Курские народные песни

 По сборнику «Курские народные песни», изданного в 1962 г. Составители: П. Бульбанюк, П. Лебедев.

«Русская народная песня есть драгоценнейший образец народного поэтического творчества.
Песни — это живое свидетельство исключительно обильной поэтической одаренности нашего народа. Песни — лучшее доказательство мысли А. М. Горького о том, что трудовой народ является силой, создающей не только материальные, но и духовные ценности, что он первый по времени гениальный поэт. О песенном репертуаре русского народа с восторгом писал Н. В. Гоголь: «Покажите мне народ, у которого было бы больше песен. Наша Украина звенит песнями. По Волге, от верховья до моря, на всей веренице влекущихся барок, заливаются бурлацкие песни. Под песни рубятся из сосновых бревен избы по всей Руси. Под песни мечутся из рук в руки кирпичи, и, как грибы, вырастают города. Под песни баб пеленается, женится и хоронится русский человек».
Вслед за Н. В. Гоголем В. Г. Белинский с гордостью писал: «Наша народная или непосредственная поэзия не уступит в богатстве ни одному народу в мире и только ждет трудолюбивых деятелей, которые собрали бы ее сокровища, таящиеся в памяти народа».
Продолжая мысль Белинского, Н. А. Добролюбов указывал, что «…песни существуют у всех народов, но, по свидетельству всех занимавшихся исследованием народной поэзии, ни один народ не отличается такой любовью к пению, как славяне и между ними русские. У нас народ сопровождает пением все торжественные случаи своей жизни, всякое дело, всякое веселье и печаль».
Таким образом, мы видим, что песня есть верное, самобытное и непринужденное выражение народной души, ее спутница в радости и горе, сокровищница, которой народ доверил всю свою веру, всю свою семейную и социальную историю, свои чаяния и ожидания.
Русский   народ   создавал   свои   песни   на   протяжении всей своей истории. Народ творил даже в самые тяжелые и мрачные моменты своей жизни. Голос русского народа не умолкал и в эпоху татарско-монгольского ига и в периоды феодального и капиталистического гнета. Многие народные песни были полны грусти, тоски. Пушкин называл наши песни грустным воем, а Некрасов стоном. Однако это была грусть души крепкой, мощной, несокрушимой. Грусть русского человека не мешает ни иронии, ни сарказму, ни буйному веселью, ни разгулу молодечества. Она являлась, — как говорил Белинский, — результатом исключительно тяжелой социальной жизни нашего народа.
Песня не только художественная летопись народа, источник познания чаяний и ожиданий народа, психологии народных масс. Она богатейший, неистощимый и неиссякаемый источник нашей классической музыки, живописи и литературы. Наконец, народная песня является могучим средством политической пропаганды и революционной борьбы. Не случайно помещики, попы, царская власть подвергали гонениям народные песни и их исполнителей. Народных певцов изгоняли из сел, городов, бросали в тюрьмы, им отрезали языки, чтобы они не могли петь. В народных пословицах об этом говорится: «Поиграл дед в сурну, да попал в тюрьму».
Однако народ всегда исполнял свои песни, полные жизни, энергии, простоты, искренности, свежести и яркости. Народная песня жила, бытовала веками, столетиями переходила из уст в уста, распространялась, не старела, ибо, говоря словами народного акына Казахстана: «У песни народной старости нет».
На протяжении XVIII, XIX и XX веков собиратели записали в разных районах России огромное количество песен. Эти песни весьма разнообразны в жанровом отношении. На Курской земле бытовали почти все известные фольклористике жанры лирической песни. Поэтому мы никак не можем согласиться с М. Ясеневым, утверждающим, что в Курской области распространены только протяжные песни. Это абсолютно неверно. В Курском крае бытовали и сейчас бытуют очень многие и разнообразные виды лирических народных песет. Доказательством этого является наш сборник.
Русские лирические песни, записанные в разных районах, дают основание утверждать, что на протяжении эпохи феодализма в России сложились две основные группы народного творчества: северная и южная. Каждая из них обладает особым стилем творчества. Севернорусский областной стиль, по свидетельству исследователей, характеризуется детализацией, широким использованием приемов традиционной поэтики, замедляющих ход развития событий, эпичностью повествования. На Севере даже лирическая песня в известной мере эпизируется; жанр песни-баллады становится наиболее популярным. Детализация свойственна обрядовой, календарной и свадебной поэзии. Свадебные, похоронные, рекрутские причитания, передающие глубокие переживания человека, на Севере звучат как произведения, вскрывающие особенности общественной жизни, обличающие социальную несправедливость, бесправие трудового народа в царской России. Что же касается южнорусского стиля народного творчества, то он отличается большими связями с украинским фольклором. В южнорусском фольклоре сильно развита лирическая песенная поэзия, в которой раскрываются переживания человека, его чувства и стремления, а эпические элементы менее развиты, чем в севернорусских песнях. На Севере хорошо сохранились былины. На Юге героический эпос почти исчез в XIX и XX веках. Так, например, в Курской области былины совсем не сохранились, хотя в период Киевской Руси, когда наш край входил в состав Черниговского княжества, они, безусловно, бытовали на Курской земле.
Курские лирические песни принадлежат к южнорусской группе народного творчества. Курские лирические песни за все века своего существования прошли долгий и сложный путь исторического развития. Курская песня в своем развитии прошла те же фазы, что и русская песня вообще. Правда, на ее облике и характере сказались особенности жизни Курского края, ибо песни складывались в неразрывной связи с местными социальными и историческими событиями.
На древней Курской земле издавна звенит песня, отражая чувства и мысли, чаяния и ожидания курян.
Так как систематические записи песен на территории Курского края начались только с 50-х годов XIX века, то нам трудно точно сказать, какой характер носил песенный репертуар в эпоху феодализма.
Предположительно мы можем утверждать, что уже в Киевской Руси, в состав которой входила Курская земля с 884 года (до этого предки курян — северяне, жившие по Сейму и его притокам, платили дань хазарам и не входили в состав Киевского княжества), сложились, оформились основные жанры обрядовой и необрядовой лирики. Среди этих жанров лирической поэзии были колядки, веснянки, жнивные, покосные и другие песни. Кроме обрядово-календарной лирики, была развита, видимо, и бытовая лирика. В документах древнерусской письменности ясно звучат песенные лирические выражения. Автор «Повести временных лет», характеризуя северо-восточные племена славян, указывает, что северяне, предки курян, имеют свои обычаи и исполняют «бесовские» песни, т. с. песни, в которых заметно звучат, с точки зрения христианина, языческие элементы. На протяжении XI—XVII веков в письменных документах встречаются свидетельства об обрядах и обрядовых песнях, которые именуются «сатанинскими», «бесовскими» песнями. В таком памятнике древнерусской литературы, как «Слово о полку Игореве», которое тесно связано с Курской землей, очень сильно ощущается стилевая традиция лирических песен. Вся система художественных образов «Слова» связана с народной поэзией, народными эпическими и лирическими песнями. Вне всякого сомнения, автор «Слова», создавая «Плач Ярославны», широко использовал поэтику (композицию, образную систему, лексику) народной обрядовой лирики. Сопоставляя «Слово о полку Игореве» с текстами свадебной народной лирики в записях XIX—XX веков, мы можем смело утверждать, что автор «Слова» знал народные песни своего времени, т. е. XII века.
Куряне периода Киевской Руси принимали активное участие в походах киевских князей на хазар, печенегов, половцев и татар. Среди курян, безусловно, были герои, защитники Родины. О них слагались героические песни, отзвуки которых слышатся в знаменитой характеристике курских воинов в «Слове о полку Игореве».
        «А  мои   —   куряне  —  
        Ратники   бывалые:
        Под  трубами   повиты,
        Под шеломами  всхолены,
        Концом   копья   вскормлены,
        Пути им  ведомы,
        Овраги   им  знаемы.
        Луки  у них   натянуты.
        Колчаны   отворены,
        Сабли   изострены.     
        Сами   скачут,
        Будто   серы  волки  по   полю,     
        Князю   славы   ища,
        Чести   —   себе».
Древнерусские города Курской земли (Курск в 1238, Рыльск в 1240 году) были разрушены татарами, а население этих городов почти полностью уничтожено. Уцелели только те, кто успел скрыться в леса. Татарское иго не прервало песенного творчества народа, наоборот вызвало рождение новых жанров и активизировало жизнь эпических песен.
В XIV веке Курский край попадает в зависимость от литовского княжества, которая продолжалась до начала XVI века (1508 г.). Однако жизнь курян в составе Литвы в песнях и других видах народного творчества почти не отразилась.
Начиная с XVI века, Курские земли являлись южной окраиной Московского государства. Жизнь в Курском крае была очень трудной, так как население находилось под постоянной угрозой нападения крымских татар или польско-литовских войск.
Хотя татарское иго на Руси было ликвидировано в 1480 году, однако набеги крымских татар на русские земли с целью грабежа не прекращались вплоть до завоевания Крыма, т. е. до конца второй половины XVIII века. Курянам на протяжении XVI—XVII и первой половины XVIII веков много раз приходилось сражаться с татарами, которые через, каждые два—три   года   совершали  нападения   на  русские  земли, разоряя их и уводя в плен русских людей.
Страдания курян от набегов крымских татар и борьба с ними воплощены в исторических песнях, которые на Курской земле формировались не в XIII и XIV веках, а в XVI—XVII веках (см. № 129).
В XVI—XVII веках на Курские земли зарилась и польская шляхта. Чтобы отражать набеги крымских татар и польских шляхтичей, Московское государство сооружало порубежные города-крепости, среди которых очень важное место занимали Курск, Обоянь, Суджа, Белгород и другие. В этот же период происходит усиленное заселение Курского края, что было вызвано необходимостью обороны русской земли. Здесь селились выходцы из центральных областей Московского государства и с Украины, сюда ссылали «воров», «преступников», «беглых крестьян». В Курском крае было много и служилых людей, которым приходилось нести опасную сторожевую службу. Почти вокруг всех городов жили пушкари, солдаты, стрельцы, что сказалось в топонимике сел и слобод, а также в пословицах и песнях. В XVII веке куряне считали себя частью Московского государства. Недаром в Обояни говорили: «Обоянь городок — Москвы уголок».
Положение крестьян, ремесленников, солдат в Курском крае было очень тяжелым. Здесь часто вспыхивали крестьянские восстания. В XVII веке куряне поддержали движение бывшего холопа Ивана Болотникова. Настроение крестьян нашло свое выражение в песнях о добрых молодцах, «ворах», «разбойниках» (см. № 130).
Очевидно  эти  песни  были  широко  распространены так как известно, что курские бояре просили запретить «пети воровские песни на игрищах». Любопытно отметить, что в Курском крае широко бытовали песни о Разине и разинцах.
Кстати сказать, еще и теперь нередко они встречаются в песенном репертуаре мужчин. Распространение «воровских» песен в Курском крае объясняется тем, что здесь скопилось множество противников феодального строя, охотников до обличительных песен. Недаром тогда же сложилась пословица: «Нет у белого царя вора пуще курянина», т. е. нет у Московского царя политического преступника опасней курянина. Следует помнить, что многие крестьяне XVI—XVII веков, доведенные усилившимся крепостническим гнетом до полного отчаяния, становились мстителями, «разбойниками», «ворами»: так феодально-духовная знать называла бунтарей, удальцев, протестантов. «Разбойничество» было своеобразным выражением народного недовольства. В «разбойничьих» песнях народ опоэтизировал удаль, смелость, жажду воли, выразил любовь к своим заступникам, мечту жить без кабалы, без бояр, попов.
В XVIII и первой половине XIX века положение курских крестьян еще ухудшилось. Н. А. Полевой — известный русский писатель-курянин в книге «Рассказы русского солдата» устами героя, отставного солдата-инвалида так описывает горемычную крестьянскую жизнь своих земляков: «…на голой степи, по косогору, несколько избушек, общипанных, как после пожара, кругом ни леса, ни перелеска, а только поля с плохим хлебом, подле реки несколько землянок, где мылись мы грязною водою, глинистая гать с ветлами.
…Все  дома  у  нас —  черные  избы,   закоптелые  от дыма, покрытые соломой, которую мы стаскиваем с крыш в голодный год для корма скотины».
Отставной солдат нарисовал грустную, тяжелую, но правдивую картину жизни курских крестьян в первой половине XIX века. Курская губерния была главным оплотом барщины, которая являлась наиболее тяжелой формой феодальной эксплуатации.
В селах нашей области до сих пор сохранились песни о барщине, или панщине:
        Наша   барщина,
        Барщина   большая.
        Наша   барыня,
        Барыня   лихая,
        На   работушку   рано   выгоняла,
        С   работушки   поздно   отпускала.
Песни о барщине записаны нами в Суджанском, Фатежском, Верхне-Любажском районах (см. № 132, 133, ,134).
Положение крестьян не улучшилось и после реформы 1861 года. Курские крестьяне задыхались от малоземелья, от недостатка покосов, лесных и других угодий. У крестьян хватало своего хлеба только до нового года. Чтобы не умереть голодной смертью к весне, они вынуждены были идти к кулаку или уходить на заработки за пределы области (в Харьков, Киев, Донбасс, Москву и т. д.), так как промышленность в губернии была очень слабо развита. Отходничество в Курской губернии получило широкий размах. Возвращаясь домой, отходники приносили в курские села разнообразный песенный материал, часто мещанский и блатной. К сожалению, отходничество очень слабо отражено в песнях конца XIX и качала XX веков.
Из курских народных песен выделяются своей многочисленностью песни любовные, свадебные и семейно-бытовые.
В любовных песнях воспевается сильное, чистое и постоянное чувство счастливой и верной любви, а еще чаще любви несчастливой, которая вызывалась различными причинами: разлукой, изменой, желанием родителей выдать за «неровнюшку», за нелюбимого и т. д. Песни о несчастливой любви носят элегический, грустный характер.
К любовной лирике примыкают свадебные и семейные песни. Свадебные песни в Курском крае чрезвычайно разнообразны и богаты вариантами. Эти песни исполняются в связи со свадебным обрядом.
В Курской области существовало несколько разновидностей свадеб, но все они обладали общими чертами, характеризовавшими южный тип русской народной свадьбы. Играли свадьбу несколько дней (во многих курских районах, в частности в Михайловском — три дня). Сама свадьба состояла из последовательно сменяющихся циклов или частей: сватовство, сговор (с некоторых курских местах сговор называют «образованием»), девичник, поезд жениха, венчанье, «обливание» (игра у колодца — была распространена, например, в селах Петраковка и Генеральшино Дмитриевского района), пир и гулянье в доме жениха.
Многочисленные свадебные песни приурочивались к определенным моментам свадебной игры и служили как бы комментариями того или иного обряда. Так, в момент сговора исполнялись один песни, при снаряжении невесты — другие, во время «обливания» — третьи, при встрече невесты в доме жениха — четвертые и т. д.
В курском свадебном репертуаре немало песен веселого, игрового содержания. В них много юмора, шутки, а порой забавной, остроумной выдумки. Некоторые свадебные песни приобрели плясовой характер и исполнялись обычно в последний, завершающий день свадьбы — на пиру в доме жениха. Несколько таких свадебно-плясовых песен нам удалось записать в селе Марица Льговского района, где они бытовали до недавнего времени. Прекрасными знатоками-песенницами здесь оказались колхозница Татьяна Романовна Бушина и семидесятидвухлетняя домохозяйка Анна Яковлевна Карамышева. Любовь к русской народной песне эти женщины приобрели по наследству. «В нашей семье все любили петь — и дедушка и мать, которую знали в округе как лучшую спеваху, — с увлечением рассказывает Татьяна Романовна Бушина. — А песни наши веселые, ладные — как тута не станешь петь». Но не все курские свадебные песни вызывают бодрое настроение и беспечную усмешку. Среди них то и дело попадаются песни жалобные и тоскливые; поют их обычно протяжно, заунывно, вперемежку с глубокими и тяжелыми вздохами. «Когда слушаешь или читаешь эти песни, невольно думаешь, что они набухли слезами. Рожденные в условиях самодержавно-крепостнического строя, песни глубоко, правдиво рисуют положение русской крестьянин.
Невеста в свадебных песнях горько плачет, жалуясь на свою судьбу, на то, что ее отдают «от родной матушки, от родного батюшки» на чужую, постылую сторону. Сама мысль о будущей жизни едали от родительского дома, «у лютого свекра», пугала и терзала сердце невесты.
Свадебные обряды и песни возникли в крестьянской среде. Не удивительно поэтому, что содержание и образная система песен связаны с крестьянским — домашним и земледельческим трудом. Невеста и молодая сноха, как правило, наделяются в песнях высокими качествами. Это прежде всего крепкая здоровьем женщина, обладающая прекрасными трудовыми навыками; она умело и споро выполняет любую хозяйственную работу.
Этим же самым объясняется и тот факт, что во многих курских свадебных песнях показывается горе родителей, которые, отдавая дочь замуж, лишают свой дом умелой работницы.
Семейные песни примыкают к свадебным. Это главным образом женские песни. Мужских песен о семье немного.
Главная тема женских семейных песен — жалоба на горькую, тяжелую жизнь, тоска по родной матушке, жалоба на нелюбимого старого мужа, мужа-пьяницу, жалоба на лютую свекровь, тоска по любимом, тоска по воле.
В немногочисленных мужских песнях звучит жалоба на постылую жену-змею лютую, тоска по любимой. Среди курских песен очень мало песен о счастливой семейной жизни. Счастливый брак в песнях не воспевается или воспевается очень редко.
К любовным и семейно-бытовым песням примыкают песни хороводные, игровые и плясовые. Очень часто в Курской области хороводные песни называются «вулишными». Если хороводные песни сопровождаются играми, то обычно их называют игровыми. Если же во время исполнения хороводных песен пляшут, то такие песни называются плясовыми.
В хороводных, игровых и плясовых песнях воспевается молодость и красота девушки, ее брови, очи, коса. По настроению они бодрые и жизнерадостные.
Среди курских народных песен много шуточных и сатирических. В этих насмешливых, задорных песнях чаще всего высмеивается ленивая, нерадивая, избалованная и гулящая жена, бесстыжая вдова, старый муж, лютая свекровь и т. д. Часть песен посвящена осмеянию монахов и монахинь, нарушающих запрет любви и обет безбрачия. Еще беспощаднее высмеиваются в песнях монахи-пьяницы, попы и поповы жены. По этим антирелигиозным песням видно, что курские крестьяне постепенно освобождались от оков церковного мировоззрения.
В Курской области до сих пор еще продолжают бытовать солдатские,  чумацкие и ямщицкие  песни. В солдатских песнях  звучит жалоба  на горькую государеву службу, распроклятое солдатское житье, тоска по родной жене, чадушкам осиротелым, прощание раненого с жизнью, героизм солдат в бою, верность родине и ненависть к басурману-врагу.
Чумацкие песни не характерны для русского фольклора, они широко распространены на Украине. В Курской области встречаются в песенном репертуаре. По тону эти песни грустные, в них реалистически отражаются эпизоды из жизни и быта чумаков, доставлявших из Дона и Крыма соль (см. № 127).
Наблюдения показывают, что в песенном репертуаре курян больше лирических песен, чем эпических. Эпические песни на исторические и социальные темы встречаются редко. Этот же факт отмечают и собиратели XIX века. Например, М. Г. Халанский указывал, что «песен эпических в Курской губернии мне встречалось мало, хотя во многих посещенных мною уголках Курской губернии, несомненно, интерес к пению и старым песням еще жил». В Курском крае очень мало записано песен о крепостном праве. Кстати говоря, их вообще в песенном репертуаре немного. Проф. Н. Бродский в статье «Крепостное право в народной поэзии» отмечает, что русская песня скупо обмолвилась о столетиях народного рабства, словно прошла мимо крепостного времени. Примечательно, что в Курской области до сих пар бытуют песни о барщине, или панщине (см. № 132, 133).
Значение старинных курских крестьянских песен определяется не только их содержанием, но и их высокой поэтичностью, музыкальностью. Следует отметить, что некоторые курские варианты  общерусских песен стали хрестоматийными. Они включены в школьные и вузовские хрестоматии, а также в популярные сборники русских народных лирических песен. Народные лирические песни всегда сюжетны, в них всегда о чем-нибудь рассказывается. Сюжет народных песен всегда очень прост и жизненно правдив.
Для песен характерна стихотворная форма, но рифма для них необязательна. Песня обычно состоит из строф, куплетов.
В основе построения песен чаще всего лежит параллелизм или прием ступенчатого сужения образов. Некоторые песни носят диалогический характер.
Курские народные песни чрезвычайно богаты метафорическими образами, символами, сравнениями, разнообразными яркими эпитетами. Эмоциональность песни достигается очень частым употреблением уменьшительных и ласкательных форм: братец, сестрица, кукушечка, горюшко, солнышко, дубравушка, садик, реченька и т. д. Наконец, для лексики курских песен характерно наличие украинизмов, которые придают им особый колорит.
Великая Октябрьская социалистическая революция открыла новую эпоху в истории лирической песни. Советская эпоха является золотым веком народного творчества. Вольно и широко звучат народные песни в колхозных деревнях и селах, в поселках и городах нашей Курской области.
Куряне бережно хранят в своей памяти лучшие образцы старинных песен и, продолжая славные традиции прошлого, создают все новые и новые песни, воспевающие родную страну, свободный и радостный труд, счастливую любовь, подвиги героев гражданской и Великой Отечественной войн.
За последние годы в области выросло и творчески окрепло множество хоровых коллективов и ансамблей; культивирующих народные песни во всех ее жанрах. Например, на родине Н. С. Хрущева, в селе Калиновке, при Доме культуры существует два хоровых коллектива: один специализируется на исполнении старинных народных курских песен, другой поет современные советские песни. В городе Курске недавно создан народный хор при областном доме народного творчества. В мае 1961 года на отчетном творческом вечере он исполнял курские народные песни как старинные, так и новые, созданные курскими поэтами и композиторами. Концерт был большим и отрадным явлением в нашей песенной культуре. Слушатели с радостью приветствовали выступление молодого хора. Но это только обещающее начало. Курское отделение Всероссийского хорового общества должно активнее изучать песенную культуру своего края и широко пропагандировать ее лучшие образцы. Выражаем надежду, что Курское хоровое общество соберет все лучшее из песенного репертуара Курского края, поможет донести до массового слушателя и этим будет способствовать духовному обогащению молодого поколения.
В истории песенной культуры советской эпохи четко намечается несколько этапов развития; первый этап длится с 1917 года до средины 30-х годов; он характеризуется постепенным формированием новых советских песен. В годы гражданской войны частушки и пеши были ведущими жанрами. В них звучал призыв к разрушению старого мира и борьбе за новый мир. В песнях воспевались многочисленные герои эпохи гражданской войны. В Курской области особенно распространена была песня о легендарном коннике С. М. Буденном (см. № 138). Она записана в 1935 году от инвалида на базаре в Курске. Она, вероятно, создана каким-то народным поэтом, получила широкое распространение, обошла многие районы страны, где записана во многих вариантах. Курский вариант один из лучших. Он рисует широкую картину народных страданий от палачей-белогвардейцев, воспевает героизм буденновцев и их легендарного командира, пример которого был самым лучшим приказом для них. Эта песня является замечательным художественным памятником гражданской войны, воздвигнутым самим народом.
В годы мирного строительства, в годы индустриализации и коллективизации страны песни воспевали героев труда, героев полей, колхозных ферм, успехи мирного социалистического строительства (см. № 140, 141). Следует отметить, что в это время песня литературного происхождения занимает ведущее место в песенном репертуаре. Фольклорных песен в Курском крае создается мало. Только годы Великой Отечественной войны, в которой куряне принимали активное и массовое участие, явились могучим творческим импульсом. В этот период куряне создали значительный песенный репертуар. Тематический и художественно-стилистический диапазон песен необычайно разнообразен и широк. Тут и фронтовые песни, и партизанские, и песни, созданные населением оккупированных районов, и, наконец, песни узников фашистской неволи и концлагерей.
Многочисленность, а также жанровое и стилистическое богатство курских военных песен нетрудно объяснить. В годы Великой Отечественной войны Курская область, как известно, была ареной многочисленных ожесточенных боев.
Боевая обстановка рождала свои песни: одни из них носят бодрый, оптимистический характер, в других же явственно проступает горечь поражения, утраты боевых товарищей или временной потери родных земель и городов. Но как те, так и другие песни, несомненно, сходны в одном: они высокоидейны и патриотичны. Славную страницу вписали в летопись Великой Отечественной войны курские партизаны. «Кровь — за кровь, смерть — за смерть!» — всюду в курских лесах звучал девиз партизанской мести.
Курские партизаны, совершая боевые подвиги, создавали и свое устное творчество. Наряду с пословицами, частушками, военными рассказами и сатирическими анекдотами, они слагали и песни. Значение их в те тяжелые военные годы трудно было переоценить. Песни скрашивали скромный партизанский быт и досуги, а главное, они служили прекрасным идейным оружием, помогавшим народным мстителям громить ненавистного врага.
Конечно, значительная часть партизанских песен, созданных в годы Великой Отечественной войны на курской земле, бесследно исчезла, однако некоторые из них уцелели и дошли до наших дней. Так, совсем недавно, много лет спустя после освобождения Курской области от фашистской оккупации, нам удалось
найти тетрадь о записями партизанских тесен. Обладательницей этой небольшой рукописи оказалась тридцатилетняя колхозница села Щербачево Дмитриевского района Ивлева Валентина Антоновна. Девочка-подросток, Валя в годы Великой Отечественной войны любила слушать и записывать от партизан и фронтовиков «новые и интересные» песни. Таких песен она записала тогда несколько десятков, но, к сожалению, сохранились они далеко не все. Записи затерялись, и лишь несколько теистов были позже восстановлены девушкой по памяти.
В тетради Ивлевой оказались как оригинальные партизанские песни, так и творческие переработки ранее известных текстов. Месть, мужественная и беспощадная месть — основной лейтмотив этих песен.
В них говорится о славных делах народных мстителей, о силе и могуществе советской Родины.
Непреходяща по своему значению песня о Вере Терещенко, курской партизанке-разведчице, геройски погибшей в 1942 году.
О там, что эта песня действительно существовала в годы войны, нам было известно ранее из свидетельств курских партизан. При этом в разговоре припоминались отдельные слова и строки этой песни, но полный текст записать так и не пришлось. Теперь песня найдена, и думается, что с ней не бесполезно познакомить читателей (см. № 158).
Авторы песен остались неизвестными. По свидетельству Валентины Антоновны Ивлевой, песни в отдельных местах постоянно видоизменялись и дополнялись молодежью. В конечном итоге они стали подлинно народными, анонимными песнями.
Говоря о песнях курских партизан, нельзя  не упомянуть имя партизанского поэта Валентина Ивановича Шульчева. Сражаясь в рядах Первой Курской партизанской бригады, Шульчев зарекомендовал себя отважным бойцом-патриотом. Он погиб в одном из боев с фашистскими карателями у села Мерку ловки Дмитриевского района в феврале 1943 года, за несколько дней до прихода частей Советской Армии. Умирая, молодой партизан передал рукопись собственных произведений своему товарищу и командиру Ивану Степановичу Макарову, ныне работающему преподавателем Курского сельскохозяйственного института. Некоторые из песен Шульчева Иван Степанович с любезностью передал нам для данного сборника.
Следует отметить, что песни, а также частушки, сатирические куплеты, пословицы и поговорки Валентина Шульчева, по свидетельству курских партизан, имели широкое хождение среди населения партизанских вой. Самой популярной из произведений Шульчева была полюбившаяся народным мстителям «Песня курских партизан» (см. № 143). Она имела различные мелодии, но чаще всего исполнялась на мотив довоенной песни Богословокого «Любимый город».
Помимо «Песни курских партизан» Шульчев создал немало других песен, которые, постепенно отшлифовавшись, получили в народе заслуженную любовь и признание. Это песни: «Дорога на Запад», «Два фрица», «Горе полицая» и другие.
Нередко в партизанских отрядах создавались произведения, к которым без труда подбирались мелодии ранее известных песен. Чаще всего использовалась музыка таких старых песен, как «Коробейники», «Узник», «Степь да степь кругом», «Раскинулось море широко» или советских песен «Катюша», «Дан приказ ему на  Запад», «Три танкиста», «Конармейская»,  «На закате   ходит   парень»   и   многих   других.
Так, в одном из отрядов курских партизан была создана песня о работе партизанских саперов, бесстрашно и умело взрывавших фашистские эшелоны и поезда. Стиль, ритмический строй и музыка ее убедительно напоминают песню «Раскинулось море широко».
Но не только в партизанских отрядах бытовали песни. Они создавались в немалом количестве и войнами Советской Армии на фронте. Несколько образцов песенного творчества фронтовиков дошло до нас со времени памятных боев на Курской дуге. Примечательна, например, песня о гвардейском миномете «катюша», сила и мощь которого повергали в ужас немецких фашистов (см. № 148).
Курские народные песни периода Великой Отечественной войны — это живая летопись грандиозных событий и подвигов нашего народа. Знакомя нас с прошлым, они раскрывают героизм и высокий нравственный дух советских воинов, их жгучую ненависть к врагу и пламенную любовь к родине и народу. Поэтому они представляют интерес не только для узкого круга исследователей-фольклористов, но и для каждого советского гражданина.
Курские песни военных лет и ныне сохраняют свое воспитательное значение: они учат ненавидеть войну и призывают к самоотверженной борьбе за мир во всем мире.
В послевоенном песенном репертуаре курян новых фольклорных песен очень мало, в нем преобладают лирические песни литературного и композиторского творчества. Однако фольклорная песня полностью еще не исчезла. Очевидно,  они и в  дальнейшем будут существовать наряду с песнями литературного происхождения.
Завершая статью, мы кратко охарактеризуем историю собирания и издания курских песен, а также изложим принципы, лежащие в основе нашего сборника.
Курские песни этнографы систематически начали собирать с конца 50-х годов прошлого века. До этого были только отдельные случайные записи. Так, например, в 1699 году была записана от жителя города Рыльска песня «Рябина», в которой рассказывается о том, как жена извела нелюбимого мужа. Запись несовершенная, в ней много пропусков, но сюжет сохранен. Ровно через 200 лет эту песню записал и опубликовал Шейн в своей книге «Великорусс». Текст Шейна полнее и художественнее. В наши дни она тоже записана в нескольких вариантах, что свидетельствует о живучести традиционных песенных
сюжетов.
На протяжении XVIII века тексты курских песен, видимо, не записывались. В первой половине XIX века этнографы, характеризуя особенности народного говора Курской губернии, отмечали своеобразие местных обрядов и обычаев на свадьбе, крестинах, именинах, похоронах курян. Начиная с 50-х годов песни Курской губернии записывали многие фольклористы. А. С. Машкин на протяжении пятидесяти лет записывал фольклор в Обояни и Обоянском уезде. В Обоянском уезде жили русские и украинцы. Машкин собирал этнографические сведения только о русском народе. В 60-е годы он записал 136 песен, которые были опубликованы только в 1902 году. Им записаны главным образом свадебные и хороводные песни.
Кроме Машкина, в различных районах Курской губернии в 60-е годы прошлого века собирала песни Н. С. Кохановская. Она записывала их главным образом от своей матери. Это преимущественно свадебные песни. К сожалению, подробных сведений о своей матери как исполнительнице она не оставила. Публикацию своих песен она сопровождала некоторыми комментариями.
В 70—80-е годы курские песни, главным образом в Щигровском уезде, записывал М. Г. Халавский. Его записи отличаются точностью и произведены в основном с лингвистическими целями, т. е. для изучения говоров Курской губернии. Им записано свыше 400 песен.
Обрядовые песни в Курской губернии собирал П. В. Шейн. У П.В. Шейна было десять корреспондентов-собирателей. Он получил записи обрядовых песен из семи уездов, больше всего из Тимского. Тексты записаны хорошо, но, к сожалению, большинство из них не имеет точных паспортных сведений.
Во второй половине XIX века песенный материал Курской губернии печатался и на страницах газеты «Курские губернские ведомости». Академик А. И. Соболевский в своем своде песенного материала «Великорусские народные песни» (7 томов) напечатал 242 текста песен, записанных в пределах Курской губернии.
В начале XX века Е. И. Рязанова собирала песни в деревне Соламыково бывшего Обоянского уезда, ныне Медвенского района. Она подробно описала певцов и певиц этого села, сообщила свои наблюдения над организацией хоров и записала полный репертуар выдающихся певиц, присоединив и биографические сведения о каждой из них. Е. И. Рязанова опубликовала 152 песни. Она указывает, что в деревне Соламыково она насчитала в 1901 году 77 певиц и 31 певца, которые знали очень много песен. Собирательница указывает, что у мужчин-певцов нет своих особых песен. Они знают те же песни, что и женщины, но поют по большей части так называемые «протяжные». Е. И. Рязанова была учительницей в деревне Соламыково. Она утверждает, что среди учениц было много таких, которые хорошо знали традиционные народные песни своего села.
В Рыльском и Льговском уездах записывала свадебные песни Е. Д. Буромская, в Суджанском и Рыльском уездах А. Дмитраков, в Обоянском уезде Г. А. Зайцев, в Фатежском уезде В. Н. Рутцен.
После Октябрьской революции 20-е годы, старинные традиционные курские песни записывали В. И. Стрельский, С. Баранов. В 30-е годы 20 текстов лирических песен были опубликованы в сборнике «Фольклор» (Курское областное издательство, 1939 год). К сожалению, составители этого сборника не дают точных паспортных сведений об опубликованных песнях.
После Великой Отечественной войны в Курском крае собирали фольклорные песни экспедиции Союза советских композиторов, Государственной Московской консерватории. В результате последней экспедиции в 1957 году появился сборник А. Рудневой «Народные песни Курской области». В сборнике опубликовано 50 текстов из 170 записанных. Все тексты сопровождаются необходимыми паспортными сведениями, а также нотными записями. Песни записаны в селе Долженково Обоянского района, в селе Селино Дмитриевского района и деревне Быстрец Тимского района. В сборнике даны также иллюстрации дударей, исполнительниц песен, хоров.
В Курском крае совсем не записаны фольклорные песни рабочих фабрик и заводов. Задача фольклористов-краеведов восполнить этот пробел.
Составители данного сборника ведут работу по собиранию песен Курской области начиная с 1944 года. При помощи активных собирателей-краеведов нами собран большой материал. Лучшие варианты записанных песен отобраны в этот сборник.
Наблюдения показывают, что старинная традиционная народная песня сохраняется главным образом в памяти пожилых женщин и старух. Молодое поколение почти не исполняет традиционных песен. Старинные традиционные песни постепенно вытесняются новыми, литературного происхождения. Молодежь исполняет песни советских композиторов. Только в хорах звучат старинные курские песни. Хор села Будищи Больше-Солдатского района с успехом исполняет лирические песни («Дубравушка зеленая»), шуточные песни («Заинька-горностаинька»). Будищанский хор в первую годовщину победы над гитлеровской Германией с большим успехом выступал на площадях столицы и в зале имени Чайковского. Будищанский хор пополняет свой репертуар новыми песнями, в которых воспеваются труженики колхозных полей. Среди участников Будищанского хора нет ни одного профессионального артиста.
В Обоянском районе пользуется славой Долженковский хор, который исполняет главным образом плясовые и хоровые песни.
Настоящее   издание  не   является  сводом народных песен Курского края (для этого понадобилось бы несколько томов). Это — сборник лучших как по содержанию, так и по художественной форме образцов песенного творчества Курской области.
Большинство текстов записано в 1944—1961 годах. Песни собирали не только составители сборника, но и студенты Курского Государственного педагогического института, а также учителя школ Курской области, активно ведущие краеведческую работу (см. указатель собирателей).
Песни записывались во всех 33 районах области. Но особенно обстоятельно   обследованы, с точки зрения бытования песенного репертуара, села Крупецкого,  Обоянского, Льговского, Тимского, Дмитриевского, Михайловского, Фатежского,   Щигровского и Золотухинского районов.
Всем собирателям выражаем  глубокую признательность за присланный песенный материал, который начинает исчезать из памяти народа.
Многие песни  записаны на один и тот  же сюжет. Наблюдения показывают, что   варианты одной и той же песни, записанные от мастера и рядового певца, несоизмеримы.  Тексты мастеров характеризуются полнотой, выразительностью,  а песни  рядовых  исполнителей в художественном отношении часто несовершенны.
Начиная с 90-х годов прошлого столетия  собиратели  песен  приводят   указания   имея   исполнителей   их.  Теперь это обязательное условие собирания песен. Краткие  биографии  лучших исполнительниц песен  мы даем  в указателе.
В наш сборник мы включили небольшую часть текстов, записанных до Октябрьской революции. Это отступление от общего принципа (печатать песни только в новой записи) объясняется тем, что в наши дни некоторые жанры песен уже почти полностью исчезли, а их хотелось представить в сборнике. Название настоящего сборника является условным. Фактически сборник можно было бы назвать так: «Русские народные песни Курской области». Определение «русские» показывает, что в сборник отобраны только русские песни, бытующие в Курском крае, а народные украинские песни, широко распространенные в юго-западных районах. Курской области, в него не включены. Термин «курские» песни означает, что эти песни бытуют в Курском крае. Фактически это курские варианты общерусских песен. Курскими вариантами они могут быть названы потому, что в них отражаются разнообразные особенности местной природы, местного быта, местного говора и т. п.
В тех случаях, когда та или иная песня записана была в нескольких вариантах, помещается лучший.
Сборник состоит из двух частей: в первой собраны старые, традиционные, фольклорные песни Курского края, во второй песни советской эпохи.
Внутри каждой части песни разбиты на группы по тематическому принципу. Распределение песен по разделам носит иногда условный характер, т. к. некоторые из них могут быть отнесены одновременно, например, и к свадебным, и к любовным, и к бытовым или хороводным песням. Распределение песен внутри чикла или группы обусловлено последовательностью комплекса событий, отраженных в них.
Тексты к печати подготовлены составителями. Разделение текстов на стихи  принадлежит, как  правило собирателям. Песни записывались в естественных  условиях их бытования: хоровые песни — от хоров, сольные — от солистов. Записи велись «с голоса». Тексты записаны в точном фонетическом звучании, правда, отдельные собиратели допускали отступление от этого принципа. Так как сборник рассчитан на массового читателя, то тексты даны на общелитературном языке, без сохранения фонетических диалектных особенностей; сохраняются лишь лексические, морфологические и синтаксические особенности народной речи курян.
Пояснения местных и малоупотребительных слов вынесены в отдельный словарь.
В указателе даются необходимые паспортные сведения о вошедших в сборник текстах песен. Отсутствие тех или иных элементов в паспортных данных означает, что таковые не сообщены собирателями.
В Курской области в устной традиции бытует много песен литературного происхождения. В сборник они не включены, т. к. они созданы писателями-профессионалами. Авторы некоторых партизанских песен нам известны. Однако они не были писателями-профессионалами. Их песни вошли в сборник.
В задачу вступительной статьи входит общий обзор истории собирания курских песен, а также краткая характеристика публикуемого материала. К сожалению, обобщающих работ по курскому фольклору нет. Наша вступительная статья является первой попыткой в этом плане, так как ранее существовали только библиографические обзоры фольклорного материала.

  П. Бульбанюк

(Предисловие, классификация  текстов, примечания, указатель и словарь П. И. Бульбанюка).

---

 

 Календарно-обрядовые песни

          1

Весна красна,
На чем пришла?
На кнутике,
На хомутике,
На овсяном пучке,
На пшеничном колоске.

          2

Кулик, самород,
Полетел в огород,
Сломил палку,
Убил галку.
Галка плачет,
Кулик скачет,
Душа радуется.

           3

Дай, весна, добрые годы,
Годы добрые, хлебородные.
Зароди жито густое,
Жито густое, колосистое,
Колосистое, ядернистое,
Чтобы было с чего пиво варити,
Пиво варити, ребят женити.
Ребят женити, девок отдавати.

            4

Галушка-ключница,
Черная ключница,
Да вылети за моря,
Да вынеси два ключа,
Два ключа в золоте,
Третий да в серебре.
Ты замкни зиму,
Зиму да холодную,
Да голодную.
Отомкни лето.
Лето теплое
Да веселое,
Промышленое.

            5

Сето, сето на новое лето,
Куда конь хвостом,
Туда жито кустом.
Куда коза рогом,
Туда сено стогом.    
Сколько дубочков, столько сыночков.
Сколько кочек, столько дочек.
Сколько  осиночек, столько свиночек.
Сколько свечек, столько овечек.
Здравствуйте, хозяин с хозяйкою,
Дайте сала кусочек, чтоб кабан был высок,
Со стол вышины и с грубку толщины.

           6
Хороша наша Масленица,
Пригожа наша Масленица,
Блины горячие снедали, обедали,
Отдыхать ложилися, а прясть ленилися.
Ой  Масленица, теперь  я иду,
Потеряла своего друга  —
Теперь не найду.
Ой ты  Масленица, потянися.
Хоть за пень, за колоду засилися.
«Рада б я тянуться,
Оборвалась: нема мине рубатеночки».

           7

Девушка с поля  шла,
Да красная с чистого.
Ой да за девушкой,
Ой да за красною
Конь, добра лошадь.
За конем бежит,
За вороным бежит
Добрый молодец.
Он бежит и кричит:
«Да девушка-ягодка,
Да красная вишенка,
Перейми коня,
Перейми коня —
Будешь ты моя,
Молодцова жена».
— «Да безумный молодец,
Да безумный, завдалой,
А что я за ягодка,
А что я за вишенка!
Я не в саду росла
И не вишенью  
— Росла я у батюшки
Да росла у матушки  
— На белых руках,
На буйных грудях».

          8

«Да зелененький,
Да вишневенький,
Черемошничек,
Где ты рос,
Да где ты вырастал?»
— «Рос я у широком  бору
Да на пригорочке,
Да на дождичке,
Да на ясном солнышке».
— «Да хорошенький,
Да   пригоженький
Иванушка,
Где ты рос,
Где ты вырастал?»
— «Рос я у батюшки
Да в новых сенях,
У родимой матушки   —
На белых руках».

            9

Шли казаки из-за Дону,
Несли жаркие огни под полою
И зажигали зеленую дубраву.
А все сосенки и елки привгорели,
А кучерявая береза сгорела,
И соловьиное гнездышко сотлело.
И сам соловейка осмелился,
С кучерявой березы он свалился.
Полетел соловейка у чистое поле,
К своей сестрице-перепелице.
«Здорово, сестрица-перепелица!»
— «Здорово, мой братец-соловейко!»
— «Как шли казаки из-за Дону,
Несли жаркие огни под полою
И зажигали зеленую дубравушку, —
Все елки и сосенки привгорели,
А кучерявая березушка сгорела,
И сам я,соловейко, осмолился,
С кучерявой березушки свалился».

          10

Ох, в саду, в саду,
В зеленом саду
Цвели три яблоньки,
Завязались три яблочка.
Первое яблочко — Иванушка,
Второе яблочко — Николаюшка,
Третье яблочко — Андреюшка.
Ох, как в саду, в саду,
В зеленом саду
Цвели три вишенки,
Завязались три ягодки.
Первая ягодка — Марьюшка,
Вторая ягодка — Аннушка,
Третья ягодка — Натальюшка.

           11

Я летала перепелкою на чужой стороне,
Я летала.
Я искала свою матушку на чужой стороне,
Я искала.
Не нашла я своей матушки на чужой стороне,
 Только нашла я студеную воду во колодезе.
Сколыхнися, студеная вода, во колодезе,
Сколыхнися,
Откликнися, моя матушка, на чужой стороне.
Откликнися.    
Не всколыхнулась студеная вода во колодезе,
Не откликнулась моя матушка на чужой стороне.

           12

За речкою за быстрою
Крутая гора,
А на той горе-горушке
Четыре двора.
А в тех дворах-двориках
Четыре кумы.
«Ой, кумушки-голубушки,
Подружки мои,
Кумитеся, любитеся,
Любите меня.
Пойдете в зеленый  сад  —
Возьмите меня,
Сорвете по цветочку   —
Сорвите и мне,
Совьете по веночку  —
Свейте и мне,
Пойдете вы на Дунай-речку —
Возьмите меня,
Свои венки пустите   —
Пустите и мой.
Ваши венки сверх воды,
А мой затонул,
Ваши мужья из службы идут,
А  мой  запропал,
Ваши   мужья гостинцы   несут,
А мой хоть бы так».

         13

Лели мое, лели,
Яровая пшеница
Возле логу стояла.
Лели мое, лели,
Возле логу стояла,
Колосом мотала.
Лели мое, лели,
Колосом мотала,
Голосом кричала.
Лели мое, лели,
Веретенницы-братцы,
Хоть жать — подожните.
Хоть жать — подожните,
А не жать — подкосите.

            14

Съезжалися три сестрицы,
Три родные.
Ох, ладо, ладо, ох, ладо мое.
Сестра у сестры да расспрашивает,
Ох, ладо, ладо, ох, ладо мое.
«Каково, сестра,
За старым жить?»
Ох, ладо, ладо, ох, ладо мое.
«За старым жить —
Век старой быть».
Ох, ладо, ладо, ох, ладо мое.
«Век стариться
Да печалиться».
Ох, ладо, ладо, ох, ладо мое.
«Каково, сестра,
За молодым жить?»
Ох, ладо, ладо, ох, ладо мое.
«За молодым жить  —
Век молодой быть».
Ох, ладо, ладо, ох, ладо мое.
«Век молодиться
Да веселиться».
Ох, ладо, ладо, ох, ладо мое.

           15

Лели мое, лели,
Под калинкою, под малинкою.
Под белым цветочком.
Лели мое, лели,
Под белым цветочком,
Под  широким листочком.
Лели мое, лели,
Там спит-почивает
Молодой добрый молодец.
Лели мое, лели,
Молодой добрый молодец,
Молодец Иванушка.
Лели мое, лели,
Молодец Иванушка,
Холостой Николаевич.
Лели мое, лели.
На нем рубашечка,
Что снег белешенька,
Лели мое, лели,
Что снег белешенька.
Что клен тонехонька.
Лели мое, лели,
Да не мать ему пряла,
Да не сестрица ему ткала.
Лели мое, лели,
Да пряла ему Натальюшка,
Да ткала ему Михайловна.
Лели мое, лели,
Да ткала ему Михайловна,
Под окошечком сидя.
Лели мое, лели,
Под окошечком сидя.
На светел месяц глядя.

            16

Лели мое, лели,
Два братца родные
Да сено косили.
Лели мое, лели,
Сестрица Аленушка
Обед выносила.
Лели мое, лели,
Обед выносила   —
Творог и сметану.
Лели мое, лели,
Творог и сметану,
И молочную кашу.

          17

Яр, ты мой яр, яр кудрявый,
Не вода тебя, яр, подмыла,
И не волна тебя, яр, подбила,
Не желтые пески тебя, яр, подъели
Это дочка отца провожала
И под ярочком часочек простояла.
Она слезками яр подмыла,
И рыданьем яр подбила,
И вздыханьем яр засушила.

УКАЗАТЕЛЬ НАСЕЛЕННЫХ ПУНКТОВ, ГДЕ ЗАПИСАНЫ ПЕСНИ, ИСПОЛНИТЕЛЕЙ И СОБИРАТЕЛЕЙ

Дореволюционные песни

1. Весна красна. Записана в дер. Партино Фатежского района от колхозницы М.И. Колоколовой, 65 лет, студенткой К.Н. Колоколовой. Вариант напечатан у Шейна за № 1175.
2. Кулик, самород. Записана в дер. Партино Фатежского района от колхозницы М.И. Колоколовой, 65 лет, студенткой К.Н. Колоколовой.
3. Дай, весна, добрые годы. Записана в дер. Партино Фатежского района от колхозницы М.И. Колоколовой, 65 лет, студенткой К.Н. Колоколовой.
4. Галушка-ключница. Записана в с. Дубрава Льговского района от колхозницы Д.А. Черняковой, 42 лет,  в  1958 г.*.
5. Сето, сето на новое лето. Записана в с. Белитино Фатежского  района  от  колхозниц  К.Н. Щедриной, А.Н. Михалевой и А.Д. Васьковой в 1959 г. студенткой 3.Я. Михалевой.
6. Хороша наша Масленица. Записана в колхозе «Знамя коммунизма» Крупецкого района от колхозницы М.П. Клименченко, 52 лет, А.Н. Кольченко.
7.  Девушка с поля  шла. Записана в с. Марица Льговского района от Селивановой Д.И., 84 лет.
8. Да зелененький. Записана в с. Марица Льговского района от Селивановой Д.И. в 1959 г.
9. Шли казаки из-за Дону. Записана в с. Марица Льговского района от Бушиной Т.Р., 46   лет, в 1959 г.
10. Ох, в саду, в саду. Записана в с. Веретенино Михайловского района от Боровковой Н.П. в 1959 г.
11. Я летала перепелкою. Записана в с. Петраковка Дмитриевского района от Козловой Н.Г. в  1959 г.
12. За речкою за быстрою. Записана  в с. Марица Льговского района от Лазаревой  А.П. в 1959 г.
13. Лели мое, лели. Записана в с. Веретенино Михайловского района от Рогожкиной М.Д. в 1959 г.
14. Съезжалися три сестрицы. Записана в с. Марица Льговского района от Бушиной Т.Р. в 1959 г.
15. Лели мое, лели. Записана в с. Марица Льговского района от Бушиной Т.Р. в 1959 г,
16. Лели мое, лели. Записана в с. Марица Льговского района от Бушиной Т.Р. в 1959 г.
17. Яр, ты мой яр. Записана в с. Марица Льговского района от Бушиной Т.Р. в 1959 г.

* В тех случаях, когда не указана  фамилия собирателя, песни записаны П.Ф. Лебедевым.

 

---

 

 Любовные и свадебные песни

 

            18

Во ключике, во гремучем,
В колодце студеном
Иванушка коней поит,
А Марьюшка воду носит:
«Теперь мы с тобой повидаемся,
Песнями поменяемся».
Как завидел батюшка
Марьюшку со двора;
«Ой, с кем ты там застоялася,
На кого ты там загляделася?»
— «Ой, батюшка, налетели
Со двора гуси-лебеди,
Намутили воду светлую,
А я, молода, ожидала,
Пока вода отстояла».

          19

Село солнце красное,  село до  утра,
Не видать мне радости без мила дружка.
Летняя  ночь короткая, без солнца темна.
Знать, ко мне дороженька другу заросла.
Ой, полола травушку-полыньку.
Наколола ноженьку на былинку.
Болит  моя  ноженька, да не больно,
Любил меня миленький, да не долго.
Любил меня миленький три годочка,
Я думала, девушка, три денечка!

          20

Ох ты гулюшка-гуркунок,
Гуляй, сизынький голубок,
Без тебя, мой гуля, жить тошно,
Ты залетывай под терем.
Да, сударь мой батюшка,
Найми плотничков,
Ты сострой горенку на усход солнца.
Отколь солнце усходит,
Оттоль милый заходит.
Он подарочек приносит, подарочек не простой,
С руки перстень золотой, на белую грудь
Цепочку, на шеюшку жемчужок.
Ты гори, гори, цепочка,
Разгорайся, жемчужок, ты люби
Меня, мой милый, люби, миленький дружок.

          21

Летал, порхал соловьюшка по саду.
Скучно, грустно молодому жить одному.
«Уж  кабы Чечетушка да была со мною,
Проговорил бы всю ноченьку с тобою.
Говорил бы всю осеннюю, не умолкая».
Ходил, гулял Викторушка по терему,
Скучно, грустно молодому одному.
«Уж кабы Еленушка со мною,
Проговорил бы всю ноченьку с тобою.
Говорил бы осеннюю, не умолкая».
Викторушка у Еленушки спрашивал:
«А у кого ж ты, моя Еленушка, хороша,
Лицом бела, брови черны, румяна?»
— «Викторушка, у меня батюшка был хорош,
Викторушка, у меня матушка была хороша.
Лицом бела, брови черны, румяна.
В воскресный день меня матушка родила,
С мылами, с белилами купала,
В бумажные псленочки свивала,
Шелковыми свивальнями вязала.
По три няньки, по три мамки стояло,
В дощательной колыбелочке качалась.
С того-то я, Викторушка, хороша».

          22

Кудрявое дерево, ладо-моли дерево,
Над речкою стояло, ладо-моли, стояло.
Много дива видало, ладо-моли, видало.
Да куда же милый поехал, ладо-моли поехал,
Да завял венок на голове, ладо-моли, на голове,
Белый перстень на руке, ладо-моли, на руке;
Да не жальмне веночка, ладо-моли, веночка,
И не жаль мне перстенечка, ладо-моли, перстенечка,
А жаль мне милого, ладо-моли, милого.

          23

Вы луга мои, луга,
Вы зеленые луга.
Как на тех на лугах
Шелковая трава,
А на той траве
Жемчужная роса,
А на той росе
Комарики-сударики гудут;
Вы комарики-сударики  мои,
Вы за что, про что кусаете меня?
Вы скусали грудь, головоньку мою;
От головы ретиво сердечко болит,
От сердечка бело личико горит.
А кто ко мне в горенку зайдет?
Кто мому горю помогет?
Кто назад дружка воротит?
Воротись, мой миленький, назад,
Как пойдем мы в зелен сад гулять,
Сядем под зеленый кусток,
Сорвем мы бело-розовый цветок,
И совьем мы на головушку венок,
Чтоб не стыдно нам по улице пройти.
Чтоб не стыдно к корогоду подойти.

          24

Пойду я молодешенька,
Пойду я зеленешенька,
Я в лес по Дунаю,
Я гусей закликаю,
Лебедей загоняю;

Навстречу младешеньке,
Навстречу зеленешеньке
Донской, морской зайка   —
Белый горностайка,   —
Вперед забегает,
В глаза заглядает.
«Не  забегай, мой заюшка,
Не забегай, мой серенький!
У меня батюшка грозен:
Не велит ходить поздно,
Поздно вечериной,
При ясной лучине».

— «Что, что там  за батюшка такой,
Что, что за родимец за лихой
Не велит пошутити,
Не велит поиграти    
С  удалыми   молодцами,
С  донскими казаками».
— «Не забегай, мой заюшка,
Не забегай, мой серенький!
У  меня   матушка  грозна:
Не велит ходить поздно,
Поздно вечериной,
При ясной лучине».

— «Что, что там  за матушка такая,
Что, что за родимица лихая,
Не велит пошутити,
Не велит поиграти
С  удалыми молодцами.
С донскими казаками».

          25

На реке-речушке,
На реке на быстрой.
Крутой, бережистой
Бревнышко лежало,
Новое да еще кленовое.
На этом бревнышке
Дева платье мыла,
Звонко колотила,
Чисто  полоскала,
Круто выжимала.
В чистом поле,
На чистой полянке,
На большом кургане
Рябина стояла,
Кудрява, раскудрява.
Под рябиной кудрявой
Дорожка лежала.
Дорожка торная
Да еще  широкая.
По этой дорожке
Парень проехал
На коне вороном
В зеленом кафтане,
В чистой рубашке.
Не матушка ткала,
Не  сестрица  шила;
Шила,  вышивала
Душа-девица,    
Под окошком сидя,
На светлый месяц глядя,
На чистое небо,
На ясные звезды.

          26

Между саду дороженька лежала.
По дороженьке Иванушка проезжал.
          (Припев  — Лели-лели)
Копытечком дороженьку насекал.
Не доехавши зеленого сада, коня супял.
          (Припев…)
Коня супял, шапку снял, выслушал:
 В зеленом саду кукушечка кукует.
          (Припев…)
В высоком тереме красна девица горюет,
Покукуй, покукуй, кукушечка, перестань.
          (Припев…)
Погорюй, погорюй, красна девица, умолкни.
Я сам кузнец, молодой Иванец.
          (Припев ..)
Сошью тебе полсапожки по ножке,
Скую тебе золотой перстенек по ручке,
По краям узорчики, а посередочки блесточки.
          (Припев…)

          27

Ходила Машечка по садочку,
Наколола ножечку на колочку.
Болит, болит ноженька, все небольно,
Любил парень девочку, все недолго.
Недолгое времячко — три годочка
Показались Машечке три часочка.
Ой, боченька, боченька дубовая,
А в боченьке бражечка медовая.
А кто эту бражечку будет пити.
Без милого дружочка трудно жити,
Без милого дружочка, без совету.
Поехал милый в городочек,
Я за ним, Машечка, во следочек.
Гнала, гнала Машечка, не догнала…
Серед поля вишенька расцветала.

          28

Молодка, молодка, молоденькая
Головка, головка, победненькая!
Не с кем мне, молодке, попеть, погулять,
Попеть, погулять, денек скоротать,
Заедает тоска без милого дружка.
Схожу в лес, разгуляюся,
С милым дружком повидаюся.
А мой милый друг стоит за рекой,
На той стороне машет мне рукой:
«Перейди, сударушка, на мою сторонушку,
На моей сторонушке есть нова забавушка».
— «И рада я б перешла — переходов  не нашла,
Переходы я нашла — переходника тонка».
— «Брошу жердочку через быстру реченьку,
Перейди, сударушка, на мою сторонушку,
На моей сторонушке жить веселешенько».

          29

Не ходи, кудреватый,
Мимо мого саду.
Не ломай, кудреватый,
Красну малину.
Не для тебя я садила,
Не для  тебя  я  поливала,
Для того я садила,
Для того поливала,
Кого я любила
И в мужья желала.

          30

На горе дождь-дождь,
А на синем море туман,
На синем море туман,
Там мой милый друг гулял.
Я гуляю, я хожу,
Все на уме дружка держу,
Я на уме, на разуме,
На  своих  крепких мыслях.
В руках было счастьице —
Не смогла  его держать,
Любила молодчика —
Не смогла его признать.
А стала дружка признавать –
Стала счастьице терять,
Стала  счастьице  терять,
Стал меня милый забывать.

          31

Ой ты пташечка милая,
Потешай горе мое,
Мое горе всем известно:
Милый уехал от меня,
Он уехал — не простился —
Знать, забыл он про меня.
Отворю я в клетке двери,
Пущу пташку на полет.
На полете дробной пташке
Я два словечка скажу,
Два словечка потайные:
«Лети к милому у сад,
Сядь на ветку зеленую,
Запой песенку новую
Про жизнь горькую мою».
Мое горе всем известно:
Милый уехал от меня.
Он уехал — не простился —
Знать,  забыл он про меня.

          32

Как несчастная Машечка зародилася,
Ох, несчастная зародилася,
Великая  печаль-горюшко навалилася.
А куда с горя не пойду —
Все горе за мной.
Все бранят-журят Машечку,
Все плакать велят.
Поплачь, поплачь, Машечка,
По своему горю,
По великому горюшку,
По милом дружку,
По милому дружочку,
По Иванушке.
А Иванушечка-душечка,
Задушевный друг,
Посулил мне подарочек —
Пожалел подарить.
Как первый подарочек —
Сладкий пряничек,
А второй подарочек —
Золотое кольцо,
А третий подарочек —
Шелковый платок.

          33

«Что ж ты, голубочек, не весел сидишь,
Не весел сидишь, не радостный?»
— «Как же мне, голубочку, веселому быть,
Веселому быть и радостному?
Вечером голубка у меня была,
Была у меня, со мной сидела.
Наутро голубка убита лежит,
Убита лежит, застреляна».
— «Что ж ты, молодчик, не весел сидишь?
Не  весел сидишь, не радостный?»
— «Как же мне,  молодчику,  веселому  быть.
Веселому быть и радостному?
Вчера у меня девица была,
Со мной говорила, согласье дала,
Согласье дала — выйти за меня,
А нынче девицу замуж отдают,
Замуж отдают против волюшки,
Против волюшки, от родной сторонушки».

          34

Молодая девица
В зелен сад пришла,
Садилась под деревцем,
Вопрос задала:
«Сад ты мой, садочек,
Чего не цветешь?
Соловей, соловьюшко,
Чего не поешь?»
Услыхал соловьюшко,
Говорит в ответ:
«Спел бы тебе песенку,
Да голосу нет.
Орехова клеточка
Мучает меня.
Для меня и веснушка —
Теперь не весна».

          35

Орелик ты мой сизокрылый,
Где ж ты так долго летал?
Да летал орел за горами,
Видел синие моря.
Да летал орел за, горами,
Видел синие моря,
Да побивался орел со врагами,
За родимые края.
У девушки рано под окошком
Две сударушки сидят,
Они со слезами слово молвят,
Про милого говорят.
Да несчастна была девчонка,
Что любила моряка.
Моряк уехал во синее море,
Она осталась сирота.

          36

Никто того  не  знает,
Куда  Иванушка  коника седлает.
А его батюшка пытает:
«Куда, Иванушка, коника седлаешь!
А он батюшке отвечает:
«В дорогу, батюшка, в дорогу,
Готовь, родимый, подмогу, —
Сорок лошадей верховых,
Две кареты золотых,
Два кучера молодых
Да две свахи,
Молодых спевахи».

          37

То не пыль по дорожке,
Не туман по дуброве —
Дружинушка едет,
Он плеткою машет.
«Догадайся, свашенька, —
Примети дороженьку,
Устели полотнами,
Шитыми рушниками,
Браными скатертями».
— «Я давно догадалась,
Примела дороженьку,
Устелила полотнами,
Шитыми рушниками,
Браными скатертями».

          38

Мимо саду зеленого
Дорожка лежала.
По той стежке, по дорожке
Ни ходу, ни езду.
Только ходу, только езду
Купцам-обоянцам,
Марьиным братцам.
Они ехали-проезжали
С яровой пшеницей,
Хвалились-восхвалялись
Своею сестрицей.
«Наша сестра Марьюшка
Богата, богата.
У нашей сестры Марьюшки
Богачества много —
И шубочки-обрядочки
Поломали грядочки.
Шелковые платочки
Поломали замочки.
Присватался к нашей сестре
Курский воевода.
Курскому воеводе
Отказ отказали,
А Иванушке Андреичу
Наказ наказали:
Прибудь, прибудь, Иванушка,
По первому путечку,
По белому снежочку»,
Снеги белые выпадали,
Следы накладали.
Иван младешенек,
След торнешенек.

          39

Мимо терему да высокого
Да млад Павел проезжает,
Про Татьянушку спрашивает:
«Не тут ли Татьянушка моя
Степановна?»
Ему  девушки отказывают:
«Ее тут нету,
Она не бывала.
Венка не свивала».
— «А я сам знаю,
Что она тут была,
Венок вила.
Венок вила-совивала,
Ей девушки помогали,
По цветочку подкладали».

          40
    
У ворот конопелька
Тонка, высокенька.
Как на той конопельке
Сидит соловейка
Да жалобно песню поет,
Поет-воспевает,
Зинаидушка у батюшки
Живет-отживает,
Хлеб-соль отъедает.
«Спасибо, батюшка,
Спасибо, родной,
Что кормил, поил
Да велику взрастил.
А за одно не спасибо,
Что молоду заключил».

          41

Да не милостливый батюшка, ладо-моли, батюшка,
Да отдал дочку далеко, ладо-моли, далеко,
Далеко да за три горы круты, ладо-моли, круты,
Крутые да за три поля чистые (припев),
Да за три песка желтые (припев),
Да за три леса темные (припев),
Да за три речки быстрые (припев).
По горам пойду — не  взойду (припев),
По пескам пойду — втоплюся (припев),
По полям пойду — заблужуся (припев),
По лесам пойду — зверя  боюся (припев),
По рекам пойду — зальюся (припев).

          42

Через сени на улицу, на широкую дороженьку,
Выйди, выйди, Катеринушка, на дороженьку.
Как стоит тут табун ребят,
Все ребятушки в ремнях.
Красная Катеринушка впала в тугу,   
Как взял ее Иванушка  за руку,
Повел ее в зеленый сад гулять;
Заблудилась Катеринушка в виноград:
«Кто меня найдет, кто выведет —
Тому я достанусь».
Да пошла матушка — вроде не нашла,
Как пошел батюшка — не  нашел,
Вроде заплакавши пришел;
Пошел Иванушка — нашел,
«Кто меня нашел да вывел —
Тому я досталась».

          43

Не в трубу трубили
Рано на заре  —
Плакала Катеринушка
По  русой косе:
«Свет моя косушка
Русая была,
Приехала сваха
Немилостлива,
Начала мою косушку
Рвать и метать,
Золотце из косушки
Повыдергивала,
Чистое серебро
Повысыпала!».

          44

Головенька моя  бедная,
Ой, головенька моя бедная,
Что я наробила!
Которого верно любила,
Тот за дверью стоит.
За дверью стоит, на меня глядит
Тяжело вздыхает.
«Милая моя, выходи сюда,
Поговорим мы с тобой».
— «Ой, миленький ты мой, забывай
любовь,
Все свои разговоры.
Рада б выходите, с тобой говорити,
Не моя, голубчик, воля».

          45

Ой, прилетали к нам на Дунай
Шесть селезней.
«Выбирай, сера утушка,
Какой  твой?».
— «Впереди плывет, ковицы вьет   —
Тот-то мой,
Тот-то мой селезеюшка хохлатый!».
Ой, въезжали к нам во двор
Шесть молодцов.
«Выбирай, красная Марьюшка,
Какой  твой?».
— «Впереди идет, что мак цветет,
Тот-то мой,
Тот-то мой Архипушка молодой,
Тот-то мой Никитич удалой!».

          46

Из-за лесику, лесу темного,
Из-за  садику, саду зеленого,
Там шли-прошли два молодца.
Они шли-прошли, остановилися.
Они врозь пошли — разбранилися.
Выходила к ним красная девица,
Говорила она им речь хорошую:
«Эх вы хлопцы, парни холосты,
Вы  не ссоритися, не бранитеся,
А по совести разойдитеся.
Идите вы да во темный лес,
Во темный лес, во зеленый сад.
Вырежьте вы по тростиночке,
Ой вы выкиньте да по жеребу,
Ой, кому девка она достанется».
Досталася девка парню холосту.
Как узял парень девку за руку,
И повел ее по всему танку.
Всем товарищам низко кланяется,
Своею милою восхваляется;
«Хороша ли, братцы, красная   девица?
Ой лей, лели, красная девица».

          47

Виноград в садике расцветает,
Ой, да ягода созревает.
Ай лели, ай ле-лели (5 раз) изюмная ягода
поспевает,
Поспевает  изюмная,   созревает…
Вот  Аннушка да у батюшки вырастает,
Ай лели  (5 Драз)… вырастает.
Вырастая,   Васильевна  умоляет.
«Государь мой батюшка, ты родимый,
Не отдавай меня, батюшка, молоду  замуж.
Ай лели (5 раз) … замуж.
Не мечись, мой родимый, на богатство,
На высокие хоромы дубовые,
На большие скирды хлеба ржаные.
А выбирай, мой батюшка, человека,
Человека, мой батюшка, хлеба-соли.
Хлеба-соли, мой родимый, а мне розню.
Чтоб не стыдно, мой батюшка, в гости поехать,
Не позорно подруженькам похвалиться,
Что хорош Михаил мужем зародился,
Что пригож Иванович нарядился.
Уж он ростом, да ростом, красотою,
Он своей молодецкой чистотою,
Уж он хорошо по улице гуляет,
Он манерно к хороводу подступает.
В хороводе красных девок выбирает.
Уж он выбрал себе девушку любую,
Он любую, вот Аннушку заудалую».

          48

На горе-горушке горят огонюшки,
А  в моего  батюшки, в мого родного
Три сада вишенья, четыре — орешенья,
У первого садику соловей щебечет,
А в другом садику кукушка кукует,
А в третьем садочку, в третьем зеленом
Девушка плакала, красная рыдала,
За старого идучи,
Постелю стелючи, сголовье кладучи.
Ой ты старый муж, ты погубитель мой!
Ты погубил мою русую косу
И девичью красу.

          49

Федорова матушка
За ворота выходила,
К дороге припадала:
Чи не стонет дорога,
Не шумит дубрава?
Чи не едут бояре,
Не везут ли невестушек,
Молодую невестушку.
Выйди, выйди, матушка,
Выйди, погляди,
Что тебе бояре привезли:
Чи скрипочку, чи периночку,
Молодую княгинечку.

           50

Как бряснули ложки, тарелки,
Дайте по чарке горелки,
По стакану меду для нашего роду,
До дому сваты, до дому,
Да поеси коней соломы,
И летошнего аторию,
И позалетошнего хоботья.
А мы свата не знали,
Двора у него пытали,
А мы у свата да пообедали,
Двор его уведали,
А у нашего свата
Да на погребе хата,
А ехали до вечера,
Калину ломали,
Настасью умывали.
Бегли с подпечки лыски
Да несли на стол миски,
Как бегли с-под речки  зайцы
Да несли на стол крайцы.
Горошек мой беленький,
Сеяли тебя хорошо.

          51

Рябина кудрявая
При большом шляху стояла,
При большом пути-дороге
Сильны ягоды вродили,
Сильны ягоды — клубника.
Брала ягоды Мария,
Бравши   ягоды   приуснула.
Да никто ее не разбудил,
Да ни матушка, да ни батюшка,
Да ни сестрицы, да ни подружки,
Да ни белые голубушки.
Как по  Курскому по шляху
Ехал Павел млад на коню,
На своем коню,
На кованом седле.
Его ноженьки в стременах,
Белые ручушки в поводах,
Шелковая плеть в руках.
Подъехал под рябинушку,
Всколыхнулась рябинушка,
Пробудилась Мариюшка.

          52

Рано-рано на заре
Да не конь копытом прозвонил,
Не орел дерево наклонил,  
Свистнул мал-дружил на коню.
Солетайтесь, соколы,
Съезжайтесь, бояре,
Станем думушку думати,
Где нам стоять со полком,
Стоять со полком под тынком,
Под новеньким городком,
Под каменной стеной.
Зарядим стрелу,
Разобьем стену каменну,
Возьмем с собой Марьюшку,
Отдадим ее Иванушке,
Она будет жить веселой
На сторонушке да на новой.

          53

На дворе снежок да попархивает,
Ой  ладо, ладо, да попархивает.
Сударь батюшка по двору ходит,
Ой ладо, ладо, по двору ходит.
По двору ходит да покрёхтывает.
Ой ладо, ладо, да покрёхтывает.
«Ой радость моя, да невестка у меня,
Ой ладо, ладо, да невестка у меня.
Гляну я на крючки — да висят рушнички
Ой радость моя, да невестка у меня.
Гляну я на лавки — лавки помыты,
Ой радость моя, да невестка у меня.
Гляну я на столы — столы покрыты,
Ой радость моя, да невестка у меня.
Гляну я в ведерцы — полны водицы,
Ой радость моя, да невестка у меня».

          54

Буйны ветры подымались,
Вереюшки раскачались,
Вереюшки раскачались,
Воротушки растворялись.
Колясочка в ворота котится,
Она котится, во двор просится.
А Марьюшка испугалась,
По подружкам взметалась:
«Подружки, сестрицы,
Схороните меня,  горькую,
Промеж себя, в середочку.
Приехал победитель мой Иванушка:
Победит мою головушку,
Расплетет мою русу косушку,
Заплетет на два бока, по три прядка»

          55

Зиму, лето да сосонушка была зелена.
Она зелена да зеленешенька стояла,
В пятницу Марьюшка была весела,
Она  весела, веселешенька ходила,
А в субботу русую косу чесала,
В воскресный день к венчанью шла, плакала.
«Ой, жалоба, мой батюшка, на тебя:
Выдаешь ты меня, молоду, от себя,
Остаются мои цветики  все у тебя.
Вставай ты, мой батюшка, раненько,
Поливай ты мои цветики частенько».
— «Буду, буду, мое дитятко, вставать,
Буду, буду твои цветики поливать
И утренними, и вечерними зорями,
А после горячими слезами,
Слез не станет — солодкими медами».

          56

По садику галушка летала,
Об вишенью крылышки обивала,
Все она сокола будила:
«Встань, проснись, ясненький соколок,
Не надолго я тебе досталась,
Всего только одну ночку ночевать,
Всего только осеннюю коротать.
Поутру рано соколы прилетят.
Возьмут, возьмут галушку с собою,
Сдадут, сдадут соколу на крылья,
Сдадут, сдадут ясному на перья.
Не то грубно, что ему на крылья,
А то грубно, что ему на перья».
По терему Марьюшка гуляла,
Об тесовый стол ручушки обивала,
Все она батюшку будила:
«Встань, батюшка, пробудись,
Не надолго я тебе досталась.
Всего только одну ноченьку ночевать,
Всего только осеннюю коротать.
Поутру рано князья-бояре приедут,
Возьмут, возьмут Марьюшку с собою,
Сдадут, сдадут  Иванушке на руки,
Сдадут, сдадут Андреичу навеки.
Не то грубно, что ему на руки,
А то грубно, что ему навеки».

          57

Возле речки калинова  ветка стояла,
Возле  ветки стежка-дорожка лежала,
По стежечке наша Марьюшка гуляла,
Она гуляла, калинову ветку ломала.
Она бросила калинову ветку на воду,
Сама взошла на крутую на гору,
Взглянула на быструю реку,
Не тонет ли калинова ветка на воде,
Не тужит ли сударь-батюшка обо мне:
«Она у меня да любимая дочь была,
Она у меня лошадушек кормила,
Студеной водой их поила».

          58

Цвела, цвела вишенья алыми цветами,
Опадала вишенья утренними зарями —
А все-то Натальюшке на русу косу,
А все-то Михайловне на шелковый косник.
Было бы Натальюшке и тихо и смирно,
По новым сенюшкам было б не ходити,
Золотой цепочкой было б не звонити,
Родимого батюшку было б не будити,
Сударыню матушку было б не гневити,
Молодого Андреюшку было б не манити.
«Сестрицы-подруженьки, я не ходила,
Золотой цепочкой я не звонила,
Родимого батюшку я не будила,
Сударыню матушку я не гневила,
Молодого Андреюшку я не манила.
Младенький Андреюшка он сам ко мне ездит,
Он сам ко мне ездит, гостинчики возит —
Шелковые ленты да сладкие прянцы».

          59

Былка-чернобылка
Во поле стояла.
Шаталась, моталась,
Горе преклонялась.
«Ты  гора, моя горушка,
Горушка крутая,
Скажи мне всю правду,
Какова зима будет?»
— «Былка-чернобылка,
Постоишь — отведаешь,
Какова зима будет —       
Что лютые морозы
Да глубокие снеги».
Красная свет-Марьюшка
Жила у матушки,
У родного батюшки.
Пожила — собралася
К молодому Иванушке,
К Ивану Степановичу.
Красная свет-Марьюшка,    
Поживешь — отведаешь,
Какова семья будет —
Что лютой свекор,
Да злая свекровья.

          60

По улице по широкой
Туман расстилался.
Молодой Иванушка
Домой собирался.
Красная Марьюшка
Его увидала,
Его увидала,
Словечко сказала:
 «Молодой Иванушка,
Возьми меня с собою».
— «Марьюшка молодая,
Коляска малая».
— «Молодой Иванушка,
А я на прилепках».
— «Красная Марьюшка,
Прилепки не крепки».
— «Молодой Иванушка,
А я стороною,
А я стороною,
И вслед за тобою».

           61

У ворот, у ворот, у воротичек
Рябина стояла.
Не буен, холоден ветерок
Рябину колышет,
Не силен, дробен дождик
Рябинушку мочит,
Ясно солнце всходило —
Рябину сушило.
Красная Марьюшка
Во терем входила,
Бузовые ожерелья
Она оборвала,
Сестрицам-подружкам
Она вскричала:
«Сестрицы-подружки,
Скорей помогите,
Бузовые ожерелья
Скорей подберите.
Скоро будет Иванушка,
Он накотит,
Бузовые  ожерелья
Боюсь  позатопчет».

          62

Сборлива, сборлива Мариюшка,
Собрала подружек в батькин двор,
Собрала подружек в батькин  двор,
Посадила подружек всех за стол,
А сама села выше всех,
Наклонила головку ниже всех,
Наклонила головку ниже всех,
Задумала думушку больше всех.
«Как мне быть-пробывать,
Как мне свекра называть?
Назову его батюшкой,
А свекровушку матушкой,
Деверилушку братцем,
А золовушку сестрицей,
Красивой девицей».

          63

Села кукушка, села рябая
В саду на рябину,
Хотела рябину поломати.
Она не поломила.
Только нахилила.
Села Аннушка, села Ивановна
У батюшки под святыми,
Хотела батюшку развеселити,
Она не развеселила,
Только  прослезила.

          64

Горела, горела калина,
Некому калину утушити.
Тушил ветрушек — не утушил,
Только искорья разносил.
Плакала, плакала Наталья,
Некому Наталью уняти.
Унимал батюшка — не унял,
Только жалости ей придал,
Унимала матушка — не уняла,
Только жалости придала.

          65

По сенюшкам голубок ходит,
По терему голосок водит.
Иванушка с тестем говорит,
Андреевич с тестем говорит:
«Ой, тестюшка, ты мой батюшка,
Пущай бояр, не задерживай, —
Дороженька наша дальняя,
Сторонушка  незнакомая.
Мы ехали через лесочек —
Потеряли голосочек,
Мы ехали через лес темный —
Потеряли голос ровный».

          66

Выйди, выйди, моя матушка,
Послушай стоючи:
Да не храпят ли кони,
Не звенят ли подковы,
Не едет ли Иванушка,
Не едет ли Владимирович,
Да не везет ли он Аннушку,
Не везет ли Николаевну.

          67

Воин, воин Андреюшка
Собрал войну к тестову двору,
Хочет тестя завоевати,
Железный тын поломати,
Золотые замки посорвати,
Пелагеюшку с собой взяти,
С собой взяти, перевенчати,
Долгий век с ней вековати.

УКАЗАТЕЛЬ НАСЕЛЕННЫХ  ПУНКТОВ, ГДЕ ЗАПИСАНЫ ПЕСНИ, ИСПОЛНИТЕЛЕЙ  И СОБИРАТЕЛЕЙ

Любовные и свадебные песни

18. Во ключике, во гремучем. Записана в с. Лужки Михайловского района от Новиковой П.П. в 1957 г. учителем В.Солодухиным.
19. Село солнце красное. Записана в колхозе «Победа» Крупецкого района от колхозницы Фесенко И.И., 45 лет, А.Н. Кольченко.
20. Ох ты гулюшка-гуркунок. Записана в дер. Веретенино Михайловского района от колхозницы Романовой Т.Н., 56 лет, учительницей Л.В. Поповой.
21. Летал, порхал соловьюшка. Записана в с. Белый Колодец Золотухинского района от А.Д. Городецкой, 84 лет, студенткой Л.П. Озеровой.
22. Кудрявое дерево, ладо-моли, дерево. Записана в колх. «Победа» Крупецкого р-на от колхозницы И.И. Фесенко, 45 лет, А.Н. Кольченко.
23. Вы луга мои, луга. Записана в колх. имени Ленина Крупецкого р-на от колхозницы Е.А. Емельяновой, 69 лет, А.Н. Кольченко.
24. Пойду я молодешенька. Записана в Обоянском районе А.С. Машкиным. Напечатана в Курском сборнике, вып. III, 1902 г.
25. На реке-речушке. Записана в с. Лужки Михайловского района от колхозницы П.П. Новиковой В. Солодухиным.
26. Между саду дороженька лежала. Записана в колх. «Ударник» Больше-Солдатского р-на от М.С. Березуцкой, 65 лет, учительницей Л.Н. Бороздиной.
27. Ходила Машечка по садочку. Записана в с. Камышино Обоянского р-на от И.П. Афанасьева, И.Т. Харина учительницей Н.Н. Баточко.
28. Молодка, молодка, молоденькая. Записана в сл. Михайловка Михайловского р-на от Фильчаковой А.М. в 1959 г. *
29. Не ходи, кудреватый. Записана в сл. Михайловка Михайловского р-на от А.М. Фильчаковой в 1959 г.
30. На горе дождь-дождь. Записана в с. Марица Льговского р-на от Т.Р. Бушиной в 1959 г.
31. Ой ты пташечка милая. Записана в с. Марица Льговского района от Т.Р. Бушиной в 1959 г.
32. Как несчастная Машечка зародила с я. Записана в с. Веретенино Михайловского р-на от М. Д. Рогожкинои в 1959 г.
33. Что ж ты, голубочек, не весел сидишь. Записана в с. Петраковка Дмитриевского р-на от Е.Е. Полухиной в 1959 г.
34. Молодая    девица. Записана в с. Щербачево Дмитриевского р-на от О.М. Новиковой в 1959 г.
35. Орелик ты мой сизокрылый. Записана в с. Генеральшино Дмитриевского р-на от М.Д.Ступиной в 1959 г.
36. Никто того не знает. Записана в с, Марица Льговского р-на от Т. Р. Бушиной в  1959 г.
37. То не пыль по дорожке. Записана в с. Остапово Михайловского р-на от Е. П.    Гришиной, 74 лет, в 1959 г.
38. Мимо саду зеленого. Записана в с. Марица   Льговского р-на от А.Я. Карамышевой,   72 лет, в 1959 г.
39. Мимо терему да высокого. Записана в с. Дубрава Льговского р-на от Д.А. Черниковой в 1959 г.
40. У ворот конопелька. Записана в с. Дубрава Льговского р-на от Д.А. Черняковой, 42 лет, в 1959 г.
41. Да не милостливый батюшка, ладо-моли, батюшка. Записана в колх. «Победа» Крупецкого р-на от И.И. Фесенко, 45 лет, А.Н. Кольченко.
42. Через сени на улицу. Записана в колх. им. Калинина Крупецкого р-на от колхозницы П.Е. Скребневой, 51 года, А.Н. Кольченко.
43. Не в трубу трубили. Записана в Обоянском р-не А.С. Машкиным.
44. Головенька моя бедная. Записана в с. Макеево Крупецкого р-на К.И. Анохиной.
45. Ой, прилетали к нам на Дунай. Записана в Обоянском р-не А.С. Машкиным.
46. Из-за лесику, лесу темного. Записана в с. Макеево Крупецкого р-на К.И. Анохиной.
47. Виноград в садике расцветает. Записана в д. Камышино Обоянского р-на от А.П. Афанасьевой Н.Н. Баточко.
48. Н а горе-горушке горят огонюшки. Записана в колх. «Знамя коммунизма» Крупецкого р-на от колхозницы А.Ф. Вороньковой, 65 лет, А.Н. Кольченко.
49. Федорова матушка. Записана в колх. «3намя коммунизма» Крупецкого р-на от колх. А.Ф. Вороньковой, 65 лет, А.Н. Кольченко.
50. Как бряснули ложки, тарелки. Записана в колх. «Знамя коммунизма» Крупецкого р-на от колхозницы А.Ф. Вороньковой, 65 лет, А.Н. Кольченко.
51. Рябина кудрявая. Записана в с. Дубрава Льговского р-на от Д.А. Черняковой в 1959 г.
52. Рано-рано на заре. Записана в с. Веретенино Михайловского р-на от Т.Н. Романовой, 60 лет, в 1959 г.
53. На дворе снежок да попархивае т. Записана в с. Веретенино Михайловского р-на от Т.Н. Романовой в 1959 г.
54. Буйны ветры подымались. Записана в с. Веретенино Михайловского р-на от Т.Н. Романовой в 1959 г.
55. Зиму, лето да сосонушка была зелена. Записана в с. Веретенино Михайловского р-на от Н.А. Савельевой в 1959 г.
56. По садику галушка летала. Записана в с. Останове Михайловского р-на от Е.П. Гришиной в 1959 г.
57. Возле речки калинова ветка стояла. Записана в с. Остапово Михайловского р-на от В.В. Фирсовой, 51 года, в 1959 г.
58. Цвела, цвела вишенья. Записана в с. Остапово Михайловского р-на от Е.П. Гришиной в 1959 г.
59. Былка-чернобылка. Записана в с. Снижа Дмитриевского р-на от А.Т. Евдокимовой в 1959 г.
60. По улице по широкой. Записана в с. Щербачево  Дмитриевского  р-на  от А.И.  Пищулиной в 1959   г.
61. У ворот, у ворот, у воротичек. Записана в с. Щербачево Дмитриевского р-на  от М.М. Леухиной В  1959 г.
62. Сборлива, сборлива Мариюшка. Записана в с. Щербачево Дмитриевского р-на от А.Т. Буднинской, 57 лет, в 1959 г.
63. Села кукушка, села рябая. Записана в с. Щербачево Дмитриевского р-на от А.Т. Буднинской, 57 лет, в 1959 г.
64. Горела, горела калина. Записана в с. Щербачево Дмитриевского р-на от П.Ф. Леухиной в 1959 г.
65. По сенюшкам голубок ходит. Записана в с. Щербачево. Дмитриевского р-на от П.Ф. Леухиной в 1959 г.
66. Выйди, выйди, моя матушка. Записана в с. Щербачево Дмитриевского р-на от П.Ф. Леухиной в 1959 г.
67. Воин, воин Андреюшка. Записана в с. Петраковка Дмитриевского р-на от Н.П. Стариковой в 1959 г.

* В тех случаях, когда не указана  фамилия собирателя, песни записаны П.Ф. Лебедевым.

 

---

 

 Семейные и бытовые песни

 

          68

Соловей-соловушка сладко поет,
Сладко поет, мне спать не дает.
Сидит на рябинушке, поет свои песенки,
Песенки заветные, переливчатые.
Милый мой соловушка, жила я у матушки,
Жила я у батюшки, горюшка не ведала.
Соловушка-ладушка, полети через сини моря,
Темные леса, отнеси ты весточку моей матушке,
Родимому моему батюшке.
Живет их дочушка на чужой сторонке,
Слезами умывается, горючими умывается,
Живет с неволею, с тяжелою кручиною.

          69

У ворот сосна колыхалась,
Там дочка к отцу собиралась,
Тремя мылами умывалась,
Тремя рушниками утиралась.
Пока умывалась, зима скрылась.
Пока утерлась, снега потаяли.
Ох, темне-темненюшки,
Головушка бедная.
Мыло помылила, мыло помылила,
К батьке не съездила.
Хотя бы я у батюшки,
Хотя б я у родного
У ворот постояла,
Сквозь тын поглядела б,
Собак подразнила б.

          70

Орел, орелушка,
Сизые  крылушки,
Рябые перышки,
Перенеси, орел,
Перенеси, сизой,
Через быстру реку
Батюшке весточку,
Родному  весточку,
Вести нерадостные,
Невеселые.
Батюшка, батюшка,
Бьет меня ладушка,
Он  не плеткою, он тетивкою.
Тетивкою-тетивушкой,
Об семи хвостов,
Семь надхвостников.
Он раз стебнет — семь рубцов,
А другой стебнет — четырнадцать,
А третий стебнет — с рубцом двадцать.

          71

Как у ласточки, у касаточки
На лету крылья обломилися…
Ты родимая моя матушка!
Отдала замуж да стала спрашивать,
Каково тебе, мое дитятко,
Каково тебе во чужих людях?
Ты родимая моя матушка,
Ты поди-сходи на сине море,
Ты спроси, спроси серого,
Каково ему плыть супротив воды,
Таково житье твоей доченьки
Во чужом дому.

          72

Ой, на белом, белом камушке,
Во студеном во колодце,
Там Марьюшка воду брала,
Васильевна воду брала
И в свой край поглядела.
Ой, сизенькие два голубочка,
Полетите в мою сторону,
Проведайте моего батюшку.
Чи тужит по мне родненький?
А он тужит или не тужит,
А в постелюшке лежит,
Завязавши свою голову
Ой, черною да китайкою,
Ой, черною налощенною.

          73

Давно, давно я у батюшки была,
Теперь моя дороженька травой поросла.
Калиной, малиной понависла,
Черною смородиной понакисла.
Когда захочу, к батюшке пойду,
К батюшке пойду, траву притопчу,
Калину с малиною приломаю,
У своего  батюшки  побываю,
Уж своему родному попеняю:
Отдал меня, батюшка, далеко замуж,
Отдал меня, родной, за неровнюшку!
Отдал бы меня, батюшка, поближе к себе,
Было бы, родненький, лучше возле тебя!
За водой пойду — я к тебе забегу,
Я тебе, мой родненький, горе расскажу:
Что муж-то меня любит, а я-то его нет!
Ко торгу поедет — меня не берет,
Рубашечку купит, а я не ношу!
А другую купит, а я изношу,
Я  этими обносками сундук украшу:
Лежите, обносочки, поры до поры,
Поры до поры да до меньшей сестры,
Меньшая сестра замуж пойдет,
С собой их возьмет.

          74

А все-то у нас не по-нашему(2 раза),
А и варят кулеш — зовут кашею,
Берут девку — зовут бабою,
Сами сядут, пообедают (2 раза)
А меня, молоду, за водой пошлют,
А воды-то все далекие,
Колодези — все глубокие!
Я шла и шла — приуморилася,
На горе остановилася  (2 раза),
На горушке да два дубчика,
На дубчиках — два голубчика,
Вы голуби, мои голуби  (2 раза),
Вы голуби, мои сизые,
Полетите вы в мою сторону,
Вы скажите моему батюшке (2 раза),
Сударыне родной матушке (2 раза),
Что я, молода, во полон взята (2 раза),
Что я, молода, полонянкою,
Да белою я белянкою…
А белая беляночка, не боишься ли снегу?
Я снегу не боюся,
Под кустом схоронюся (2 раза),
Кустом покроюся.

          75

Я гуляю, гуляю,
Домой приду — дела много,
А я виляю, виляю.
Свекор сидит, косо глядит,
А я его не боюся, а я его не боюся
За делечко не беруся.
Хоть возьмусь за делечко  —
За свое вертеньичко.
Напряду тоненечко
И вытку рушничочек,
Вытку рушничочек,
Повешу на крючочек.
Утирайся, дружочек,
Утирайся не полою,
Выхваляйся женою.

          76

Поздним вечером соловей
Стариков ко сну зовет,
Ранним утречком соловей  поет,
Молодежь на труд пусть идет.
Кто встает от сна чуть заря блестит,
У того денек велик;
Кто в буден спать до полден привык,
У того денек с ноготок.
Кто встает от сна чуть заря блестит,
У того конь прядет,
Кто в буден спать до полден привык,
Того и конь не везет.
Кто встает от сна чуть заря блестит,
У того хлеба хороши,
Кто в буден спать привык,
У того ни проса, ни ржи.

          77

Во лугу, лужочке,
Во лугу, лужочке,
На желтом песочке,
Росли три садочка.
Во первом садочке
Соловьюшко свищет,
Во другом садочке
Кукушка кукует,
Во третьем, в зеленом
Мать с сыном горюет:
«Сын ты мой, сыночек,
Ясный соколочек,
Скажи, мой сыночек,
Кто из трех милее,
Жена или теща,
Или мать родная?».
—«Матушка родная,
Какая ты глупая,
Жена по совету,
Теща по привету,
Родная матушка
Милее всего света».

          78

Спишь ты, спишь,  моя родная,
Спишь в земле сырой.
Я пришел к тебе, родная,
Чтоб тебе сказать,
Что теперь уже другая
У меня есть мать.
Что твой муж, тобой любимый,
Мой родной отец,
Для меня, бедняги сына,
Стал совсем чужой.
Встань, ты встань, моя родная,
На меня взгляни:
С неба дождик льет осенний,
Холодом знобит,
У твоей сырой могилы
Сын-бедняк стоит.
В старом, рваном зипунишке,
В рваных сапогах,
И сбылись твои слова,
Все они сбылись:
«Без меня тебе, сыночек,
Плохо будет жить».
Встань ты, встань, моя родная,
На меня взгляни!

          79

Луга, болота  вода заняла,
Молоду молодушку печаль взяла,
Что чужие мужья со службы идут,
А моего милого коника ведут.
Хоть ведите, не ведите,
Я  не вдова, мои детушки не сиротушки.
Луга, болота вода заняла,
Молоду молодешеньку печаль заняла,
Что чужие мужья со службы  идут,
А моего милого седельце несут.
Хоть несите, не несите,
А я не вдова, мои детушки не сиротушки.
Луга, болота вода заняла,
Молоду молодешеньку печаль взяла,
Что чужие мужья со службы идут,
А моего милого в гробнице несут.
Хоть несите, не несите,
А я — вдова, мои  детушки — сиротушки.

          80

Как отдал меня батюшка не за милого,
Не за милого, за постылого.
Приказал мне батюшка семь лет не бывать,
А матушка приказала весь век не видать.
Ой, я год не была, и другой не была.
А с горя, с кручини семь лет за четыре.
Как искинусь молодешенька кукушечкою,
Полечу я, кукушечка, на свою сторону,
На свою сторону, к батюшке своему,
Как и сяду во зеленом саду,
Во зеленом саду на любом деревцу,
На любом деревцу, да на вишенице,
Заспиваю кукушечка жалобнехонько.
Мой батюшка по терему похаживает,
Да невестушек-ластушек побуживает:
«Станьте, невестушки, станьте, ластушки,
Что же у нашем садику жалобно поет,
Не поет, не поет — слова выдает?».

          81

«Сосенка, сосенушка молоденькая,
Чего ты, сосенушка, не зеленая?»
— «Отчего мне, сосенушке, зеленой-то быть?
Роса на меня пала полуночная,
Печет меня солнышко полуденное».
— «Молодка, молодушка молоденькая!
Чего ты, молодушка, не веселая?».
— «Отчего мне, молодушке, веселой быть?
Свекор  называет медведицею,
Свекровь называет лютой змеей.
Деверья называют доможилкою,
Невестки называют расточихою,
Золовки называют щеголихою.
А я с милым другом в совете жила.
Научил меня милый друг, как свекру сказать,
Как свекру сказать, свекровье отказать:
«Медведица, батюшка, во темных лесах.
Люта  змея, матушка, во чистых полях,
Доможилка, деверьюшка, собака на дворе,
Расточиха, невестушка, что мышь в закроме,
Щеголиха, золовушка, утка на воде».

          82

Лебедь мой, лебедек,
Да лебедушка белая…
Просилася молода
У старого старика:
«Пусти меня, старичок,
В чисто поле погулять,
А я тебе, старичок,
Много ягод принесу».
— «А я ягод не хочу,
Тебя, младу, не пущу,
Подле себя сокрушу».
Лебедь мой, лебедек,
Лебедушка белая…
Просилася молода
У старого старика:
«Пусти меня, старичок.
В зеленый сад погулять,
А я тебе, старичок,
Много яблок принесу».
— «А я яблок не хочу.
Тебя, младу, не пущу,
Подле себя сокрушу».
Лебедь мой, лебедек.
Да лебедушка белая…
Просилася молода
У старого старика:
«Пусти меня, старичок,
На быстру реку погулять,
А я тебе, старичок,
Много рыбы принесу».
— «А я рыбы не хочу,
Тебя, младу, не пущу,
Подле себя сокрушу».
— «Спасибо тебе, старичок,
Что ты меня не пустил,
Подле себя сокрушил.
В чисто поле просилась —
Уйтить, млада, хотела;
В зеленый сад просилась —
Удавиться хотела;
На быстру реку просилась —
Утопиться хотела».
Лебедь мой, лебедек,
Лебедушка белая!

          83

Уж ты зимушка-зима.
Зима лютая моя,
Зима лютая моя,
Ознобила ты меня!

Ознобила ты меня,
Удалого молодца,
Что такого удалого
Обоянского купца,

Обоянский купец,
Он недавно спорожден,
Он недавно спорожден,
Чужу родину опознал;

А чужая сторона
Мне милешенька была.
Мне милешенька была,
Где сударушка жила.

«Сударушка девушка,
Белая голубушка!
Не белися, не румянься,
Уж я так тебя люблю,

Уж я так тебя люблю,
За себя замуж возьму,
За себя замуж возьму,
Красну шубочку сошью,

Красну шубочку сошью,
И кокошничек куплю,
И кокошничек куплю,
И сафьяны сапожки».

          84

Гусли, вы гусли звончатые мои,
Мысли, вы мысли бессчастные мои!
Поиграйте вы, гусли, про мое про
несчастье,
Про мое про несчастье —
Про крайнюю нужду,
Про крайнюю нужду —
Что берут дружка в службу,
Берут, не жалеют,
А мне дружка жаль, жаль,
Сердечного жалко.
Я его собирала,
Я его провожала
Не далеко-далече,
Не далеко-далече —
Во чистое поле.
Во чистое поле —
Ко зеленой дуброве,
Ко зеленой дуброве —
Ко белой березе.
Под белой березой
Пролегла стежечка;
По той стежечке
Ни ходу, ни езду,
Ни ходу, ни езду —
Ни конем, ни пешею,
Ни конем, ни пешею —
Ни зеленою каретою.

          85

Кабы знала девчоночка
Свою худу долю,
За солдата полкового
Замуж не ходила.
А у солдата полкового
Своих квартир много.
А он часто квартирами
Все квартирует.
Он часто квартирует,
Дома не ночует,
Хотя ночь переночует —
Всю ночку протоскует.
Он под красным под окошком
Все спать ложится.
Он часто окошечко
Все отворяет,
На белую на зорюшку
Все поглядает:
Ох, не уйдут ли солдатики
Ох, все с караула,
Ох, не бьют ли солдатики
Все в барабаны?
Ох, старые солдатики
Идут, идут-скачут,
Молодые некрутнички
Идут, идут-плачут.
А старые солдатики
Все унимают:
«Не плачьте вы, солдатики!»
— «Ох, как же нам, солдатики,
Не плакать?
Отцовские дома,
Дома запустели,
Отцы-матери престарели,
Наши молодые жены
Завдовели,
Малые наши детушки
Осиротели».

          86

Ой, привился хмель на болоте,
Попросился у хозяина ночевати.
У хозяина жена молодая умирает,
По ней детушки малые слезно плачут,
А родимый батюшка унимает:
«Ой, не плачьте вы, детушки малые!
Ой, построю хоромы тесовые,
Ой, собью вам двери дубовые,
Ой, складу вам печку каменную,
Ой, солью я вам заслонь жестяную,
Ой, выведу трубу зеленую,
Приведу я вам мачеху молодую».
— «Развалитися, наши хоромы тесовые,
Расколитися, наши двери дубовые,
Развалися, наша печка каменная,
Растопися, каша заслонь жестяная,
Развалкся, наша труба зеленая,
Провалися, наша мачеха молодая,
Подымися, наша матушка родная!».

          87

Как отдали молоду
На чужую сторону,
У большую  семью,
У большую семью, непорядливую.
Несуютную, несогласную.
Сами сели обедать  —
Меня по воду шлют.
А я по воду иду —
Как голубушка гуду.
А с водою иду —
Умываюся,
Своим шитым  рукавом  утираюся,
А в сени вхожу —
Прислухаюся,
Что большая семья
Про меня говорит,
Что мать сыну наговаривает.
«Ой, сын, ты мой сын,
Ты возлюбленный,
Почему ты, мой сын,
Свою жинку не бьешь?»
— «Ой, мать, моя мать,
Ой, за что ее бить,
А  за что ее бить —
Она умеет робить:
И напечь, наварить,
И напечь, наварить,
И семью  накормить».

          88

Ой, крапивка моя ты жгучая,
Ой, свекровья моя ты презлючая,
Послала молоду в поле жать одну.
А я жала молода день до вечера одна,
День до вечера одна снопы сносила,
Снопы сносила, дитя бросила.
Как навстречу молодой да три волка к одной.
Ой, волки мои, волки серые,
Не видали ли,  волки, дитя малого,
Дитя малого, разудалого?
Один же сказал: я дитя не видал,
А другой сказал: я дитя разорвал.
Разорвали вы дитя — разорвите вы меня,
Чтобы я молода не шалалася одна.

          89

Из-под камушка, камня белого.
Там шла-прошла речка быстрая,
Речка быстрая, бережистая.
На той речке девка мылася,
Девка, мылася, румянилася.
Она видела диво дивное:
Как донской казак вел коня поить,
А журливый муж вел жену топить.
Жена мужа уговаривала:
«Не топи меня, муж, рано с вечера,
А топи меня с полуночи, —
Все соседушки спать поляжутся,
Малы детушки припокоятся».
Большей дочери не поспалося,
Всю ночку проскиталася.
«Сударь батюшка, где наша матушка?-
— «Ваша матушка у соседушки,
У соседушки она на беседушке».
— «Ты не то говоришь, мой батюшка,
В синем море лежит наша матушка».

          90

Калена стрела
Высоко взошла,
Далеко упала.
Застрелила стрела
Доброго молодца.
А некому да по молодцу
Тужить, плакать.
Есть у молодца
Три  ластушки:
Первая ластушка
Родная матушка,
Другая ластушка —
Сестрица милая,
Третья ластушка —
Жена любимая.
А где мать плачет —
Там колодезь,
Где сестра плачет —
Там река прошла,
Где жена плачет —
Там роса упала.
Мать плачет год до году,
До гробовой доски,
Сестра плачет
До золотого венца,
Жена плачет
День до вечера,
А слушать нечего.
Ночь пришла —
Гулять пошла,
Семерых нашла.

          91

Горе, горе жить на свете,
Жить на свете сиротою,
Сиротою да без роду.
Нету роду никакого,
Только роду что два братца.
Да два братца, две невестки.
Сговорили сестру замуж,
Да не близко, не далеко —        
За три горушки крутые,
За три леса за темные,
За три луга зеленые.
Захотелось сестре в гости, —
Да лужком, лужком, болотцем
Ко браточкиным воротцам.
А браток глядит в окошко,
А невестка во другое.
«Ты зачем, зачем, золовка? —
Без тебя гостей так много.
Отца, матери у тебя нету, —
И привета тебе нету».
— «Я назад, назад пятками, —
Залилась млада слезами.  —
Зарасти, моя дорожка,
Все травою-муравою,
Да горчицей, лободою».

          92

Что же ты, калинушка,
Рано расцвела?
Рано меня маменька
Замуж отдала.
Рано меня маменька
Замуж отдала,
Рассержусь на маменьку
Годика на два.
Рассержусь на маменьку
Годика на два,
На два с половиной —
В избу не зайду.
На два с половиной —
В избу не зайду,
А на третий годик
Пташкой прилечу.
А на третий годик
Пташкой прилечу.
Сяду я на веточку,
Соловьем спою.
Сяду я на веточку,
Соловьем спою,
Спела  одну  песенку,
Голос подала.
Спела одну  песенку,
Голос подала,
В  эту темну ноченьку
Мама не спала.
В эту темну ноченьку
Мама не спала,
Ходила по горнице,
Деточек звала.
Ходила по горнице,
Деточек звала:
«Поднимайтесь, детки,
Слушать соловья.
Что это за пташечка
Соловьем поет?
Не моя ли доченька
Слезы горьки льет?
Не моя ли доченька
Слезы горьки льет,
Не она ли матери
Голос подает?»
— «Что же ты, калинушка,
Рано расцвела?
Рано меня маменька
Замуж отдала».

          93

Ой дубрава, моя дубравушка,
Ой дубрава моя зеленая,
Что же ты дубрава, расшумелася.
Приклонила свои веточки?
Из тебя, моя дубравушка,
Мелки пташки все повылетели.
Оставалась одна пташечка —
То кукушечка горемычная.
И кукует все она без отдыха,
И все жалобу творит на сокола —
Да на ясного да на залетного:
Разорил он ее гнездышко,
Разогнал ее малых детушек —
По ельничку, по березничку,
По частому орешничку.
А во тереме сидит девица,
Сидит  девица, сидит красная   —
Под косищатым под окошечком,
На дубовой да на лавочке.
Она плачет — что река льется,
Возрыдает — что ключи кипят
И все жалобу творит на молодца —
Да на доброго, на заезжего:
Заманил он красну девицу
Да от матушки и от батюшки,
На чужую на сторонушку,
На печальную, незнакомую,
Незнакомую, непроезжую.

          94

Гуляй, гуляй, гулялка.
Гуляй, вольная солдатка.
Солдатушка молодая
Проводила своего мужа,
Своего мужа, шельму-друга.
«Я далеко провожала —
До города до Калуги.
Распроклят город Калуга,
Разлучил нас с милым  другом,
Разлучила нас неволя,
Неволюшка да большая,
Все сторонушка чужая».

          95

Зеленейся, зеленейся,
Мой зеленый сад.
Расцветайте, расцветайте,
Мои алые цветы.
Поспевайте, поспевайте,
Вкусны ягоды-плоды.
Ко мне будут, ко мне будут
Мои гости дорогие.
Сударь батюшка родимый
Будет по саду ходить,
Спелы ягоды щипать,
Меня, младу, похвалять,
Что горазда сад садить.
Что горазда поливать,
От мороза укрывать,
От мороза от лютого,
От дождичка от сильного.

УКАЗАТЕЛЬ НАСЕЛЕННЫХ ПУНКТОВ, ГДЕ ЗАПИСАНЫ ПЕСНИ, ИСПОЛНИТЕЛЕЙ И СОБИРАТЕЛЕЙ

Семейные и бытовые песни

68. Соловей-соловушка сладко поет. Записана в дер. Веретенино Михайловского р-на от В.В. Алехиной, 37 лет, Л.В. Поповой.
69. У ворот сосна колыхалась. Записана в с. Белитино Фатежского р-на от К.Н. Щедриной 3.Я. Михалевой.
70. Орел, орелушка. Записана в дер. Веретенино Михайловского р-на от М.Т. Галкиной, 48 лет, Л.В. Поповой.
71. Как у ласточки, у касаточки. Записана в дер. Веретенино Михайловского р-на от колхозницы М.Т. Галкиной, 48 лет, Л.В.Поповой;
72. Ой, на белом, белом камушке. Записана в с. Макеево Крупецкого р-на К.И. Анохиной.
73. Давно, давно я у батюшки была. Записана в Обоянском   р-не  А.С. Машкиным.
74. А все-то у нас не по-нашему. Записана в Обоянском р-не А.С. Машкиным.
75. Я гуляю, гуляю. Записана в с. Камышино Обоянского р-на от И.Т. Афанасьева Н.Н. Баточко.
76. Поздним вечером соловей. Записана в колхозе имени Ленина Крупецкого р-на от колхозницы И.И. Калинченко, 64 лет, А.Н. Кольченко.
77. Во лугу, лужочке. Записана в с. Камышино Обоянского р-на от И.Т. Харина, 78 лет, Н.Н. Баточко.
78. Спишь ты, спишь, моя родная. Записана в колх. «Знамя коммунизма» Крупецкого р-на от Е.П. Гришненко, 45 лет, А.Н. Кольченко.
79. Луга, болота вода заняла. Записана в колх. им. Ленина Крупецкого р-на от Е.А. Емельяновой, 69 лет, А.Н. Кольченко.
80. Как отдал меня батюшка не за милого. Записана в колх. им. Калинина от колхозницы П.Е. Скребневой А.Н. Кольченко.    
81. Сосенка, сосёнушка молоденькая. Записана в Курской губернии Н.С. Кохановскою. Напечатана в «Русской беседе», № 1 за 1860 год, стр. 120.
82. Лебедь мой, лебедек. Записана в Курской губернии Н. С. Кохановскою.
83. Уж ты зимушка-зима. Записана в Обоянском р-не А. С. Машкиным.
84 Гусли, вы гусли звончатые мои. Записана в дер. Соламыково Медвенского р-на от А.А. Захаровой, которая знала 152 песни, учительницей Е.И. Рязановой.
85. Кабы знала девчоночка. Записана в дер. Соламыково Медвенского р-на от А.А. Захаровой Е.И. Рязановой.
86. Ой, привился хмель на болоте. Записана в дер. Соламыково Медвенского р-на от А.А. Захаровой Е.И. Рязановой.
87. Как отдали молоду. Записана в с. Марица Льговского р-на от А.П. Лазаревой в 1959 г.
88. Ой, крапивка моя ты жгучая. Записана в с. Марица Льговского р-на от А.П. Лазаревой в 1959 г.*
89. Из-под камушка, камня белого. Записана в с. Веретенино Михайловского р-на от М.Д. Рогожкиной в 1959 г.
90. Калена стрела. Записана в с. Веретенино Михайловского р-на от Н.А. Савельевой, 50 лет, в 1959 г.
91. Горе, горе жить на свете. Записана в с. Снижа Дмитриевского р-на от А.Т. Евдокимовой в 1959 г.
92. Что же ты, калинушка. Записана в с. Марица Льговского р-на от Л. Лазаревой в 1959 г,
93. Ой дубрава, моя дубравушка. Записана в с. Петраковка Дмитриевского р-на от Е.Е. Полухиной в 1959 г.
94. Гуляй, гуляй, гулялка. Записана в с. Петраковка Дмитриевского р-на от X.В. Богачевой в 1959 г.
95. Зеленейся, зеленейся. Записана в сл. Михайловка от А.М. Фильчаковой в 1959 г.

* В тех случаях, когда не указана  фамилия собирателя, песни записаны П.Ф. Лебедевым.

 

---

 

 Хороводные и плясовые песни

 

           96

Веселитеся, подружки;
Скоро веснушка придет.
Скоро веснушка придет,
Красно солнышко взойдет,
Сгонит снеги и мороз,
Приударит частый дождь.
Расцветут в саду цветочки,
Пораскинутся кусточки.
Меж зелененьких кусточков
Быстра речка протекла,
Течет речка, течет быстра,
С крутым бережком равна.
Я на  реченьку хожу,
Свое горюшко ношу.
Свое горе выносила,
Быстрой речке говорила:
«Речка быстра, вода чиста
Возьми горюшко с собой».  
Быстра речка отвечала:
«Не пойдет горе со мной —
На воде горе не тонет
И волною не несет».
Прибивает мое горе
Ко крутому бережку,
Ко крутому бережку,
Ко желтому ко песку.
А на этом на песочке
Белый  камушек лежит,
А на беленьком на камне
Красна девица сидит,
Отца с матерью бранит:
«Что отец да что за мать —
Запрещают мне гулять,
Запрещают песни петь,
С другом миленьким сидеть».

          97

Как у наших у широких у ворот
Разливалися в озера луга,
Заставался один маленький лужок,
Собирался ко мне миленький дружок.
А я дружку угожу, угожу,
Помощу мосты калиновые,
Перемосточки малиновые,
Сама пойду ко соседушкам гулять,
Послушаю, что соседи говорят.
А в соседушках молодушку бранят:
«Ты покиль будешь, молодушка, гулять,
Не пора ли тебе мужа уважать?».
— «А я мужа своего и на дух не люблю,
Расканалью целовать не могу.
Полюбила я дружка хорошего,
Чернобрового, пригожего.
Он горазд, горазд у скрипочку играть,
Скрипка тонко выговаривает,
Чужих женушек похваливает».

          98

Уж я  золото  хороню,
Хороню.
Чисто серебро хороню,
Хороню.
Гадай, гадай, девица,
Гадай, гадай, красная,
Через поле идучи,
Русу косу плетучи,
Шелком первиваючи,
Златом персыпаючи.
Пал, пал перстень
В  калину, малину,
Черную смородину.
Кумушки, вы голубушки,
Вы скажите, не утаите,
Мое золотце отдайте.

          99

Не будите молоду
Меня рано по утру,
А взбудите молоду,
Когда солнышко взойдет,
Роса на землю падет.
Пастух выйдет на лужок,
Заиграет у рожок,
Хорошо пастух играет —
Выговаривает:  
«Выгоняйте скотину
На широкою долину,
На попову десятину».
Гонят  девки, гонят бабы,
Гонят холосты ребята
И старые старики,
Мироеды-мужики.
Выгоняли на луг,
Становились во круг.
Одна девка заедала,
Полюбила пастуха.
Пастух в девку влюбился,
Влюбился, вмилился,
Звал к себе ночевать.
Пастух ночь ночевал —
Он коровушку отдал,
А другую ночевал  —
Половину стада отдал,
А третью ночевал —
Он все стадечко отдал.
Я на лето жива буду —
Пастуха наймать не буду.

          100

Как из улицы в конец
Шел удалый молодец.
Уж как звали молодца,
Вызывали удальца
Во беседушку сидеть,
Красных девушек смотреть.
Посадили молодца,
Посадили удальца.
Вот он девушке поклон  —
С него шапочка долой.
«Уж ты девушка, подай,
Раскрасавица, подай».
— «Не слуга я твоя,
Не хочу слушать тебя.
Когда буду твоя,
Буду слушаться тебя.
Надо девку попросить,
Чтобы шапочку носить,
На кудерышках носить,
Меня, девушку, любить».
— «А я девушку люблю,
За руку ее возьму,
За руку ее возьму,
Поцелую, обниму».    

          101

На  крыльце  девка  стояла,
Рукавом парню махала   
Не простому, холостому,
Офицеру молодому.
Офицер на торгу гулял,
Дробен порох покупал,
Дробен порох покупал,
Пушки, ружья заряжал,
По ту сторону стрелял.
Как на той стороне
Не богат мужик живет —
Ни кола, ни двора,
Ни скотинки-животинки,
Один серый коток,
Кучерявый лобок.
Как сповадился коток
На боярский дворок,
К барыне, ко вдове,
Ко майоровой жене.
Как поймали кота,
Волокут из окна.
Они секли кота
У четыре кнута.
«Перестань, котик, ходить,
Перестань, серый, шкодить.
Как и вот тебе, коток,
И сметана, и творог».

          102

По траве, по травушке,
По зеленой муравушке
Ходил, гулял молодец
В большом карогоде,
В большом карогоде,
В людях, на народе.
Искал, искал молодец
Хорошу невесту.
Вышла, вышла девушка;
Вышла, выходила.
Стала красна девица
Жениха собирати,
Бархатную шляпушку
Стала надевати,
Золотые пуговки
Стала пришивати,
Сафьяны сапожки
Стала вытирати.
Удалой Ванюша
К матушке явился:
«Сударыня матушка,
Я вчера женился».
Сударыня матушка
Речи не взлюбила,
Бархатную шляпушку
С головушки сбила,
Золотые пуговки
Ему оборвала,
Сафьяны сапожки
Ему намарала.

          103

Надоел мне мой старый муж,
Надокучила сама старику.
Я взяла его за праву руку,
Повела его на быстру реку,
Посадила на лодочку,
Подвинула на середочку.
«А лодочка, потопай, потопай,
Мужа старого заливай, заливай».
Только ручка да ножка видна,
Хлопотливо язычок говорит:
«Ты жена, моя женушка,
Ты возьми меня на лодочку.
Я не буду теперь дураком,
Буду вечным твоим батраком,
Буду женушку уважать
И без дела не буду лежать».

         104

Во пиру я была,
Во беседушке,
Я пила, молода,
Горьку водочку,
Я не рюмочкой,
Не стаканчиком,
Я пила, молода,
Со всего ведра.
Я шла-пошла,
Пошатнулася
И к вереюшке я
Прикоснулася.
Вереюшка-верея,
Поддержи-ка ты меня
А то сильно я пьяна
Ходит кругом голова.

УКАЗАТЕЛЬ НАСЕЛЕННЫХ ПУНКТОВ, ГДЕ ЗАПИСАНЫ ПЕСНИ, ИСПОЛНИТЕЛЕЙ  И СОБИРАТЕЛЕЙ

Хороводные и плясовые песни

96. Веселитеся, подружки. Записана в с. Петраковка Дмитриевского р-на от Е.Е. Полухиной в 1959 г.*
97. Как у наших у широких у  ворот. Записана в с. Веретенино Михайловского р-на от Т.Н. Романовой в 1959 г.
98. Уж я золото хороню. Записана в с. Генеральшино Дмитриевского р-на от П.Я Крученкова, 75 лет, в 1959 г.    
99. Не будите молоду. Записана в с. Веретенино Михайловского р-на от Т.Е. Поляковой. 66 лет, в 1959 г.
100. Как из улицы в конец. Записана в с. Петраковка Дмитриевского р-на от А.С. Барзыкиной, 47 лет, в 1959 г.
101. На крыльце девка стояла. Записана в с. Веретенино Михайловского р-на от Т.Е. Поляковой.
102. По траве, по травушке. Записана в с. Снижа Дмитриевского р-на от А.Т. Евдокимовой, 60 лет, в 1959 г.
103. Надоел мне мой старый муж. Записана в с. Снижа Дмитриевского р-на от А.Т. Евдокимовой в 1959 г.
104. Во пиру я была. Записана в с. Щербачево Дмитриевского р-на от П.П. Говядовой, 76 лет, в 1959 г.

* В тех случаях, когда не указана  фамилия собирателя, песни записаны П.Ф. Лебедевым.

 

---

 

 Сатирические и шуточные песни

 

          105

А на улице, улице,
На улице широкой,
На улице широкой
Девки танки водили,
Девки танки водили.
Они шуточку шутили.
Одна девка сказала:
«А кто дурень нехорош,
А кто дурень нехорош,
Сойди с улицы домой,
От меня ли молодой.
Какая я молода, хороша,
Черноброва, пригожа,
Черноброва, черноглаз»,
Я на улице тут буду.
Я на улице тут буду.
Я туту буду, играть буду
С удалым добрым молодцем,
С Ванюшечкой-душечкой.
И Ванюшечка-душечка
Сушил, крушил три года,
А я его четыре.
Из той точки-кручины
Пойду, молода, в темный лес,
Сорву, молода, кленов лист,
Напишу я грамоту
По белому бархату,
По красному атласу.
Пошлю эту грамоту
Из города на город.
К батюшке в Белгород.      
Сударь батюшка, родимый,
Изволь грамоту принять,
Изволь и прочитать,
Велишь мне поиграть
И шуточку пошутить».
«Играй, играй, дитятко,
Шути шутку, милая,
Держи славу добрую
Про себя, девка красная,
Худа славушка пройдет,
Никто замуж не возьмет:
И ни барин, ни купец,
И ни старый старичок,
Ни крестьянин-мужичок.
Тот-то возьмет,
Кто скотину стережет».
— «Сударь батюшка родной,
Я старости не боюсь,
На двор ее не вспущу,
Под ногами растопчу
Своим шитым башмачком,
Серебряным каблучком.
А этот клобучок
На головке изношу,
На шелковом платочке,
На лазуревом цветочке».

          106

Сказали на Дуню: не ткаха, не пряха.
Семь лет красно ткала,
На восьмой сновала.
Стала наша Дуня,
Стала суетиться:
На дуб навивати,
Сквозь тын подавати,
Хворостом потыкати,
Колом прибивати.
Понесла Дуняха на Дунай белити.
Она раз умочила — пристань поломила,
Другой умочила — Дунай засушила.
Понесла Дуняша
В чисто поле стлати,
В поле, при дорозе,
При белой березе сушити.
Там будет ехать молодой полковник:
«Ты,  молод полковник,
Заезжай ко мне в гости,
В гости — гостевати,
С дорожки отдыхати».

          107

Да гуляй, голова,
Покуль молода.
Я стара буду —
Гулять не буду.
И про все забуду —
Про гуляньице,
Про скаканьице.
…На гульбу иду,
Одного  веду,
А с гульбы иду —
Семерых веду.
Всех за стол сажу,
Всех  вином  пою.
Красной водкою
И наливкою.
А посля того —
На кровать кладу,
На тесовую,
На веселую.
А кровать моя
Разломалася,
А друзья мои
Раскатилися.

          108

Трава ль моя, травушка,
Трава ль моя, ковылья,
Все  луга ломила,
В одном луге не была.
А в том луге колодец,
А в колодце водица.
Брала воду девица.
Там стар коня поил,
Напоивши, говорил:
«Ой, быть тебе, девка, за мною,
За старою головою».
А я старому не вгожу,
Постелишки не постелю,
Изголовица не положу;
Крапивушку в голова,
Жгучую под бока,
Бороною укрою;
Лежи, старый, не трусись,
На улицу не просись.

          109

Да посеяли девки лен,
Девки лен, девки лен,
Ходи браво, девки лен!
Да посеявши, пололи,
Пололи, пололи,
Ходи браво, пололи!
Да белы ручки кололи,
Кололи, кололи,
Ходи браво, кололи!
Да Иванушку манули,
Манули, манули,
Ходи браво, манули!
Как во тот ли ведь во ленок,
Во ленок, во ленок,
Ходи браво, во ленок!
Да повадился паренек,
Паренек, паренек,
Ходи браво, паренек!
Да Иванушка, щеголек,
Щеголек, щеголек,
Ходи  браво, щеголек!
Он весь ленок притолок,
Притолок, притолок,
Ходи браво, притолок!
Да макушечки посорвал,
Посорвал, посорвал,
Ходи браво, посорвал!
Да в быстру реку пометал,
Пометал, пометал,
Ходи браво, пометал!
Да быстрой реке  приказал,
Приказал, приказал,
Ходи браво, приказал!
«Ты носи, жена, щеголяй,
Щеголяй, щеголяй.
Ходи браво, щеголяй!
Да по праздничкам надевай,
Надевай, надевай,
Ходи  браво, надевай!
Да  меня, мужа, вспоминай,
Вспоминай, вспоминай,
Ходи браво, вспоминай!»
Отплачу ж мужу насмешку,
Насмешку, насмешку,
Ходи браво, насмешку!
Я сошью ему рубашку,
Рубашку, рубашку,
Ходи браво, рубашку!
Из крапивного листочку,
Листочку, листочку,
Ходи браво, листочку!
«Ты носи, мой друг, помыкай,
Помыкай, помыкай,
Ходи браво, помыкай!
Да по праздничкам надевай,
Надевай, надевай,
Ходи браво, надевай!»

          110

Как сказали, мой муж не пахарь,
А я, молода, не пряха.
Как поехал муж пахать,
Я села молода прясть
Супротив лета на пече,
На горячем кирпиче.
Тут приехали торгаши,
Всего много привезли —
И мыло, и белила,
И черного сурнила.
Я за мыло — корову,
За белила — кобылу,
А за сурнило — скирду овса.
Муж приехал с пахоты:
«Здорово, жена!»
— «Здорово!»
— «А где же корова?»
— «Государь, у стадечко прогнала
Она в стадечке пропала».
— «А где, жена, кобыла?»
— «Государь, поить водила
И с оброточкой пустила».
— «А где, жена, скирда овса?»
— «Государь, баню топила,
Скирду овса спалила».
—  «А  где, жена, попелок?»
— «Как поднялся ветерок —
И разнес весь попелок».
— «А чего, жена, ты белая?»
— «Государь, муку сеяла,
Того-то я белая».
— «Чего, жена, румяная?»
— «Государь, баню топила,
Супротив жару стояла,
Того-то я румяная».

          111

Ах ты мать, моя матушка,
Ах ты мать, государыня моя!
Ты на что меня, мать, хорошу родила,
На что меня, мать, пригожу родила,
Что счастливую, талантливую,
Чернобровую, догадливую?
Мне нельзя, мати, по улице ходить,
Мне нельзя, мати, по широкой гулять:
Мигуны, мати, помигивают,
Свистуны, мати, посвистывают,
Мне белилички, румянечки сулят,
Мне белиться и румяниться велят,
Мне нельзя, мати, к обедне ходить
И нельзя мне поклон положить:
Все попы заглядаются
И читать забываются.

          112

Поздно вечером сидела,
Все лучинушка горела.
Всю лучину присветила,
Все огарочки прижгла.
Все огарочки прижгла —
Дорогу свечу зажгла,
Дорогу свечу зажгла,
Сама на печь прилегла.
Полежала я немножко —
Стучит миленький в окошко.
Я дружочку отворила,
Вокруг шеи обвилась,
Вокруг шеи обвилась,
Сама слезно залилась.
Мил, почаще ходи
И подарочки носи —
Шелку красного моточек,
Золотой перстенечек.

          113

Одна гора высокая,
А другая низка.
Одна милая  далеко,
А другая близко.
          Эй-эй-зй, дивчина,
          Эй, дивчина, моя мила,
          Ты хорошая, красива,
          Солдатика полюбила.
Как я  тую далекую
Другим  людям подарую,
А как эту близкую
Обниму и поцелую.
          Как у той у далекой
          Рушник на колочку,
          А у этой у близкой
          Брови по шнурочку.
Как у той у далекой
Волы да коровы,
А у этой у  близкой
Черные брови.
          Как у той у далекой
          Велики   пасутся,
          А у этой у близкой
          Черны кудри вьются.
Катилися возы с гор,
При долине стали.
Целовались, миловались,  
Потом перестали.

          114

Ах ты купчик, голубчик ты мой,
Ненаглядная любовь наша с тобой,
Ты не отведаешь при горю меня.
Я  со горюшка состарилася,
Красота моя убавилася.
Закипели самовары на столе,
Зазвенели тарелки во столе,
Тебя, дружка, дожидаючи,
Любовь нашу величаючи.    

УКАЗАТЕЛЬ НАСЕЛЕННЫХ ПУНКТОВ, ГДЕ ЗАПИСАНЫ ПЕСНИ, ИСПОЛНИТЕЛЕЙ  И СОБИРАТЕЛЕЙ

Сатирические и шуточные песни

105. А на улице, улице. Записана в Щигровском р-не от колхозницы А.П. Небутовой, 76 лет, Е. Никишиной.
106. Сказали на Дуню: не ткаха, не пряха. Записана в дер. Бирюковка Больше-Солдатского р-на от колхозницы Н.С. Березуцкой   учительницей Л.И. Бороздиной.
107. Да гуляй, голова. Записана в с. Камышино Обоянского р-на от И.Т. Харина Н.Н. Баточко.
108. Трава ль моя, травушка. Записанав колх. им. Ленина Крупецкого р-на от колхозницы Е.П. Емельяновой, 69 лет, А.Н. Кольченко.
109. Да посеяли девки лен. Записана в Обоянском р-не А.С. Машкиным.
110. Как сказали, мой муж не пахарь. Записана в с. Марица Льговского р-на от А.К. Алфимовой в 1959 г.*
111. Ах ты мать, моя матушка. Записана в сл. Михайловка от А.М. Фильчаковой в 1959 г.
112. Поздно вечером сидела. Записана  в сл. Михайловка от А.М. Фильчаковой в 1959 г.
113. Одна гора высокая. Записана в с. Генеральшиио Дмитриевского р-на от В.С. Рубцова в 1959 г.
114. Ах ты купчик, голубчик ты мой. Записана в с. Щербачево Дмитриевского р-на от Т.П. Говядовой в 1959 г.
115. От дуба до зеленой дубравы. Записана в дер. Партино Фатежского р-на от М.И. Колоколовой, 65 лет, К.Н. Колоколовой.

* В тех случаях, когда не указана  фамилия собирателя, песни записаны П.Ф. Лебедевым.

 

---

 

 Ямщицкие и солдатские песни

 

            115

От дуба до зеленой дубравы   
Ой  конь бежит, земля дрожит.
Земля дрожит до дверей.
Собирается Васильюшко
В охоту-охотушку,
В охоту-охотушку,
Тяжелую работушку.
Он едет  на чужбину,
Бросает  молоду дивчину.
Провожают его из хаты,
Из хаты, да во солдаты.
Что, Васильюшко, головой поник?
Молодой идешь, а придешь старик.

          116

Чернобровая Настасья
Черны брови наводила,
Черны брови наводила,
На улицу выходила.
В воротах она стояла,
К себе гостей дожидала,
К себе гостюшек дождала,
По лавочкам рассажала.
Сама села на скамейке,
Супротив своей семейки,
Супротив дружка Ивана,
Стакан вина наливала,
Наливала — горевала,
Подносила — голосила.
«Выпей, выпей, Иванюша,
Выпей, миленький дружочек,
Закуси любой кусочек».
— «Я не пью, не ем, Настасья,
Надо мной стряслось несчастье,
Везут Ваню во солдаты
Да все холосты ребята,
Не простые, холостые,
Офицеры молодые».

          117

Ох вы вздохи мои, вздохи вы мои!
Вздохни, моя милая, обо мне:
Скоро, душечка, покину я тебя.
Подуй, подуй, буен ветер с горы,
Не свали черну шляпу с головы!
Черная шляпа со павлиновым пером,
Развевалося павлиново перо.
Миновалося гуляньице мое.
Ох, гуляние, гулянье!
До чего это гулянье довело,
До великого позору до стыда:
Ведут, ведут во солдаты молодца,
Хвалят, хвалят солдатское житье:
«Обувают, одевают хорошо,
По три денежки во сутушки дают,
По сто лозушек по шеюшке кладут.
Распроклятое солдатское житье!»
Выйду, выйду за новые ворота,
Гляну, гляну на четыре стороны:
Не едет ли мой батюшка родной,
Не везет ли мне перемену, молодцу?

          118

На взморье мы стояли,
На германском бережку.
Долго, долго мы смотрела.
Как волнуется волна.
Из-за гор туман поднялся,
Дробный  дождичек пошел,
Не касался враг-германец,
Русско войско обошел.
Врешь ты, врешь,
Врешь ты, враг-германец,
Тебе некуда пройти,
А  в  России силы много,
Тебя есть чем угостить.
Угостим свинцовой пулей,
На закуску — стальной   штык.
Штык стальной, четырехгранный
Грудь германскую пронзит.

          119

Под ракитою зеленой
Русский раненый лежал,
И к груди, штыком пронзенной,
Крест свой медный прижимал.
Кровь лилась из свежей раны
На истоптанный песок.
Над ним вьется черный ворон,
Чуя лакомый кусок.
«Ты не вейся, черный ворон,
Над  моею головой,
Ты добычи не дождешься —
Я солдат еще живой.
Ты послушай, черный ворон,
Что я буду говорить,
Как товарища родного,
Я тебя буду просить.
Полети ты, черный ворон.
На родную сторону,
Понеси ты, черный  ворон,
Отцу, матери поклон,
А еще поклон отдельный
Моей хозяйке дорогой,
И скажи ей, черный ворон,
Что я женился на другой.
А женила меня пуля быстрая,
Повенчала меня сабля вострая,
Бояре были все звоны,
А светилка была гробовая доска».

          120

Мать сыночка нежила,
По головке  гладила:
«Чего у тебя, мое дитятко,
Да головушка бела.
А бородушка седа?    
Или у тебя, мое дитятко,
Да конек не в обычье,
Да жена не в совести,
А детушки да не в жалости?»
— «Государыня моя матушка,
Конек мне в обычье,
Жена у меня в совести,
А детушки в жалости.
Состарила меня, моя матушка,
Государева служба,
Частые караулушки,
Редкие переменушки.
Частые — они дюже страшные,
А редкие — дюже едкие».

          121

Отдала меня матушка замуж,
Далеко отдала, в иной город,
В иной город замуж за солдата.
Ох, и горькая служба солдатская:
Солдат дома ни дня не бывает,
Хоть бывает — весь день протоскует
И в окошко косое просмотрит:
Не идут ли, не едут солдаты.
А вот едут солдатушки, скачут,
Молодые новобранцы слезно плачут,
А их старые солдаты унимают:
«Не горюйте вы, не плачьте, новобранцы,
Не тоскуйте вы по дому, по семеюшке».
— «Ох и как же нам, солдатушки, не плакать?
Наши домики, сараи запустели,
Молодые наши жены овдовели,
Наши чадушки теперь осиротели».

          122

Из-за леса ветер воет,
Едет, едет командир,
А он едет, подъезжает
С адъютантиком своим.
Подъезжает он к солдатам:
«Ну, здорово, молодцы!»
А мы стали, честь отдали,
Ружья в гору подняли.
«Постарайтеся, солдаты, —
Награжу я  вас крестом,
А закончим бой, ребята, —
Выпьем водочки потом!»
Первый день солдат старался —
Крест военный заслужил,
На второй день постарался —
Буйну голову сложил.

          123

Как на наших полях
Урожаю нема,
Уродила одна
Кучерява верба.
Как под той под вербой
Солдат мертвый лежит,
Он убитый лежит,
Кровь из раны бежит.
В головах у него
Патронтаж боевой,
А в ногах у него
Стоит конь вороной:
«Ой ты конь, ты мой
Конь, товарищ родной,
А лети ты, мой конь,
Да в Россию домой,
Да в Россию домой,
К отцу, к маме родной,
Ты неси-ка им, конь,
Мой привет и поклон.
Не скажи ты, мой конь,
Что убитый лежу,
А скажи им, мой конь,
Что женатый хожу.
А женила меня
Пуля быстрая,
Обвенчала меня
Сабля острая».

          124

Вот вспыхнуло пламя
И выстрел раздался,
И начался вскоре
Ужаснейший бой.
Над нашим отрядом
Снаряд разорвался,
Послышались крики
И стоны кругом.
Вот кончился бой,
Земля покраснела,
Врага мы прогнали
К далекой реке.
Наутро нашли мы
Солдатское тело,
А рядом винтовку
В застывшей руке.
А в городе дальнем
Рыдала невеста
И слезно молилась:
«Спаси, божья мать».
Напрасно моленье:
Лежал он убитый, —
Его не пришлось увидать.

          125

Ну-ка, братцы, не робейте,
Смело в бой пойдем, друзья,
Бейте, режьте, не жалейте,
Басурманина-врага!
Мы, российские солдаты,
Не боимся ничего —
Ни шрапнели, ни гранаты,
Даже черта самого.
Будем бить врага мы смело,
Наступленье — наш черед,
Наше воинское дело —
«Шагом марш» и «штык вперед».

126

Полночь наступает,
Луна горит светло,
Отряд наш выступает
С бивуака своего.
Горы-вершины,
Я вас вижу вновь.
Карпатские долины —
Кладбища удальцов.
Идем мы тихо, стройно,
Подходим мы к рекам.
Горы те высокие
Показываются нам.
Седой старик бригадный
По фронту проскакал.
«Ребята, не робейте!»   —
Он громко нам сказал.
«Когда курю я трубку —
Вы, братцы, смирно стой.
Когда я брошу кверху —
Идите, братцы, в бой».
Германцы просыпаются.
Сигнал дают рожки.
Бригадный бросил трубку
И мы пошли в штыки.
Пришли на те поляны,
Где кровь лилась рекой,
Там русские отряды
Дрались за край родной.
Кукушечка кукует —
Солдатам смерть вестит,
А пуля разрывная
В груди моей блестит.
Прости, моя невестушка,
Прости, мой дом родной.
Земля — моя постелюшка
И вечный мой покой.

          127

Чумак болен, чумак нездоров, —
На возе лежит.
Его серые волы захромели
Из Крыму едучи.
У него  только роду,
Что товарищ один.
Мой верный товарищ,
Не брось ты меня!
Продай моих серых волов,  —
Поховай ты меня.
Собирай ты мою всю сбруюшку
И поминай ты меня.
Не ховай ты меня, верный товарищ,
Где казаки стоят,
Поховай ты меня, верный товарищ,
Где чумак водку пьет,
Чумак водку и настойку
И зеленое вино.

          128

Что, ямщик, не поешь
И  чего не весел,
Что поник ты своей головою?
Али кони твои
Приустали в пути,
Аль с какою познался бедою?
«Это было давно,
Год примерно назад,
Вез я девушку тройкой почтовой,
Круглолица была,
Точно тополь, стройна
И в шелковой косыночке новой.
Попросила она,
Чтоб я песню ей  спел,
Я запел, а она подхватила.
Наша песня неслась,
Далека и звонка,
Точно в поле нечистая сила.
Зашумели кусты,
Зашуршала трава,
Тройка мигом как вкопана стала,
Кто-то выстрелил вдруг
Прямо в девичью грудь,
И она как цветочек завяла.
Перед смертью она
Говорила слова:
«Из тюрьмы я бежала на волю».
Там вдали за рекой
Холм  высокий стоит.
Холм высокий, заросший травою.
А под тем под холмом
Крепко девушка спит, —
Унесла она песню с собою.
Оттого не пою,
Оттого не весел,
Оттого я поник головою».

УКАЗАТЕЛЬ НАСЕЛЕННЫХ ПУНКТОВ, ГДЕ ЗАПИСАНЫ ПЕСНИ, ИСПОЛНИТЕЛЕЙ  И СОБИРАТЕЛЕЙ

Ямщицкие и солдатские песни

116. Чернобровая Настасья. Записана в с. Снижа Дмитриевского р-на от А.Т. Евдокимовой в 1959 г.*
117. Ох вы вздохи мои. Записана в дер. Соламыково Медвенского р-на от А.А. Захаровой Е.И. Рязановой.
118. На взморье мы стояли. Записана в с. Макеево Крупецкого р-на от А.Ф. Седых, 69 лет, К.И. Анохиной.
119. Под ракитою зеленой. Записана в колх. «Знамя коммунизма» Крупецкого р-на от колхозницы Е.П. Гришненко, 45 лет, А.Н. Кольченко.
120. Мать сыночка нежила. Записана в с. Марица Льговского р-на от Т.Р. Бушиной в 1959 г.
121. Отдала меня матушка замуж. Записана в с. Петраковка Дмитриевского р-на от X.В. Богачевой в 1959 г.
122. Из-за леса ветер воет. Записана в с. Щербачево Дмитриевского р-на от О.М. Новиковой в 1959 г.
123. Как на наших полях. Записана в с. Ржава Больше-Солдатского р-на от С.И. Минайлова, 62 лет, в 1959 г.
124. Вот вспыхнуло пламя. Записана в с. Генеральшино Дмитриевского р-на от П.Я. Крученкова в 1959 г.
125. Ну-ка, братцы, не робейте. Записана в с. Генеральшино Дмитриевского р-на от П.Я. Крученкова в 1959 г.
126. Полночь наступает. Записана в с. Генеральшино Дмитриевского р-на от В.С. Рубцова, 80 лет, в 1959 г.
127. Чумак болен, чумак нездоров. Записана в Крупецком р-не студенткой Р. Клюевой. Вариант этой песни записала Е.И. Рязанова в дер. Соламыково Медвенского р-на.
128. Что, ямщик, не поешь. Записана в с. Генеральшино Дмитриевского р-на от М.Д. Ступиной, 32 лет, в 1959 г.

* В тех случаях, когда не указана  фамилия собирателя, песни записаны П.Ф. Лебедевым.

 

---

 

 Исторические и социальные песни

 

           129

Ой луга, мои луга, луга зеленые.
Ой города мои, города мои, города строеные
Ох, полны луга воды  набралися,
Как полны города татар наехало.
Они бьют, секут и в полон берут.
Выбрали себе холоста, один сын у отца.
Да некому по молодцу, да некому по
 холосту плакать-горевати.
У молодца матушка стара-старехонька.
У молодца сестрица мала-малехонька.
У молодца женушка молода-молодехонька.
Ой, где мать плачет, там река стоит,
Ой, где сестра плачет, ручеек бежит.
А где жена плачет, там роса стоит.
Ай, роса до солнышка, да роса до ясного.
Солнышко взойдет, роса вся сойдет.

          130

Мимо лесу мимо темного,
Мимо садику зеленого
Пролегала путь-дороженька.
Широка, торна, пробойная.
Ой, по той ли по дороженьке,
Там идут-идут солдатушки,
Они ведут-ведут удалого молодца,
Удалого молодца-разбойничка:
Резвы ноженьки закованы,
Назад рученьки завязаны,
Ясны оченьки заплаканы.
Они  ведут его в каменну Москву,
В каменну Москву, ко Грозному Царю.
Стал Царь молодца допрашивать
«Ты скажи  мне, вдалый  молодец,
С кем воровал, с кем разбой держал,
Ой, и кто твои товарищи?»
— «Я скажу тебе, православный Царь,
С кем я воровал, с кем разбой держал,
Ой, и кто мои товарищи:
Как и первый товарищ —
Да и темная ночь;
А другой мой товарищ —
Да и ворон конь;
Как и третий мой товарищ —
Да и вострый нож».

           131

Что во  горенке, под окошечком,
Что поздным-поздно, поздно  вечера,
Что сидела там душа-девица:
Что руса коса порастрепана,
Ясные оченьки заплаканы…
Не сиди, душа, поздно вечера,
Ты не  жги свечи воску ярова,
Не кручинь, девка, родна батюшки,
Не печаль свою родну матушку:
Ты не плачь, не плачь по своем горю,
По милому другу!
Что и царь молодца пожалует…
Повели младца в каменну Москву,
Ко грозну Царю.
Как и стал Царь младца спрашивати
И допрашивати:
«Ты скажи, скажи, вдалый молодец,
Ты за что вбил мово подручника,
Молодого мово опричника?».
— «Я скажу тебе, православный Царь.
Я за что убил зла Татарченка,
Молодого твово опричника:
Я убил его за дурны дела,
За худы слова.
Поносил он нашу святую Русь:
Тебя узывал кровопийцею;
Еще поносил православный люд:
Урекал он нас быть христьянами
И холопами,
Татар  величал людьми вольными.
Никому как быть не подручными.
А славен-то был он тобою, Царь,
Твоей милостью!».
— «Исполать тебе, вдалый молодец,
На добром слове, на честном деле!».

          132

Барщина, барщина,
Барщина большая.
Наша барыня
Презлая лютая.
Ой люли, ой люли, лей,
Презлая, лютая.
На работушку рано выгоняла,
А с работушки поздно отпускала.
Ой люли, ой люли, лей,
А с работушки поздно отпускала.
Хлеба-соли помалу давала.
Ой, да по малу, по одному кусочку,
Ой люли, люли, лей,
По одном кусочку.
Ой люли, люли, лей.
Барщина, барщина большая,
Наша барыня презлая, лютая.
Ой люли, ой люли, лей,
Презлая, лютая.

          133

   Ай да у нас панщина,
Панщинка большая.
   Панщинка большая.
Ой да у нас барыня,
Барынька да лихая.
   Барыня лихая,
Ой  да  барыня  лихая,
Еще лихостная,
   Еще лихостная,
Ой да на работушку
Рано выгоняет,
   Рано выгоняет.
Ой да с работушки
Поздно  распускает…

          134

Сама себя Дуня погубила,
Холостого парня полюбила.
Холостой парень был гуляка,
Он гуляка, злодей, забияка,
Он гуляет, на Дуню моргает,
Белой Дуню на двор вызывает:
«Выйди,  выйди, Дуня, за новы ворота,
Зайди, Дуня, за ново крылечко,
Скажу, Дуня, тайное словечко,
Что ты, Дуня, нехорошо ходишь,
Волосены чулочки не носишь?»
— «У нас барщинка, барщинка лихая,
Командиры — злые мироеды,
На барщинку рано выгоняют,
А с барщинки поздно распускают».

          135

Ой село мое,
село Новое,
И ой лели лели!
Али лей лели!
Село Новое
Еще Кленовое!
И ой и проч.
Хорошо село
Сгородилося,
И ой и проч.
Под одну крышу
Спонакрынилося.
И ой и проч.
Посреди села
Калина цвела,
И ой и проч.
А в другом углу
Малина цвела,
И ой и проч.
Всю калинушку
Волки сломали,
И ой и проч.
Всю малинушку
Козы сглодали.
И ой и проч.
Весь народушко
Из села ушел,
И ой и проч.
Понашла ж туда
Все Татарщина,
И ой и проч.
Все Татарщина —
Басурманщина,
И ой и проч.
Весь народушко
В полон побран,
И ой и проч.
В полон побран,
В Татарщину,
И ой и проч.
В Татарщину —
Басурманщину,
И ой и проч.
Осталось село Пусто Новое,
И ой и проч.
Пусто Новое,
Еще Кленовое,
И ой и проч.

          136

Разоренная Москва,
Разоренная путь-дороженька.
А кто ж ее разорил?
Разорил ее, путь-дороженьку,
Неприятель, вор-француз.
Я со горя, со досады
Я на барщинку не пойду.
«О чем, Маша,плачешь,
О чем слезы льешь?»
— «А как же мне, друг, не плакать,
А как мне не рыдать:
Один был сад зеленый,
И тот стал засыхать,
Один был в саду соловейка.
И тот стал заунывать.
Сяду я, молоденька,    
Под косичатым окном,
Гляну я, молоденька,
В чужу-дальнюю сторону».
По Питерской дорожке
Что не пыль столбом пылит   —
Молодой почтарь бежит.
Бежит, поспешает,
Маше весточку подает.
«Здравствуй, здравствуй, Машечка,
Здравствуй, Размаширочка.
Как помер, помер
Твой любезный
Во девятом часу,
Во десятом часочку
Хоронить дружка понесли.
Схоронили молодца
Между трех больших дорог:
Между Курской и Тульской,
И Киевской большой».

          137

Измучен и истерзан
Наш брат мастеровой.
С утра до поздней ноченьки
Стоит за верстаком.

В руках пила широкая
И молот пудовой.
Идет, как тень загробная,
С работы трудовой.

Он бьет тяжелым молотом,
Копит купцу казну,
И борется он с голодом,
И  терпит он нужду.

Придет зима холодная —
Хозяин даст расчет.
Семья его голодная
Вся по миру пойдет.

УКАЗАТЕЛЬ НАСЕЛЕННЫХ ПУНКТОВ, ГДЕ ЗАПИСАНЫ ПЕСНИ, ИСПОЛНИТЕЛЕЙ  И СОБИРАТЕЛЕЙ

Исторические и социальные песни

129. Ой луга, мои луга, луга зеленые. Записана в с. Белитино Фатежского р-на от К.Н. Щедриной 3.Я. Михалевой.
130. Мимо лесу мимо темного. Записана Н.С. Кохановской в Курской губернии. См. «Русская беседа» за 1860 г., том I.
131. Что во горенке, под окошечком. Записана в Курской губернии Н.С. Кохановской.
132. Барщина, барщина. Записана в дер. Поздняково Фатежского р-на от колхозницы П.Ф. Поздняковой, 78 лет, учительницей А.В. Сохиной.
133. А и да у нас панщина. Записана в с. Плехово Суджанского р-на студенткой Л. Бурда. Этот же текст записан экспедицией Государственной Московской консерватории 1937 г. от М.И. Королевой, М.В. Пестовой и В.И. Исаевой в с. Плехово.
134. Сама себя Дуня погубила. Записана в с. Макарове Льговского уезда А.К. Арнольди.
135. Ой село мое. Записана А.С. Машкиныч в Медвенском р-не.
136. Разоренная Москва. Записана в с. Марица Льговского р-на от А.К. Алфимовой.
137. Измучен и истерзан. Записана в с. Генеральшино Дмитриевского р-на от В.С. Рубцова в 1959 г.

* В тех случаях, когда не указана  фамилия собирателя, песни записаны П.Ф. Лебедевым.

 

---

 

 Песни советского периода

 

 ПЕСНИ ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ

          138

Как коршуны злые терзают добычу,
Пронзенное сердце клюют,
Так  белые банды терзают станицу,
Кровавые реки текут.
И лютые звери не знали пощады,
Мученьям не было конца,
И сын погибал пред очами родимой,
А дочь — на глазах у отца.
Проклятых тех дней никогда не забуду,
Никак по гроб жизни своей,   —
Своими глазами я видел расправу,
Живыми сжигали людей.
Ах, сколько погибло, погибло напрасно
Под пулей, в петле, под ножом!
Ах, сколько осталось сестер разнесчастных
И сколь опозоренных жен!
Стонали станицы, стонали деревни,
Ждали избавленья свово.
Но где ж избавитель? Чего не приходит?
Когда ж мы дождемся его?
И он услыхал этот стон всенародный,
Плач жен и сестер, матерей,
И кровь закипела в груди у героя,    
Он кликнул призыв: «На коней!»
Могучий орел свои крылья расправил  —
Буденный — степной богатырь,
И клич его ветер разнес по отчизне,
По Родине всей вдоль и вширь.
Из каждой станицы, из каждой деревни,
Как вешние воды, текли,
Стекались к Семену, стекались к герою
Все честные люди земли.
И клятву великую родине дали
Отважные эти сыны,
Чтоб нивы и хаты,
Облитые кровью,
Были б от врага спасены.
Клялись сокрушить вражью силу несметну
Иль смертью геройскою пасть,
В сраженьях стоять до последнего вздоха
За нашу Советскую власть.
Ах, трудно, ах, трудно мне петь про те годы,
Сжимается сердце в груди, —
Кадетские орды бесчисленны были —
Попробуй разбей, победи!
Спросите  Царицын, спросите Украйну,
Спроси  Перекоп  или Дон,
С какою отвагой, с каким же геройством
За Родину бился Семен.
По целым неделям с коней не слезали,
Сражались по нескольку дней,
Последний сухарь от себя отрывали,
Чтоб силы сберечь у коней.
И часто встречали врагов эскадроны
С десятком патрон на ружье,
Но сердце не дрогло, и крепко стояли
За правое дело свое.
Товарищ Буденный — орел легкокрылый, —
Он первым летел на врага:
И в правой руке — его гибкая сабля,
А в левой держал он наган.
Пример его был самым лучшим приказом.
Кто же мог от Семена отстать?
Бесстрашно буденновцы с гиком врезались
В громадную вражию рать.
И клятву герои свою оправдали,
Хоть много их сгибло в бою.
Чтоб помнили внуки живых и погибших,
Для них эту песню пою.

          139

Шел отряд по равнине широкой,
По полям украинской земли.
И в степном хуторе одиноком
Паренька партизаны нашли.

Был он мал, молчалив, насторожен, —
Видно, горе на сердце легло.
Кто-то в шутку назвал его Ежик,
Кто-то ласково поднял в седло.

Шли тревожные дни канонады,
Пыль дорог проплывала как дым.
Стал наш Ежик любимцем отряда,
Партизаном, бойцом молодым.

Но однажды в глубоком овраге
Беляки окружили бойцов.
И  при всей партизанской отваге
Не прорвать огневое кольцо.

Гулко рвутся большие снаряды,
Пулеметный свистит ураган.
И сказал командир мальчугану:
«Ну-ка, Ежик, спасай партизан.

Проползи незаметной дорогой
И лети в красный штаб у Днепра.
Если ты не поспеешь с подмогой,
Не продержимся мы до утра».

Быстро Ежик в дорогу собрался,
В темноте подползал он к реке.
Через час уже бой разгорался —
Шел на помощь отряд вдалеке.

Налетели, ударили громом,
Ярче молний сверкнули клинки,
Перед красным лихим эскадроном
Отступили в бою беляки.

А в атаке, в горячем разгаре,
Бился тот, кто подмогу привел.
И сказали бойцы: «Ай-да парень!
С виду ежик, а сердцем — орел!»

          140

На полях, в цветущем доннике,
Возле речки и в лесу,
В честь кого  поют гармоники,
Прославляют чью  красу?
   Низко-низко солнце клонится
   За леса и за поля.
   Едет  девушка-колхозница
   В дом отцовский из Кремля.
Возле станции, под вязами,
Ей народ дарит цветы.
Дочь крестьянская, рассказывай,
Как в полях трудилась ты?
   Им колхозница  ответила:
   «Я скажу, не покривлю,
   Что всего сильней на свете
   Свой колхозный труд люблю.
На работу раньше солнышка
Со своей бригадой шла,
Перед севом рожь до зернышка
С нею я перебрала.
   В день уборки урожая
   Были в поле дотемна,
   Рожь высокую комбайнами
   Мы убрали дотемна».
Сердце наше бьется с радостью,
А гармонь сама поет.
Дочь крестьянскую с наградою
Поздравляет весь народ.
   На полях, в цветущем доннике,
   По дороге, на мосту —
   Славят девушку гармоники
   За труды и за красу.

          141

В нашем  поле рожь густая
Спелый  колос   клонит  вниз.
К нам сегодня приезжает
Знаменитый тракторист.
   Все девчата приоделись,
   Ленты в косы заплели,
   И как будто бы по делу
   К сельсовету  подошли.
Едет трактор вдоль откоса,
Ловко правит тракторист,
А ребята смотрят косо
И немножко сверху вниз.
   Не слыхать обычных шуток
   Как воды набрали в рот.
   Но спустя одну минуту
   Стало  все наоборот.
Разодетые девчата
Оборвали звонкий смех,
Но за то теперь ребята
Улыбаются за всех.
   Сразу сделались речисты
   И глядят во все глаза —
   У лихого тракториста
   Золотистая коса.

          142

Эх ты поле, мое поле.
Буйные хлеба!
Нынче хлеба вдосталь, вволю,
Высоки стога!
Эх, высоки стога.
   Эх ты поле, мое поле
   Девушки идут,
   Песню звонкую, родную
   Всей душой поют.
   Эх, всей душой поют.
Своей песней прославляют
Курский край родной,
Ширь полей и хлеб высокий,
Труд колхозный свой.
Эх, труд колхозный свой.
   Эх ты песня, моя песня
   Как призывный звон.
   Мы октябрьской нашей доли
   Не дадим в полон!
   Эх, не дадим в полон.

  ПАРТИЗАНСКИЕ ПЕСНИ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ

          143

В тылу врага мы бьемся непреклонно,
Повсюду наши зоркие посты.
Взлетают к небу вражьи эшелоны,
Пылают склады, рушатся мосты.
За нашу кровь, за слезы и за раны
Мы вражьей своре предъявили счет.
Смелее в бой, лихие партизаны,
За Родину, за партию — вперед!
Мы знаем все и всюду нам дорога —
В глухую полночь, вьюгу и туман.
Нас было мало — нас теперь так много,
Растут отряды курских партизан.
Враг будет бит. Фашистской банде черной
Не жить на нашей радостной земле.
Разведка наша в Курске, и Касторной,
Друзья у нас и в Брянске, и в Орле.
Кровавым гадам нет у нас пощады,
Берутся села за топор и нож.
Штыком, гранатой, пулей и прикладом
Врага найди, свали и уничтожь!

          144

Я помню суровую осень,
Разрывы снарядов в лесу.
Там  пела Катюша у сосен
Заветную песню свою:
   «Садами ты густ,
   Любимый наш Курск,
   Родная сторонка моя!»
Играть, как девчонка, умела.
Отважно сражалась в бою
И часто друзьям она пела
Заветную песню свою:
   «Садами ты густ,
   Любимый наш Курск,
   Родная сторонка моя!»
В глубокой разведке однажды
Катюша осталась одна,
В лесу была ранена дважды
И все-таки пела она:
   «Садами ты густ,
   Любимый наш Курск,
   Родная сторонка моя!»
Фашисты схватили Катюшу
И участь ее решена.
Но песню о Курске любимом
По-прежнему пела она:
   «Садами ты густ,
   Любимый наш Курск,
   Родная сторонка моя!»

          145

На опушке леса
Старый дуб стоит.
А под тем под дубом
Партизан лежит.
   Он лежит не дышит
   И как будто спит.
   Только ветер тихо
   Кудри шевелит.
А над ним стояла
Мать его вдова.
Сыну  говорила
Тихие слова:
   «Я ли не растила,
   Я ль не берегла.
   А теперь могила
   Будет здесь твоя.
Ты когда родился,
Отец немцев бил.
Где-то под Одессой
Голову сложил.
   Я сама осталась,
   Пятеро детей.
   Ты был самый младший,
   Милый мой Андрей!»
За спиною долго
Слушал  командир.
Ласково и нежно
Ей он говорил:
   «Ты не плачь, мамаша,
   Пал он не один.
   Мы фашистам,гадам,
   За все отомстим!»
На опушке леса
Старый дуб стоит.
А под этим дубом
Партизан лежит.
   Он лежит не дышит
   И как будто спит.
   Золотые кудри
   Ветер шевелит.

          146

В темной роще густой
Партизан молодой
Притаился в засаде с отрядом
Под осенним дождем.
Мы врага подождем
И растопчем фашистского гада.
Не жена, не сестра
   Нас  не ждет у окна.
   Мать родная на стол не накроет,
   Наши семьи ушли,
   Наши хаты сожгли,
   Только ветер в развалинах воет.
И летит над страной
Этот ветер родной,
И считает он слезы и раны,
Чтоб могли по ночам
Отомстить палачам
За позор и за кровь партизаны.
   Ночь упала темна,
   Не светила луна,
   Только в роще костер разгорался.
   Там немецкий обоз
   Полетел под откос
   И на собственных минах взорвался.
Над дорогой большой    
Возле рощи густой
Золотистая зорька вставала,
Дождь и ветер утих,
И на листьях сухих
Груда мертвых фашистов лежала.

          147

   Чтоб гремела над годами
   Слава подвигам лихим,
   Мы споем, ребята, с вами,
   Как мы брали город Тим.
Город Тим крутой горою
Прямо в небо уходил,
Поднимаясь над рекою,
Словно крепость Измаил.
   Овладела снежной далью
   Неприступная гора,
   И на ней огнем и сталью
   Укрепилась немчура.
Каждый день бойцы взлетали
На вершину той горы.
Немцев боем измотали,
Путь отрезали в Щигры.
   Немцы часто отбивались,
   Ощетинивши штыки
   На Савельева колонны
   И Навродского полки.
И вовек не смолкнет слава,
Слава подвигам лихим,
Тем бойцам, что брали с нами
Неприступный город Тим.

          148

Шли бои на море и на суше,
Грохотали выстрелы кругом.
Распевала песенки «Катюша»
Под Касторной, Курском и Орлом.
Дух солдат советских поднимала,
Пела марш победный, боевой
И врагов в могилу зарывала
Под великой Курскою дугой.
В трудный час пехоту выручала,
Пела песни громкие она.
Лишь тогда «катюша» замолчала,
Как победой кончилась война.

          149

Мы здесь в тылу. Пусть Родина гордится,
Что для врагов мы — страшная гроза.
Уже не раз испытывали фрицы
Удар  отважных  курских  партизан.
Два курских парня шли в дожде свинцовом,
Им угрожала смерть со всех сторон,
Два курских парня, оба Кузнецовы,
На днях взорвали вражий эшелон.
Отец шагал в дивизии Чапая,
Сражаясь храбро за родной народ,
Дела отца в боях припоминая.
Иван Богданов с нами в бой идет.
Уже не раз в бою мы фрицев били;
Теперь уж запах пороха не нов
Таким бойцам, как пулеметчик  Филин,
Таким геройским парням, как Трунов!
Товарищ фронтовик, я здесь в тылу глубоком
Фашистов бью, взрываю поезда.
Час встречи нашей, знаю, недалеко,
Я тоже жду. Так поспеши сюда.
И мы пойдем в одном ряду. Святая
Нас ненависть с тобою поведет,
И мы пойдем в одном ряду, сметая
Чумную нечисть. Мы пойдем вперед.
Да так пойдем, чтоб песни про отвагу
Про нашу пел любимый наш народ.
Так поклянемся, друг: назад ни шагу!
За Родину Советскую — вперед!

          150

А ну-ка, товарищ, смелее вперед,
Пусть нас не стращают угрозы.
Мы мину поставим и капсуль воткнем,
Здесь скоро пройдут паровозы.

И вот недалеко сверкнул огонек —
Немецкая едет машина.
Ты видишь ее, закадычный дружок,
Скорее прокладывай мины.

Разбились вагоны, слетел паровоз,
Мы сделали то, что хотели, —
И танки, и пушки, и фрицы вразброс
На воздух, как щепки, взлетели.

Товарищ, споем эту песню с тобой,
Споем эту песнь боевую,
Споем, а назавтра всей ротою в бой
За нашу Отчизну родную.

          151

Раскинулись рощи широко,
И мраком покрыт небосклон.
Идем мы, товарищ, далеко —
Пустить под откос эшелон.
Товарищ взглянул и с улыбкою он
Сказал мне, что это мы сможем.
Фашистский мы спустим с тобой эшелон,
Мы Армии Красной поможем.
Ты знаешь, товарищ, что это страна
Воюет с проклятым фашистом,
А мы, партизаны, в немецких тылах
«Работаем» дружно и чисто.
Пускаем с путей эшелоны врага,
Взрываем мосты и машины.
И рушим мы связь — от столба до столба
И режем немецкие шины.

          152

Слава тем, кто смел и непреклонен!
Снова тропы падают в туман.
За каким по счету эшелоном
Ты идешь, бесстрашный партизан?
Может быть, и мне придется круто,
Повстречая смертную беду.
Как свою последнюю минуту
Я в последнем проведу бою?
Труден будет этот час суровый.
Но с врагом сойдясь лицом к лицу,
Вспомню я Егора Гайдукова
И умру, как следует бойцу.
Только жить и жить нам, побеждая,
Сил и песен звонких не тая,
Сторона родимая, лесная,
Дорогие курские края.

          153

Провода гудят при вьюжном ветре,
Крыши будок — как ребро ножа.
Там стоят на каждом километре
Патрули,  посты и сторожа.

Только что  они для партизана!
Скрытый ночью мутной, словно дым
Он придет негаданно-нежданно
И опять уйдет  неуловим.

И  они уходят. А за ними
Загремит и рухнет под уклон
В тяжком лязге, в пламени и дыме
Шедший с фронта вражий эшелон.

          154

Мы стоим торжественно и строго.
Зимний день. Забыть его нельзя.
Вот уходят в дальнюю дорогу
Побратимы наши и друзья.

Им идти безлунными ночами,
От дорог проезжих вдалеке,
С карабином, с сумкой за плечами
И военной картою в руке.

Впереди  белесая равнина,
Мгла, сугробы, рек коварный лед.
Пусть литое дуло карабина
Партизан в бою не подведет!

          155

Над просторной рекой убегала дорога
Мимо зарев и рваной трепещущей мглы,
И над нею маячили хмуро и строго
Переломанных сосен кривые стволы.
Там валялись разбитые, смятые танки,
Пушки немо, как бревна, лежали вразброс,
И на талой земле громоздились останки
Обгорелых лафетов, цепей и колес.
И над сталью танкеток, валявшихся с краю,
Над деревьями, сбитыми в тесный завал,
Умирало тяжелое, мутное пламя,
И, горя, раскаленный металл застывал.
Дым качался и падал в окопы и щели,
И по выжженным рощам разгуливал чад,
И в далекое небо сурово глядели
Неподвижные лица немецких солдат.
Так вершится итог и кончаются сроки,
И разбитое судно садится на мель.
И просторной могилой земля на Востоке
Обернулась любителям новых земель.
Так приходит расплата за кровь и за слезы.
Шла пехота вперед, приминая снега,
И на Запад советские шли бомбовозы,
И советские танки теснили врага.
И уже на шоссе, на лесные поляны,
Покидая овраги, болота, кусты,
Выходили из дымных лесов партизаны,
И над ними знамен загорались цветы.

          156

Красноармеец молодой
На разведку боевой.
    Гей, гей, герой,
    На разведку  боевой.
На разведку он ходил,
Часто пленных приводил.
    Гей, гей, герой,
    Часто пленных приводил.
Вот однажды он хотел
Захватить фашиста в плен.
    Гей, гей, герой,
    Захватить фашиста в плен.
Захватить фашиста в плен
Он, однако, не успел.
    Гей, гей, герой,
    Он, однако, не успел.
Ночка темная окрест,
Едет вражеский разъезд.
    Гей, гей, герой,
    Едет вражеский разъезд.
На разъезд он наскочил,
Тут разъезд его схватил.
    Гей, гей, герой,
    Тут разъезд его схватил.
Тут разъезд его схватил.
И к допросу приступил.
    Гей, гей, герой,
    И к допросу приступил.
Ты скажи, скажи, боец,
Если скажешь — молодец.
    Гей, гей, герой,
    Если скажешь — молодец.
Сколько есть у вас солдат
И какой у вас отряд.
    Гей, гей, герой,
И какой у вас отряд.
Сколько конных впереди,
Сколько пеших позади.
Красноармеец отвечал.
Штык в груди его торчал.
    Гей, гей, герой,
    Штык в его груди торчал.
Ничего я не скажу,
Своей Родине служу.
    Гей, гей, герой,
    Своей Родине служу.
Своей Родине служу,
Ее честью дорожу.
    Гей, гей, герой,
    Ее честью дорожу.

          157

По заросшим лесам и долинам
Партизанский отряд проходил,
Партизаны за счастье дралися,
К ним на помощь прошел не один
Не придется фашистам проклятым
За победу свою пировать,
А придется кровавым бандитам
Под землею сырою лежать.
Наша Родина сильная стала,
Ощетинились наши штыки,
И фашистская свора узнала,
Как сражаются наши полки.
Партизаны — могучая сила,
Стали подлых карателей гнать,
Боевая винтовочка наша
Будет метко по фрицам стрелять.

          158

Терещенко Вера
В гестапо сидела,
В гестапо сидела три дня.
На день на четвертый
Ее допросили,
Хотели дознаться —
Откуда она.
Но Вера молчала,
Двух слов не сказала,
Смотрела жандарму в лицо.
Ее избивали,
Ногами топтали,
Без чувств волокли на крыльцо.
Повесили Веру
Гестаповцы злые.
Погибла геройски она.
Ее не забудут
Советские люди,
Ее не забудет страна.

УКАЗАТЕЛЬ НАСЕЛЕННЫХ ПУНКТОВ, ГДЕ ЗАПИСАНЫ ПЕСНИ, ИСПОЛНИТЕЛЕЙ  И СОБИРАТЕЛЕЙ

                                          Песни советского периода

     

Песни гражданской войны

138. Как коршуны злые. Записана на Курском базаре от певца-баяниста в 1935 г. Опубликована в газ. «Комсомольская правда» от 24 февраля 1935 г., № 44. Варианты этой песни записаны в дер. Ужа на Гомельщине, в Донбассе.
139. Шел отряд по равнине широкой. Записана в гор. Курске от Е.М. Хворова, 33 лет, в 1960 году.
140. На полях, в цветущем доннике. Записана в с. Казачье Фатежского р-на А.А. Лукьяновой.
141. В нашем поле рожь густая. Записана в с. Казачье Фатежского р-на А.А. Лукьяновой.
142. Эхты поле, мое поле. Записана в с. Демино Хомутовского р-на учительницей 3.Раковой.

Партизанские песни Отечественной войны

143. В тылу врага мы бьемся непреклонно. Написана партизанским поэтом В. Шульчевым. Рукопись передана другом поэта Макаровым И.С. Эта песня под названием «Походный марш курян» была широко распространена среди партизан.
144. Я помню суровую осень. Записана от курских  партизан в с. Невдольск Суземского  р-на Брянской обл. в 1942 г.
145. На опушке леса. Записана в Михайловском р-не Р.И. Кузьминской.
146. В темной роще густой. Записана в Хомутовском р-не учительницей Шукаловой.
147. Чтоб гремела над годами. Записана в нескольких вариантах в Тимском районе учительницей Г.В. Черпаковой.
148. Шли бои на море и на суше. Записана в с. Щербачево Дмитриевского р-на от В.А. Ивлевой. Это один из вариантов.
149. Мы здесь в тылу. Написал В. Шульчев, текст передал И.С. Макаров.
150. А ну-ка, товарищ. Написал В. Шульчев, текст передал И.С. Макаров.
151. Раскинулись рощи широко. Написал В. Шульчев, бытовала среди партизан. Текст передал И.С. Макаров.
152. Слава тем, кто смел и непреклонен. Автор В. Шульчев. В песни упоминается имя Егора Гайдукова, бесстрашного курского партизана-подрывника, спустившего под откос несколько вражеских эшелонов.
153. Провода гудят при вьюжном ветре. Автор В. Шульчев. Песня курских партизан.
154. Мы стоим торжественно и строго. Автор В. Шульчев. Записана в 1960 г.
155. Над просторной рекой убегала дорога. Автор В. Шульчев. Распространялась среди партизан под названием «Дорога на запад». Записана в 1960 г. от И.С. Макарова.
156. Красноармеец молодой. Записана в с. Петраковка Дмитриевского р-на от В.Г. Семенец, 47 лет, в 1959 г.
157. По заросшим лесам и долинам. Записана в с. Щербачево Дмитриевского р-на от В.А. Ивлевой.
158. Терещенко Вера. Записана в с. Щербачево Дмитриевского р-на от В.А. Ивлевой в 1959 г. Песня посвящена курской партизанке-разведчице Вере Терещенко, героически погибшей в 1942 году.

* В тех случаях, когда не указана  фамилия собирателя, песни записаны П.Ф. Лебедевым.

---

СЛОВАРЬ МЕСТНЫХ И МАЛОУПОТРЕБИТЕЛЬНЫХ СЛОВ

Батько — отец.
Булатный нож — булат — старинная узорчатая азиатская сталь для клинков, в переносном значении — стальной клинок, меч, нож.
Веснянки — обрядовые календарные песни, которые исполнялись в марте месяце.
Горилка — водка.
Грубка (укр.) — печка.
Дунай — название ручья в дер. Бирюковка Больше-Солдатского района. В песнях слово «Дунай» часто упоминается в смысле река вообще.
Исполать — хвала, слава.
Колядки — обрядовые рождественские песни.
Корогод — хоровод.
Красное — красивое.
Ляхостная — превосходная степень от «лихая».
Мине — мне.    
Наробыла — сделала.
Нема — нет.
Панщина — барщина.
Полон — плен, неволя.
Полонянка — пленница.
Поховай — похорони.
Проторить — проложить.
Пытает — спрашивает.
Радимец — род брани.
Разбойник, вор, — здесь употребляется смысле «повстанец», «мятежник».
Рекрут — новобранец.
Роспытать — расспросить.
Рушник — полотенце.
Свекровь — мать мужа.
Свекор — отец мужа.
Снедать — завтракать.
Сноха — жена сына.
Супял — остановил.
Терем — высокое жилое здание.
Туга — грусть, тоска.
Тын — забор.
Хлопцы — ребята.
Чи — либо.
Шлях — дорога, путь.