В коротком рассказе о Шишкине, прекрасном человеке и художнике, Верещагин передаёт историю, некогда слышанную в Мюнхене от художника-баталиста А.Е.Коцебу. Тот рассказывал ему, как молодой и полный богатырских сил Шишкин, находясь в Мюнхене в 1862 году оказался против воли втянутым в драку, крепко поколотил нескольких местных жителей и был зажержан полицией. В качестве вещественного доказательства выступал железный прут в три пальца толщиной, согнутый Шишкиным в дугу.
“Как-то раз мне дали знать, что русский художник, арестованный ночью в уличной драке, ссылается на знакомство со мною. Полицеймейстер, которого я хорошо знал, просил прийти и, коли я действительно его знаю, заявить об этом, потому что против малого могут быть приняты строгие меры. Прихожу в полицию — Шишкин! И в каком виде! Волосы всклочены, в грязи, ободранный, одного рукава нет, фалда сюртука висит… Шишкин, говорю, с вами случилось несчастие, мы поправим его. Пожалуйста, расскажите, как было дело? — Оказалось, что он был виноват только вполовину, так как был трезв, не буянил и, задетый, слишком близко принял это к сердцу. По моей просьбе полицеймейстер обещал замять это дело и затруднялся только историей с ружьем: в пылу схватки Иван Иванович выхватил у подошедшего разнимать ссору полицейского ружье, стал им воевать и сломал его — это было серьезно.
С грехом пополам все уладили, на условии, что мы заплатим как всем потерпевшим, так и за злосчастное ружье. Когда вызвали этих “потерпевших”, я был поражен их количеством: тут был люд всякого звания, всяких возрастов, и дравшиеся, и пробовавшие разнимать, с завязанными скулами, глазами, головами, с подвязанными руками и хромые — длинной вереницей стали они проходить предо мной, показывать синяки, ссадины и всяческие увечья. Я торговался сколько мог, сердился, бранился и просто глазам своим не верил — так много было действительно пострадавших.
– Шишкин,– говорю,– да неужели же это вы… обидели столько народа?
Он скромно потупился.
Заплатить Ивану Ивановичу пришлось немало, и вскоре после того он уехал из Мюнхена. А славный малый,– еще раз прибавил Коцебу, — настоящая русская натура”.
С удовольствием пересказывая этот случай, Верещагин упоминал о собственных попытках выяснить у Ивана Ивановича некоторые дополнительные подробности давней истории и упорном нежелании её героя говорить о ней. Известно, только что причиной драки были подтрунивания местных бюргеров над Россией. Этого Шишкин стерпеть не мог.
Шишкин Иван Иванович (1832—1898), русский художник-пейзажист, которого называли “лесным богатырем-художником”, “стариком-лесником” и “царем леса”. Его популярность – при всей общественной нейтральности пейзажного жанра – поистине легендарная. Еще в начале творческого пути Иван Шишкин записал в свой альбом, что самым “главным для пейзажиста является старательное изучение натуры”. Он никогда не изменял этому принципу. Шишкин много путешествовал по России, изучая ее природу. Его “художественной стихией” был лес, преимущественно северный, с его елью, сосной, березой и дубами.
Известен, прежде всего, по картине “Утро в сосновом лесу”. Хрестоматийная картина была написана в соавторстве с Константином Савицким, другом Шишкина. Савицким были нарисованы медведи, так как Шишкин не мог рисовать ни людей, ни животных. Занимательный жанровый мотив, введённый в картину, во многом способствовал её популярности. Сюжет картины, упрощённый до “Мишки косолапого”, переместился на обёртку шоколадной конфеты ещё в 1896 году — за два года до смерти художника. Однако массовое производство лакомства началось в начале ХХ века.
Родился Иван Иванович Шишкин 25 января 1832 г. в городе Елабуга в купеческой семье.
В 12 лет по настоянию отца был определён в 1-ю Казанскую гимназию. Полного курса так и не закончил.
В 1852 г. перебрался в Москву и поступил в Училище живописи, ваяния и зодчества. Здесь наставником Шишкина стал А. Н. Мокрицкий. После окончания курса (1856 г.) талантливому студенту посоветовали продолжить образование в Петербурге в Академии художеств. Его обучением руководил С. М. Воробьёв.
Преподаватели сразу отметили склонность Шишкина к пейзажной живописи. Уже в первый год пребывания в академии ему была присуждена малая серебряная медаль за «Вид в окрестностях Петербурга». В 1858 г. художник получил Большую серебряную медаль за картину «Вид на острове Валааме».
Достигнутые успехи позволили Шишкину совершить заграничную поездку в качестве стипендиата академии. Путешествие началось с Мюнхена (1861 г.), где Иван Иванович посещал мастерские популярных художников-анималистов Б. и Ф. Адамов. В 1863 г. Шишкин перебрался в Цюрих, затем в Женеву, Прагу, Дюссельдорф.
Берлин и Дрезден не произвели на его особенного впечатления: отражалась и тоска по родине (“чего я не в России, которую так люблю?..”). Повеселел Иван Иванович лишь в Праге, где “встречался со многими чехами; народ прекрасен и охотно говорят русским языком”. В 1866 г. он возвратился в Петербург, до истечения срока своего стипендиатства.
В России художнику было присуждено звание академика (1865 г.). С этого времени начался наиболее плодотворный период творчества живописца. Были созданы картины «Рубка леса» (1867 г.), «Рожь» (1878 г.), «Сосны, освещённые солнцем» (1886 г.), «Утро в сосновом лесу» (1889 г.), «Корабельная роща» (1898 г.) и многие другие.
Шишкин активно работал на пленэре, нередко предпринимал с художественной целью путешествия по России. Он почти ежегодно выставлял свои произведения — сначала в академии, а потом, после того как было учреждено Товарищество передвижных художественных выставок (1870 г.), на этих экспозициях.
8 марта 1898 года художника не стало. Смерть его была мгновенной, как он сам себе и желал.
