Алексей Феодосьевич Вангенгейм родился 22 октября 1881 г. в г. Дмитриеве-Льговском Курской губернии в дворянской семье. Алексей Феодосьевич рос в атмосфере постоянных опытов и наблюдений за природой, которые проводил его отец. В 1898 г. окончил гимназию в г. Орле. Поступив на физико-математический факультет Московского университета, Алексей Феодосьевич в 1901 г. за студенческие беспорядки, в которых он принял участие, был осужден на шесть месяцев тюрьмы. Вновь был восстановлен в университете в 1906 г. и окончил его досрочно, а вынужденный перерыв в учебе провел в имении отца, где активно работал на уютненском опытном поле. За свое первое сочинение по метеорологии «Скорость циклонов» получил диплом 1-й степени. В 1906–1909 гг. учился в Московском с.-х. институте.
Становление его как ученого и организатора единой метеорологической службы СССР следует отнести к 1911 г., когда Министерство торговли и промышленности организовало гидрометеорологическую службу Каспийского моря в городе Петровске (современной Махачкале) и пригласило Вангенгейма ее возглавить. В Первую мировую войну он руководил метеослужбой Юго-Западного фронта в чине полковника и за организацию газовой атаки против австрийцев был награжден золотым оружием.
В 1917–1920 гг. работал инспектором народного образования в г. Дмитриеве Курской губ., где 12 мая 1919 г. организовал «музей родиноведения» (ныне — Дмитриевский краеведческийо музей его имени). Под руководством Вангенгейма составлена археологическая карта Дмитриевского уезда проводились раскопки городищ Посвапья.
С 1923 по 1926 гг. работал ст. научным сотрудником, членом правления Главной геофизической обсерватории в Ленинграде, преподавателем МГУ в звании профессора. Вангенгейм — организатор и первый руководитель (с 1929 по 1934) единой гидрометеорологической службы СССР; организатор (в 1930) Бюро погоды СССР (ныне — Гидрометцентр России). С его именем связан ряд крупных мероприятий, проведенных в 1930 г.: организация Главной геофизической обсерватории (ГГО), Государственного гидрологического института, Московского гидрометеорологического института и несколько техникумов, была реализована национальная программа СССР по изучению Севера.
8 января 1934 г. был арестован и погиб в заключении. Реабилитирован посмертно 23 июня 1956 г. В наст. время (с 23 октября 1999 г.) его имя носит Дмитриевский гос. краеведческий музей.
вернет мне мое честное имя».
А. Ф. Вангенгейм.
(Соловки. Из письма жене от 19 апреля 1935 года.)
…Их вывозили с Соловков в три этапа. Всего 1925 человек. Проведший в сталинских лагерях 19 лет доктор географических наук профессор Ю. Чирков, тогда еще совсем молодой человек, видел, как это было. Он пишет: «В рядах проходящих мелькнуло лицо профессора Флоренского, вот высоко несет голову седобородый профессор Литвинов, показались Котляревский и Вангенгейм…» Цвет российской науки.
Исследователь соловецкой трагедии В. Иофе в книге «Мемориальное кладбище Сандормох» рассказывает, что заключенных вначале везли по морю в Кемь, потом по железной дороге в Медвежьегорск, откуда со связанными руками отправляли до места расстрела на машинах. В девяностые годы поисковики общества «Мемориал» на девятнадцатом километре от города обнаружили в лесу 150 безымянных ям. В одной из могил со следом пули в затылке затерялся и наш земляк — крупный ученый, организатор гидрометеорологической службы СССР профессор А.Ф. Вангенгейм.
Книга «Возвращение имени. Алексей Феодосьевич Вангенгейм», недавно вышедшая в свет, посвящена памяти этого незаурядного человека. У нее два автора-составителя — кандидат исторических наук, заместитель руководителя Межрегионального управления по гидрометеорологии и мониторингу окружающей среды Центрально-Черноземных областей, кандидат исторических наук Василий Васильевич Потапов и дочь ученого доктор геолого-минералогических наук Элеонора Алексеевна Вангенгейм.
«Потомки фамилии Вангенгеймов считают, что их предки жили в Голландии», — сообщают авторы книги. — Мы начнем свой рассказ с Петра Яковлевича, деда Алексея Феодосьевича, который по табели о рангах соответствовал военному чину генерал-майора, что давало право на потомственное дворянство. Это его дети Феодосий и Яков переехали в середине 1880 годов в имение матери в деревни Сухой Ровец и Рогозино Дмитриевского уезда. С этого времени начинается курский период семьи Вангенгеймов и нашего героя — Алексея Феодосьевича.
Отец его, широко образованный человек, занимался земледелием, увлекался метеорологией, был видным земским деятелем. В 1895 году он устраивает у себя метеостанцию «Уютное» и опытное поле. В усадьбе был большой прекрасный сад. В атмосфере постоянных опытов и наблюдений за природой и рос будущий ученый.
Успешно поступив на физико-математический факультет Московского университета, Алексей Феодосьевич в 1901 году за студенческие беспорядки, в которых он принял участие, был осужден на шесть месяцев тюрьмы. Вновь был восстановлен в университете в 1906 году и окончил его досрочно, а вынужденный перерыв в учебе провел в имении отца, где активно работал на уютненском опытном поле и за свое первое сочинение по метеорологии «Скорость циклонов» получил диплом 1-й степени.
Становление его как ученого, организатора единой метеорологической службы СССР можно, пожалуй, отнести к 1911 году, когда Министерство торговли и промышленности организовало гидрометеорологическую службу Каспийского моря в городе Петровске (современной Махачкале) и пригласило Алексея Феодосьевича ее возглавить. В Первую мировую войну он руководил метеослужбой Юго-Западного фронта в чине полковника и за организацию газовой атаки против австрийцев был награжден золотым оружием.
Сложные первые послереволюционные годы А. Вангенгейм провел на родине. В Дмитриеве работал инспектором народного образования и в 1919 году организовал музей родиноведения (теперешний краеведческий), который сейчас носит его имя. Далее — работа в Главной геофизической обсерватории, профессорство в МГУ и, наконец, в 1929 году назначение на пост председателя Гидрометеорологического комитета СССР.
С именем А. Вангенгейма связан ряд крупных мероприятий, проведенных в 1930 году. Главная геофизическая обсерватория (ГГО) и Государственный гидрологический институт были признаны научными учреждениями общесоюзного значения, основаны первые в мире учебные заведения: Московский гидрометеорологический институт и несколько техникумов, была реализована национальная программа СССР по изучению Севера.
Уже из Соловков в июле 1935 года он напишет жене: «Еще в начале 900-х годов метеоролог Грибоедов создал теорию о том, что отгадка погоды нашей — на севере…Изучить север стало моей основной задачей…» В том же месяце: «Ты, вероятно, читаешь о предстоящем полете Леваневского через Северный полюс. Как ни странно, но он меня касается очень и очень близко. Невольно вспоминается, что мною сделано для него. Ведь если бы я три года не боролся за полярную сеть станций, перелет был бы невозможен…»
Еще многие годы потом советские полярники будут пользоваться идеями и научными разработками А. Вангенгейма, и только теперь его имя постепенно начинает возвращаться в науку. Его портрет наконец-то занял достойное место в галерее портретов руководителей гидрометслужбы страны.
А 5 июня 1934 года он слушает по радио трансляцию о встрече О. Ю. Шмидта, вернувшегося из северной экспедиции, и пишет из соловецкого лагеря жене: «Ты можешь представить себе мое состояние. И экспедиция О. Ю., и Н. Н. (адмирала Зубова) и др. — только часть целого полярного года, которому я отдал так много сил. Они получают ордена, почет, а я не могу добиться только одной мелочи — быть выслушанным…»
Не зная, за что посажен (это станет известно много позже: «вредительство» и «шпионаж»), он писал заявления и апелляции во все инстанции и ниоткуда не получал ответа. Его не судили: тройка — без суда и следствия… А был вхож в Кремль, знал всех лично, в свое время общался с Лениным. Верил и надеялся, что разберутся в ошибке, искалечившей его жизнь. И однажды не выдержал, написал: «Эх, А. М. (Горький. — И. Ч.) пел про гордого человека, трагически прекрасного человека. Почему ему не доказать на деле, что он может бороться за честь коммуниста, оставшегося гордым ленинцем».
Вот этот «гордый ленинец» и есть самое удивительное в этой истории. Вырванный из напряженной деловой жизни, он продолжает мыслить как ученый и пишет в мае 1934 года домой: «…а что касается дела, то и на Соловках можно строить социализм.
В августе 1935-го делится своими размышлениями: «Ветер сможет превратить пустыни в оазисы». Там же: «Я должен был в 1934 году закончить первый атлас распределения ветровой энергии в СССР. Он, конечно, выйдет, но уже без меня. Совершенно то же и с так наз. солнечным кадастром — моим детищем…»
Интересно, что именно в эти годы над могучей силой ветра размышлял еще один неординарный человек — наш земляк Анатолий Федорович Уфимцев и строил свой ветродвигатель.
Из письма в июне 1935-го: «Ведь СССР обладает колоссальными богатствами водной энергии… Если бы учесть все воды нашей огромной территории, то мы могли бы спроектировать десятки тысяч Днепростроев, Волхостроев и пр…»
Все мысли тех лет А. Вангенгейма полны гордости за советскую науку, активным строителем которой он был. «Проведение второго международного года проходило по советской программе, — вспоминает он в лагере. — Полное удовлетворение от выполненного долга было для нас наградой. В результате нам удалось выиграть мировое первенство СССР… Мой доклад правительству обо всех наших победах был у меня в кармане 8 января и, очевидно, пришит к делу».
8 января 1934 года А. Вангенгейма арестовали. Они с женой Варварой Ивановной взяли билеты в Большой театр, но мужа она не дождалась. Это ей, пережившей судьбу члена семьи врага народа, мы обязаны тем, что можем читать письма из ада.
Алексей Феодосьевич написал домой 168 писем, 27 из них не дошло. Авторы книги отобрали для публикации лишь несколько, но и из них видно, как широко мыслил человек, их написавший, как далеко видел, какой крупный ученый и гражданин сгинул в страшном 37-ом… Масштаб его личности еще предстоит определить исследователям, а его мечту — объединить метеорологические службы всего мира — человечеству еще предстоит осуществить.
Многие письма посвящены дочери — «звездочке», как он ее называет. В них изложена целая система воспитания с рисунками деревьев, трав, зверей, загадками. Все это в книге воспроизведено и прекрасно смотрится. И щемящую боль испытываешь, читая, как безымянный зэк под номером рассказывает, что организовал бригаду добровольцев по устройству цветников под окнами барака: «Комбинируя растения и камни разного цвета, получаю клумбу с красной звездой, с советским гербом, с лозунгом «Труд — дело чести». Или в другом месте: «В последние два дня я урывками рисовал камнем портрет Сталина». Работа в лазарете, убогий лагерный быт, штопка чулок, организация музея, выставка к ленинским дням, и это после тяжелого рабочего дня. В награду: «Меня последнее время премировали за работу правом купить в ларьке некоторые вещи — носки, носовые платки и перчатки». «…Премирован правом купить в ларьке 500 г конфет-подушечек». Вот такие они, лагерные радости.
Но душа продолжает оставаться живой и открытой миру: «Во время прогулки беседую с луной…» или «Моя кошечка продолжает быть большой умницей, мы с ней живем очень дружно. Каждый раз, как я возвращаюсь с завтрака или обеда, встречает меня на лестнице и торжественно въезжает в комнату на моем плече».
Алексей Феодосьевич Вангенгейм был расстрелян 3 ноября 1937 года. 23 июня 1956 года он реабилитирован.
Ирина Чучерова.