В.И. Ежаков. Битва под Курском

Знаменательному событию — разгрому немецко-фашистских войск под Курском посвящена эта книга, представляющая собой главу III тома «Истории Великой Отечественной войны Советского Союза 1941-1945» (изд. 1963 г.).

Разгром немецко-фашистских войск в битве под Курском явился одним из крупнейших военно-политических событий Великой Отечественной войны и всей второй мировой войны. Победа Красной Армии под Курском означала провал последней попытки гитлеровской Германии предпринять мощное наступление с целью повернуть течение войны в свою пользу, сохранить от распада фашистский блок, ослабить политические последствия поражения на Волге. Разгром немецко-фашистских войск под Курском и последующая победа Красной Армии на Днепре завершили коренной перелом в ходе Великой Отечественной и всей второй мировой войны. В битве под Курском были разбиты до предела оснащенные новейшими танками войска фашистской Германии и сломлена их наступательная мощь.

***

1. НЕМЕЦКО-ФАШИСТСКИЙ ПЛАН РЕВАНША

Сокрушительные удары Красной Армии по войскам Германии и ее сателлитов на Волге и в других операциях зимней кампании 1942/43 г. потрясли блок фашистских государств. Вое более явной для их правителей становилась мрачная перспектива проигрыша войны. Чтобы предотвратить распад блока, спасти себя и своих сателлитов, Гитлер и его генералитет всеми силами стремились ослабить политические последствия крупных поражений на советско-германском фронте, вернуть утраченную стратегическую инициативу, изменить ход войны в свою пользу. Они не без оснований считали, что оборонительная стратегия привела бы к провалу их конечных планов и означала бы признание военного поражения Германии. Поэтому Гитлер и его окружение решили провести на советско-германском фронте крупные наступательные операции, надеясь разрешить этим вставшие перед Германией после зимней кампании военно-политические проблемы. На совещании в рейхсканцелярии в мае 1943 г. начальник штаба верховного главнокомандования вооруженных сил Германии фельдмаршал Кейтель заявил: «Мы должны наступать из политических соображений»¹.

По мнению правителей Германии, мощное наступление с решительной целью на советско-германском фронте должно было сплотить фашистский блок, поднять упавший после разгрома на Волге дух союзников Германии. В беседе с исполнявшим обязанности министра иностранных дел Италии Бастианини 8 апреля 1943 г. министр иностранных дел Германии Риббентроп всячески пропагандировал подготовку большого летнего наступления, которое, как он уверял, сокрушит Красную Армию и приведет Германию и ее союзников к победе. Риббентроп утверждал, что русские за зимнюю кампанию истощили свои силы, ослабли. Поэтому теперь «решающая задача войны заключается в том, — заявлял он, — чтобы посредством повторных ударов уничтожить всю Красную Армию»².

В то же время правители Германии надеялись, что мощное наступление их войск на советско-германском фронте внесет разлад в антифашистскую коалицию. Они считали, что это наступление и вызванные им новые жертвы Красной Армии усилят у Советского правительства и советской общественности недовольство затягиванием США и Англией открытия второго фронта и что это приведет в конце концов к распаду антигитлеровского союза. Гитлер считал, как пишет об этом западногерманский историк Гёрлитц, что, чем раньше «русским будет нанесен новый тяжелый удар, тем скорее развалится коалиция между Востоком и Западом»³.

Стремясь начать летнюю кампанию на советско-германском фронте широкими наступательными действиями, фашистская Германия делала все возможное, чтобы укрепить свои армии, пополнить их, дать им добавочное вооружение. Еще в начале 1943 г. Гитлер провозгласил грандиозную программу увеличения производства вооружения, выпуск которого должен был достичь наивысшего уровня к концу лета. Ее выполнение проводилось под лозунгом «Лучшему солдату — лучшее оружие». Особое внимание обращалось на производство танков и самолетов.

Производство танков, особенно тяжелых и средних, резко увеличивалось. Немецкая танковая промышленность перешла к массовому выпуску новых средних танков T-V («пантера») и тяжелых T-VI («тигр»), на которые ввиду их мощной брони и вооружения возлагались большие надежды. Было освоено также производство нового самоходного орудия «фердинанд», имевшего 150-мм броню. Это орудие предназначалось для сопровождения «пантер» и «тигров» во время боя. Одновременно были улучшены и боевые качества танков Т-III и Т-IV.

В середине мая в имперской канцелярии в Берлине в присутствии сотрудников министерства вооружения и боеприпасов и представителей военной промышленности министр Шпеер докладывал Гитлеру о состоянии и развитии производства вооружения. Он особо подчеркнул, что «общее число изготовленных легких и тяжелых танков увеличилось во много раз. Производство тяжелых танков возросло с февраля по май на 200 процентов…»⁴. И несмотря на это, на совещании снова была подчеркнута необходимость в связи с предстоящим летним наступлением еще более увеличить выпуск танков и самоходных орудий.

Большое внимание уделялось авиационной промышленности. Она начала выпускать новый самолет «Фокке-Вульф-190А», имевший сильное вооружение — четыре пушки и шесть пулеметов и большую скорость — свыше 600 километров в час. Этот самолет, по расчетам фашистского командования, должен был господствовать в воздухе. Для непосредственной поддержки пехоты немецкая авиационная промышленность стала изготовлять специальный двухмоторный одноместный самолет «Хеншель-129», имевший пушечное и пулеметное вооружение. Предполагалось, что он будет таким же мощным штурмовиком, как Ил-2 в советской авиации. Немецкая авиационная промышленность не только перешла к выпуску новых самолетов, но и резко повысила свою производственную мощь. По сравнению с 1942 г. производство самолетов в Германии возросло в 1,7 раза.

Увеличилось также в два раза по сравнению с 1942 г. производство орудий, минометов, главным образом новых образцов. Выпуск боеприпасов по сравнению с 1940 г. вырос почти в три раза.

Выступая 5 июня 1943 г. на сборах генералов и офицеров в Зонтхофене, проводившихся верховным главнокомандованием вооруженных сил Германии, Кейтель в радужных тонах рисовал успехи немецкой военной промышленности и их значение для летней кампании. Он подчеркивал, что Германия, опираясь на экономические ресурсы почти всей Европы, значительно увеличила военное производство. «Мощность военно-промышленного производства Германии, — говорил Кейтель, — за последние четыре года возросла во много раз. Причины этого: Германия получила гигантское количество сырья из оккупированных стран Европы (ресурсы которых она полностью использует) и от союзных и дружественных стран. Наша… производственная мощь увеличилась благодаря использованию разнообразных промышленных предприятий оккупированных стран, которые работают исключительно для производства вооружения и боеприпасов»⁵.

Всемерно усиливая техническую оснащенность своей армии, германское верховное главнокомандование одновременно спешно пополняло поредевшие в боях с Красной Армией дивизии. К началу летней кампании в результате так называемой «тотальной мобилизации» общая численность вооруженных сил Германии увеличилась на 1,5—2 млн. человек и была доведена до 10 млн. 300 тыс. человек; она стала почти такой же, какой была год назад. К лету 1943 г. враг имел на советско-германском фронте на 42 дивизии больше, чем к началу войны против Советского Союза.

Увеличивая военное производство, укрепляя боевую мощь своих армий, немецко-фашистские правители в то же время тщательно и всесторонне разрабатывали план решающей летней кампании. Первоначальная разработка его началась еще в конце зимы. «После поражения под Сталинградом ОКХ (главное командование сухопутных войск. — Ред.), — пишет западногерманский историк Даме, — работало над планом крупного наступления на Востоке. Любой ценой Гитлер хотел вновь захватить инициативу, навязать Советам свою волю…»⁶. К середине апреля план наступательнои операции на советско-германском фронте был готов, и операция получила кодовое наименование «Цитадель». По словам буржуазного немецкого историка Гёрлитца, это название означало, что «данная операция представляет крупное наступление на последний оплот сопротивления русских»⁷.

В оперативном приказе верховного главнокомандования вооруженных сил Германии от 15 апреля 1943 г. подчеркивалась важность операции «Цитадель». «Этому наступлению, — говорилось в приказе, — придается первостепенное значение. Оно должно быть проведено быстро и успешно. Оно должно дать нам инициативу на весну и лето этого года. В связи с этим следует провести все подготовительные мероприятия со всей энергией и осмотрительностью. На направлениях главного удара должны использоваться лучшие соединения, лучшее оружие, лучшие командиры, большие количества боеприпасов. Каждый командир и каждый солдат должен проникнуться сознанием решающего значения этого наступления»⁸.

По плану операции «Цитадель» наступление развертывалось в районе так называемого Курского выступа (Курской дуги). Район этот занимал большую территорию, включая ряд областей Российской Федерации и Украины. Здесь правое крыло немецкой группы армий «Центр» нависало над войсками Центрального фронта с севера, а левое крыло немецкой группы армий «Юг» охватывало войска Воронежского фронта с юга. Курский выступ находился как раз между этими двумя крупнейшими группировками противника. Конфигурация выступа, характер местности, а также сложившееся в результате зимней кампании расположение сил германских войск позволяли подготовить и провести здесь крупную операцию.

Для увеличения — нажмите на изображение

Главные удары по советским войскам, занимавшим Курский выступ, предполагалось нанести: один — из района южнее Орла силами группы армий «Центр» и другой — из района севернее Харькова силами группы армий «Юг». Ударами в общем направлении на Курск немецко-фашистское командование рассчитывало окружить и разгромить находившиеся в этом районе советские войска. По существу на первом этапе оно пыталось возродить план февральско-мартовского контрнаступления, сорванного Красной Армией. Но затем враг намеревался, завершив окружение советских войск в районе Курска, нанести стремительный удар в тыл Юго-Западного фронта — осуществить второй этап кампании — план «Пантера». Для этого предполагалось использовать после завершения окружения советских армий все освободившиеся подвижные немецкие соединения. В то же время германское командование не исключало возможности после осуществления плана «Цитадель» развить успех в другом направлении — на северо-восток, в обход Москвы, чтобы выйти в тыл всей центральной группировки советских войск.

Командующий группой армий «Юг» фельдмаршал Манштейн, говоря о задачах немецко-фашистских войск, отмечал, что после окружения советских соединений в районе Курского выступа «мы смогли бы нанести новый удар или против Донецкого фронта противника, или на другом участке. Это было, в конце концов, настолько же существенной целью операции «Цитадель», как и столь желательная для нас ликвидация Курской дуги»⁹. Командующий группой армий «Центр» фельдмаршал Клюге в телеграмме Гитлеру и начальнику генерального штаба сухопутных войск генерал-полковнику Цейтцлеру подчеркивал, что наступление по плану «Цитадель» неизбежно отразится на всем советско-германском фронте и даст возможность немецким войскам развить успех, что являлось наиболее важным. «Имея большой размах,— писал Клюге о наступлении,— оно неизбежно вовлечет в свою орбиту основные силы всех русских войск, в том числе находящиеся севернее Орла. В случае удачи оно должно принести максимальный успех. Последнее является решающим»¹⁰.

Говоря о планах Гитлера и его генералитета на лето 1943 г., Гёрлитц подчеркивает: «Посредством обходного движения групп армий «Центр» и «Юг» казалось возможным отрезать этот выступ (Курский выступ. — Ред.) и тем самым нанести противнику тяжелый, возможно смертельный, удар. А потом можно было думать, что делать — повернуть ли на север, на Москву, или уготовить русской армии на юге перед Донцом и линией по Миусу новые «Канны»¹¹. То, что окружение крупных советских сил в районе Курского выступа являлось только первым этапом в плане летней кампании немецко-фашистского командования, отмечает и другой буржуазный историк — Ледеррэ. По этому поводу он пишет: «Овладение Курской дугой — одним из наиболее мощных участков Восточного фронта — представлялось Гитлеру прелюдией к дальнейшему продвижению к Дону с целью достигнуть линии Волги или двинуться на Москву»¹².

Придавая огромное значение предстоящему сражению, немецко-фашистское командование всесторонне и тщательно готовилось к нему. План операции «Цитадель» неоднократно обсуждался и уточнялся высшим руководством германской армии — верховным главнокомандованием вооруженных сил, главным командованием сухопутных войск, командованием военно-воздушных сил, непосредственными его исполнителями — командующими группами армий, армиями, воздушными флотами. Они вкладывали в разработку плана весь свой опыт. Настаивая на проведении плана, они верили в успех. 18 апреля Манштейн направил верховному главнокомандованию письмо, в котором подчеркивал, что «теперь надо бросить все силы для достижения успеха операции «Цитадель», что победа под Курском возместит нам временные неудачи на других участках фронта…»¹³.

В начале мая в Мюнхене состоялось совещание, на котором обсуждался ход подготовки к операции. На нем присутствовали Цейтцлер, Манштейн, Клюге, генеральный инспектор танковых войск генерал-полковник Гудериан, начальник генерального штаба военно-воздушных сил генерал-полковник Ешоннек и другие видные немецкие генералы, которые должны были руководить наступлением. Подчеркивая значение операции «Цитадель» и необходимость в связи с этим тщательной подготовки к ней, Гитлер заявил: «Неудачи не должно быть!»¹⁴. На совещании было решено уделить еще большее внимание подготовке войск к наступлению, максимально усилить их танками, особенно нового типа, и авиацией.

Немецко-фашистское командование при разработке операции «Цитадель» учло опыт контрнаступления в феврале — марте и стремилось избежать прежних ошибок. Прежде всего оно привлекло для операции «Цитадель» значительно более крупные силы. В тоже время новый план предусматривал прорыв обороны на участках фронта более узких, чем в февральско-мар-товском контрнаступлении. Это давало возможность создать гораздо большие плотности войск на направлениях главных ударов. На этот раз удары с севера и юга с целью окружения советских войск должны были наноситься одновременно. На согласование действий ударных группировок обращалось особое внимание. Значительно усиливались войска, предназначенные для развития успеха после прорыва советской обороны. Для лучшей подготовки сроки наступления несколько раз переносились. В конечном счете начало его было перенесено с весны на середину лета. Объясняя причины этой затяжки, западногерманский историк Мартин Геринг пишет, что Гитлер «должен был наверняка сразить противника. Он ждал танковой продукции и прибытия всех возможных резервов»¹⁵.

В ходе боев на Курском выступе гитлеровский штаб рассчитывал обескровить Красную Армию, уничтожить все ее резервы. Американский генерал Уолтер Беделл Смит (впоследствии начальник штаба союзных экспедиционных сил в Европе) так оценивал в мае 1943 г. эти планы немецко-фашистского командования: «Немцы на русском фронте готовятся к наступлению в невиданном масштабе… Цель этого большого наступления немцев — вывести Россию из войны или настолько парализовать Красную Армию, что ее дальнейшее сопротивление будет слабым или бесполезным»¹⁶.

Так фашистская Германия надеялась операцией «Цитадель» достигнуть решающего стратегического успеха — вернуть утерянную инициативу на советско-германском фронте, добиться перелома в свою пользу, взять реванш за разгром на Волге, за поражения в зимней кампании.

В соответствии с планом германского верховного главнокомандования все немецкие войска на советско-германском фронте усиленно готовились к наступлению. «Два месяца огромная тень «Цитадели» покрывала Восточный фронт, — пишет по этому поводу активный участник Курской битвы гитлеровский генерал Меллентин, — и все наши мысли были заняты только этой операцией»¹⁷. Немецко-фашистское командование накапливало на флангах Курского выступа крупные силы. Сюда были передислоцированы семь танковых и моторизованных и семь пехотных дивизий. Кроме того, с конца марта по июль на этот участок фронта было переброшено еще пять пехотных дивизий из Франции и Германии.

Немецкие соединения и части, предназначавшиеся для наступления, доукомплектовывались, их огневая мощь усиливалась. Численный состав пехотных дивизий был доведен до 10—12,5 тыс., а танковых — до 15—16 тыс. солдат и офицеров. Количество танков и самоходных орудий в танковых дивизиях достигало 150—170 в каждой. Значительную часть танков составляли «тигры» и «пантеры». Особое внимание обращалось на пополнение танковых дивизий СС «Адольф Гитлер», «Мертвая голова», «Райх» — цвета немецко-фашистской армии. Полностью были укомплектованы и другие танковые соединения. «…48-й танковый корпус, — свидетельствует его начальник штаба Меллентин, — располагал примерно 60 самоходными орудиями и более чем 300 танками — такой ударной силы у него уже никогда больше не было»¹⁸. Большое число танков имелось в моторизованных дивизиях. Гренадерская моторизованная дивизия «Великая Германия» насчитывала около 180 танков, из них половина «пантер». Огневую мощь дивизии дополняли артиллерийский полк, дивизион самоходных орудий» противотанковый дивизион и другие части и подразделения.

Враг уделял большое внимание также насыщению танками, артиллерией и саперными подразделениями своих пехотных соединений, рассчитывая, что это облегчит им прорыв хорошо оборудованной и глубоко эшелонированной обороны советских войск. Только одной 6-й пехотной дивизии, которая входила в северную ударную группировку противника, было придано несколько артиллерийских частей, два химических отряда по постановке дымовых завес, саперный батальон для разминирования, два отряда самоходных орудий, отряд танков «тигр» и другие специальные части и подразделения¹⁹.

Немецко-фашистское командование особое значение придавало внезапности операции «Цитадель».Оно строго предостерегало от небрежности или неосторожности, в результате которых могли быть раскрыты планы операции. Было запрещено пользование радиосвязью со вновь прибывавшими соединениями. Чтобы скрыть большую концентрацию танковых соединений, танкистам запрещалось носить присвоенную им форму одежды, а все передвижения танков производились только ночью. Наконец, гитлеровское командование решило провести ложное сосредоточение сил перед линией обороны советских войск на Северном Донце южнее Волчанска. Для дезориентирования командования Красной Армии широко использовались радиосредства, ложные переброски войск в дневное время. Враг всячески старался отвлечь внимание советской разведки от истинных районов сосредоточения ударных группировок.

В ударную группировку в районе южнее Орла противник выделил восемь пехотных, шесть танковых и одну моторизованную дивизии 9-й армии, входившей в группу армий «Центр». Войска группировки должны были наступать в полосе шириной около 40 километров и наносить удар вдоль железной дороги Орел — Курск. Общая численность этой группировки достигала 270 тыс. солдат и офицеров, около 3,5 тыс. орудий и минометов и до 1,2 тыс. танков и самоходных орудий, что составляло 30 танков и самоходных орудий на 1 километр фронта.

В ударную группировку в районе севернее Харькова включались пять пехотных, восемь танковых и одна моторизованная дивизии 4-й танковой армии и оперативной группы «Кемпф», входивших в группу армий «Юг». Группировка должна была нанести два удара: главный — силами 4-й танковой армии вдоль шоссе Обоянь — Курск на фронте шириной до 25 километров и вспомогательный — силами группы «Кемпф» от Белгорода на Корочу на фронте шириной до 15 километров²⁰. Общая численность группировки достигала 280 тыс. солдат и офицеров, более 2,5 тыс. орудий и минометов и до 1,5 тыс. танков и самоходных орудий. Оперативная плотность достигала 37 танков и самоходных орудий на 1 километр фронта.

Западнее Курского выступа против советских войск действовала 2-я немецкая армия, имевшая в своем составе восемь пехотных дивизий.

Столь большое количество войск и техники, сосредоточенных на направлениях главных ударов, и сравнительно узкие полосы наступления позволяли противнику создавать чрезвычайно высокую плотность войск и боевых средств на 1 километр фронта. Манштейн отмечает, что обе группы армий «Центр» и «Юг» сделали все, чтобы сосредоточить наибольшие силы для достижения успеха»²¹.

Общее же количество войск, которое немецко-фашистское командование собиралось использовать для операции «Цитадель», достигало 50 дивизий. Кроме того, к создаваемым для наступления группировкам примыкало на флангах еще около 20 дивизий, которые можно было быстро перебросить для поддержки наступавших войск. Таким образом, всего в битве под Курском могло быть использовано противником около 70 дивизий, то есть более трети всех немецких соединений, находившихся на советско-германском фронте. Почти четвертую часть их составляли танковые и моторизованные дивизии — около двух третей всех немецких подвижных соединений, действовавших против Красной Армии.

Всего для проведения операции «Цитадель» германское командование сосредоточило к началу наступления до 900 тыс. солдат и офицеров наземных войск, около 10 тыс. орудий и минометов и 2,7 тыс. танков и самоходных орудий²².

Для поддержки войск с воздуха в районе Курского выступа гитлеровское командование создало две мощные авиационные группировки. Ударную группировку в районе южнее Орла должен был поддерживать 6-й воздушный флот, специально для этого созданный на базе оперативной группы военно-воздушных сил «Восток». С 15 марта по 1 июля он был усилен пятью авиационными группами, переброшенными из Германии, Франции и Норвегии. Всего в соединениях 6-го воздушного флота насчитывалось около 900 самолетов.

Ударную группировку севернее Харькова поддерживал 4-й воздушный флот. В него входили 1, 4 и 8-й немецкие авиационные корпуса, румынский королевский авиакорпус, пять полков венгерских военно-воздушных сил. К началу наступления он был пополнен пятью бомбардировочными и одной истребительной группами и двумя группами пикирующих бомбардировщиков. Всего в его составе действовало 960 самолетов.

Обе авиационные группировки противника насчитывали 1 тыс. бомбардировщиков, что представляло собой мощную силу; кроме того, для авиационной поддержки операции «Цитадель» привлекалось еще 200 бомбардировщиков из других соединений. Всего же в районе Курского выступа было сосредоточено более 2 тыс. самолетов — три четверти всей авиации противника, действовавшей на советско-германском фронте. Здесь были собраны лучшие военно-воздушные силы гитлеровской армии: истребительная эскадра «Мельдерс», легион «Кондор» и другие авиационные части и соединения. Они были пополнены модернизированными бомбардировщиками «Хейнкель-111», новыми истребителями — «Фокке-Вульф-190А», штурмовиками «Хеншель-129».

Чтобы скрыть подготовку наступления, большинство авиационных частей и соединений базировалось на значительном удалении от Курского выступа. Лишь накануне операции они перелетели на ближайшие к району действий аэродромы.

В связи с подготовкой решительного наступления против Красной Армии гитлеровское командование приняло ряд мер для укрепления дисциплины в армии. Ухудшение состава войск, особенно пехотных соединений, вызванное большими потерями на фронте, серьезно беспокоило фашистских генералов. Они усиливали репрессии против солдат и унтер-офицеров, все чаще прибегали к помощи военно-полевых судов, выносивших жестокие приговоры за самые незначительные проступки. Незадолго до начала наступления, 22 июня, Гитлер издал приказ, в котором требовал не останавливаться ни перед чем для повышения боеспособности армии. «Я предлагаю,— говорилось в приказе, — господам главнокомандующим, командирам корпусов и дивизий в случае необходимости действовать беспощадно и докладывать мне об особых случаях невыполнения задачи, чтобы я мог немедленно принять необходимые меры»²³.

В период подготовки к операции в немецко-фашистских войсках проводились учения, тщательно отрабатывалось взаимодействие пехоты с танками и артиллерией, наземных войск с авиацией. Б районе Курского выступа значительно активизировалась деятельность разведки противника. Здесь были сосредоточены радиостанции для подслушивания, усилилось наблюдение с переднего края. Широко проводилась подготовка тыловых районов в инженерном отношении. Ремонтировались старые и строились новые мосты, прокладывались дороги, создавались многочисленные склады для боеприпасов и продовольствия.

По указанию гитлеровской ставки было резко улучшено снабжение войск, предназначенных для наступления: норма выдачи продуктов увеличивалась более чем в полтора раза. Личный состав дважды в день стал получать водку.

Гитлеровское командование, готовя операцию «Цитадель», предприняло в мае — июне крупную карательную экспедицию против брянских партизан, чтобы обезопасить тыл своей орловской группировки. Для наступления на партизанский край кроме ранее действовавших 707, 221 и 213-й немецких охранных дивизий и 8-го армейского венгерского корпуса в составе трех пехотных дивизий были переброшены 4-я танковая и 10-я моторизованная, 7, 292, 113-я пехотные дивизии и 47, 57-й отдельные охранные полки. Всего против партизан было направлено более 10 дивизий — целая армейская группа войск. Кроме того, проводились массированные налеты бомбардировщиков Ю-88, которые группами по 15—20 машин подвергали бомбежке и обстрелу позиции партизан. В отдельные дни в налетах участвовало до 350 самолетов²⁴, Гитлеровцы блокировали леса, в которых находились базы партизан, и выселили всех жителей из деревень и поселков, прилегавших к лесным массивам. Часть населения была угнана в Германию, многие населенные пункты стерты с лица земли. В течение почти месяца партизаны героически сражались с врагом. По признанию самих немецких генералов, руководивших карательными операциями, борьба против партизан была сопряжена с огромными трудностями²⁵. Более 3 тыс. гитлеровцев в ходе этих боев нашли смерть в Брянских лесах²⁶.

Одновременно враг провел операцию против украинских партизан, действовавших в тылу группы армий «Юг». Стремясь одним ударом ликвидировать партизанский край в северной части Житомирской области, где действовало девять крупных партизанских соединений, наносивших удары по коммуникациям немецких войск, гитлеровцы стянули в этот район к середине июня до 40 тыс. солдат и офицеров. Однако, искусно маневрируя, партизанские соединения вышли из-под удара главных сил врага, нанеся ему при этом большой урон. В это же время гитлеровское командование бросило почти две дивизии против партизан Черниговского соединения. Но врагу не удалось разгромить и черниговских партизан.

Немецко-фашистскому командованию казалось, что оно сделало все возможное для успеха операции «Цитадель». Ни к одной операции второй мировой войны оно не готовилось так всесторонне, так старательно, как к битве под Курском. «Действительно,— заключает Меллентин, — ни одно наступление не было так тщательно подготовлено, как это»²⁷. Имперский министр пропаганды Геббельс, выступая 5 июня в Берлине перед своими единомышленниками, заверял их, что «немецкий народ может быть совершенно спокоен. Его гигантские усилия под знаком тотальной войны были не напрасны». «На Востоке фронт держится прочно, — хвастался Геббельс. — Из Германии туда вновь поступают непрерывным потоком новое оружие и людские резервы… В один прекрасный день все будет использовано»²⁸. По признанию западногерманского историка Центнера, германское командование сосредоточило на Курском выступе все, «на что была способна промышленность Германии и «мобилизованной Европы»²⁹. В наступление были брошены основные силы немецкой армии. «Вся наступательная мощь, — писал бывший сотрудник штаба верховного главнокомандования вооруженных сил Германии генерал Эрфурт,— которую германская армия способна была собрать, была брошена на осуществление операции «Цитадель»³⁰. Уверенное в успехе летней кампании, германское верховное главнокомандование пригласило на советско-германский фронт турецкую военную миссию, которая должна была наблюдать за ходом наступления. Была приглашена в район Курского выступа также и группа высших румынских офицеров.

1 июля Гитлер вызвал в свою ставку в Восточной Пруссии командующих группами армий, командующих армиями, командиров корпусов, войска которых должны были принять участие в наступлении. В своем докладе о предстоящей летней кампании он заявил, что отсрочка в проведении операции «Цитадель» дала возможность полностью доукомплектовать соОбщее же количество войск, которое немецко-фашистское командование собиралось использовать для операции «Цитадель», достигало 50 дивизий. Кроме того, к создаваемым для наступления группировкам примыкало на флангах еще около 20 дивизий, которые можно было быстро перебросить для поддержки наступавших войск. Таким образом, всего в битве под Курском могло быть использовано противником около 70 дивизий, то есть более трети всех немецких соединений, находившихся на советско-германском фронте. Почти четвертую часть их составляли танковые и моторизованные дивизии — около двух третей всех немецких подвижных соединений, действовавших против Красной Армии.единения личным составом, снабдить их новой техникой, сосредоточить огромные силы. Гитлер подчеркнул, что превосходство немцев в танках дает им неоспоримое преимущество, и выразил уверенность в полном успехе операции.

Непосредственно в ночь перед наступлением во всех подразделениях ударных группировок было оглашено обращение Гитлера к личному составу, подписанное им 4 июля. «С сегодняшнего дня вы ста8Столь большое количество войск и техники, сосредоточенных на направлениях главных ударов, и сравнительно узкие полосы наступления позволяли противнику создавать чрезвычайно высокую плотность войск и боевых средств на 1 километр фронта. Манштейн отмечает, что обе группы армий «Центр» и «Юг» сделали все, чтобы сосредоточить наибольшие силы для достижения успеха»новитесь участниками крупных наступательных боев, исход которых может решить войну, — говорилось в обращении. — Ваша победа больше, чем когда-либо, убедит весь мир, что всякое сопротивление немецкой армии в конце концов все-таки напрасно»³¹. Гитлер всячески пытался перед сражением вселить бодрость духа и уверенность в свои войска. Он расхваливал немецкую пехоту, артиллерию и особенно авиацию и танковые части, призывал нанести решающий удар Красной Армии, от которого она не сможет оправиться. «Мощный удар, который будет нанесен советским армиям, — говорилось в обращении, — должен потрясти их до основания… И вы должны знать, что от успеха этого сражения зависит все…»³².

Однако наступление, которым фашистская Германия хотела вновь возвратить своим войскам стратегическую инициативу и повернуть ход войны в свою пользу, развернулось совсем не так, как планировали немецкие стратеги. «Гладко было на бумаге, да забыли про овраги, а по ним ходить…».

Вперёд>>>