ведомости. 1890. 31 января).
Из такового понимания человеческой жизни и высочайшим жанром в искусстве, по мнению Ю.Н. Говоруха-Отрока, является трагедия. «Истинная трагическая коллизия, — пишет он, — именно и заключается в том, что человек ставится в такие условия, окружается такими обстоятельствами которые мало-по-малу, шаг за шагом заставляют его стряхнуть с души всю шелуху земных помыслов, земных желаний, заставляют его признать ложность всех своих стремлений обусловленных похотью плоти — похотью ли сластолюбия, гордости ума и т. д. — ложность всех своих надежд и ожиданий; заставляют его поверить в непрочность и ложь всего земного и путем великой скорби, приводят его к сознанию что есть в жизни что-то стоящее и выше личного счастья и выше личного страдания, что есть что-то великое и высшее, стоящее вне нас и в то же время живущее в нас, пред чем все земное, все земные помыслы, чувства, желания являются как бы бессмысленным мельканием китайских теней…» (Последние произведения графа Л.Н. Толстого. М., 1890).
В 90-е годы он активно сотрудничает в лучшем тогдашнем консервативном журнале «Русское обозрение», где печатает несколько своих работ: «Тюрьма и крепость. Из посмертных записок подследственного арестанта. Отрывок первый» (1894, № 1), «Несколько мыслей о религиозной живописи» (1894, № 2), «Федор Павлович. Святочный рассказ» (1895, № 1). Изредка он печатал свои статьи и в журнале «Русский вестник» и газете «Русское слово».
Главным сочинением в творчестве Ю.Н. Говоруха-Отрока стала книга «Тургенев», где на основе художественных произведений и писем он показал образ Тургенева, его душевное самоощущение своей ненужности, как «лишнего человека».
Со смертью Ю.Н. Говоруха-Отрока в неосуществленных замыслах остались комментарии к «Гамлету», любимому герою Ю.Н. Говоруха-Отрока в иностранной литературе, а так же не написанная книга о Гоголе, должная по замыслу автора выявить в образе Гоголя великого подвижника, чья «жизнь была покаянным подвигом».
Однако, несмотря на раннюю смерть, Ю.Н. Говоруха-Отрок сумел выразиться в художественной критике как выдающийся историк и аналитик русской литературы.