Контрнаступление на белгородско-харьковском направлении. Освобождение Белгорода и Харькова

• Немецко-фашистский план реванша
• Советский план разгрома немецко-фашистских войск под Курском. Подготовка войск к боям
• Помощь населения прифронтовых районов советским войскам
• Оборонительное сражение
• Контрнаступление советских войск на орловском направлении. Освобождение Орла
• Контрнаступление на белгородско-харьковском направлении. Освобождение Белгорода и Харькова
• Военно-политическое значение всемирно-исторической победы под Курском
• Примечания

Войскам Воронежского и Степного фронтов пришлось переходить в контрнаступление в сложных условиях. Ведя тяжелые оборонительные бои, а затем преследуя отходящего противника, они понесли значительные потери. Преодолевать же им предстояло заранее подготовленные оборонительные рубежи.

Белгородско-харьковская вражеская группировка, действовавшая к югу от Курска, имела в начале августа 18 дивизий, в том числе 4 танковые и много отдельных частей различного назначения. Ее численность доходила до 300 тыс. человек. Группировка располагала свыше 3,5 тыс. орудий и до 600 танков. С воздуха ее поддерживали силы 4-го воздушного флота в составе 900 самолетов.

Войска противника опирались на хорошо развитую в инженерном отношении оборону. Здесь были оборудованы две оборонительные полосы, усиленные противотанковыми и противопехотными препятствиями. Главная полоса обороны проходила через деревни Алексеевка, Краснополье, Бутово, восточнее Белгорода и далее по правому берегу Северного Донца (схема 4). Населенные пункты, расположенные в глубине, подготавливались к круговой обороне. Белгород был превращен в мощный узел сопротивления. Вокруг города противник создал оборонительный обвод. Кроме того, на окраинах города было построено большое количество дерево-земляных огневых точек, а все каменные постройки были превращены в опорные пункты. Еще сильнее был укреплен Харьков. Вокруг него были возведены два кольцевых обвода, насыщенных большим количеством огневых средств, надежно укрытых в дотах и дзотах, размещенных в каменных постройках и закопанных в землю. Подчеркивая значение Харькова в общей системе обороны врага и сложность борьбы за его освобождение, Маршал Советского Союза И.С. Конев впоследствии писал: «Большое оперативное значение города Харькова, как основного района обороны немцев на Левобережной Украине, а также наличие крупной танковой группировки противника, действовавшей на харьковском направлении, предопределяло ожесточенный характер борьбы за его овладение»¹¹¹.

В результате преследования противника основная группировка войск Воронежского и Степного фронтов к 24 июля сосредоточилась севернее Белгорода. Это создавало благоприятные условия для разгрома ослабленных в предыдущих боях 4-й танковой армии и оперативной группы «Кемпф». Советское командование, учитывая обстановку, приняло решение осуществить прорыв обороны противника на стыке этих группировок. План контрнаступления предусматривал удар войск Воронежского и Степного фронтов в юго-западном направлении на Богодухов, Валки, с тем чтобы отколоть 4-ю танковую армию от оперативной группы «Кемпф», а затем разгромить их. При этом войска Воронежского фронта должны были действовать против 4-й танковой армии, наступая на запад в направлении Ахтырки, а войска Степного фронта поворачивали на юг — на Харьков, одновременно свертывая оборону врага по правому берегу Северного Донца. При подходе соединений Степного фронта к Харькову Юго-Западный фронт — командующий генерал армии Р.Я. Малиновский, член Военного совета генерал-лейтенант А.С. Желтов, начальник штаба генерал-майор Ф.К. Корженевич — должен был нанести удар силами 57-й армии в западном направлении, чтобы обойти Харьков с юга. В целом план Белгородско-Харьковской операции предусматривал развертывание наступления на фронте в 200 километров. С воздуха действия советских войск поддерживались 2-й и 5-й воздушными армиями. Кроме того, для действий на белгородско-харьковском направлении привлекалось около 200 бомбардировщиков авиации дальнего действия.

Операция готовилась в сжатые сроки. Это потребовало от командования, штабов, политорганов больших усилий. Колоссальную работу пришлось выполнить и органам фронтового, армейского и войскового тыла. В короткий срок они провели переброску крупных сил артиллерии Брянского фронта — 13, 16, 17-й артиллерийских дивизий и 3-й гвардейской минометной дивизии. Одновременно органы тыла должны были обеспечить всю массу войск боеприпасами, горючим, продовольствием. К началу контрнаступления фронты были снабжены всем необходимым, причем созданы запасы большие, чем накануне оборонительного сражения. Боеприпасов войска имели примерно на 12-15 дней непрерывного боя, продовольствия — на 7—8 дней и горючего — на 10—12 суток.

По решению командующего Воронежским фронтом главный удар наносился силами 6-й и 5-й гвардейских, 5-й гвардейской танковой и 1-й танковой армий. На направлении главного удара советское командование создало значительные плотности артиллерии и танков, что должно было обеспечить быстрый прорыв глубоко эшелонированной обороны врага. На участке прорыва 5-й гвардейской армии плотность артиллерии достигала 230 орудий и минометов на 1 километр фронта, а плотность танков была доведена до 70 боевых машин на 1 километр фронта. Стрелковые дивизии получали участки прорыва от 2 до 3 километров. Особенностью этой операции было то, что командование Воронежского франта планировало введение в прорыв в полосе 5-й и 6-й гвардейских армий двух танковых армий — 5-й гвардейской и 1-й. Массированное применение танков обеспечивало решающее превосходство над противником, предусматривало высокий темп наступления и развитие удара на большую глубину.

Командование Воронежского фронта, чтобы скрыть сосредоточение войск на главном направлении, провело специальную маскировочную операцию в полосе 38-й армии в районе Суджи. С этой целью там имитировалось сосредоточение танковой и общевойсковой армий. Для этого привлекалась стрелковая дивизия, танковые, артиллерийские и другие подразделения. Чтобы еще больше ввести противника в заблуждение, работали восемь мощных радиостанций, создавая впечатление дислокации штабов крупных соединений. На станцию Локинская (15 километров севернее Суджи) ежедневно прибывали железнодорожные эшелоны, из которых выгружались макеты танков, пустые ящики из-под снарядов. Днем в район ложного сосредоточения шли танки, грузовики, колонны пехоты. Ночью все это уходило вновь на восток. И враг был введен в заблуждение. Его самолеты интенсивно бомбили район «сосредоточения» — станцию Локинская, макеты танков и артиллерийских орудий. В район Сумы противник перебросил 7-ю танковую и 75-ю пехотную дивизии. В то же время на направлении главного удара Воронежского фронта немецкая авиация почти не действовала. Наступление советских войск на Белгород оказалось для гитлеровского командования совершенно неожиданным.¹¹²

Войска Воронежского и Степного фронтов перешли в наступление ранним утром 3 августа, когда части Брянского и Западного фронтов подходили к Орлу. В результате согласованного и внезапного удара артиллерии, авиации, танков и стрелковых частей уже через три часа соединения Воронежского фронта, наступавшие северо-западнее Белгорода, глубоко вклинились в главную полосу вражеской обороны. В середине дня командование фронта ввело в сражение основные силы 1-й и 5-й гвардейской танковых армий, которые своими передовыми бригадами завершили прорыв тактической зоны обороны и начали развивать успех в оперативной глубине.

Войска Степного фронта, наступавшие севернее Белгорода, до 15 часов вели бои в главной оборонительной полосе врага. Чтобы быстрее преодолеть ее, командование фронта ввело в бой 1-й механизированный корпус, который и завершил прорыв главной полосы. 4 августа бои продолжались на всем фронте наступления. Соединения Воронежского и Степного фронтов, обходя узлы сопротивления, развивали наступление на юг и продвинулись до 20 километров. Войска Степного фронта прорвали оборонительные позиции, прикрывавшие Белгород с севера. Бои непосредственно за город начались с утра 5 августа. Соединения 69-й армии под командованием генерал-майора В.Д. Крюченкина подошли к окраинам города с севера. В это время войска 7-й гвардейской армии, форсировав Северный Донец, создали угрозу вражескому гарнизону Белгорода с юга. Части 1-го механизированного корпуса, стремительно наступая западнее города, перерезали железную и шоссейную дороги Белгород — Харьков. Вражеский гарнизон в городе оказался под угрозой окружения.

Первыми в Белгород в 6 часов утра 5 августа ворвались подразделения 270-го гвардейского стрелкового полка 89-й гвардейской стрелковой дивизии, которой командовал полковник М.П. Серюгин. Полком командовал подполковник Н.Э. Прошунин. К 10 часам к городу подошли остальные полки этой же дивизии: 267-й гвардейский под командованием подполковника Г.А. Середы и 273-й гвардейский, которым командовал подполковник В.В. Бунин¹¹³. В тесном взаимодействии с 89-й гвардейской дивизией наступала 305-я стрелковая дивизия под командованием полковника А.Ф. Васильева¹¹⁴. Противник предпринимал отчаянные попытки сохранить за собой белгородский узел сопротивления. Однако удар был настолько сильным, что враг вынужден был, спасая остатки разбитых частей, спешно отступить на запад, оставив на улицах города только убитыми свыше 3 тыс. солдат и офицеров. К вечеру 5 августа Белгород был полностью очищен от немецко-фашистских войск. Родине был возвращен одновременно с Орлом другой старинный русский город — Белгород.

В ознаменование освобождения Орла и Белгорода в Москве вечером 5 августа был произведен первый в истории Великой Отечественной войны артиллерийский салют. Родина салютовала войскам Брянского, Западного, Центрального, Степного и Воронежского фронтов в честь их доблести и упорства в выполнении боевых задач.

Поэт Александр Твардовский, выражая чувства советских людей, писал в стихотворении «Героям Орла и Белгорода»:

Освобождение Белгорода и Орла имело не только большое военное, но и политическое значение. Только за три дня до этой выдающейся победы Красной Армии официальный немецкий военный обозреватель генерал Дитмар, выступая по радио, утверждал: «Уже сегодня можно сказать, что летнее наступление неприятеля в 1943 г. не удалось¹¹⁶. Сокрушительные удары советских войск опровергли эти хвастливые заверения. Новое крупное поражение произвело гнетущее впечатление на немецкие войска. В неотправленном письме унтер-офицера Отто Рихтера своему брату Курту, найденном в полевой сумке убитого, говорилось: «Дорогой Куртхен! Ты знаешь меня, я никогда не хватался за голову и не был паникером. Я всегда твердо верил в наши цели и нашу победу. Но сейчас я хочу с тобой попрощаться. Не удивляйся, именно попрощаться, и навсегда. Недавно мы наступали. Если бы ты знал, какое это было отвратительное и страшное наступление. Наши солдаты храбро шли вперед, но русские дьяволы ни за что не хотели отступать, и каждый метр стоил нам жизни наших товарищей. Но все-таки это было наступление, и можно было терпеть. А потом эти русские дьяволы обрушились на нас, мы стали пятиться, началась настоящая свистопляска. Вчера мы оставили Белгород. Нас остались единицы… В нашей роте осталось 18 человек. Это еще ничего, так как во второй роте — всего 9. Полк хотели расформировать, но потом свели его в одну роту. Господи, чем все это кончится! Солдаты не хотят слушать о победах. Им теперь все равно. Я убеждаю их и сам со страхом уверяюсь, что я сам перестал верить. Разве их сломишь, этих русских дьяволов. Я знаю, что меня убьют, прощай, но мне все равно, зачем жить, если война проиграна, а будущее черно»¹¹⁷. Таких писем в Германию шло все больше и больше.

Мощный и неожиданный удар советских войск на белгородско-харьковском направлении значительно ухудшил обстановку для противника и на юге. Танковые дивизии, направленные им из-под Харькова в Донбасс для отражения начавшегося мощного наступления войск Юго-Западного и Южного фронтов, были вновь спешно переброшены в район Харькова.

Ставка Советского Верховного Главнокомандования дала указание авиации воспрепятствовать переброске оперативных резервов противника в район Харькова. Для этой цели вначале была привлечена 8-я воздушная армия Южного фронта, которой командовал генерал-лейтенант Т.Т. Хрюкин. В дальнейшем в борьбу включились соединения 17-й воздушной армии Юго-Западного фронта, которые только 4 и 5 августа произвели до тысячи самолето-вылетов. С подходом немецких дивизий к Харькову они подверглись ударам авиации дальнего действия, а затем соединений 2-й и 5-й воздушных армий. В результате непрерывных действий советской авиации танковые дивизии враги понесли большие потери, а главное — они не смогли своевременно прибыть в назначенные районы, чтобы изготовиться для контрударов.

В период самых интенсивных перебросок резерв противника по его железнодорожным коммуникациям нанесли удары украинские партизаны. В результате их активных действий снизилась пропускная cnocoбность железных и шоссейных дорог Киев — Бахмач, Киев — Полтава, Бахмач — Гомель. Всего за июль—август народные мстители Украины пустили под откос свыше тысячи вражеских эшелонов, взорвали 250 железнодорожных и шоссейных мостов, уничтожили более 1,5 тыс. автомашин, истребили тысячи солдат и офицеров врага¹¹⁸.

Войска Воронежского и Степного фронтов продолжали неустанно преследовать врага. Соединения 1-й танковой и 6-й гвардейской армий Воронежского фронта за пять дней продвинулись более чем на 100 километров и к исходу 7 августа овладели Богодуховом. Соединения введенной в бой 27-й армии под командованием генерал-лейтенанта С.Г. Трофименко в этот же день освободили Грайворон. Между отходившими вражескими группировками — 4-й танковой армией и группой «Кемпф» — образовалась брешь в 55 километров. В нее устремились подвижные соединения Воронежского фронта. Стремясь избежать окружения западнее Грайворона, остатки сильно потрепанных в предыдущих боях 255, 332, 57-й пехотных и 19-й танковой дивизий врага с обозами и штабами начали отход на запад по единственной оставшейся свободной дороге.

Колонна автомашин, танков, артиллерии растянулась на многие километры. Враг пытался замаскировать свой отход. С этой целью немецкие истребители, сменяя друг друга, непрерывно пикировали на колонну, создавая впечатление, что по дороге движутся части Красной Армии. Этот прием чуть было не ввёл в заблуждение командование 27-й армии. Однако уловка врага была разгадана. Командующий артиллерией Воронежского фронта приказал обрушить на вражескую колонну огонь большей части артиллерии 27-й армии. Сотни снарядов и мин накрыли плотную массу живой силы и техники врага. На дороге началась паника. Гитлеровцы бросались в канавы, укрывались в окрестных перелесках, прятались в воронках от бомб и снарядов. Разгром колонны завершили вызванные по радио штурмовики. За короткое время артиллерийским огнем и атаками с воздуха было уничтожено более 50 танков, из них 44 «тигра», сотни автомобилей, орудий. Большое количество техники врага в исправном состоянии попало в руки Красной Армии. Во время разгрома колонны был убит командир 19-й танковой дивизии генерал-лейтенант Шмидт. Многие солдаты и офицеры попали в плен. Попытка остатков трех пехотных и одной танковой дивизий противника вырваться из «мешка» окончилась крахом. Это еще более ослабило фронт обороны 4-й танковой армии, который удерживали восточнее Ахтырки остатки моторизованной дивизии «Великая Германия» и части 19, 11 и 7-й танковых дивизий. Чтобы задержать наступление советских войск на Ахтырку, гитлеровское командование бросило в бой все свои резервы, вернуло с пути следования часть соединений, направленных на усиление группы армий «Центр».

В то же время наступление южнее и юго-западнее Белгорода продолжалось. Войскам Степного фронта приходилось преодолевать ряд сильно укрепленных промежуточных рубежей. К тому же враг использовал свои танки «тигр» и самоходные орудия «фердинанд» в качестве закопанных в землю броневых огневых точек. Он сопротивлялся отчаянно, бросая против наступавших войск свои танковые соединения. Чтобы сокрушить сопротивление противника и прорвать его многочисленные оборонительные рубежи, командование фронта приказало использовать в передовых частях для борьбы с танками врага 122-мм пушки и 152-мм пушки-гаубицы. Массовое применение тяжелой артиллерии для сопровождения стрелковых и танковых соединений полностью себя оправдало, позволив значительно ускорить темп наступления и сократить потери. 5-я гвардейская танковая армия овладела Казачьей Лопанью и Золочевом — крупными опорными пунктами врага, прикрывавшими Харьков с северо-запада. Оборона противника была рассечена на две части.

К 11 августа войска Воронежского фронта, значительно расширив прорыв, перерезали железную дорогу Харьков—Полтава. К исходу этого же дня 53, 69 и 7-я гвардейская армии Степного фронта подошли вплотную к внешнему харьковскому оборонительному обводу, а 67-я армия Юго-Западного фронта, которой командовал генерал-лейтенант Н.А. Гаген, форсировав Северный Донец и овладев Чугуевом, также вышла на подступы к Харькову с востока и юго-востока. Положение немецко-фашистских войск становилось все более критическим. «…В обороне появлялись бреши, — пишет бывший гитлеровский генерал Типпельскирх, — которые были особенно губительны… Дело доходило до окружений дивизий, корпусов и даже армий. При благоприятных обстоятельствах окруженной группировке удавалось пробиться к своим войскам, но все равно это было сопряжено с тяжелыми потерями и оставлением противнику огромного количества боевой техники и снаряжения»¹¹⁹.

Сознавая опасность дальнейшего охвата войск в районе Харькова, немецко-фашистское командование срочно предприняло ряд контрмер. К 11 августа оно сосредоточило южнее Богодухова пополненные после тяжелых боев под Курском три танковые дивизии СС — «Райх», «Мертвая голова», «Викинг» — и нанесло ими контрудар по 1-й танковой армии и частично по левому флангу 6-й гвардейской армии. Ослабленные части этих армий не смогли сдержать натиск превосходящих сил противника. Поэтому на помощь им спешно были двинуты соединения 5-й гвардейской танковой армии. Совместными усилиями к 16 августа удалось не только сорвать вражеский контрудар, но и нанести противнику большие потери. Несмотря на полный провал своего замысла, немецко-фашистское командование 18 августа нанесло новый контрудар на Богодухов с запада со стороны Ахтырки. Командование Воронежского фронта предвидело этот контрудар и, для того чтобы отразить его, подтянуло в район севернее Ахтырки свежие силы. Мощными ударами враг был остановлен, а затем отброшен в исходное положение.

Советские люди в тылу врага, с нетерпением ждавшие освобождения, помогали Красной Армии всем, чем могли, зачастую рискуя жизнью. 11 августа в воздушном бою под Ахтыркой был сбит самолет младшего лейтенанта Н.В. Веселкина из 2-й воздушной армии. Летчик выбросился из горящей машины с парашютом и приземлился на окраине Ахтырки возле дома местной жительницы Серафимы Федоровны Ковьяровой. Советская женщина оказала контуженому летчику необходимую помощь и укрыла его у себя. Фашисты искали опустившегося с парашютом летчика, несколько раз заходили в Ковьяровой и требовали сказать, где русский летчик, угрожали ей, избивали. Но, несмотря на угрозы и побои, Серафима Федоровна не выдала врагам советского летчика. В течение 13 суток, до прихода в город Красной Армии, она оберегала его жизнь, помогала ему восстановить здоровье, чтобы он смог вернуться в строй¹²⁰.

В то время когда соединения Воронежского фронта отражали контрудары немецких танковых дивизий в районе Богодухова и Ахтырки, войска Степного фронта развернули борьбу на подступах к Харькову. Противник предпринимал отчаянные усилия, чтобы удержать этот крупнейший экономический центр и узел коммуникаций, ликвидировать нараставшую угрозу удара во фланг и тыл своей группировки в Донбассе. В боях на подступах к Харькову, а также в районе Богодухов—Ахтырка для немецкого командования решался вопрос о возможности стабилизации фронта, о переводе борьбы на нем в устойчивые позиционные формы. Поэтому оно потребовало от командующего группой армий «Юг» Манштейна удержать Харьков при всех обстоятельствах.

13 августа войска Степного фронта прорвали внешний оборонительный обвод, находившийся в 8—14 километрах от Харькова, а к исходу 17 августа вышли непосредственно к внутреннему обводу и завязали бои на северной окраине города. Особенно успешно проходило наступление войск 53-й армии под командованием генерал-майора И.М. Манагарова. Обходя Харьков, они отрезали пути отхода харьковской группировки врага на юго-запад. Противник, опасаясь полного окружения, подтянул к городу 355-ю пехотную и кавалерийскую СС дивизии. Напряжение боев нарастало. К исходу 22 августа 5-я гвардейская танковая и 53-я армии охватили Харьков с юго-запада и запада, а 7-я гвардейская армия продолжала сжимать кольцо с востока и юго-востока. В распоряжении противника оставались лишь железная и шоссейная дороги, идущие из Харькова на Мерефу и Красноград.

Во второй половине дня 22 августа враг вынужден был начать отступление из Харькова. Чтобы не дать ему возможности вывести из-под ударов свои войска и не допустить полного разрушения города, командующий Степным фронтом отдал приказ о ночном штурме Харькова.

Гитлеровцы, зная, что наступают последние часы их хозяйничанья, начали массовые поджоги в городе. Ночью, при свете зарева, стоявшего над Харьковом, советские войска предприняли решительную атаку. Их вели ярость и ненависть к врагу, сжигавшему величественный город, уничтожавшему труд многих поколений русских и украинцев. Бои на улицах города и в его предместьях были отмечены высоким мужеством и мастерством советских солдат и офицеров всех родов войск. Все плотнее сжималось кольцо вокруг Харькова.

Утром 23 августа, истерзанный врагом, весь в дымящихся развалинах, Харьков был полностью очищен от захватчиков. Большая часть немецкой группировки, державшейся в городе, была уничтожена. «23 августа 1943 г., — сообщал в ЦК ВКП(б) Н.С. Хрущев,— войска Красной Армии, освободившие город Харьков от немецкой оккупации, были встречены населением города радостно, с большим воодушевлением…»¹²¹.

С первых же дней освобождения Харькова — второй столицы Украины — в нем начала восстанавливаться жизнь. 23 августа в город прибыли советские и партийные органы Украинской ССР. Через день состоялось заседание Совнаркома УССР, на котором обсуждались неотложные мероприятия по восстановлению хозяйства и организации питания населения города. Оккупанты вывезли из Харькова все продовольствие, и его жителям угрожал голод. Поэтому выделенный Военными советами Степного и Юго-Западного фронтов автотранспорт стал срочно доставлять в город продовольствие из Купянска, где находились большие государственные склады. Центральные снабженческие организации Москвы немедленно выделили для Харькова 150 вагонов промышленных товаров. Уже через несколько дней после освобождения были восстановлены больница, 16 поликлиник, 25 аптек, первые детские сады, открыты 40 магазинов, 7 столовых. Началось восстановление водопровода, электростанции. Харьковчане вновь почувствовали себя хозяевами города.

30 августа в Харькове уже не стало слышно канонады: гитлеровцы, отброшенные за Мерефу, не могли достать до города даже дальнобойной артиллерией. И в этот день по улицам Харькова двинулись колонны демонстрантов с красными флагами — город праздновал свое освобождение. На импровизированную трибуну из двух грузовиков, поставленных близ памятника Тарасу Шевченко, поднялись руководители партии и правительства Украины, полководцы, чьи войска освобождали Харьков, представители рабочих и интеллигенции города. Послышалось гудение самолетов. Где-то за облаками раздались пушечные и пулеметные очереди. Это наши истребители перехватили фашистский бомбардировщик. Ударили зенитки. Но никто не проявил нервозности, настолько сильна была уверенность в том, что Харьков надежно защищен. Первый митинг граждан освобожденного города был открыт.

Когда слово было предоставлено секретарю ЦК КП(б)У Н.С. Хрущеву, раздалась буря оваций. Много раз харьковчане тепло встречали боевого руководителя украинских коммунистов в своем городе, но это была особая встреча — теперь Харьков видел его с военными орденами, заслуженными в жестоких боях на большом ратном пути от границ Украины до Волги и от Волги до Харькова. Руководитель украинских большевиков возвратился на Украину вместе с солдатами, как солдат, как воин-освободитель, и овации, которыми платил ему благодарный Харьков, долго гремели, не утихая.

Приветствуя от имени партии войска, доблестно сражавшиеся за освобождение Харькова, Н.С. Хрущев говорил: «Товарищи, врага мы разбили, но еще не добили. Враг еще силен, успокаиваться еще нельзя, надо добиться, чтобы первая столица Украины — наш славный Киев был освобожден». И он звал сынов Украины еще крепче разить врага, чтобы быстрее освободить всю советскую землю. Глубокое волнение, жар большевистской страсти звучали в его голосе, когда он восклицал: «Все за работу! Дружнее! Все для фронта, все для победы! Теснее сплотим свои ряды под знаменем, которое принесло нам победу. Вперед, на запад! Вперед, за Украину!»¹²².

Ликовал Харьков, очнувшийся от долгого кошмарного сна, в котором он пребывал в течение двух лет. А в небе гудели и гудели боевые самолеты, прикрывавшие его от ударов противника с воздуха.

По призыву местных партийных и советских организаций трудящиеся Харькова сразу же приступили к возрождению промышленных предприятий. «С каждым днем все более и более возрастает политическая активность жителей города Харькова, — сообщал Н.С. Хрущев в ЦК ВКП(б). — Рабочие и служащие большими массами приходят на свои предприятия для регистрации и работы»¹²³. Только на восстановление железнодорожного узла и тракторного завода явилось более 4 тыс. рабочих. Харьков быстро оживал, набирался сил.

Освобождением Харькова и Харьковского промышленного района завершилось контрнаступление Красной Армии на белгородско-харьковском направлении. Советские войска разгромили мощную ударную группировку врага, которую он создал для решительного сражения на южном фасе Курского выступа. За три недели советские войска продвинулись на 140 километров, расширив фронт наступления до 300 километров. Воронежский и Степной фронты нависли над всем южным крылом фронта противника, заняв выгодное положение для освобождения Левобережной Украины и важнейшего промышленного центра страны — Донбасса. 26 августа «Правда» писала о значении освобождения Харькова: «Немцы сами назвали Харьков восточными воротами на Украину, замком на дверях Украины, ключом к Украине. Победа Красной Армии взломала немецкий замок, распахнула ворота и открыла просторы украинской земли перед советским освободительным оружием. Под Харьковом разгромлены отборные немецкие дивизии, потерпел крушение гитлеровский план использования всей Украины как базы для снабжения разбойничьей немецкой армии. Заря освобождения Украины ярко разгорается над Днепром. Чутко прислушиваются измученные, исстрадавшиеся советские люди и на левом, и на правом его берегу к радостным вестям, идущим с Востока»¹²⁴.

• Немецко-фашистский план реванша
• Советский план разгрома немецко-фашистских войск под Курском. Подготовка войск к боям
• Помощь населения прифронтовых районов советским войскам
• Оборонительное сражение
• Контрнаступление советских войск на орловском направлении. Освобождение Орла
• Контрнаступление на белгородско-харьковском направлении. Освобождение Белгорода и Харькова
• Военно-политическое значение всемирно-исторической победы под Курском
• Примечания